ГЛАВА 6. НОВАЯ ЖИЗНЬ

Как ни странно, в ту ночь я заснула быстро. Проснулась выспавшаяся и не сразу поняла, где нахожусь. Вместо привычных белых стен особняка – просторное помещение и синие обои с золотистым шитьем. Потом в голове всплыло все произошедшее накануне.

И в сердце вдруг ударила радость. Вчерашний день, круто изменивший мою жизнь, казался сном. Но в этом не было неприятного ощущения. Скорее, мне почудилось, что невозможным, фантастическим образом я перенеслась из ада в какое-то нормальное, хорошее место.

Только вот завешенное зеркало напоминало, что не все в порядке…

Часы на полочке показывали восемь часов. У меня час, чтобы собраться, приготовиться. Ровно к девяти Мендер хочет…

И тут я саму себя остановила. Ровно в девять меня ждет завтрак с Корвином.

Да, я должна приготовиться, привести себя в порядок. Но никто не приедет сегодня по мою душу. И Мендера, Мендера здесь нет! И если не смотреться в зеркала, то и не будет! А если я что-нибудь придумаю, то, наверное, можно… пожить какое-то время?

Плохо лишь, что я точно знала, как именно Мендер так быстро нашел меня и зеркало в моей комнате. И куда бы я ни отправилась, найдет всегда. Его угрозы, что найдет где угодно и убьет, были чистой правдой. Он может это. От этих мыслей нежданная радость утихла, словно я взлетела, но меня неуклонно потянуло к земле.

Я поморщилась. Нет, я не буду думать об этом прямо сейчас. Сейчас я должна быть готова к завтраку с новым хозяином. Который не собирается делать со мной ничего плохого. По крайней мере, в ближайшее время. Которого я обидела своим страхом, которому не нравится, что я какая-то… неполноценная.

А значит, я должна научиться вести себя по-другому. Должна справиться со своими эмоциями. Должна вспомнить, как это… быть нормальным человеком? Видимо, чтобы выжить, теперь мне нужно именно это…

Я встала и пошла в душ, бросив взгляд на зеркало. Не смотреться в них. Просто не смотреться. В душе тоже было зеркало, но я могу мыться спиной к нему. И да… нужно снять эту занавеску, придет служанка, не стоит выглядеть психопаткой, совершающей странные поступки. Я сдернула скатерть и на мгновение увидела в зеркале свое отражение. И ничего больше. Может быть, Мендера здесь и не было, мне почудилось, – подумалось на секунду.

Нет. Просто он сказал, что будет ждать меня в зеркалах каждые три дня. Время еще не пришло. Но… это значит, что у меня есть два спокойных дня, когда я могу попробовать жить новой жизнью.

Были еще и бытовые проблемы. В одном из платьев я спала и больше не могла надеть его. Значит, осталось два. То дорожное, строгое, в котором я ехала. И еще одно – с большим вырезом, из арсенала Алисии. Впрочем, надену дорожное. А потом… Спросить сэра Корвина, как мне купить одежду и даст ли он на это денег, я не решусь никогда!

Я быстро помылась, оделась и уложила волосы, глядя на себя все в тот же начищенный графин – на всякий случай.

Силена пришла в полдевятого, и в ее глазах я увидела удивление, что я уже собралась. Наверное, девушка ожидала, что мне потребуются мелкие услуги, словно я… какая-то герцогиня.

***

В «синих апартаментах» обои были синие, а в зеленой гостиной – зеленые, и тоже с золотыми вензелями. У большого окна был накрыт небольшой столик: фрукты, несколько графинов и большие блюда под крышкой. И я с порога уловила вкусный запах, может быть, омлета?

А за столиком сидел Корвин и читал газету. Когда Силена привела меня, отложил ее, улыбнулся и встал. А я подумала, что улыбка у него интересная. Так улыбаются деловые люди, которые тратят мало времени на развлечения и удовольствия, сдержанные и умные, но умеющие показать доброжелательность и безупречные манеры. И в его присутствии я, вечно подвешенная над землей, вдруг начинаю ощущать почву под ногами.

Только бы это все не испортилось! Только бы он не начал снова задавать вопросы, на которые я не могу ответить прямо! Тревога постучалась в душу, но улеглась, когда я встретилась с ним глазами.

– Доброе утро, Анна, – к моему удивлению он обошел столик и отодвинул стул, чтобы я могла сесть. Я непроизвольно опустила глаза.

Странно… Вчера он узнал самое постыдное, самое мерзкое обо мне. Но, кажется, его отношение действительно не стало хуже. Я все еще человек для него…

– Доброе утро, Корвин, – я неуверенно устроилась напротив. Только бы не было вопросов… Здесь мне никуда на деться от них!

– Как спалось, Анна? – чуть приподняв одну бровь, спросил он. Странно, но сегодня его голос звучал мягче, чем в наши два предыдущих разговора. – Что ты предпочитаешь, омлет или овсянку? – он указал мне на два глубоких блюда, накрытых крышкой. От них шел жар.

– Спасибо, очень хорошо, – ответила я, ощущая, как внутри расплывается непривычное приятное чувство… Ему не все равно, как я спала? Или просто вежливость? Но почему тогда в голосе звучит искренняя забота?! – Если можно… омлет, – я потянулась, чтобы открыть крышку, но Корвин быстро открыл ее, на мгновение наши руки соприкоснулись. И я опять, как над обрывом, внезапно ощутила странную надежность.

Внутри расправилось еще сильнее. Даже привычная вздернутость, ожидание подвоха отступило.

Но с первыми кусочками омлета я поняла, что расслабляться рано.

– Послушай, Анна… – взгляд Корвина стал чуть лукавым. – Иногда я выезжаю за границу. Ты будешь сопровождать меня. Ты не против?

Сердце тонко забилось. Вот и все, опять сложный разговор, и непонятно, что делать.

– Я… не могу поехать за границу, – ответила я, опустив глаза.

– Почему? Что тебе мешает? – голос Корвина остался совершенно ровным, словно он пытался своими интонациями сгладить мое волнение. – Ты не хочешь увидеть другие страны? – снова лукавство, как будто он предлагает ребенку покататься на аттракционе.

Я выдохнула:

– У меня нет документов.

Дальше должен последовать вопрос, куда они делись. А что я могу сказать? Что меня забрали из дома без всяких документов, а потом я находилась там, где они были не нужны? Там, откуда и не должна была выйти, по замыслу Мендера. И все. Откроется правда, Корвин попробует принять меры против Мендера… Скорее всего, безрезультатно, если, конечно, он сам не маг сильнее Мендера. А потом… Мендер придет ко мне, и я буду умирать медленно и мучительно. Впрочем, может быть, так и нужно?!…

– Понятно, – вместо следующего вопроса сказал Корвин, и в его глазах я увидела… спокойное понимание. Внутри снова разгладилось. Разве так может быть? Он не хочет выводить меня на чистую воду, или ему все равно?! – Какое у тебя полное имя, статус и дата рождения? Придется еще раз нарушить закон и сделать тебе документы, – усмехнулся он.

– Анна Грэйн, низшая дворянка, – ответила я, а сердце забилось – не от страха, от приятного предвкушения. У меня могут появиться документы, как у всех? То, что делает тебя полноправным членом общества. То, благодаря чему можно поехать в другую часть страны или за границу… Имея документы, я могла бы поехать к бабушке! – Я родилась 13-го ниаре года 1301 нового времени.

– Хорошо, Анна, – чуть улыбнулся Корвин. – Думаю, где-то через три дня у тебя будут документы. А пока … скажи мне, чем ты занимаешься в… свободное время?

Я замялась.

– Иногда мне разрешали работать на кухне, – искреннее ответила я. – Иногда удавалось… порисовать. Но больше всего я читала книги…

– И какие книги тебе нравятся?

– Исторические романы… – все больше удивляясь его вопросам, ответила я.

– Да? Тебе интересна история?

– Я хотела учиться в историческом университете… когда была маленькой, – призналась я.

Взгляд Корвина стал острее.

– Не очень хороший выбор, Анна, – резче сказал он. – Если захочешь получить образование, это возможно, десять лет – большой срок, – многозначительно глядя на меня, сказал он. – Но я не одобрю этот выбор…

– Почему? – решилась спросить я.

– Потому что история и историки врут, – он отложил вилку и откинулся на спинку кресла. – Что вообще ты знаешь об истории мира?

Мне следовало бы обрадоваться словам про образование. И в будущем действительно вдруг забрезжила надежда – слишком фантастическая, чтобы в нее поверить. Но мне снова стало тревожно. Его неожиданно строгий тон резал по живому после стольких мягких фраз.

– Я знаю то же, что и все… – неуверенно начала я под внимательным взглядом его строгих глаз. – Когда-то, более тысячи трехсот лет назад, мир жил под покровом магии… Маги правили миром, повергая его в хаос. А потом люди окрепли, смогли противостоять магам… Появилась инквизиция, злокозненных магов взяли под стражу или уничтожили. С тех пор она стоит на страже, защищая людей от магии и магов. Королевская власть западных стран принесла всем относительный мир и благоденствие…

Я решилась посмотреть в лицо Корвину и обнаружила, что он улыбается, хоть взгляд не утратил строгость.

– Все это близко к истине, но не истина, – сказал он. – А полуправда бывает страшнее настоящей лжи…

Я съежилась. Очевидно, что он намекает, что я не говорю ему всей правды.

Значит, это был обман? Своим доброжелательным разговором Корвин всего лишь выводил меня на чистую воду? Меня охватил даже не страх – горечь. Ведь за незначительное время, проведенное рядом с ним, я… почти начала ему верить. Допустила, что он может быть хорошим…

– Простите, я понимаю… – опустив глаза, сказала я. И едва сдержала слезы.

– Да нет же… – мужчина напротив мягко улыбнулся, и горечь неуверенно сделала несколько шагов назад. – Я не о том, Анна, что каждый из нас не говорит другому всей правды. Я об истории целого мира, в котором мы живем. Что касается наших с тобой тайн… – он едва заметно усмехнулся, и черная красивая бровь лукаво приподнялась.

А я вдруг подумала, какая красивая у него мимика. Четко выверенная, без излишеств, и очень точно передающая то, что он хочет сказать.

А главное… он действительно не будет выпытывать истину против моей воли? Кажется, я провалилась в свои ощущения, и часть его речи ускользнула от меня.

– Что касается наших тайн… – повторил он, и жесткая рука едва заметно коснулась моего указательного пальца. Странно… Я не вздрогнула от мужского прикосновения. Другое. Когда он коснулся, мне стало словно бы щекотно. И ниточки щекотки паутинками побежали от моей руки вверх, по шее… Необычное ощущение, незнакомое. – Я пока что не говорю тебе все целиком. Не считаю нужным. Поэтому оставляю подобное право за тобой. Я не буду заставлять тебя, Анна, – и по его взгляду я поняла, что Корвин понимает куда больше, чем казалось. – Ты вольна скрывать то, что тебя гложет. Но имей в виду, что, зная все до конца, я мог бы помочь тебе…

Я замерла, как кролик перед удавом. Сказанное Корвином ошарашивало. Он не будет настаивать? Он оставляет за мной право на то же, что позволяет себе? Это как-то невероятно… У меня ведь было прав не больше, чем у вещи…

– Спасибо… – тихо сказала я. И не выдержала, посмотрела на него. Его взгляд был теплым и понимающим. Робкая надежда заструилась у меня внутри, и, может быть, поэтому – от избытка непривычных чувств – у меня затряслись руки. – Корвин, спасибо! – не выдержала и повторила я, ощущая, что в уголках глаз рождаются слезы. Мне захотелось схватить его руку и поцеловать. Но вряд ли у меня есть право касаться его, пока он сам не приказал…

«Ты так веришь ему?! Уже поверила?» – мерзко и цинично произнесла часть меня. Та, что умела ничего не чувствовать. Та, что столько лет помогала выжить. Отрешенная, спокойная. Часть, которая могла посмотреть со стороны и оценить все. «А не думаешь ли ты, что это очередная ловушка? Факты не подтверждают, что в твоей жизни может произойти что-то хорошее!» – ехидно заметила эта трезвая часть меня другой части, восторженно смотрящей на герцога Марийского.

«Замолчи! Замолчи! – крикнула я ей. – Дай мне пожить… немного!»

«Ну смотри, отвечать-то самой придется», – вполне доброжелательно усмехнулась трезвая часть и замолчала.

Пожить немного…

– Пожалуйста, Анна, – с улыбкой ответил Корвин. И неожиданно стал серьезным. – Что же до истории нашего мира, то все было не совсем так, как пишут в учебниках истории и исторических романах о благородных инквизиторах, что мечом и «антимагическим уловителем» искореняли зло. А также о девушках, похищенных черными магами и спасенных благородными инквизиторами… – он многозначительно усмехнулся. А я опять опустила глаза.

Сколько лет я мечтала о «благородном инквизиторе», что придет и спасет меня от черного мага! Только вот маг был рядом каждый день. И мучил каждый день, выкачивая нашу с Ниной кровь, отнимая силы и энергию. А благородные инквизиторы не спешили прийти и спасти двух благородных девиц в подземелье…

– Вернее, эти книги правы во многом – подобные истории бывали, – продолжил Корвин. – Но инквизиция уничтожила немало и тех, кому бы жить, кто не творил магии, приносящей вред…

– Любая магия приносит вред миру и людям… – прошептала я фразу, усвоенную еще в младших классах. И поразилась, что осмелилась спорить с хозяином.

– Нет, Анна, не совсем так. Магия многих рас не несет в себе вредоносного импульса изначально… Ты знаешь о магии больше, чем говоришь. Но, думаю, что ты познала лишь одну ее грань – самую черную и злую.

Я ощутила, как кровь отливает от лица.

Он и это знает? Но скажи я о своем знакомстве с магией, признайся в этом, и меня не спасет завешивание зеркал! Выдай я Мендера как мага – и меня ничто уже не спасет. И никто…

– Магия многих рас? – переспросила я, чтобы увести разговор в другую сторону. И попробовала изобразить в голосе максимальное удивление. —Я не понимаю, о каких расах идет речь…

– Мало кто знает, – усмехнулся Корвин. – Новая история, Анна, началась не тысячу триста лет назад. А пятьсот. А тысячу триста лет назад произошло другое… Великий исход, когда хранители – они же фактические правители нашего мира – покинули его.

– Простите, я не понимаю, о ком вы говорите… – сказала я. А в душе сквозь страх прорастал острый и сильный интерес.

– Драконы, – совершенно серьезно ответил Корвин. – Тысячу триста лет назад драконы покинули наш мир. С тех пор ход истории изменился, поэтому новое время отмеряют от того срока.

– Драконы? – изумилась я. – Как в сказках, подобно гномам, гоблинам и эльфам?

– Да, именно они, – улыбнулся Корвин чуть грустно. – Теперь и драконы, и все остальные перечисленные тобой расы живут только в сказках. А до Великого Исхода они населяли наш мир наравне с людьми. Поэтому, кстати, они и попали в сказки. Сколько бы ни старалась инквизиция, память неистребима. Отголоски сказаний доносят правду и до наших дней…