Глава 4

Котов вернулся домой уставший, весь в мыслях о своём прошлом, о маленькой резной фигурке, об отце, о ритуальных убийствах в Москве и коллекции Строгофф. Как это всё связано между собой – и действительно ли связано? Едва ли не впервые в жизни Юрия окружали сплошные загадки, разгадать которые было необходимо, и чем скорее, тем лучше: ему казалось, что ещё чуть-чуть, и эти загадки начнут жрать его изнутри – полная неизвестность относительно судьбы отца, так рано ушедшего из его жизни, детской болью распространялась по всему телу, ядом растекаясь по венам и заполняя собой мозг.

Марго однажды сказала, что взаимосвязь есть всегда, между любыми людьми, вещами и событиями, даже если на первый взгляд они кажутся абсолютно независимыми друг от друга. Мы все – суть одно, сказала она. Одна душа. С тех пор Юрий подсознательно искал взаимосвязи во всём.

Парень оставил машину у дома, вошёл в подъезд и поднялся на лифте на свой этаж. Дверь в квартиру не была заперта на замок. Рита хлопотала на кухне – в воздухе витал запах жареной курятины с кучей восточных специй. На всю квартиру грохотала Lacrimosa. Юрий тихонько подошёл к девушке сзади и поцеловал в плечо. Та подскочила и прижала руки к груди:

– Как ты меня напугал!

Юрий пошутил:

– А если бы это были воры? Вдруг тебя украли бы у меня? А я ведь уже к тебе привык…

Девушка едва улыбнулась:

– Ты нашёл меня не для того, чтобы так просто потерять. Я тебе нужна, – она вопросительно посмотрела в глаза Котова. Он молча крепко прижал её к себе. Рита быстро обняла его в ответ, но тут же, извинившись, высвободилась из объятий и отвернулась к плите. – Ужин будет готов минут через двадцать. Я только начала.

В ожидании ужина Котов решил принять душ – не потому, что чувствовал в нём необходимость, а потому что хотел ещё немного побыть наедине с собой. Все его мысли, как бы он этому ни сопротивлялся, снова заняла Марго – потрясающе умная девушка, она всегда, в любой ситуации, находила нужные слова. Всегда знала, что сказать, как утешить… Эта же способность была и у Риты, но всё-таки с Ритой всё было совсем не так – конечно, она тоже обладала тонким женским чутьём и умела увидеть ситуацию с другой стороны – со стороны, недоступной Котову, даже когда речь шла о нём самом… Но утешение Риты было сродни утешению матери, которая не решает детские проблемы, а лишь отодвигает их во времени, переключая внимание ребёнка на что-то другое: не плачь о том, что мы все умрём, малыш – ведь сейчас мы живы, солнышко светит, а я куплю тебе вкусное мороженое… Говорить с Ритой иногда было то же самое, что говорить с самим собой.

Марго была не такая. Её мудрость и логика была совсем иной: да, мы умрём, но это не страшно – мы не исчезнем навсегда, а просто будем другими, не такими, как сейчас, и всё вокруг будет другим… Марго никогда не отодвигала решение проблемы во времени, а, наоборот – заостряла эту проблему до такой степени, что она приобретала совсем другие, космические масштабы – такие, что любое её разрешение вообще теряло всякий смысл. Проблема переставала быть проблемой. И сейчас, когда жизнь Котова шла на очередной резкий поворот, когда у него появились новые вопросы, когда осложнились отношения с матерью, когда на работе творилась непонятная чертовщина, Марго была ему необходима, хотя в этом и трудно было признаться. Причём парень не ждал от неё ответов на свои многочисленные вопросы – ему просто отчаянно хотелось выговориться. Именно ей, не кому-то другому. Говорить с ней было удивительно легко. Она всегда понимала людей как никто другой, и никогда никого не жалела. Некоторые их общие друзья считали Марго холодной и временами жестокой, но Юрию она нужна была именно такой. Он не нуждался в жалости и сочувствии, он жаждал чего-то иного, чего Рита – как, впрочем, и любая другая девушка – дать не могла, и Котов старался убедить себя в том, что давно с этим смирился. К Марго возврата нет, и с этим придётся жить.

В конце концов, иногда достаточно уже того, что ты не один. Рядом с тобой кто-то есть. И даже если этот кто-то лишь повторяет твои собственные слова и озвучивает в сотый раз твои же мысли или высказывает какие-то банальные вещи, это всё равно лучше, чем говорить с самим собой. Наличие живого собеседника даёт основание считать себя психически нормальным.

Вытирая махровым полотенцем мокрые волосы, Юрий окончательно выбросил Марго из головы. Да, он понимал, что это не насовсем, а лишь на какое-то весьма непродолжительное время. Но сейчас этого было достаточно.

Еда была потрясающе вкусной – что-что, а готовить Рита умела. Ароматное жареное мясо прекрасно оттенялось овощным салатом с восточными специями, но, хотя Котов и любил изысканную еду, в тот вечер ему было всё равно, что есть.

– Что-то не так?

Юрий очнулся:

– Прости. Ты что-то сказала?

– Что-то не так? Тебе не нравится еда?

– Конечно, нравится, милая. Просто…

Рита вздохнула:

– Опять работа, да?

– Типа того… Я говорил, что у меня сегодня была встреча? Знаешь… так странно…

Пока влюблённые ели, Котов рассказал девушке об Анне Строгофф и коллекции её покойного супруга – точнее о фигурке, похожей на ту, что некогда принадлежала отцу Юрия, и на ту, что нашли на месте ритуального убийства, и всё это странно, и во всём этом наверняка есть какая-то взаимосвязь. Но какая?

– Боюсь, я этого так и не узнаю, – вздохнул Котов. – И это хуже всего.

Рита секунду подумала:

– Подожди, а ты вроде говорил, у тебя есть какой-то друг в жёлтой газете… Рептилоид, кажется. Он может тебе помочь, как ты думаешь?

– Не знаю… Вообще он, конечно, предлагал помощь… Только я не уверен, что её стоит принимать…

– Почему?

Юрий вздохнул:

– Понимаешь, Рептилоид неплохой мужик, но фантазия у него просто безграничная. Ты себе не представляешь. В целом это можно терпеть, и его воображение даже делает его неплохим собеседником… Но эти фигурки, это всё… это очень важно для меня. Я бы даже сказал, слишком важно. И мне сейчас нужны факты, а не чьи-то домыслы.

– Почему ты думаешь, что Рептилоид не сможет добыть тебе факты? Думаешь, он опять что-то нафантазирует? Но разве ему есть смысл тебе врать?

– Смысла врать нет, но проблема в том, что он сам всегда искренне верит во всё, что слышит. И даже в то, что придумывает сам. Так что я не уверен, что смогу ему доверять. Скорее даже наоборот…

– Зря ты так. Мне кажется, ты относишься к нему с предубеждением. А он реально может тебе помочь. Тем более, тебе всё равно больше не к кому обратиться – к частному детективу разве что…

– Об этом я уже думал, – мрачно отозвался Котов. – И дело даже не в деньгах, а в том, что я просто не знаю, что сказать детективу и как ему объяснить, чего я хочу…

– А вообще, кто может рассказать тебе что-нибудь об отце? Родные, его бывшие коллеги, соседи? Можешь кого-то найти?

Котов качал головой.

– Юр, а может, ты всё-таки позвонишь маме?

– Нет, это вообще не вариант. Она увезла меня в Краснодар ещё когда я был маленьким. Никаких родственников у нас нет – а может, вообще никогда не было, я не знаю. Я даже не знаю, где мы жили раньше, не помню соседей, друзей. И они наверняка меня не вспомнят.

– А соцсети?

– Пробовал. Ничего. Даже странно… Даже однофамильцев нет.

– Получается, у тебя нет совсем никого?

Котов подумал и криво усмехнулся:

– У меня есть ты. И ещё друзья.

Рита спросила:

– Ты ведь и Рептилоида считаешь своим другом? – Юрий кивнул. – Тогда ты должен ему довериться. Выбора у тебя всё равно пока нет. Так что позволь ему хотя бы попытаться помочь тебе, а уже потом будешь решать, чему верить, а чему – нет…

Парень задумался.

– Наверно ты права… Рит… спасибо тебе.

– За что?

– За то, что ты со мной… И… – Котов растерянно посмотрел на опустевшую тарелку. – Прости за ужин – как-то не слишком романтично получилось.

Рита улыбнулась и погладила любимого по руке:

– Это ничего… Хочешь, поищем новости про эти убийства? Мало ли – вдруг ещё что-то обнаружится…

Однако обнаружилось совсем не много: убитые – обычные подростки, каких в Москве тысячи. Ни в чём не замечены, ничем не выделялись из толпы сверстников. Да и само убийство, хоть и было по смыслу резонансным, казалось, не слишком удивляло полицию: рассматривалась даже версия двойного самоубийства, хоть и при весьма странных обстоятельствах.

О маленькой резной фигурке, мелькнувшей в первом новостном репортаже, не было ни слова…

***

В 10:15 по лондонскому времени роскошный, белый с красным, лайнер Airbus A330, принадлежащий компании Air India, приземлился в международном аэропорту Хитроу.

Самолёт подкатился к зданию аэропорта, открылась дверь… Первым из салона вышел единственный пассажир бизнес-класса – высокий индус крепкого телосложения в традиционном белоснежном одеянии. В его тёмных волосах и аккуратной бороде виднелась седина. Стюардесса в бордовом костюме, с идеально уложенной причёской и вишнёвыми губами, почтительно поклонилась пассажиру, сложив ладони в прощальный жест:

– Благодарим вас за то, что выбрали нашу авиакомпанию, сэр. Будем рады снова приветствовать вас у нас на борту. Свой багаж вы можете получить…

Мужчина коротко кивнул и, не дослушав, зашагал прочь. Стюардесса невольно залюбовалась, глядя на его идеальную осанку и лёгкую пружинистую походку.

Очнулась она от голоса, раздавшегося прямо у её уха:

– Послушай, мне всю дорогу не давало покоя… В общем… – девушка с бледной коралловой помадой на губах и ярко подведенными глазами замялась. – Может, конечно, это не моё дело…

– Давай говори. – След таинственного пассажира уже простыл, а проводившая его стюардесса всё ещё продолжала улыбаться, глядя в сторону, куда он ушёл.

– Я посмотрела документы – у нас не было на рейсе бизнес-пассажиров…

– Постой, ты о чём? – улыбка первой стюардессы таяла на глазах. – Я не понимаю. Ты что – ты намекаешь…

– Я не намекаю, Шакти, я прямо тебе говорю, – твёрдо ответила её коллега. – Я позвонила в офис и проверила: на наш рейс не было. Продано. Ни одного. Билета. В бизнес-класс. Только «эконом».

– Что?!

– Хотели даже подать другой лайнер, но не успели – Tata Motors сдали билеты сотрудников в последний момент, у них там что-то перенеслось…

– Послушай, Амрита, я тебе клянусь… – Шакти смутно чувствовала, что в чём-то провинилась, но до конца не понимала, в чём именно. Под взглядом коллеги её уверенность в себе улетучилась вслед за улыбкой. Но долго рассуждать было некогда – «эконом-пассажиры» уже томились в ожидании у выхода. – Я тебе клянусь: я видела его посадочный талон. У этого мужчины был оплачен бизнес-класс.

Амрита скривила тонкие губы:

– Так, всё, ладно. Потом разберёмся. – Девушка кивнула кому-то в салон: – Благодарим вас за выбор нашей авиакомпании и желаем хорошо провести время в Лондоне, сэр. Надеемся снова увидеть вас у нас на борту, мэм.

Длинной вереницей из салона белоснежного лайнера потянулись пассажиры, но Шакти почти никого не видела – её глаза застилала пелена готовых пролиться слёз: она была абсолютно уверена в том, что у высокого статного индуса был билет в бизнес-класс. Иначе она ни за что не усадила бы его в не полагающееся по статусу кресло и не обслуживала бы соответствующе во время полёта. Но Амрита была так уверена, что… Разве может такое быть? Шакти отказывалась в это верить. Её послужной список был безупречен, она ни разу не допустила ни малейшей ошибки. И всё же слова коллеги заставили её усомниться. Могла ли она настолько попасть под очарование пассажира, его бездонных глаз и лёгкой улыбки, чтобы вместо «эконом» усадить его в бизнес-салон? Мужчина, безусловно, был очень обаятелен, но всё-таки недостаточно для того, чтобы вскружить голову Шакти – он же ей в отцы годится, и Шакти бы никогда…

А может быть, виной всему стало её вчерашнее расставание с Раджитом?

Они были знакомы с самого детства, буквально с пелёнок – их семьи очень дружны. Шакти с Раджитом родились в один день, и их родители в шутку обещали друг другу поженить своих детей, когда те достигнут соответствующего возраста.

Супругов индусам до сих пор зачастую выбирают родители, и дети не всегда понимают и принимают их выбор, но только не в этот раз – Раджит и Шакти были влюблены друг в друга всегда, сколько себя помнили. Начав встречаться ещё в школе, они были вместе много лет. Потом была учёба, работа… Шакти, исполнив свою детскую мечту, стала стюардессой, а Раджит пошёл по стопам отца – одного из крупнейших банкиров в стране.

Два года назад молодой человек по настоянию родителей уехал в Великобританию на стажировку, и Шакти изнывала от ожидания. Они продолжали общаться по телефону и скайпу, и даже иногда встречались, когда девушка прилетала с рейсом в Лондон – и ничто не предвещало того, что произошло вчера: во время очередной видеосвязи по скайпу Раджит вдруг признался, что любит другую. И это в то время, когда Шакти уже считала дни до его возвращения домой – и, конечно, долгожданного предложения руки и сердца!

В один миг весь мир перестал существовать для девушки. Рухнуло всё, что она строила много лет, всё, что было ей дорого. Всего несколько слов – и Шакти потеряла всё, что было её жизнью. Но работа есть работа – и уже на следующий день она с припухшими от слёз глазами и разбитым сердцем отправилась в новый рейс. И тут – такое…

Шакти стала прикидывать, чем может загладить свою вину перед работодателем. Она уже готова была оплатить авиакомпании разницу в стоимости полёта бизнес и эконом класса, какой бы ощутимой ни была для неё эта сумма. Главный вопрос был в другом: будет ли этого достаточно, или за вычетом из зарплаты последует ещё какое-то, более страшное, наказание.

Ход мыслей Шакти снова прервала Амрита:

– Двести сорок два.

– Что?

– Двести сорок два, Шакти. Всё верно.

– Подожди, ты о чём? Я не понимаю…

– Ну, я только что пересчитала пассажиров – подумала, мало ли… может, не заметила, может, кто-то пересел… но нет: пассажиров двести сорок два – ровно столько, сколько проданных билетов, и все в эконом-класс… Так что я тебе не завидую, Шакти… Извини, но я вынуждена сообщить об этом в головной офис. У меня просто нет выбора.

– Ничего, я понимаю, – попыталась улыбнуться Шакти, а про себя подумала: «Мне конец»…