Лежа с закрытыми глазами, прокручивала в голове недавнее воспоминание Ари, пытаясь понять, почему в тот раз граф изменил себе. Почему не надавал Ариелле пощечин, как делал много раз до этого за малейший проступок дочери? Пожалел? Сомневаюсь. Дело было в чем-то другом. В чём?
После долгих минут раздумий на ум приходит только одно объяснение. В тот день Ариелла напомнила ему жену. И дело не во внешнем сходстве, а скорее в поведении и манере держаться. Именно это сходство и смутило графа.
Так я считаю. Хотя, может, и ошибаюсь, и ему просто не захотелось воспитывать дочь на глазах её няни и служанки.
Почувствовав нужду, покидаю кровать и направляюсь в ванную. После того, как важное дело улажено, подхожу к небольшой каменной раковине, над которой висит квадратное зеркало.
С минуту рассматриваю свое отражение. Ну что сказать, красавицей меня сейчас только из жалости назвать можно. Правая щека, на которую пришелся гнев графа, припухла. И сквозь небольшое покраснение проглядывается немалый синяк. Область же возле виска выглядит еще хуже. Припухлость здесь даже больше. Также имеется рана, покрытая корочкой засохшей крови.
Осторожно прикоснувшись кончиками пальцев к виску, сжимаю зубы. Не столько от боли, сколько от вновь вспыхнувшей злости на графа.
Выкрутив кран, зачерпываю в ладони воду и умываюсь. Ранку начинает неприятно пощипывать, но я не заостряю на этом внимания.
Промокнув с лица воду полотенцем, висящим на самодельном крючке, возвращаюсь в спальню.
Прежде чем успеваю лечь обратно в постель, слышу чьи-то голоса в коридоре. Прислушиваюсь. Слов разобрать не могу, но один из голосов мне точно знаком. Он принадлежит Лане.
Подгоняемая неожиданно появившейся тревогой, быстро иду к двери.
Выглянув в коридор, замечаю, как брат Ариеллы куда-то тащит сопротивляющуюся Лану. Чтобы девушка не кричала, парень плотно закрыл ей рот своей ладонью.
Эта картина настолько меня возмущает, что я, не раздумывая ни секунды, выскакиваю в коридор и стремительно направляюсь в сторону Нияра и Ланы.
– А ну отпусти её! Быстро! – вперившись гневным взглядом в графского сына, требую я.
– Исчезни, – не обратив на меня особого внимания, бросает Нияр, всё так же удерживая в объятьях брыкающуюся зареванную Лану.
– Пусти её, я сказала! Иначе я такой крик подниму, что сюда все слуги сбегутся.
Угроза действует. Нияр останавливается и обращает на меня внимание. Окидывает презрительным взглядом, задерживаясь на рассеченном виске и травмированной щеке, после чего говорит:
– Отец плохо тебя воспитывает. Жалеет. Ты до сих пор не знаешь, когда надо молчать и не лезть не в своё дело. Возвращайся к себе и тихо сиди там. Иначе я за твои рыжие космы туда тебя оттащу!
– Лану пусти! – сложив руки на груди, упрямо требую я, проигнорировав угрозу.
– Не зли меня, сестрица! – с угрозой в голосе произносит Нияр.
– Это ты лучше не зли меня. Я не позволю тебе ей навредить. Лучше отпусти по-хорошему! – сейчас мне было плевать на возможные последствия. Я просто не могла уйти и бросить бедную девушку в беде.
Кем я после этого буду?
То ли устав удерживать Лану, то ли просто решив освободить руки, Нияр отпускает девушку. Толкает её к стене и смотрит на меня с таким бешенством, что не будь я сейчас так сильно зла, то непременно бы испугалась.
– Как ты смеешь так со мной разговаривать?! Угрожать мне вздумала?
Сохраняя видимое спокойствие, игнорируя вопросы брата Ари, смотрю на вжавшуюся в стенку Лану.
– Лана, иди ко мне в комнату, – поймав её испуганный взгляд, говорю ей.
– Она никуда не пойдет, – рычит Нияр.
– Иди, Лана. Не бойся, – переведя взгляд на «братца», всё так же спокойно повторяю ей.
Лану просить ещё раз не приходится. Увернувшись от протянувшего в её сторону руки Нияра, девушка, прошмыгнув мимо меня, скрывается в моей комнате.
Чтобы парень не думал преследовать её, показательно преграждаю ему путь, давая понять, что так просто ему не пройти.
От моей наглости и смелости Нияр теряется. Он останавливается, внимательно всматривается в моё лицо, после чего почти спокойным голосом спрашивает:
– Не много ли ты о себе возомнила?
– В самый раз, – глядя ему в глаза, отвечаю. – А вот ты, похоже, совсем обнаглел. Вседозволенность сделала из тебя подонка, способного взять девушку силой. Раньше ты умел договариваться с девушками. Что изменилось? Деньги закончились? А без денег никто не желает с тобой быть? Даже на титул не ведутся? Какая жалость…
В моей голове всплывает момент из кабинета графа. Тот самый, когда Ари застукала брата со служанкой, согласившейся развлечь его за вознаграждение. И я не преминула напомнить о нём Нияру.
– Закрой свой рот, рыжая гадина! – шипит, как та самая «гадина», Нияр.
– Что такое? Неприятно осознавать, что без денег ты никому не интересен? Что твой мерзкий характер никто не хочет терпеть просто так? – не без удовольствия издеваюсь над братцем Ари.
Заслужил, избалованный мерзавец! Слишком многое ему сходило с рук.
Мои слова бьют прямо в цель. Лицо Нияра покрывается красными пятнами. Он сжимает кулаки и смотрит с такой ненавистью, словно мечтает убить. Хотя, судя по всему, не просто мечтает. Ведь он приказывал Лане меня отравить.
Когда Нияр начинает на меня надвигаться, я не пугаюсь. Не пытаюсь сбежать и спрятаться в своей комнате.
Я спокойно наблюдаю за его приближением.
Да, Нияр, как и граф, и любой другой мужчина, физически сильнее меня. Признаю. Но всё равно страха не испытываю. Во мне бурлят злость и желание восстановить справедливость.
Как только «братец» останавливается в достаточной близости от меня и открывает рот для гневной тирады, я без сожаления, страха и сострадания бью его коленом в самое уязвимое место у мужчин.
Подавившись воздухом, выпучив глаза и побагровев, Нияр издаёт приглушенный хрип. После чего складывается пополам.
Удар выходит точным, отработанным и опробованным однажды на собственном боссе. Даже гордость за себя берёт.
Превосходный, всегда срабатывающий приём. Конечно, когда противник его не ожидает. Второй раз, например, с Данилом Викторовичем, такой трюк мог и не сработать.
Но Нияр от сестры такого никак не ожидал. Даже помыслить не мог. Так что всё сработало как надо.
Пока парень, скрючившись, постанывая, пытается прийти в себя от подлости сестры, я, склонившись над ним, произношу:
– Если ты ещё хоть раз посмеешь протянуть руки в сторону Ланы, больше размножаться не сможешь никогда. Моё терпение закончилось, Нияр. Больше ни один твой плохой поступок не останется безнаказанным.
– Я… всё… расскажу… отцу…
– Иди, жалуйся. Расскажи отцу, как тебя девчонка побила. Уверена, он будет тобой гордиться, – напоследок насмешливо потрепав его по голове, ухожу.
И только закрыв за собой дверь спальни, расслабляюсь.
Это сражение я выиграла. Но война с братцем Ари не окончена. Она только начинается.
Отыскав взглядом Лану, забравшуюся с ногами на диван и обхватившую колени руками, какое-то время молча рассматриваю её. И думаю, как быть дальше.
В следующий раз справиться с Нияром так просто не удастся. Он хоть и трус, как показала сегодняшняя ситуация – ведь не стал он ломиться ко мне, чтобы наказать за унижение – но всё же мужчина. И далеко не слабый.
Вот как мне уберечь от него Лану? Да так, чтобы и самой не пострадать.
Тяжело вздыхаю, представив, сколько неприятностей ждёт меня впереди.
– Спасибо… что защитила, – со всё ещё плещущимся страхом в ярко-голубых глазах дрожащим от пережитого голосом произносит Лана.
Она пытается взять себя в руки, успокоиться, но выходит у неё не очень. Её худенькое тело сотрясает дрожь.
Даже сейчас, зареванная, с растрепанными от борьбы волосами, в старом, уже тесном в груди платье, Лана хорошенькая. Неудивительно, что она привлекла внимание Нияра. Не слепой же он. Ну а то, что подлец редкостный, то тут и так уже всем понятно.
– В этот раз защитила, но в другой меня может не оказаться рядом. Или я могу с ним не справиться, – пугать ещё больше девушку не хочу, но и давать ложное чувство защищенности тоже неправильно. Она должна знать, понимать, что может с ней случиться, если она не будет осторожной.
Хотя и это, возможно, не убережет её. Она живет в одном доме с Нияром. Куда ей от него деться?
– У тебя есть еще родственники, кроме… нас? – спрашиваю у неё.
Лана отрицательно качает головой.
Плохо. Это очень усложняет мне задачу и жизнь…
Если бы у Ланы были еще родственники, мы с Алмой помогли бы ей сбежать и добраться до них. Уверена, граф не стал бы искать её и пытаться вернуть. Деньги от её наследства уже давно закончились. Больше Лана не несёт для графа ценности.
Думай, Арина… Думай! Что делать? Как защитить девушку от посягательств Нияра?
Устав подпирать спиной дверь, подхожу к диванчику и присаживаюсь рядом с Ланой.
Несколько минут, прикрыв глаза, размышляю над тем, чем я так прогневала судьбу, что она решила подкинуть мне разом столько непростых задач.
Я себя-то толком защитить не могу… Еще даже поиски способа вернуться домой не начала, а уже кучу проблем получила. Причем сама себе эти проблемы и создаю.
Но что поделать, если не могу я в стороне оставаться? Не могу и всё тут…
– Почему ты помогла мне? Уже во второй раз, – вопрос Ланы заставляет открыть глаза и посмотреть на неё.
– Ты нуждалась в помощи, поэтому и помогла.
– Я и раньше нуждалась, но ты никогда не помогала, – она не обвиняла. Просто пыталась понять, почему Ариелла изменила к ней своё отношение.
И что же мне ей сказать? Как объяснить, что Ари просто не могла ей помочь. Граф сломал девочку. Зашугал так, что она собственной тени боялась.
Чем взрослее становилась Ариелла, тем сильнее росла агрессия отца к ней.
С чем это связано, я догадывалась. Дело было в матери Ари.
Покойная графиня была красивой женщиной. Гордой. Умной. Отец Ариеллы был очарован ею с первого дня знакомства, поэтому так быстро и женился после смерти первой жены. Но в силу своего непростого характера и любви к азартным играм не смог заслужить любовь графини. Она была к нему холодна. А еще своевольна. И тогда граф Белфрад стал меняться. Он озлобился. И, в конечном счёте, все хорошее, что в нем было, исчезло.
Когда графиня умерла от редкой болезни, всю свою злобу и обиду на жену он перенес на Ариеллу. Тем более дочь была сильно похожа на мать.
Вот так ни в чём не виноватая девочка стала расплачиваться за ошибки взрослых.
– Раньше я не могла тебе помочь, Лана. Мне самой живется не намного лучше, чем тебе, – поймав сочувственный взгляд Ланы, отмечающий следы побоев на моем лице, кисло улыбаюсь.
– Граф? – сразу догадывается она.
Киваю головой. Он мерзавец!
– За то, что сбежала?
– И за это, и за то, что посмела перечить ему.
– Мне жаль, – тихо говорит девушка.
Да, мне тоже жаль. Жаль, что я не смогла дать ему отпор.
Между нами на время повисает тишина. Каждая из нас думает о своём.
А потом мой живот, устав ждать, пока его покормят, выдает громкую трель. Следом урчит живот Ланы.
Переглянувшись – улыбаемся. Улыбка у Ланы неуверенная, но искренняя. И она очень идет ей.
Именно в этот момент появляется Алма с ужином.
Вовремя, однако.
Заметив зареванную Ланы и меня, сидящую рядом с ней, Алма, поставив поднос с едой на стол, бросается к нам.
– Что случилось? Лана, почему ты плачешь? – взволнованно спрашивает она у Ланы, беря её за ладони.
– Нияр, – коротко поясняю я, кем вызваны слёзы девушки.
Услышав это, Алма моментально бледнеет. Смотрит на Лану так, будто хоронить её собирается.
– Он?.. – не может продолжить няня.
– Нет. Ариелла меня спасла, – успокаивает Лана не на шутку разволновавшуюся женщину.
– Ох… Слава Пресветлой… – облегченно выдыхает Алма. А после с тревогой смотрит уже на меня. – Ты в порядке?
– Я да. А вот Нияр – не уверена. Его мужская гордость так точно пострадала после нашего с ним общения.
Вспомнив, как он, скрючившись, постанывал от боли, злорадно улыбаюсь.
Алма и Лана смотрят на меня недоуменно, приходится им в красках рассказать о нашей с «братцем» стычке.
По окончанию они обе смотрят на меня с ужасом и восхищением одновременно.
– Ари… что ты наделала? А вдруг Нияр отцу пожалуется? Граф же выпорет тебя за такое, не щадя! – переживая за меня, спрашивает Алма.
– Не расскажет, – уверенно говорю ей. – Нияр не захочет перед отцом позориться.
– Он отомстит, – тихо вставляет Лана.
– Возможно, – не отрицаю я. – Но зато теперь он будет опасаться ответных действий.
Алма неодобрительно качает головой. Она боится за меня, я понимаю. Но считаю, что поступила правильно.
– Я есть хочу, – сменив тему, жалобно смотря на няню, говорю я.
Алма тут же про всё забывает и спешит накормить меня.
Она, взяв поднос со стола, ставит мне его на колени. Ароматный пар, поднимающийся от тарелок, вызывает обильное слюноотделение. Хочется накинуться на еду и умять всё подчистую. Но я себя останавливаю.
Пододвинувшись ближе к Лане, говорю:
– Ешь.
– Я … я не голодна… – опустив глаза, отзывается девушка.
Ага, как же, не голодна она. А то я не слышала трели её голодного живота.
– Ешь. Тут нам обеим хватит еды, – настаиваю я под одобрительным взглядом Алмы.
Взяв кусочек хлеба, протягиваю его Лане. Не сразу, но она все же берет его.
– Не заставляй меня кормить тебя с ложечки, – заметив, что она собралась жевать один хлеб, строго говорю ей.
Поймав её удивленный взгляд, ободряюще улыбаюсь.
– Кушай, Лана. Если понадобится, я еще на кухню сбегаю, принесу добавки, – вступает в разговор Алма.
После слов няни Ари девушка становится смелее. Спускает с дивана ноги и пододвигается ко мне. Двигаю к ней поднос так, чтобы нам обеим было удобно с него есть.
Совместно мы за считанные минуты опустошаем тарелки. Съедаем всё.
Несмотря на то, что порция была поделена на двоих, я наедаюсь. Лана, судя по довольному лицу – тоже.
– Спасибо, Алма, – благодарю няню, что с умилением следит за нами.
– Наелись?
– Да, – отвечаю я, а Лана кивает головой.
– Вот и хорошо, – забирая у нас поднос с грязной посудой, произносит няня.
А до меня только сейчас доходит, что я не предложила Алме присоединиться к ужину. Вдруг она еще не ела?
– Алма, а ты уже ужинала?
Поняв моё беспокойство, женщина тепло улыбается.
– Не переживай, Ари. Я поела на кухне, прежде чем принести тебе ужин.
– Честно? – вглядываясь в лицо женщины, уточняю.
– Честно, – вроде не обманывает. – Ложись в постель, Ари. День был непростым. Тебе следует отдохнуть.
Да, день был сегодня щедр на неприятные моменты.
– И тебе, Лана, нужно отдохнуть, – говорит Алма девушке, чьи глаза уже начали слипаться.
Услышав слова няни Ари, Лана вздрагивает и с опаской смотрит на дверь.
Ей страшно покидать мою комнату – понимаю я.
– Лана, ты можешь остаться у меня, – предлагаю ей.
– Правда? – с надеждой спрашивает она.
– Конечно. Кровать большая, места хватит. Я дам тебе сорочку, а пока можешь воспользоваться ванной.
– Я могу поспать на диванчике, – смущенно говорит девушка.
– На диване спать неудобно. А кровать большая, мешать друг другу не будем.
Согласно кивнув, Лана встает с дивана и уходит в ванную. А я, встав, иду к шкафу, искать сорочку для неё.
– Давай я найду, – подходя ко мне, замершей в растерянности перед открытым шкафом, набитым вещами, пусть и не новыми, говорит Алма.
Быстро найдя сорочку, Алма относит её Лане.
Я в это время забираюсь в постель и устало выдыхаю.
– Арина, тебе нужно быть осторожнее. Ты правильно поступила, защитив Лану, но впредь думай в первую очередь о себе, – вернувшись, приблизившись ко мне, тихо говорит Алма.
– Мне жалко её, Алма. У меня есть ты, а у неё нет никого. Кто её защитит от Нияра? Неправильно это. Не могу я оставаться безучастной. Судьбы Ланы и Ариеллы схожи. И если Ариелле я не могла помочь, то Лане могу.
– Ты права, Арина. Мне тоже жаль Лану. Она хорошая девочка. Да только разве по силам тебе её уберечь? Мы тебя-то еще не знаем как спасти от брака с господином Хрудом.
– Если придется бежать – возьмём Лану с собой. Всё лучше, чем её тут оставлять. Ничего хорошего её в этом доме не ждет. Граф собственную дочь довел до смерти, Лану не пожалеет. – Делюсь своими мыслями.
– Не заслужила моя Ари такой судьбы, – всхлипнув, шепчет Алма. – И Лана не заслужила… Понимаю, что нужно ей помочь, но мне страшно за тебя. Нияр найдёт что графу нашептать про тебя, чтобы отомстить.
– Я не хочу бояться, Алма. Не хочу, чтобы страх управлял мной. Ариелла поддалась страху, и он её сломал, – сев поудобнее и глядя в глаза женщине, уверенно говорю я. – Граф и Нияр привыкли, что их боятся и слуги, и Ари. Они подпитываются страхом окружающих и чувствуют над вами власть. Я им власти над собой не дам.
– Я была права, ты сильная, Арина, – с грустной улыбкой говорит мне Алма.
– Ариелла тоже была сильной, просто в какой-то момент она устала бороться. Потеряла смысл. И поэтому сдалась. Я буду бороться теперь за нас обеих. За неё и за себя.
– И за Лану?
– И за Лану, – задумавшись на секунду, соглашаюсь я.
Не смогу я бросить её в беде.
– Я буду рядом и помогу всем, чем смогу, – решительно отзывается няня.
– Спасибо. Я это очень ценю, Алма. И называй меня Ари. Теперь это моё имя.
***
Как только смущенная Лана забирается в постель, Алма желает нам доброй ночи, гасит свечи и уходит к себе.
Первое время мы с Ланой молчим. Не знаю, о чем она думает, лично я просто устала. Мне нужна минутка тишины, чтобы разобраться в себе.
Попасть в другой мир и жить чужой жизнью, решать чужие проблемы ой как непросто. Мне очень хочется вернуться домой, но мысль о том, что придется бросить Алму и Лану, вызывает отторжение. Сама не понимаю, как успела за такое короткое время к ним проникнуться. Но это так. Я не могу не думать, что ждет их в этом мире без меня.
Не то чтобы я могла по одному своему желанию сделать их жизнь сказочной и безоблачной. Нет. Просто я чувствовала, что нужна им. Обеим.
Алма жила заботой об Ари. Теперь, когда её не стало, появилась я. Внешне полная её копия. И Алма приняла меня, она видит во мне свою Ари. И я совсем не против этого. Ведь отчасти я стала ею. У меня её воспоминания. Даже чувства, что Ариелла испытывала, находят отклик в моём сердце.
Я уже не та Воронцова Арина, которой была еще совсем недавно. Я что-то среднее между Ариной и Ариеллой. Совершенно новый человек с жизненным опытом обеих девушек.
– Ари, – робко зовёт меня Лана.
– Да? – повернув в её сторону голову, отзываюсь я. В темноте девушку плохо видно, но я чувствую, что она смотрит на меня.
– Ты изменилась.
Я задерживаю дыхание. Неужели так сильно заметно? Мы ведь всего ничего с Ланой общаемся, а с Ари она и вовсе почти не говорила.
– Ты стала увереннее и смелее… Я рада, что ты больше не прячешься от реальности.
– Побыв на грани смерти, по-другому начинаешь смотреть на всё. Приходит понимание, что жизнь слишком недолговечна, чтобы проживать её по чужим правилам, трясясь от страха, – тщательно подбирая слова, говорю девушке.
– Значит, ты не выйдешь за господина Хруда? – через секундное молчание снова спрашивает меня Лана.
– Нет. Не выйду, – в своём решении я уверена.
– Но… граф Белфрад не простит тебе такого своеволия, – с волнением говорит Лана.
– А мне и не нужно его прощение, – немного резче, чем хотела, отвечаю ей. Стоит только вспомнить графа, как в груди начинает печь от гнева.
– Снова сбежишь? – понизив голос до шёпота, задаёт вопрос она.
– Да, сбегу.
Это единственный виденный мной выход. На королевское вмешательство я не надеюсь, в отличие от Алмы. Не верится мне, что король станет вмешиваться. У него куда более важные дела имеются, чем разбираться в семейных делах почти разорившегося графа.
Одно дело, если бы я была одаренной, тогда конечно, король бы обязательно вмешался. Но, увы и ах… Магии у меня нет.
– Это слишком опасно… Граф может отречься от тебя…
– Этим он сделает мне только одолжение. Лучше вообще не иметь семьи, чем такую.
– Без семьи тяжело, Ари. Никто не защитит при необходимости, не придет на помощь. Да и одиночество не так приятно, как может тебе сейчас показаться. Я бы всё отдала, лишь бы мои родители были живы, рядом со мной… – с тоской и болью произносит Лана.
О проекте
О подписке