Отзывы на книги автора «Лидия Чарская»

Прочти я эту книгу лет в десять, уверенна, восторгам моим не было бы предела. А сейчас... сейчас для меня это всего лишь простенькая незамысловатая история, которая не произвела особого впечатления и не запала в душу.
Здесь описана жизнь маленькой девочки - смелой, гордой, не по годам умной. Она рано потеряла мать, но зато возле нее всегда был отец - настоящий мужчина, храбрый генерал, чье имя знает каждый в горах. Он ради счастья дочери пожертвовал всем - даже личной жизнью. Не стал приводить новую мать ради Нины, понял ее...

Детство княжны прошло в удивительной красоты деревеньке под названием Гори. Там гуляет ветер свободы, ласково треплет волосы. Именно тут самые красивые лошади, а люди открыты и щедры.
Обо всех этих красотах мы узнаем из первой части книги. Во второй же место действия меняется - Ниночка переедет в Петербург, чтобы учится в школе-интернате. Поначалу непокорной джигитке будет сложно, но потом она подружится с замечательными девочками, станет частью коллектива, заслужит уважение.

Вот о чем эта небольшая книжечка. У меня к ней нейтральное отношение, прочитала и забыла.

Уж вы меня простите, душки, но после статьи Чуковского читать Чарскую без хохота решительно невозможно.

Конечно, как настоящая девачка, я против Чарской ничего не имею. Однако чтение это однозначно нездоровое, и я не уверена, можно ли читать её запоями, как Буссенара или Конан Дойля, и при этом остаться в здравом уме.
Сюжет «Княжны Джаваха» смутил меня вот чем: история героини — это, по сути, путь деградации. В первой части («На Кавказе») перед нами — девочка-джигит, диковатая и лихая, достойная наследница и дочь своей гордой родины. И пусть её родина — декоративный шаблонный Кавказ, где чинары и розовые кусты растут бок о бок на одной и той же равнине. И пусть её подвиги ограничиваются неудачным побегом из дома с запасом лобио, завёрнутым в салфетку, словно кулёк печенек. Всё же здесь в ней, больше похожей на марципановую статуэтку, чем на живую девочку, проглядывает некая сахарная удаль и доблесть.
Всё это для того только, чтобы во второй части («В институте») очутиться в курятнике для благородных пигалиц, обрасти там пухом и перьями, научиться выкудахтывать ласковые прозвища для милых подружек и наивные проклятия для ненавистных учителей. Главный завет, которым обогащается душа девочки к финалу: что бы ни случилось, не ябедничать и брать вину на себя. Главный урок, который она получает: учёба в Петербурге — это вам не джигитовка. Впечатление, в любом случае, осталось именно такое.
Стиль смущает нечеловеческой эмоциональной концентрированностью. В мире ребёнка всё преувеличено до сверхвзрослых размеров, чувства одиннадцатилетней девочки описаны выражениями из дамского романа. Вот вам, например, такой фокус: берём один из эпизодов, вычёркиваем все указания на возраст героини и получаем арию из мыльной оперы. Вуаля:
И, еще раз поцеловав меня, он стремительно направился к выходу. Я видела, как удалялась его статная фигура, как он оглядывался назад, весь бледный, с судорожно подергивающимися губами, и только молча с мольбою протянула к нему руки. Он тоже оглянулся и в ту же минуту был снова подле.
— Нет, я так не уеду! — стоном вырвалось из его груди. — Ну, радость, ну, малюточка, хочешь — едем со мною?
Хочу ли я! Он спрашивал, хочу ли я?.. О, Боже всесильный! Я готова была крикнуть ему, рыдая: «Да, да, возьми меня, возьми отсюда, мой дорогой, мой любимый отец!..»
А ведь это всего-навсего отец привёз дочку в пансион. Если учесть, что до этого она легко и непринуждённо отвадила вдового папу от новой невесты, — тут явно проскакивают искры электрова комплекса.
В остальном с Чуковским трудно поспорить: стиль Чарской — образцовая энциклопедия штампов.
Но всё же, снова включая девачку, признаю: нечто в ней есть. Не зря же её до сих пор переиздают и даже, видимо, читают. Только на обложке новых изданий я бы посоветовала ставить значок: опасайтесь передозировки.

Прочти я эту книгу лет в десять, уверенна, восторгам моим не было бы предела. А сейчас... сейчас для меня это всего лишь простенькая незамысловатая история, которая не произвела особого впечатления и не запала в душу.
Здесь описана жизнь маленькой девочки - смелой, гордой, не по годам умной. Она рано потеряла мать, но зато возле нее всегда был отец - настоящий мужчина, храбрый генерал, чье имя знает каждый в горах. Он ради счастья дочери пожертвовал всем - даже личной жизнью. Не стал приводить новую мать ради Нины, понял ее...

Детство княжны прошло в удивительной красоты деревеньке под названием Гори. Там гуляет ветер свободы, ласково треплет волосы. Именно тут самые красивые лошади, а люди открыты и щедры.
Обо всех этих красотах мы узнаем из первой части книги. Во второй же место действия меняется - Ниночка переедет в Петербург, чтобы учится в школе-интернате. Поначалу непокорной джигитке будет сложно, но потом она подружится с замечательными девочками, станет частью коллектива, заслужит уважение.

Вот о чем эта небольшая книжечка. У меня к ней нейтральное отношение, прочитала и забыла.

Прочти я эту книгу лет в десять, уверенна, восторгам моим не было бы предела. А сейчас... сейчас для меня это всего лишь простенькая незамысловатая история, которая не произвела особого впечатления и не запала в душу.
Здесь описана жизнь маленькой девочки - смелой, гордой, не по годам умной. Она рано потеряла мать, но зато возле нее всегда был отец - настоящий мужчина, храбрый генерал, чье имя знает каждый в горах. Он ради счастья дочери пожертвовал всем - даже личной жизнью. Не стал приводить новую мать ради Нины, понял ее...

Детство княжны прошло в удивительной красоты деревеньке под названием Гори. Там гуляет ветер свободы, ласково треплет волосы. Именно тут самые красивые лошади, а люди открыты и щедры.
Обо всех этих красотах мы узнаем из первой части книги. Во второй же место действия меняется - Ниночка переедет в Петербург, чтобы учится в школе-интернате. Поначалу непокорной джигитке будет сложно, но потом она подружится с замечательными девочками, станет частью коллектива, заслужит уважение.

Вот о чем эта небольшая книжечка. У меня к ней нейтральное отношение, прочитала и забыла.

Прочти я эту книгу лет в десять, уверенна, восторгам моим не было бы предела. А сейчас... сейчас для меня это всего лишь простенькая незамысловатая история, которая не произвела особого впечатления и не запала в душу.
Здесь описана жизнь маленькой девочки - смелой, гордой, не по годам умной. Она рано потеряла мать, но зато возле нее всегда был отец - настоящий мужчина, храбрый генерал, чье имя знает каждый в горах. Он ради счастья дочери пожертвовал всем - даже личной жизнью. Не стал приводить новую мать ради Нины, понял ее...

Детство княжны прошло в удивительной красоты деревеньке под названием Гори. Там гуляет ветер свободы, ласково треплет волосы. Именно тут самые красивые лошади, а люди открыты и щедры.
Обо всех этих красотах мы узнаем из первой части книги. Во второй же место действия меняется - Ниночка переедет в Петербург, чтобы учится в школе-интернате. Поначалу непокорной джигитке будет сложно, но потом она подружится с замечательными девочками, станет частью коллектива, заслужит уважение.

Вот о чем эта небольшая книжечка. У меня к ней нейтральное отношение, прочитала и забыла.

Уж вы меня простите, душки, но после статьи Чуковского читать Чарскую без хохота решительно невозможно.

Конечно, как настоящая девачка, я против Чарской ничего не имею. Однако чтение это однозначно нездоровое, и я не уверена, можно ли читать её запоями, как Буссенара или Конан Дойля, и при этом остаться в здравом уме.
Сюжет «Княжны Джаваха» смутил меня вот чем: история героини — это, по сути, путь деградации. В первой части («На Кавказе») перед нами — девочка-джигит, диковатая и лихая, достойная наследница и дочь своей гордой родины. И пусть её родина — декоративный шаблонный Кавказ, где чинары и розовые кусты растут бок о бок на одной и той же равнине. И пусть её подвиги ограничиваются неудачным побегом из дома с запасом лобио, завёрнутым в салфетку, словно кулёк печенек. Всё же здесь в ней, больше похожей на марципановую статуэтку, чем на живую девочку, проглядывает некая сахарная удаль и доблесть.
Всё это для того только, чтобы во второй части («В институте») очутиться в курятнике для благородных пигалиц, обрасти там пухом и перьями, научиться выкудахтывать ласковые прозвища для милых подружек и наивные проклятия для ненавистных учителей. Главный завет, которым обогащается душа девочки к финалу: что бы ни случилось, не ябедничать и брать вину на себя. Главный урок, который она получает: учёба в Петербурге — это вам не джигитовка. Впечатление, в любом случае, осталось именно такое.
Стиль смущает нечеловеческой эмоциональной концентрированностью. В мире ребёнка всё преувеличено до сверхвзрослых размеров, чувства одиннадцатилетней девочки описаны выражениями из дамского романа. Вот вам, например, такой фокус: берём один из эпизодов, вычёркиваем все указания на возраст героини и получаем арию из мыльной оперы. Вуаля:
И, еще раз поцеловав меня, он стремительно направился к выходу. Я видела, как удалялась его статная фигура, как он оглядывался назад, весь бледный, с судорожно подергивающимися губами, и только молча с мольбою протянула к нему руки. Он тоже оглянулся и в ту же минуту был снова подле.
— Нет, я так не уеду! — стоном вырвалось из его груди. — Ну, радость, ну, малюточка, хочешь — едем со мною?
Хочу ли я! Он спрашивал, хочу ли я?.. О, Боже всесильный! Я готова была крикнуть ему, рыдая: «Да, да, возьми меня, возьми отсюда, мой дорогой, мой любимый отец!..»
А ведь это всего-навсего отец привёз дочку в пансион. Если учесть, что до этого она легко и непринуждённо отвадила вдового папу от новой невесты, — тут явно проскакивают искры электрова комплекса.
В остальном с Чуковским трудно поспорить: стиль Чарской — образцовая энциклопедия штампов.
Но всё же, снова включая девачку, признаю: нечто в ней есть. Не зря же её до сих пор переиздают и даже, видимо, читают. Только на обложке новых изданий я бы посоветовала ставить значок: опасайтесь передозировки.

Уж вы меня простите, душки, но после статьи Чуковского читать Чарскую без хохота решительно невозможно.

Конечно, как настоящая девачка, я против Чарской ничего не имею. Однако чтение это однозначно нездоровое, и я не уверена, можно ли читать её запоями, как Буссенара или Конан Дойля, и при этом остаться в здравом уме.
Сюжет «Княжны Джаваха» смутил меня вот чем: история героини — это, по сути, путь деградации. В первой части («На Кавказе») перед нами — девочка-джигит, диковатая и лихая, достойная наследница и дочь своей гордой родины. И пусть её родина — декоративный шаблонный Кавказ, где чинары и розовые кусты растут бок о бок на одной и той же равнине. И пусть её подвиги ограничиваются неудачным побегом из дома с запасом лобио, завёрнутым в салфетку, словно кулёк печенек. Всё же здесь в ней, больше похожей на марципановую статуэтку, чем на живую девочку, проглядывает некая сахарная удаль и доблесть.
Всё это для того только, чтобы во второй части («В институте») очутиться в курятнике для благородных пигалиц, обрасти там пухом и перьями, научиться выкудахтывать ласковые прозвища для милых подружек и наивные проклятия для ненавистных учителей. Главный завет, которым обогащается душа девочки к финалу: что бы ни случилось, не ябедничать и брать вину на себя. Главный урок, который она получает: учёба в Петербурге — это вам не джигитовка. Впечатление, в любом случае, осталось именно такое.
Стиль смущает нечеловеческой эмоциональной концентрированностью. В мире ребёнка всё преувеличено до сверхвзрослых размеров, чувства одиннадцатилетней девочки описаны выражениями из дамского романа. Вот вам, например, такой фокус: берём один из эпизодов, вычёркиваем все указания на возраст героини и получаем арию из мыльной оперы. Вуаля:
И, еще раз поцеловав меня, он стремительно направился к выходу. Я видела, как удалялась его статная фигура, как он оглядывался назад, весь бледный, с судорожно подергивающимися губами, и только молча с мольбою протянула к нему руки. Он тоже оглянулся и в ту же минуту был снова подле.
— Нет, я так не уеду! — стоном вырвалось из его груди. — Ну, радость, ну, малюточка, хочешь — едем со мною?
Хочу ли я! Он спрашивал, хочу ли я?.. О, Боже всесильный! Я готова была крикнуть ему, рыдая: «Да, да, возьми меня, возьми отсюда, мой дорогой, мой любимый отец!..»
А ведь это всего-навсего отец привёз дочку в пансион. Если учесть, что до этого она легко и непринуждённо отвадила вдового папу от новой невесты, — тут явно проскакивают искры электрова комплекса.
В остальном с Чуковским трудно поспорить: стиль Чарской — образцовая энциклопедия штампов.
Но всё же, снова включая девачку, признаю: нечто в ней есть. Не зря же её до сих пор переиздают и даже, видимо, читают. Только на обложке новых изданий я бы посоветовала ставить значок: опасайтесь передозировки.

Уж вы меня простите, душки, но после статьи Чуковского читать Чарскую без хохота решительно невозможно.

Конечно, как настоящая девачка, я против Чарской ничего не имею. Однако чтение это однозначно нездоровое, и я не уверена, можно ли читать её запоями, как Буссенара или Конан Дойля, и при этом остаться в здравом уме.
Сюжет «Княжны Джаваха» смутил меня вот чем: история героини — это, по сути, путь деградации. В первой части («На Кавказе») перед нами — девочка-джигит, диковатая и лихая, достойная наследница и дочь своей гордой родины. И пусть её родина — декоративный шаблонный Кавказ, где чинары и розовые кусты растут бок о бок на одной и той же равнине. И пусть её подвиги ограничиваются неудачным побегом из дома с запасом лобио, завёрнутым в салфетку, словно кулёк печенек. Всё же здесь в ней, больше похожей на марципановую статуэтку, чем на живую девочку, проглядывает некая сахарная удаль и доблесть.
Всё это для того только, чтобы во второй части («В институте») очутиться в курятнике для благородных пигалиц, обрасти там пухом и перьями, научиться выкудахтывать ласковые прозвища для милых подружек и наивные проклятия для ненавистных учителей. Главный завет, которым обогащается душа девочки к финалу: что бы ни случилось, не ябедничать и брать вину на себя. Главный урок, который она получает: учёба в Петербурге — это вам не джигитовка. Впечатление, в любом случае, осталось именно такое.
Стиль смущает нечеловеческой эмоциональной концентрированностью. В мире ребёнка всё преувеличено до сверхвзрослых размеров, чувства одиннадцатилетней девочки описаны выражениями из дамского романа. Вот вам, например, такой фокус: берём один из эпизодов, вычёркиваем все указания на возраст героини и получаем арию из мыльной оперы. Вуаля:
И, еще раз поцеловав меня, он стремительно направился к выходу. Я видела, как удалялась его статная фигура, как он оглядывался назад, весь бледный, с судорожно подергивающимися губами, и только молча с мольбою протянула к нему руки. Он тоже оглянулся и в ту же минуту был снова подле.
— Нет, я так не уеду! — стоном вырвалось из его груди. — Ну, радость, ну, малюточка, хочешь — едем со мною?
Хочу ли я! Он спрашивал, хочу ли я?.. О, Боже всесильный! Я готова была крикнуть ему, рыдая: «Да, да, возьми меня, возьми отсюда, мой дорогой, мой любимый отец!..»
А ведь это всего-навсего отец привёз дочку в пансион. Если учесть, что до этого она легко и непринуждённо отвадила вдового папу от новой невесты, — тут явно проскакивают искры электрова комплекса.
В остальном с Чуковским трудно поспорить: стиль Чарской — образцовая энциклопедия штампов.
Но всё же, снова включая девачку, признаю: нечто в ней есть. Не зря же её до сих пор переиздают и даже, видимо, читают. Только на обложке новых изданий я бы посоветовала ставить значок: опасайтесь передозировки.

Сложно сформулировать свое мнение об этой книге, потому что она оставила весьма двойственное впечатление. С одной стороны, интересный сюжет, нестандартный образ главной героини – смелая и отчаянная дочь грузинского князя, покоряющая своей живостью и жаждой быть свободной от условностей. С другой стороны, история, претендующая на реализм, поражает некой наигранностью, театральностью, преувеличенной «красивостью» происходящего. Возможно, эту сказку просто нужно читать именно в юном возрасте, но раз уж мне выпало познакомиться с ней только сейчас, то попробую описать те моменты, которые, с моей точки зрения, портят достаточно хорошее детское произведение.

Вначале возникает сомнение, что можно верить описанным нравам кавказского населения, особенно удивляет стиль речи Бэллы: она говорит так, как обычно изображают цыганок, плохо говорящих по-русски, с трудом выражающих свои мысли, зато щедро пересыпающих свои речи странными прилагательными

У-у, глупая джанночка! Ты моя подруга будешь, самая близкая... Сестра будешь... На свадьбе моей лезгинку плясать будешь. У-у, красавица моя, лань быстроглазая! душечка!

Потом удивляют примеры «настоящей дружбы» в этой книге. Сначала бедный Юлико решил, что лучшим проявлением дружбы будет служение «королеве», а Нина, вместо того, чтобы отнестись к нему как к равному, с удовольствием приняла его службу как пажа. И в дальнейшем видно, на примере Люды, что Нину устраивают именно такие отношения – «думала моими мыслями, глядела на все моими глазами», не зря в Люде Нина видит Юлико. При этом, стоит один раз Люде поступить не так, как хочет Нина - все, дружбе конец и до тех пор, пока маленькая подружка не принесет искупительную жертву, Нина дружбу с ней не возобновляет.

Вообще, часть произведения, рассказывающая про учебу в институте, достаточно неприятна: главная героиня купается в собственной значительности, автор превозносит Нину, не перестает ей восхищаться и ставить в пример всем. Даже из неоднозначной конфликтной ситуации она выходит победительницей, чудесным образом вызывая у всех восторженное почтение, и только отрицательные персонажи, завидуя прекрасной княжне, пытаются плести свои козни.

Также хочется отметить те странные моменты приключений, которые вроде делают книгу более увлекательной, но при этом поведение девочки не может не удивлять. Что в первом случае, когда она ночью в одиночестве стала обличать вора (странно, что он не скинул ее в пропасть или не попытался избавиться еще каким-либо образом), что во втором, когда она, движимая чувством ревности, решает сбежать из дома.

С моей точки зрения, детская литература должна подавать правильные примеры детям, а не показывать, как здорово можно заставить родителей отступиться от своего намерения, припугнув их как следует. А в данной книге именно так и вышло, ведь поступок отца, который дает обещание никогда не жениться, выглядит очень странным.

Подводя итог, отмечу, что книга хорошо написана, увлекает детей, но, если разбираться, то в ней мало смысла и слишком много «бутафории», это не та детская литература, которая мне нравится.

Сложно сформулировать свое мнение об этой книге, потому что она оставила весьма двойственное впечатление. С одной стороны, интересный сюжет, нестандартный образ главной героини – смелая и отчаянная дочь грузинского князя, покоряющая своей живостью и жаждой быть свободной от условностей. С другой стороны, история, претендующая на реализм, поражает некой наигранностью, театральностью, преувеличенной «красивостью» происходящего. Возможно, эту сказку просто нужно читать именно в юном возрасте, но раз уж мне выпало познакомиться с ней только сейчас, то попробую описать те моменты, которые, с моей точки зрения, портят достаточно хорошее детское произведение.

Вначале возникает сомнение, что можно верить описанным нравам кавказского населения, особенно удивляет стиль речи Бэллы: она говорит так, как обычно изображают цыганок, плохо говорящих по-русски, с трудом выражающих свои мысли, зато щедро пересыпающих свои речи странными прилагательными

У-у, глупая джанночка! Ты моя подруга будешь, самая близкая... Сестра будешь... На свадьбе моей лезгинку плясать будешь. У-у, красавица моя, лань быстроглазая! душечка!

Потом удивляют примеры «настоящей дружбы» в этой книге. Сначала бедный Юлико решил, что лучшим проявлением дружбы будет служение «королеве», а Нина, вместо того, чтобы отнестись к нему как к равному, с удовольствием приняла его службу как пажа. И в дальнейшем видно, на примере Люды, что Нину устраивают именно такие отношения – «думала моими мыслями, глядела на все моими глазами», не зря в Люде Нина видит Юлико. При этом, стоит один раз Люде поступить не так, как хочет Нина - все, дружбе конец и до тех пор, пока маленькая подружка не принесет искупительную жертву, Нина дружбу с ней не возобновляет.

Вообще, часть произведения, рассказывающая про учебу в институте, достаточно неприятна: главная героиня купается в собственной значительности, автор превозносит Нину, не перестает ей восхищаться и ставить в пример всем. Даже из неоднозначной конфликтной ситуации она выходит победительницей, чудесным образом вызывая у всех восторженное почтение, и только отрицательные персонажи, завидуя прекрасной княжне, пытаются плести свои козни.

Также хочется отметить те странные моменты приключений, которые вроде делают книгу более увлекательной, но при этом поведение девочки не может не удивлять. Что в первом случае, когда она ночью в одиночестве стала обличать вора (странно, что он не скинул ее в пропасть или не попытался избавиться еще каким-либо образом), что во втором, когда она, движимая чувством ревности, решает сбежать из дома.

С моей точки зрения, детская литература должна подавать правильные примеры детям, а не показывать, как здорово можно заставить родителей отступиться от своего намерения, припугнув их как следует. А в данной книге именно так и вышло, ведь поступок отца, который дает обещание никогда не жениться, выглядит очень странным.

Подводя итог, отмечу, что книга хорошо написана, увлекает детей, но, если разбираться, то в ней мало смысла и слишком много «бутафории», это не та детская литература, которая мне нравится.