Соседка

Шёл из магазина, в обеих руках пакеты с хлебом, по четыре в каждом, время было такое. Навстречу она, по всей вероятности, с мамой, похожи. Коса до пояса, смешно. Так уже никто не ходит. Голубое платье под цвет её глаз едва прикрывает причинные места, открывая идеально красивые ноги. На левом колене эластичный бинт, хромает. И волнует… Смотрю с наглой ухмылкой, как по-другому, просто не знаю. Она на меня даже не смотрит. Что-то активно обсуждает с мамой, наверное, новую ленту в косу.

Улыбаюсь сам себе, но мой мальчишеский дерзкий блеф перекрывается неудержимым азартом, вызванным интересом к новому лицу. Лицо новое, точно, я таких здесь не видел. Позже узнаю, внучка моей новой соседки. Присвистнул от удовольствия. Жизнь перестала быть томной.

Вечером встречаю её во дворе, знакомимся. Показал себя во всей красе, был остроумен как никогда. Узнаю, нога после гипса, поэтому прибинтована, травма. Отлично, не калека. Вижу практически каждую неделю – навещает бабушку.

Через время уже не хромает и даже подвиливает задницей, которая, кстати, что надо. Косы уже нет, постригла. Отмечаю, волосы густые и вьются, прикольная. Всё чаще залипаю возле её двора. Изо всех сил стараюсь выглядеть взрослее, держу себя в строгом контроле, боюсь болтать глупости, поэтому пересказываю последнюю недавно увиденную серию «Челюстей». Она боится ужастиков. Глаза круглые, перепуганные. Чувствую себя героем. Прямо апогей героизма какой-то. И вдруг из окна моего дома слышу:

– Иди домой кушать омлет.

– Ну, ба!

Как всегда.

***

Ищу в нас общее, нахожу, радуюсь. Ещё больше радует то, что она не местная и никого здесь не знает. Я у неё первый, так сказать.

Смешливая. Балованная. Кокетливая. Видит во мне джентльмена, за что признательна. Много поклонников, да и неудивительно. Я рядом с ней ощущаю себя чудовищем. Ещё эти прыщи! Чтобы как-то выделиться из общей массы, подаюсь в диджеи. Точно уже не откажет. Эти девчонки – они такие.

***

Не было печали! Ею заинтересовался дворовой авторитет Артур. Он на пару лет всех нас старше, поэтому очень деловой и, отдать должное, поразительно бесстрашен. Каждый вечер цветы. Уже обнёс все клумбы. Катает то на мотоцикле, то на лодке. Заигрывает. И покладистый с ней такой, не узнать. Аж противно. Она взрослеет, хорошеет. Я ревную. Ревную сильно. Как на зло, меня всего сыплет, ощущаю себя Квазимодо. Но общие интересы всё ещё нас объединяют: книги и музыка. Из-под земли достаю новые хиты и сразу к ней, чтобы оценила. Любит Богдана Титомира. Вчера купил такую же куртку, как у него на последнем концерте видел. Ну, не точно такую же, но очень похожа. Ей должна понравиться. Думаю, оценит. Знаю, шмотки любит.

Это она ещё брата моего старшего не видела. Скоро должен вернуться из армии. Жду его очень. Артур проходу не даёт. Недавно говорит:

– Отвяжись от неё, – и смотрит так по-волчьи из-подо лба. Вижу, не шутит, отчего мороз по коже. Но я тоже парень не промах. Гневно подумал:

«Ага, сейчас. Я первый её нашёл». Хотя мысль свою так и не озвучил, лезть на рожон неохота. Позже скажу, когда брат из армии вернётся.

***

Вот уже которое утро просыпаюсь с такой эрекцией, что, кажется, пробил бы стену. Все мысли о ней. Не могу дождаться выходных, когда приедет снова. Скажу больше, живу от одних выходных к другим.

Серьёзно настроен поцеловать её. Очкую, но должен. Надо как-то обозначиться. Интересно, у неё дома жених есть? Поклонников так точно валом, даже не сомневаюсь. Сто процентов. Не может такая красотка быть одна. Всё равно буду пробовать. Секса бы… Пока стрёмно. Узнать бы, она ещё девственница?

Ни о чём другом думать не могу. Забросил все книги. Оставил одну настольную – Камасутру. Хочу блеснуть перед ней опытом, так сказать.

***

Ура, приехала! Пришёл встречать её на остановку. В висках стучит, сердце вылетает. Выходит из автобуса. Потёртые джинсы в облипочку. Футболка с золотистым Girl на груди. Глаз не оторвать. Откуда она такая на мою голову?!

Не сдаюсь. Откопал новый альбом Scorpions. Тема классная – Wind of Change. Приглашу сегодня на медляк. Идём на дискотеку. Там она моя. Девочке посидеть за пультом с диджеем честь и роскошь. Кто от такого откажется?

Но что за человек? Ничем не удивишь. Поздно вечером возвращаемся домой. В голову долбит, хочу обнять, но не могу найти повод. Пытаюсь дать ей понять, что она меня волнует. Улыбается. Заговорил о Камасутре. По ходу она изучила её раньше меня. Когда успела? Непонятно.

Возле дома, чтобы уже окончательно её сразить, целую в губы. Нервно пытаюсь просунуть свой язык ей в рот. Трясущимися руками вцепился в её зад. Боюсь, но приятно. Убирать не собираюсь, уйдёт. Прижимаю её к себе плотно, уткнувшись своим измученным похотью страдальцем в её тело. Чувствую, что ей неприятно. Несколько секунд, и она упирается руками в мою грудь. Секс окончился, не начавшись. Это выводит меня из себя, но подстёгивает ещё больше. Прощаемся, но понимаю, спуску ей не дам. Всё равно будет моей.

***

Приближается лето. Время романтики и тепла. Время, когда она приезжает на каникулы, а значит надолго. Смущает одно, а точнее, один – Артур. Не отступает в своих ухаживаниях и всячески подавляет меня. Боюсь за себя и боюсь за неё. Артур, перетрахавший весь район, продолжает таскать ей цветы и в её присутствии чистый паинька.

– Идиот, – отзываюсь я о нём в её присутствии.

На что она отвечает:

– Не знаю. Он прикольный.

Я бешусь, но ничего не могу с этим поделать.

«Ничего, – успокаиваю себя в который раз. – Скоро вернётся мой брат из армии. Тогда и посмотрим, кто круче».

Брат действительно вскоре вернулся. И я очень быстро понял, что крутости он мне не прибавит. Он был крут сам по себе.

– Пойдём, я тебя с ним познакомлю, – тяну её за руку в наш дом.

Я действительно им очень гордился, своим братом.

Из армии у нас встречают ещё громче, чем провожают. Довольная бабуля всё накрывает и накрывает на столы. В доме собрались все родственники и друзья, его и мои. Я завёл её в этот активно живущий улей. Она посмотрела на брата изучающим взглядом, потом сказала:

– Ух ты, какой он у тебя! – и ушла беззаботно болтать со знакомыми.

Гордый, как никогда, подхожу к брату. Первое, что он спросил:

– Кто такая?

– Наша соседка, – отвечаю с загадочной и почему-то самодовольной улыбкой.

Соседка. Иначе он её не называл. Но по-соседски очень возжелал. Я не мог в это поверить. Он был старше её на восемь лет и даже, помнится мне, собирался на ком-то там жениться. Однако пара недель переговоров, и между ними что-то завязалось. О своей женитьбе, вижу, позабыл. Все разговоры о соседке. Выспрашивает меня постоянно, с кем общается, что любит, где обычно гуляет. Прямо надоел уже.

Надежд на мой с ней союз оставалось всё меньше и меньше. А страсти между ними кипели. Через время он сказал мне, что провёл с ней вечер. Ещё сказал, что у них был секс. Горько, конечно, но это же брат. Была ли там любовь? Кто знает. Секс – не любовь, а любовь – не секс. В общем, что-то у них там было. А я, в свою очередь, был парламентёром между ними и всячески закармливал её сладостями, то ли для того, чтобы она побыстрее растолстела и он её бросил, то ли просто заботился о ней.

Чужая женщина ещё более привлекательна, чем своя. Чем дальше она была от меня, тем больше меня к ней тянуло. И самым сладким был для меня её сексуальный, маленький, но опыт. Запретный плод, как говорят, сладок, но куда слаще он, когда его трудно достать. В сложившейся ситуации она была недосягаема для меня.

Ничего, подожду. Всё равно будет моей. Никуда не денется.

***

Очередной наезд от Артура, нашего дворового авторитета. Угрозы пограничны с унижением. Я, конечно, долго терпел. Но в какой-то момент у меня буквально с языка сорвалось:

– Она уже не твоя и не моя. Она моего брата.

– Секс был? – орёт Артур. И я вижу, как его глаза наливаются кровью.

– Был, – перепугано пролепетал я, чувствуя себя мерзким трусом и стукачом одновременно.

Вечером в клуб я шёл с ней, по старинке. Мы иногда так делали, когда брат работал в ночную смену. Людей в клубе в этот вечер было немеряно. Был здесь и Артур. Вразвалочку, шаркающей походкой, он подошёл к нам за пульт и взял её за подбородок. Я напрягся, понимая, что конфликт неизбежен. Жаль, брат не с нами.

– Это правда? – спрашивает.

Она в недоумении смотрит на него и начинает бледнеть от страха. Я сам его боялся, когда он был таким.

– Ты трахаешься с его братом?

Она молчит, а он продолжает резко, грубо, как на своих пацанских разборках:

– Если это не так, я сейчас его убью, – и махнул в мою сторону.

– Правда, – выдохнула она.

Артур наотмашь ударил её по лицу, потом ещё раз. Я, оцепеневший от ужаса, сидел и просто смотрел.

– Я же тебя пальцем не тронул, тварь, – прошипел он сквозь зубы и ушёл.

Она сидела, уставившись в одну точку, не реагируя на стекающую по подбородку кровь.

***

Это был последний вечер, когда я видел её. Брат вскоре женился, как и собирался, на другой. Я ещё до сих пор чувствую себя сволочью. Но она сама виновата. По-прежнему верю, что наши дороги ещё пересекутся. И не раз. Наверняка.

Диффузор

В очередной раз я прощался с ней. Положив на чашу весов свою свободу и это невесть знает что, я снова решил спать спокойно. Она как будто согласилась с моим выбором, покорно опустив голову. В воздухе витал дух унижения, который она излучала как диффузор.

«Что творит с человеком Матушка-Любовь, воспеваемая из каждого утюга!» – подумал я и возрадовался, что таким больше не болею.

Где-то она недоумевала, пытаясь найти зацепку, путая мои эротические флюиды с флюидами любви. Часто женщины обманываются этими, на первый взгляд, созвучными аккордами. Да и мы, мужчины, нередко ловимся на этом. Но я в этих понятиях больше не бродил. Я был опытен, как волк, в этом овечьем стаде благодаря богатому жизненному опыту.

Мне было жаль её. Она безмолвно страдала, недоумевая, что опять произошло. А я жалел, что снова поджёг эту, когда-то затухшую, свечу. Она давала мне уверенность, а что теперь ждать от неё, я не мог себе представить. С одной стороны, я нуждался в этом бесспорном чувстве уверенности в том, что тебя любят и буквально боготворят, с другой же – меня беспокоила невозможность заморозить отношения на этом этапе. Она ждала какого-то их развития, которого я дать не мог, не хотел. По какой-то причине мне было удобно именно так. То ли я боялся наступить на те же грабли и попасть в женские сети, то ли просто не хотел развития отношений именно с ней.

Однажды, запутавшись в своих романтических иллюзиях, я оказался пойманным женщиной в эти непонятные мне сети долга и обязательств. Вообще отношения – это что? Какое-то взаимодействие. Личные отношения, влетающие в ворота, как пропущенный мяч, сулят взаимодействие 24 часа в сутки. Не знаю, родилась ли такая, которую я готов терпеть столько времени.

Мне было достаточно её слов согласия поддержки в наших продолжительных беседах. И секса. Ей, конечно же, как и всем женщинам, хотелось обнимашек, нежности и всех этих лирических отступлений. Меня лирика не привлекала. Совсем. О чём это? К чему? Пустые грёзы, которые невозможно держать в руках. Нематериально всё это. И временами абсолютно беспочвенно. Отчего – недоказуемо.

Когда человек врёт, это очевидно. От опытного слушателя скрыть эту ложь сложно. Эти бегающие глаза и почёсывание носа, это желание оправдываться, зациклившись на волнующей теме или, наоборот, желание соскочить с неё влево-вправо, понимая, что где-то сильно промазал и рельсы лжи метров на пять не попадают в проложенную ещё недавно колею.

А когда человек говорит правду, которую ты ни в какую не хочешь? Когда женщина смотрит этими влюблёнными, по-щенячьи преданными глазами и что-то там лопочет тебе о любви. А ты с раздражением думаешь: «Ну, началось! Ведь только что же было всё так хорошо! Кто тебя за язык тянет?!»

Каждый человек, как диффузор, излучает что-то очень личное, своё умонастроение, содержание своё и своих мыслей, даже их не произнося. Это и есть эффект диффузора. Когда флакон закрыт, можно предположить, что внутри, только по названию. Но, ожидая чего-то одного, придуманного простой человеческой фантазией, в одночасье можно уловить нечто другое, то, чего никак не ожидал. Сложные ароматы многокомпонентны. И то, что по отдельности ярко и вкусно звучит, в совокупности может давать гремучую и едкую смесь.

Меня отталкивали диффузоры, содержащие в своём аромакоктейле нотки любви. Я ощущал в них бутафорскую подделку, отдающую дешевизной. Почему у меня сложился стереотип, что любящий человек жалок, я не знал. Либо я был слишком высок для этих мирских забав, отчего обиженные женщины часто относили меня к нарциссам, либо наоборот, однажды я был жертвой любви и в последующем защищался от неё как только мог.

Именно через любовь со мной осуществлялись все виды манипуляций, начиная от мерзкой цепи Жалость – Чувство вины и заканчивая отвратительной связкой Угрозы – Панический ужас.

И вот меня снова пытаются вовлечь в этот хоровод через неземные наслаждения. В этот обыкновенный земной тошнотворный ад взаимоотношений, снова. Я чувствовал, что на мою свободу снова нагло посягают, но посягают так нежно, что я, право, не знаю, как её защитить.

Она смотрит на меня абсолютно обожающим взглядом, от которого я становлюсь бессилен. Вся магия этого взгляда для меня заключалась в том, что когда-то в детстве я был его лишён. Лишён варварски, насильно, когда моя мать была вынуждена уехать, для того чтобы продолжить брошенную из-за моего рождения учёбу, оставив меня с бабушкой. Не так давно я обнаружил, что ищу этот взгляд по сей день. К моему великому счастью я нахожу его, но, наевшись этого обожания, уже к такому же великому, но сожалению, не знаю, что дальше делать с его обладательницей.

Я не был исключением и, как все люди, обладал свойством диффузора, однако, по всей видимости, я безмерно источал афродизиак самца. Ко мне буквально прилипали женщины, отчего передо мной стояла нелёгкая задача, увидеть и прочувствовать, есть ли хоть что-то ещё за этой банальной человеческой похотью. Иногда я вскрывал под ней любовь, но чаще «псевдо». Часто скуку. Но бывало, что и ничего более. Казалось, я был божий помазанник, но сколько проблем выстилалось за этим моим превосходством.

Понять женщину и её хитросплетения умом невозможно, как я ни старался. Мне очень мешала моя потребность, заключающаяся в этом триклятом любящем, поддерживающем и вдохновляющем взгляде. Отчего я часто попадал в дурацкие ситуации. Со временем моя интуиция стала развитой, как у дикого зверя. Я чувствовал самок за версту. За версту же и понимал, для чего она мне и что с неё можно взять. Поэтому ориентировался сразу, кого и насколько близко к себе подпускать.

А эту пропустил. Как-то ей удалось сквозонуть мимо моего контроля безопасности. И вот она бродит в моём поле, периодически внося смуту в него и в мою свободную жизнь отшельника. Но я её не гоню. Чем-то мне это нравится. Иногда человеку нужны встряски, они придают жизни вкус и, соответственно, силы. Типа смысла, но не о том всё это. Хотя порой, надышавшись романтикой, которую неустанно и щедро излучал её диффузор, я испытывал к ней некую нежность. А временами, когда совсем терял бдительность и подпускал её ближе, я посматривал на неё как на мать своих детей. Но такие мысли в моей голове не приживались, я гнал их с ходу. Поэтому чаще с ужасом задумывался, что будет, если она залетит.

Я собирался на встречу с ней, параллельно не понимая зачем. Для чего мне нужно так близко подпускать её к себе? Почему я позволяю ей больше, чем кому-либо? Возможно, мне нужно было подзарядиться позитивом и прочувствовать это безусловное обожание. Я особенно нуждался в этом, когда терялся сам в себе, отчего мои жизненные силы и энергия были на нуле. Но заправившись до краёв, как на автозаправке у щедрого хозяина, я понимал, что больше её не выдерживаю, и поторапливался свинтить.

Так и сегодня стрелка моего топливного бака приближалась к нулю. Я торопился на встречу к ней и ощущал внутри тепло, меня грели мысли о ней, чем-то она всё-таки меня цепляла. Хотя чем конкретно, я сказать не мог.

Купить цветы я уже не успевал, да и не планировал, буду честным, она, слава Богу, не материальна, и моего присутствия для неё было более чем достаточно, чтобы ощутить себя удовлетворённой.