Цитаты из книги «Что забыла Алиса»

Эти блеклые глаза выражали усталость, тоску, изнуренность, будто их владелица потерпела жестокое поражение в битве, где ожидала только победы.

Это было все равно что сравнивать газировку с французским шампанским. Ранняя любовь волнует и кружит голову. Она легкая, игристая. Так любить может всякий. А вот любовь после троих детей, после разъезда и чуть ли не после развода, после того как оба изрядно помучили друг друга и все-таки простили, наскучили друг другу и все-таки сумели удивить, после самого плохого и самого хорошего – вот это и есть настоящая любовь. Это и есть то, что достойно называться этим словом.

Леонардо да Винчи: «Препятствие не может сокрушить меня; любое препятствие преодолевается настойчивостью».

вот это и есть настоящая любовь. Это и есть то, что достойно называться этим словом.

Она всегда считала, что то невозможное счастье в самом начале и было вершиной всего, тем чувством, которое они будут стремиться повторить, вернуть, но теперь понимала, как сильно ошибалась. Это было все равно что сравнивать газировку с французским шампанским. Ранняя любовь волнует и кружит голову. Она легкая, игристая. Так любить может всякий. А вот любовь после троих детей, после разъезда и чуть ли не после развода, после того как оба изрядно помучили друг друга и все-таки простили, наскучили друг другу и все-таки сумели удивить, после самого плохого и самого хорошего

Она всегда забывала, что боль может разом вывести из строя. Жестокая, она бьет сразу по всем чувствам. Ну утихни же, ну перестань, ну пожалуйста… Укол прямо в голову – вот что сейчас поможет. Один, от головной боли, пожалуйста… Вот и прекрасно. Спасибо… – Алиса, откройте глаза! А сливочный сыр – это, вообще-то, сыр? Ведь на сырной тарелке его никогда не бывает. Может, его просто называют сыром, а на самом деле это и не сыр вовсе… Она не стала бы спрашивать об этом врача – не хотелось услышать в ответ «Алиса, ну что вы!».

В 2008 году времени уже не хватало. Оно стало ограниченным ресурсом. В 1998 году дни были гораздо более вместительными. Когда она просыпалась утром, день расстилался перед ней, как длинный коридор, по которому можно долго-долго идти, останавливаясь в понравившихся местах. Теперь же дни совсем ужались. Не дни, а какие-то ошметки времени. Они свистели мимо нее, как машины на автогонке, – фьють, и нет! Когда она вечером залезала под одеяло, ей казалось, что всего несколько секунд назад она откинула его, чтобы начать очередной день.

Она всегда считала, что то невозможное счастье в самом начале и было вершиной всего, тем чувством, которое они будут стремиться повторить, вернуть, но теперь понимала, как сильно ошибалась. Это было все равно что сравнивать газировку с французским шампанским. Ранняя любовь волнует и кружит голову. Она легкая, игристая. Так любить может всякий. А вот любовь после троих детей, после разъезда и чуть ли не после развода, после того как оба изрядно помучили друг друга и все-таки простили, наскучили друг другу и все-таки сумели удивить, после самого плохого и самого хорошего – вот это и есть настоящая любовь. Это и есть то, что достойно называться этим словом.

Когда потом они будут вспоминать этот день, что вспомнится раньше – эти снимки или горсть песка?

Как она выразилась, иногда нужно изрядное мужество, чтобы «направить жизнь в новое русло».