Неужели настоятельницы специально скрылись из виду, чтобы вот так неожиданно застать двух воспитанниц за попыткой бежать? Эни даже подумала, что это Марика все-таки побежала жаловаться на своих сестер. Тогда одним ужом в постели она точно не отделается!

Шаги приближались. Человек за стеной постучал по кладке прямо у самого лица Тарии, та от страха прикрыла рот рукой. Стук раздался немного дальше. У самого лаза. Постучали еще раз. Затем еще. Человек за стеной точно нашел проход. В этом не было никакого сомнения! Теперь он бил сильнее, стараясь выбить камни.

Стоило бы убежать, но Эни и Тари не могли сдвинуться с места, видя, как будут выпороты прямо перед всеми сестрами.

Камни стены полетели вниз.

– Всем привет! – раздался такой знакомый голос с другой стороны, а в проходе показалась белобрысая голова подмастерья местного кузнеца.

– Карос! – вскрикнула Тария и бросилась на парня с кулаками.

Эни встала с колен и недовольно посмотрела на возлюбленного подруги. Проклятый Карос всегда оказывался не в то время и не в том месте – была у него такая странная особенность. Если где-то должно было произойти что-то плохое, то жди там подмастерья.

И вот теперь он стоял прямо за стеной, пытаясь в шутку увернуться от кулаков Тарии. При этом глупо ухмыляясь.

– Ты дурак, Карос, – спокойно сказала Эни, отряхивая подол платья от грязи. – Мы чуть с ума не сошли от страха, а ты смеешься.

– Ну, девушки, девушки, – игриво проговорил он, обняв любимую. – Не мог же я отпустить вас одних к торговцу. Там с ним еще какая-то колдунья прибыла.

– Ведьма? – удивленно подняла голову Тари, дыша прямо в подбородок юноши.

– Глупая, какая тебе ведьма? Говорю ж, колдунья. Эта… как ее… забыл название…

– Гадалка, – недовольно подсказала Эни.

– Во! Она самая. Небось, с лампой какой-нибудь и шаром огромным.

– А лампа зачем? – удивилась Эниинг.

– Чтобы свет правильный был, – важно заключил подмастерье.

Эниинг недоверчиво посмотрела на Кароса. Что ж, ему виднее, он точно гадалок видел, в отличие от воспитанниц монастыря. Но главным было не то, какие лампы у гадалки, а как она сюда попала. Провидицы обычно появлялись с балаганами, а не торговцами. Эта, видимо, осталась где-то на время, и теперь пытается догнать своих, или же торговец ей родственник.

В любом случае Эни стало до ужаса интересно, как выглядит настоящая гадалка. Она о таких только читала, но даже в театрах не видела. А тут сама приехала. Не зря все-таки Эни взяла еще монет, может, хоть за них пророчица согласится открыть немного будущего.

– Пойдем же, хватит вам обниматься, а то нас точно матушка словит!

Тари засмеялась, представив в этой ситуации лицо настоятельницы, и быстро перескочила несколько оставшихся в проходе камней, отделяющих монастырь от свободного мира. Ждать Эни не пришлось, она управилась без помощи Кароса, лишь немного приподняв подол и перепрыгнув препятствие. К своему стыду, она как ребенок с нетерпением ожидала встречи с предсказательницей. Это казалось ей таким глупым, но отчего-то таким желанным.

Селение расположилось под холмом, где стоял монастырь. Каждый приезжий отмечал, как оно удачно спряталось в тени старинного каменного особняка и прикрылось густым лесом с другой стороны.

Единственная дорога проходила прямо по центру села, а через день езды по ней обрастала поворотами и развилками и шла многими путями к городу. Но мало кто из жителей этого места ездил в ту сторону – им были милее поле, лес и другая дорога к ближайшему герцогству. Там они всегда могли быстро и выгодно продать урожай и мясо, купив себе новые вещи к зиме.

Близость другого герцогства, возможность купить все, что необходимо по низкой цене, давно заставили людей не обращать внимания на прибывших в село торговцев. К ним обращались, только если была срочная нужда или дети уж больно хотели себе новую игрушку.

Этот раз не стал исключением. Никто не спешил посетить приезжего. Только несколько ребят бежали по дороге, и Эни не сомневалась, в их кулаках зажаты всего лишь пятаки, а за такие деньги мало что купишь.

Да и судя по месту, где остановился торговец, он сам понимал, что ничего здесь не заработает. Карос сказал, что повозка стала в небольшом овраге рядом с селом. Летом это было излюбленным местом для игр ребятни, а осенью – идеальным для постоя. Видно торговец частенько проезжал их края, а, может, и сам был из этих мест, раз выбрал тот овраг.

До оврага рукой подать, однако друзьям пришлось постараться незаметно спуститься с холма монастыря, минуя главную лестницу. Тари несколько раз спотыкалась и падала, Карос смеялся и ловил ее, Эни крепко держала свою сумку, стараясь не обронить единственные ценные вещи, которые у них есть. Но кустарники так и норовили вырвать из рук поклажу. А ветки под ногами предательски хрустели, и казалось, что этот хруст был слышен даже на кухне пансиона, где постоянно гремят кастрюли.

Лишь спустившись с холма, все трое остановились отдышаться, девушки накинули плащи и перестали оглядываться, поверив, что никакой погони за ними нет и не будет. Скорее всего, матушки решат, что девочки задремали в своей комнате.

– Пойдем через деревню.

Тон Кароса был настолько уверенным, что Эни начала сомневаться в этой затее. С Тарией все понятно, она поддержит своего любимого, даже если тот предложит ей пройти через огонь. При этом она будет полностью уверена в правильности и логичности этого выбора. Но Эниинг не разделяла чувств подруги. Подмастерье был ей давно знаком, и, к сожалению, видела она в нем не только хорошие стороны: порой слишком безответственный, порой слишком безрассудный – многие выходки Кароса, которые так веселили Тари, повергали Эниинг в настоящий ужас.

– Может, обойдем? – она попыталась образумить друга.

– Зачем? На вас же плащи, кто вас узнает?

– Карос, такие плащи есть только у наших из приюта, – недовольно ответила Эни.

– Ой, да какая разница, – Тария снова встала на сторону подмастерья. – Ты думаешь, кому-то здесь есть до нас дело? Или кто-то узнает нас в лицо и побежит докладывать настоятельнице?

Эни вынуждена была согласиться. Жители села редко заходили в монастырь, а если и заходили, то только по делу: один родился, один умер, заболел кто-то или, наоборот, выздоравливает, урожай хороший нужен, солнца меньше, дождя больше – причин попросить матушек помолиться всегда находилось очень много. Порой Эниинг считала такие просьбы слишком эгоистичными, порой просто глупыми и редко когда понимала.

Она посмотрела на тропинку, по которой нужно было идти не менее пятнадцати минут, и на дорогу через село.

– Пойдем по дороге, – сдалась Эни и решительно двинулась вперед.

К удивлению, Карос оказался прав. Люди в домах их словно не замечали. Видимо думали, что настоятельница отправила своих учениц купить что-то для монастыря, или просто никому не было дела до идущих мимо домов местных жителей. Кто-то даже поздоровался, на что Эни скромно буркнула: «Здрасьте!», – и ускорила шаг.

До повозки они добрались за несколько минут, прямо следом за ребятней. Как и думала Эни, на всех у них была всего пара пятаков, за которые они купили один тяжелый матерчатый мяч, явно успевший побывать не в одной луже. Но ребят это не смущало, и, довольные покупкой, они побежали в село, едва не сбив с ног засмотревшуюся на повозку Тарию.

А смотреть было на что.

Это была не просто повозка, а старая, облезлая, но невероятно огромная карета. Дырявая крыша была накрыта тканями, неестественно большие колеса едва держались на тонких деревянных спицах – не менее сотни в каждом, – под дверью можно было заметить выдвигающуюся подножку, а на самой двери – странный облезлый узор желтого цвета. Единственным, что сохранилось здесь в идеальном состоянии, была резная ручка тончайшей работы.

– Нравится? – к ним приблизился тучный торговец и по-доброму улыбнулся.

Он оказался на две головы выше каждого здесь, а в ширину был просто необъемным. Но огромные плечи, отсутствие четырех передних зубов, закатанные рукава рваной рубашки и грязные штаны явно не по размеру, вовсе не вызывали желания быстрее сбежать от этого человека. Наоборот, он был мил настолько, насколько может быть милым глупый добряк, помогающий всем и каждому. Даже странно, что такой человек смог стать торговцем.

– Мы хотели посмотреть, – вышел вперед Карос и замолчал, пытаясь вспомнить, зачем они сюда пришли.

– У нас есть несколько красивых вещей, – нашлась Тария. – Если вы готовы нам что-нибудь предложить в обмен, мы были бы рады.

Торговец еще шире улыбнулся, совершенно не стесняясь беззубого рта, и протянул руку. Тари поспешно вложила в его ладонь десять стеклянных камней и с замиранием сердца принялась ждать вердикта. Эни показалось, что подруга сейчас упадет в обморок от волнения или еще хуже – просто сбежит, оставив камни торговцу.

– Кхех, – мужчина задумался, неуклюже почесывая затылок. Было видно, что он хотел найти взамен подходящую вещь, но на ум ничего не приходило. – Даже не знаю, что тебе предложить, девочка.

– Я знаю, – раздался нежный голос из кареты, и резная дверца распахнулась.

Внутри всей этой красоты сидела хрупкая женщина. Она была такая тонкая и маленькая, что казалось, сейчас же сломается пополам. Но женщина аккуратно поставила ногу на выдвинувшуюся ступеньку, крепко взялась за поручень и вышла из своего укрытия.

Только когда она встала в полный рост рядом с каретой и посмотрела в сторону ребят, стало понятно – ее глаза ничего не видят. Они, покрытые пеленой, смотрели сквозь человека, даже не представляя, кто там находится.

– Аша, – засуетился торговец. – Не надо этого. Они дети еще… совсем. Не надо.

– Все так, как должно быть, отец. Я увидела, – сказала она, будто пела тихую песню.

Эниинг не могла отвести взгляда от этой женщины. Перед ней предстал ангел в ярко-синем платье и с кожей из белого мрамора, оттеняемой темными волосами, заплетенными в тугую косу до пояса. Хоть глаза этого существа и не видели, но, без сомнения, видела ее душа.

– Вы та самая колдунья? – нахмурившись, пробасил Карос.

Его вопрос испортил всю картину, Эни недовольно посмотрела на кавалера своей подруги и скривилась, Тария засмущалась, торговец недовольно хмыкнул, и только женщина из кареты рассмеялась. Да так естественно, будто это не оскорбление вовсе, а комплимент.

– Нет, мальчик, я пророчица, видящая, – отсмеявшись, произнесла она.

– Мы с дочерью едем в город по делам, – начал зачем-то оправдываться торговец. – Из другого герцогства. Говорили, там есть хороший лекарь, готовый избавить ее от… кхм… недуга.

– Но пока не избавили, – перебила его Аша, – я продолжаю видеть. Мне не всегда это нравится, но сегодня мой счастливый день.

– Что вы видите? – Тари подбежала к ней с нетерпением, желая поскорее узнать свою судьбу. – У меня есть только эти стекляшки, возьмите их, скажите!

Аша повернула голову в сторону Эниинг, будто на самом деле знала, кто еще стоит рядом. Однако Эни даже виду не подала, что ее расстроило, насколько быстро Тария о ней забыла.

– У вас есть кое-что намного дороже, – тихо произнесла женщина.

– Что? Что? – не унималась Тари.

– Гребень, – неожиданно поняла Эни. – Вы хотите, чтобы я отдала гребень моей матери за какое-то предсказание?

Это предложение было крайне странным. Если пророчица смогла увидеть гребень в закрытой со всех сторон сумке, то точно знает, как ценен он для своей хозяйки. Но если женщине и все равно, то Эниинг уж точно не поддастся и не отдаст самое дорогое, что у нее есть ради нелепого фокуса.

– Думаешь, я прошу для себя? – тихо спросила женщина, словно прочитав мысли хозяйки гребня. – Нет, не для себя, милая. Гребень, который тебе достался, дороже всех вещей, что есть в вашем пансионе.

– Я знаю это.

– Ты не понимаешь, я говорю о его цене.

Эни насторожилась, сильнее сжав сумку. Неужели рядом с ней столько лет лежало такое богатство? А она недоедала, ходила в одном и том же, жила в монастыре? Если эта женщина права, то сколько всего теперь можно сделать, сколько всего купить. Но готова ли она обменять гребень на что-то ценное? Нет. Пусть все будет так, зато с надеждой найти родных, чем в богатстве и без подобной памяти.

– Отдай гребень своей сестре.

Одной фразой Аша перечеркнула все прекрасные помыслы и желания, разбила мечты о будущем. И Эни удивленно посмотрела на Тарию, ожидая помощи, отказа, хоть чего-нибудь. Но подруга молчала, глядя непонимающим взглядом на пророчицу. Молчал и Карос, опустив голову. Эниинг еще сильнее сжала сумку, чувствуя, как наворачиваются слезы. Еще и холод от осеннего ветра начал пробираться сквозь накидку, а со стороны монастыря донесся приятный запах готовящегося ужина. Вернуться бы… Забыть бы…

– Зачем? – только и смогла спросить она.

Аша мило улыбнулась. Как бы ни старалась Эни заметить на лице провидицы подлые помыслы, перед ней продолжал стоять тот самый ангел, который вышел из кареты в самом начале. Уж лучше бы не предсказывала ничего!

– Аша, прекрати, это не твое дело. Ты, вообще, что делаешь? Какой гребень? Зачем ты предлагаешь этой девочке что-то отдать?

Торговец пришел в себя первым и попытался усадить дочь в карету, но женщина сделала шаг в сторону, не желая отступать.

– Теперь понимаете, почему нам надо в город? – снова попытался оправдаться он. – Выбирайте вещь, любую, и уходите, куда вы там…

– Хорошо! – уверенно произнесла Эни.

Ее громкое согласие заставило торговца вздрогнуть и замолчать.

– Нет, я не возьму, – попыталась остановить подругу Тария, все оборачиваясь на подмастерья и ожидая от него помощи.

– Подожди, Тари, – продолжала стоять на своем Эниинг. – Я готова отдать гребень, пусть только скажет зачем.

Предсказательница снова улыбнулась.

– Все очень просто, милая. Ты свое счастье еще найдешь. А если твоя подруга не сбежит сегодня, то уже никогда не сможет жить нормально.

– Сбежит? – хором удивились девушки.

– Да, – спокойно продолжила Аша. – Она. И ее любимый. Ведь я права, юноша? Ты все пытался найти деньги, чтобы вам сбежать? И даже готов был сделать это сегодня?

Торговец вздохнул и опустил голову. Эни и Тари повернулись в сторону Кароса.

– Да, хотел, – уверенно заявил тот и выпрямился, явно гордый таким поступком. – Я украл у мастера кошель с золотыми и хотел тебя увезти. Тари, ваша настоятельница никогда бы не разрешила мне этого сделать. Я не мог по-другому!

– А так мог? – разозлилась Эниинг. – Сколько золотых там было?

– Семь, – смутился Карос.

Торговец сплюнул.

– Дурак, ты бы и месяца на них не прожил, – проворчал мужчина.

– Я бы нашел, где заработать, – попытался оправдаться подмастерье.

– Выбор за тобой, девочка, – сказала Аша, дотронувшись до плеча воспитанницы. – Отдашь гребень – твой друг сможет вернуть деньги и избежать казни за воровство, а подруга получит возможность стать наконец по-настоящему счастливой. Но запомни, запомните обе. Есть только один шанс и очень много разных дорог, идущих от него.

Эниинг еще раз посмотрела на Тарию и Кароса, затем бросила быстрый взгляд в сторону торговца, который только качал головой. Все молчали. Тогда она достала гребень и протянула его сестре.

– Я не могу, – глаза Тарии округлились.

– Бери.

– Эни, но ты…

– Все будет хорошо, бери, тебе сказано! Или я сама пойду к мастеру, и его точно казнят, а потом расскажу матушке Гарите о побеге!

Тария, не веря в происходящее, протянула руку и осторожно взяла гребень. Все это время он казался самой обычной безделушкой, лежащей среди прочих в шкатулке. Но, оказывается, мать Эниинг позаботилась о своей дочери, оставив той целое состояние. Теперь даже камни заблестели по-другому, а сам гребень показался таким теплым и тяжелым. Будто совсем новая вещь, которую Тари увидела впервые в жизни. Восхитительная, необычная, искусно выполненная, настоящая драгоценность.

– Спасибо, – тихо произнесла она, не отрывая взгляда от подарка и почувствовав на своих плечах руки Кароса.

– Теперь вы можете отправляться в путь, – голос Аши оставался спокойным и нежным, а движения рук – плавными и манящими. – Хорошей дороги.

Эниинг улыбнулась и подошла обнять сестру. Странное было ощущение, вот так расставаться. Неожиданно, быстро, без возможности как следует попрощаться и поговорить. Было страшно, что они больше не встретятся, не смогут рассказать друг другу истории, которые с ними приключились. Больше не будет посиделок в комнате, обсуждений, планов.

– Я буду скучать, – сказала Тари, утирая слезы.

– Я тоже, – ответила ей Эни и быстро отошла, понимая, что разревется в голос. – Я могу узнать, что ждет меня? – обратилась она к Аше, шмыгнув носом.

Женщина улыбнулась и повернула голову в сторону отца. Торговец снова тяжело вздохнул, видно, предсказания дочери давались ему с особым трудом.

– Через три дня ты начнешь подготовку к свадьбе, – вынесла приговор пророчица.

Все опешили. Тари перестала реветь и теперь, глупо улыбаясь, смотрела на подругу.

– Как? Я? Но почему я?

Эни отчаянно завертела головой, пытаясь найти поддержку среди присутствующих. Она и мужчин не знала, только Кароса, но подмастерье никогда не привлекал ее. А тут всего три дня. Этого слишком мало, чтобы встретить кого-то, а тем более полюбить. Оставался только один вариант, о котором подруги с ужасом подумали, переглянувшись, – настоятельница все-таки найдет ей мужа. Не будет большой любви или счастья. Будет супруг, которого ей представят. Может, он даже не захочет с ней общаться.

Эни сковал страх. Она хотела молить забрать ее с собой, самой сбежать из приюта, куда глаза глядят, просить Ашу наколдовать ей что-нибудь. Да что угодно! Она на коленях ползать будет, лишь бы не это!

– Отец, я устала, помоги, – тихо сказала женщина, стараясь вернуться в карету.

Торговец принялся помогать дочери, делая вид, будто ничего не произошло.

– Аша! – Эни кинулась к дверце. – Я не хочу! Я не хочу! Что мне сделать?!

– Это судьба, Эниинг. Ты сама делаешь выбор. Но подожди, не торопись, не принимай решение сразу. Это все, что я могу тебе сказать.

Аша замолчала, закрыла за собой дверцу и задернула обтрепанные бархатные занавески.

– Подождите, но как же…

Эни попыталась остановить торговца, но тот лишь глупо улыбнулся, попросил его извинить и пошел в сторону лошадей, которые паслись в нескольких десятках шагов от кареты.

– Вот и сходили обменять камешки на что-нибудь интересное, – в сердцах бросила Эниинг.

Она вытерла с лица слезы, плотно закрыла сумку и, накинув капюшон, пошла в сторону дороги, желая быстрее оказаться в стенах монастыря.

– Подожди!

Тари побежала за ней, стараясь схватить Эни за рукав, но та одернула руку, ускорив шаг.

– Стой! Ты можешь поехать с нами, – вмешался Карос.

Эниинг остановилась. Среди всей глупости, иногда подмастерье мог предложить хорошую идею. Но увы, не в этот раз. Что она будет делать в чужой семье? Все-таки нужно было думать, о чем начнут судачить люди, что начнут говорить соседи, кем будут видеть ее и кем ей придется представляться. Уж лучше замуж, чем такой позор.

– Я не могу, Карос. Ты сам это знаешь.

– Но мы можем…

Неожиданно подмастерье застыл как вкопанный, смотря вдаль дороги и указывая в ту сторону пальцем.

– Что это? – с недоверием произнес он, заставив Эни обернуться.

По селу неслось несколько всадников на черных лошадях. Прямо за ними еще четыре лошади везли карету, похожую на ту, в которой сидела Аша. Только в отличие от старой рухляди, эта карета восхитительно сверкала на солнце. Но не золото переливалось на ней, а черное дерево, что было совсем невероятно.

Уже второй раз за день их смогли застать врасплох. И второй раз за день никто не понимал, что происходит.

– Они едут к монастырю? – не веря своим глазам, спросила Тария.

– Кажется, да, – ответил Карос.

– Я должна бежать!