Читать книгу «Туфелька от Лоренцо, или Капкан для девушки Марины» онлайн полностью📖 — Лидии Ростиславовны Беттакки — MyBook.
cover

– Мы согласны, Игорь. Мы видим, что вы добрый, хороший парень. Марина нам о вас очень много рассказывала. Поэтому мы также надеемся, что вы создадите крепкую семью и будете любить друг друга до конца ваших дней, – мама подняла бокал. – Будьте счастливы!

Мы чокнулись и выпили. Я чувствовала себя самым счастливым человеком на свете. Вот оно, свершилось. Родители дали согласие на мой брак с Игорем. А я ведь так волновалась, переживала, что он им не понравится. После обильной трапезы папа позвал Игоря и пошёл на кухню покурить. Мама смотрела на меня счастливыми глазами. Было видно, что она радовалась за меня.

– Хороший парень, дочь. То, что нужно. Но, может, вы бы подождали ещё до твоего совершеннолетия. Куда тропиться?

– Мама, оно то на то и выйдет. Пока мы подадим заявление, а там роспись назначат через три-четыре месяца, не раньше. Так что к восемнадцатилетию я и выйду замуж, – успокаивала я маму.

– Дочь, а вы уже переспали с Игорем? Скажи честно.

– Да, мама. Мы были близки, – немного смущаясь, ответила я.

– Ну, были, так были. Дело молодое. А где вы жить собираетесь потом? У Игоря в гостинице?

– Никакой гостиницы, – перебил вошедший в комнату папа. – Я на неделе позвоню одному влиятельному человеку, и он обеспечит молодых квартирой.

– Саш, а разве в наше время такое ещё возможно? Это же не так, как мы женились двадцать лет назад. Сейчас же гласность, демократия. Всё покупается и продаётся, – удивилась мама.

– Юля, если я говорю, то знаю, о чём веду речь. Марина и Игорь будут жильём обеспечены, – убедительно подтвердил отец.

– Ура, папуля! Ты самый лучший на свете!

Я подбежала к отцу и повисла у него на шее. Игорь лишь смеялся и подмигивал мне. Потом мы порезали торт, принесённый Игорем, выпили чаю. Я достала альбомы с фотографиями, показала их Игорю. Он то и дело делал мне комплименты, называя солнышком, малышкой, или звёздочкой. Ближе к вечеру мы отправились погулять, а завершили наш прекрасный день, наслаждаясь друг другом в гостиничном номере Игоря…

Наши дни наполнились приятными хлопотами: организацией свадебного пиршества, пошивом моего свадебного платья, какую лучше будет выбрать машину – «Волгу», «Чайку» или же иномарку, которые в начале девяностых уже имелись у некоторых людей, и они охотно сдавали их в аренду для свадеб. В свидетельницы я взяла Веру, мою подругу детства. Валерия почему-то так и не звонила. Я пробовала набрать пару раз её номер, но телефон не отвечал. Наверное, уже умотала за границу на работу, а жаль. Я очень хотела пригласить её на свадьбу. Ведь именно благодаря ей я познакомилась с Игорем тогда в кафе. Дата нашей росписи была назначена на апрель месяц, как раз накануне моего дня рождения. Зимой мы не хотели затевать торжество, да и фотографии делать просто негде, пейзаж с голыми деревьями, либо на снегу меня не устраивал. А вот весной – это совсем другое дело. Игорь обещал привезти на нашу свадьбу маму, так как она сама боялась садиться в поезд, да и страдала скачками давления, что в её пенсионном возрасте было нормальным явлением. Игорь мне однажды показывал свой альбом с детскими фотографиями, где восседал на руках у мамы. Я заметила, что он очень сильно похож на неё, особенно глазами и цветом волос. Мы отметили Новый год в компании моих родителей и наших общих с Игорем друзей. После мы с нетерпением ждали дату нашего бракосочетания, считали каждый оставшийся день до этого события. Моя портниха пригласила меня на первую примерку свадебного платья. Наталия Андреевна из местного ателье мод шила мне свадебный наряд по последнему выпуску журнала «Бурда моден». Это было платье итальянского дизайнера из шёлка цвета беж. Я представляла себе, как выйду из дома под руку с Игорем. Все соседские девчонки будут завистливо провожать нас взглядами и перешёптываться: «А смотри, какой красавец муж у нашей Марины! Ну, и повезло же ей!» Мама нас осыплет на счастье пшеном, монетами и конфетами, мы сядем в наш свадебный автомобиль и отчалим к ЗАГСу. Там мама с папой нам также вручат на рушнике хлеб с солью, ещё раз нас благословят на долгую совместную супружескую жизнь. А после я рожу Игорю сначала мальчика, а потом девочку, мы будем неразлучно жить вместе и дружно растить наших деток.

Я весь день прождала Игоря, но его не было. Даже не позвонил. Скорее всего, военные учения задержались допоздна, и он не стал меня по этой причине беспокоить. Позвонит завтра, или придёт в парикмахерскую. Я, досмотрев очередную серию « Богатые тоже плачут», отправилась в свою комнату и, уже почти засыпая, услышала, как хлопнула входная дверь. Пришёл папа.

– Юля, ты на кухне? – как можно тише позвал он маму.

– Да, Саш. Я тут, иди сюда. Чего так поздно?

– Ой, Юлька. Беда случилась сегодня какая!

– Что произошло?

– Кстати, Марина где, спит?

– Да, спит. Посмотрела фильм и ушла к себе. Ждала весь день Игоря, а он почему-то не позвонил сегодня.

– Вот о нём и пойдёт речь, – голос папы задрожал. – Он погиб сегодня.

– Что?! Как погиб? Ты что такое говоришь? – мама сорвалась почти на крик.

– Тс-с-с! Ты чего орёшь! Маринку разбудишь. Я вот думал вообще ей пока ничего не говорить. Для неё же это будет шок и ужасная трагедия. Придумаем, что срочно Игорь отбыл к матери, которая приболела, обещал скоро вернуться. Но не успел типа предупредить.

– Саша, как же это произошло? Ой, мне плохо. Дай мне валокордина, накапай в стакан.

Я догадалась, что мама плачет. Не веря ещё в произошедшее и в то, что услышала,

я молча вышла из комнаты и вошла в кухню.

– Папа, прошу тебя, не надо меня обманывать. Что с Игорем?

Родители молчали и удивлённо смотрели на меня. Мама дрожащей рукой выпила залпом сердечное успокоительное лекарство. Папа крепко обнял меня и прошептал:

– Дочка, ты должна быть сильной, всё пережить и вынести. Мы с мамой тебя поддержим. Игоря больше нет…

Я прижалась к папиной груди и разрыдалась. Реальность произошедшей трагедии никак не хотела вписываться в мой разум. Мне всё это казалось лишь страшным сном, я так хотела проснуться.

– Доченька, милая, успокойся, – гладила меня по волосам мама, у которой самой катились слёзы. – Вот горе какое.

Мама открыла аптечку и вытащила оттуда таблетки элениума. Набрав в стакан воды, мама протянула мне лекарство. Я, задыхаясь от рыданий, выпила таблетку, но никак не могла остановить истерику.

– Дочь, пойдём в зал, там и поговорим.

Я, словно пьяная, молча поплелась за родителями. Усевшись в кресло, я обхватила голову руками и впала состояние прострации. Господи, Игорёчек мой, любимый! А как же наши планы на будущее? Наша свадьба и наши мечты? Слёзы снова покатились ручьём из глаз. Мама с папой лишь молча сидели рядом и смотрели на меня.

– Папа, как это произошло? – кое-как успокоившись, судя по всему, под действием таблетки, спросила я.

– С Игорем произошёл несчастный случай с летальным исходом. Сегодня по программе военных учений были плановые прыжки с парашютом, какие уже бывали много раз. Но именно сегодня основной парашют Игоря не раскрылся, а запасным он не успел воспользоваться. По словам очевидцев, он был ещё жив, хоть и покалечился порядком, но уже будучи в скорой помощи, по дороге в госпиталь парень скончался от несовместимых с жизнью травм. Его тело отправят на родину к матери. Думаю, послезавтра.

Папа вытащил сигареты, и они с мамой закурили.

– Я хочу проводить Игоря в последний путь и поцеловать его на прощание.

– Боюсь, дочь, это невозможно. Игоря будут хоронить в закрытом цинковом гробу.

Я снова уткнулась в кресло и зарыдала. Мне было невыносимо горько и больно осознавать, что я больше никогда не повстречаюсь с моим любимым и ставшим таким близким для меня человеком. Мы не будем больше гулять вместе, держаться за руки, целоваться, наслаждаться друг другом, занимаясь любовью. Для меня мир потух в один миг. Я хотела умереть, я хотела к Игорю любой ценой. Не помня себя, я выскочила на балкон, в мгновенье перелезла через перила и бросилась вниз с нашего третьего этажа. Я лишь помню, как я ударилась головой обо что-то твёрдое, и всё. Мрак и тишина накрыли меня. Я увидела Игоря, идущего мне навстречу в красивой парадной лётной форме с большим букетом роз в руках.

– Моё солнышко, вот мы и вместе. Теперь нас никто и никогда не разлучит.

– Да, мой любимый. Мы всегда будем рядом, – ответила я, одетая в пошитое у портнихи свадебное платье.

– Ты такая красивая, – прошептал Игорь, глядя мне в глаза, – тебе так к лицу это наряд.

– Я старалась для тебя, – обняла я Игоря и мы слились в страстном поцелуе.

Вдруг ко мне подошла женщина с длинными волосами, чем-то похожая на меня, в белом одеянии, резко дёрнула меня за руку и произнесла:

– Ступай отсюда прочь немедленно, Марина. Тебе пока здесь не место, поняла?

– Я без Игоря никуда не уйду, – упрямилась я и прижималась к нему.

– Ещё как уйдёшь, прочь отсюда!

Женщина толкнула меня, и я очутилась за какой-то дверью, потом в каком-то туннеле, в конце которого струился яркий свет, переливающийся цветами радуги. Я лишь ощущала состояние невесомости и необычайной лёгкости…

***

Я открыла глаза и не поняла, где нахожусь. Я повернула голову и ойкнула от резкой боли. Голова была перебинтована. Я попыталась сесть, но ощутила в правой ноге какой-то груз и ноющую боль.

– Деточка, ты очнулась. Ну, Слава Богу, – чей-то старушечий голос пробормотал рядом.

Я осторожно повернула голову и увидела женщину в байковом халате, лежащую на койке с подвешенной ногой в гипсе.

До меня начал доходить смысл произошедшего, я догадалась, что нахожусь в больнице. В этот момент распахнулась дверь, вошёл мой брат Костя, одетый в замшевый тулуп и норковую шапку.

– Сеструха, ты оклемалась, наконец! Вот это счастье! Ну, а мы уже все переполошились!

Костя подошёл ко мне и потрепал меня по щеке.

– Костя, ты приехал. А мама где? – спросила я пересохшими губами.

– Маманя наша на работе. Сейчас выйду, позвоню из автомата, обрадую, что её дитя очнулось, – с улыбкой, но со строгостью в голосе произнёс брат и посмотрел на меня.

Костя слегка изменился, возмужал. Армия пошла ему на пользу. На его щеках была щетина. Неужто будет, как папа, отращивать бороду? Но он же ведь ещё так молод.

Мне почему-то стало стыдно за совершённый мной поступок. Но я была в жутком отчаянии, ошарашенная новостью о смерти Игоря. В данный момент меня снова охватило чувство тревоги и безысходности. Я и сейчас не хотела мириться с жестокой реальностью. Почему я осталась жива и не умерла? И вообще, что меня ждёт теперь? Я боялась пошевелиться, так как не знала ещё толком, что у меня покалечено. А если я останусь на всю жизнь инвалидом? Мысли, словно ураган, захлестнули моё сознание. Словно на зов моей души, вошёл мужчина высокого роста в белом халате. Остановившись около моей койки, он произнёс:

– Любезнейшая Марина! Ну, поздравляю вас со вторым рождением! И следует добавить, что вы родились в рубашке. Вам крупно повезло.

– Доктор, что со мной? – спросила я и отвела в сторону глаза.

– По сравнению с тем, что могло произойти на самом деле после падения с такой высоты, вы просто отделались лёгким испугом. У вас сотрясение мозга и закрытый перелом голени. Вы угодили при падении в таявший сугроб, и это было ваше счастье. Упади вы на голую землю, может, мы бы и не разговаривали сейчас, – с лёгкой ехидной иронией в голосе пояснил доктор.

– А когда меня выпишут?

– Дня через три, не раньше. Вас нужно ещё проколоть лекарствами, потом сможете возвращаться к маме и папе. А сейчас, будьте добры, подождите в коридоре, – обратился врач к моему брату, – сейчас время для инъекций.

– Конечно, доктор. Я заодно позвоню маме. Обрадую её.

Костя подмигнул мне и удалился. Врач подошёл к рядом лежащей женщине, задал ей пару дежурных вопросов, потрогал её ногу. Едва он удалился, в палату вошла медсестра с металлическим стерилизатором в руках. Осторожно перевернув меня набок, она поставила мне слегка болючий укол. Я обратила внимание, что одета в свою любимую фланелевую ночнушку. Наверняка позаботилась мама, и меня переодели. Потом медсестра поставила укол женщине и удалилась.

Моя правая нога была до колена в гипсе. На руках виднелись царапины, голова оказалась перемотана бинтами. Интересно, а как я выгляжу? Где бы раздобыть зеркало?

Потом нянечка принесла нам обед: супчик из вермишели, на второе – пшённая каша и две фрикадельки, приготовленные на пару, на третье – стакан компота из сухофруктов. Я с помощью Кости села на кровати и принялась за еду. Обед мне показался необычайно вкусным, несмотря на больничную допотопную еду.

– Наелась, сестрёнка? – с улыбкой спросил Костя.

Я лишь молча кивнула головой. Брат убрал тарелки в сторону и помог мне лечь.

– Скоро мама с отцом придут. Мама обрадовалась, когда узнала, что ты очнулась.

– Костя, а сколько времени я вообще в больнице? Ты когда приехал?

Брат пояснил мне, что я лежу уже четыре дня. Три дня я была в коме в реанимации, потом, как очнулась, меня перевели в травматологию, но ещё давали сильные снотворные. Косте мать сообщила по телефону обо всём случившемся, и он, отпросившись у коменданта, демобилизовался раньше, чем ему было положено. Брат тоже впал в ступор, когда узнал о скоропостижной смерти Игоря и моей попытке самоубийства.

– Думал, попаду к сестре на свадьбу, а получилось, – Костя сделал паузу и прикусил нижнюю губу. – Ну, ты, сестра, не горюй. Это жизнь. Такая судьба была у твоего жениха. Что уж тут поделаешь?

Из моих глаз снова потекли слёзы. Костя принялся меня успокаивать:

– Ну, сестрёночка моя, прошу тебя, не горюй так. Время всё расставит на свои места. Нужно смириться.

– Костя, ты ведь даже не представляешь себе, как я его любила. Он был необыкновенным человеком, – вытирала я слёзы носовым платком.

– Деточка, прости, что я вмешиваюсь, – тихо произнесла моя соседка-старушка по больничной палате. – Я так поняла, ты потеряла близкого тебе человека, которого любила. Так вот, если хочешь, мой совет: не оплакивай его и не скорби, иначе его душе там, на небесах, будет всё время плохо. Даже ещё хуже, чем тебе здесь без него. Я серьёзно.

Старушка как-то проникновенно посмотрела на меня мудрыми глазами на морщинистом лице.

– Поверь, ему там в ином мире хорошо, даже лучше, чем здесь. А плачешь ты потому, что больше вы не сможете быть рядом, то есть оплакиваешь ты себя, а не его. Вот и прекрати слёзы лить. У Всевышнего свои планы, и мы никак не можем им перечить, как бы мы ни хотели и ни старались. Это просто была не твоя судьба, и всё. Сейчас тебе сложно с этим смириться, но спустя время ты поймёшь всё сама. Жизнь тебе уготовила другого человека и, может, даже лучше этого, которого ты похоронила. Прости, а сколько тебе лет? – спросила она, сверля меня глазами.

– Мне будет восемнадцать, – ответила я.

–О, да ты ещё ребёнок совсем! У тебя всё впереди, поверь мне, бабе Дуне. Будет у тебя ещё любовь в жизни, даже сильнее, чем ты думаешь. Дай-ка мне твою руку правую, а? Я умею кое-что предсказывать.

– Я привстала и протянула женщине руку, хоть и не верила в гадания и пророчества.

– Голубушка моя, не жить тебе здесь, в твоём городе. Вижу я дорогу дальнюю, там будет сложена вся твоя судьба. А человек ты хороший, добрый. Да и талантлива ты. Там, куда ты уедешь, будет твоя самореализация по полной программе. Ты будешь сама врачевать и лечить людей, а вернее, их души своими устами и советами. Но скажу одно точно. Здесь ты жить не останешься, и твой будущий муж будет на высоком посту, – подытожила женщина вздохнув.

Слова бабы Дуни подействовали на меня, словно кто-то душу напоил бальзамом. У меня на самом деле стала проходить душевная боль. Я начала переоценивать смысл её слов. Куда же меня занесёт-то? В другой город, тем более жить там, остаться насовсем? Интересно. Мои рассуждения прервал приход папы с мамой.

– Наша ласточка, ну наконец, ты пришла в себя! Ну, как ты? Головка болит? Как ножка? – мама присела рядом и поцеловала меня в щёку. – Мариша, а что такая горячая? У тебя что, температура?

– Нет, мамуля. Просто мне жарко. Ножка немного ноет, но не болит. Мне ведь колют обезболивающие.

Потом ко мне подошёл папа и поцеловал в нос. Мама открыла кулёк и вытащила оттуда апельсины и связку бананов. Потом выудила из сумки коробку шоколадных конфет «Метеорит» и упаковку с апельсиновым соком «Жаффа».

– Хотела тебе в лавке палочек крабовых купить, которые ты так любишь, но лучше будет, когда тебя выпишут – дома покушаешь. Здесь ведь холодильника нет у тебя в палате. Сейчас ты переоденься, я тебе новую ночную рубашечку купила и трусики.

Мама взяла у папы другой свёрток и вынула оттуда симпатичную ночнушку с Микки Маусом на груди. Трусики были также с прикольной аппликацией, первые изобретения тогдашних кооперативщиков девяностых годов.

Папа с Костей вышли из палаты, а мама переодела меня. Затем села рядом, укрыла больничным верблюжьим одеялом и так по-детски погладила по щеке.