Читать книгу «Как приручить лису (и превратить в собаку)» онлайн полностью📖 — Ли Дугаткина — MyBook.
image

Пролог
Почему бы лисе не стать идеальной собакой?

Допустим, вы «создаете с нуля» идеальную собаку. Какие ее качества будут для вас главными? Конечно, ум и преданность человеку. Еще она должна быть симпатичной – скажем, с добрыми глазами и мохнатым хвостом колечком, которым она радостно виляет, ожидая, когда вы обратите на нее внимание. Чтобы тут же захотелось потрепать этот пушистый комок, который словно бы кричит вам: «Может, я и не красавица, но ты ведь знаешь, как я люблю тебя и нуждаюсь в тебе!»

Хорошая новость состоит в том, что трудиться вам не придется. Эту идеальную собаку уже создали для вас Людмила Трут (одна из авторов этой книги) и Дмитрий Беляев. С одной оговоркой – это не собака, а лисица. Одомашненная лисица. Это новое живое существо было выведено быстро, невероятно быстро, меньше чем за 60 лет. Ничтожный срок по сравнению с долгим временем, которое понадобилось нашим пращурам, чтобы превратить волка в домашнюю собаку. В Сибири, порой при труднопереносимых 40-градусных морозах, Людмила (а до нее Дмитрий) провела один из самых долгих и необычных экспериментов по изучению поведения и эволюции животных. Результатом его стали очаровательные ручные лисы, которые норовят лизнуть вас в щеку, отчего ваше сердце готово растаять.

Об эксперименте по одомашниванию лисиц написано немало статей, но до сих пор не вышло ни одной книги, где он описывался бы полностью. Это история о дружелюбных лисах, об ученых, о работниках питомника (простых сельских жителях, которые, не понимая до конца смысла своей работы, отдавали ей все силы), о политических играх, жизненных драмах и трагедиях. Есть в ней и дела сердечные, и закулисные интриги. Всё – на страницах этой книги.

История эта началась в первой половине 1950-х гг. и продолжается по сей день, но для начала давайте-ка отправимся в год 1974-й.

…Ясным морозным утром, когда солнце сияло над еще не растаявшими сибирскими снегами, Людмила в компании необычной маленькой лисы по имени Пушинка поселилась в домике, стоявшем на краю экспериментальной зверофермы. Пушинка была красивой самочкой с пронзительным взглядом черных глаз, темным, отороченным серебром мехом и белой полоской на левой щеке. Ей только-только исполнился год, и на ферме Пушинку любили все без исключения, потому что эта ручная лиса совсем по-собачьи выражала свои чувства к людям. Людмила и ее наставник и старший коллега Дмитрий Беляев решили выяснить, сможет ли Пушинка сделать еще один важный шаг и стать полностью домашним животным. Сумеет ли эта лисичка жить с человеком в его доме?

Дмитрий Беляев был прозорливым ученым, генетиком, работавшим в области пушного звероводства – экономически чрезвычайно важной для России отрасли производства. Когда он только начинал свою ученую карьеру, генетические исследования оказались под запретом и Дмитрий занялся селекцией пушных зверей, чтобы под прикрытием этой работы продолжать исследования. За 22 года до появления Пушинки на свет Беляев начал беспрецедентный эксперимент по изучению поведения животных – он задумал вывести породу ручных лис. Идея состояла в том, чтобы повторить некогда произошедшее на Земле превращение дикого зверя (волка) в домашнего (собаку). Но на этот раз одомашнить предстояло не волка, а черно-бурых лис, которые приходятся волкам двоюродными родственниками. Если бы экспериментаторам удалось превратить лису в некое собакоподобное существо, это помогло бы решить давний вопрос о том, как происходило приручение животных. А может быть, и того больше – узнать нечто важное об эволюции самого человека, ведь, в конце концов, кто мы, если не «одомашнившиеся» человекообразные обезьяны?

Когда и где началось одомашнивание, можно узнать, исследуя ископаемые остатки. По ним мы в общих чертах представляем, как изменялись приручаемые животные с течением времени. Однако находки археологов не могут рассказать, как произошел первый шаг в процессе одомашнивания: как агрессивные дикие звери стали послушными существами, которых человек мог разводить? И кстати, что заставило наших с вами предков начать меняться и в конце концов стать людьми современного типа? Ответы мог бы дать эксперимент по доместикации (одомашниванию), проводимый в режиме реального времени.

План такого эксперимента, разработанный Беляевым, был невероятно смелым. В то время считалось, что одомашнивание животных проходило медленно, на протяжении долгих тысячелетий. Каких же результатов можно добиться за несколько десятков лет? Однако вот она, Пушинка, ручная лиса, столь похожая на домашнюю собачку. Она отзывается на свою кличку и бегает по пятам за работниками зверофермы по территории питомника, любит гулять вместе с Людмилой по тихим проселочным дорогам в окрестностях Новосибирска, где проходит эксперимент. Пушинка, заметим, всего лишь одна из сотен ручных лис, которых здесь разводят.

Поселившись с Пушинкой в домике на краю фермы, Людмила приступила к новому этапу исследования. Пятнадцать лет, отданных селекции ручных лис, увенчались полным успехом. Теперь предстояло выяснить, сможет ли Пушинка, живя бок о бок с Людмилой, выработать особую привязанность к ней, такую же, какую испытывают домашние собаки к своим хозяевам. Если не считать кошек и собак, то одомашненные животные обычно не проявляют выраженной «эмоциональной» привязанности к людям. Как и почему она вообще возникла? В результате долгой совместной жизни с человеком? Или, наоборот, за очень короткий срок, что наблюдали наши герои на примере ручных лис? И будет ли даже такая одомашненная лиса, как Пушинка, чувствовать себя комфортно под одной крышей с человеком?

Людмила выбрала Пушинку на роль компаньонки с первого взгляда, когда та была еще очаровательным щенком трех недель от роду и резвилась в компании своих братьев и сестер. Взглянув Пушинке в глаза, Людмила ощутила чувство сродства, какого не испытывала никогда прежде, работая с другими лисами. Пушинка вообще была необычайно настроена на контакт с людьми. Если Людмила или кто-нибудь из работников фермы приближались к ней, лисичка в волнении начинала вилять хвостом, скулить и с нетерпением поглядывать на человека. Это безошибочно воспринималось как просьба: остановись и погладь меня. И тут уже никто не мог устоять.

Спустя год, когда Пушинка стала взрослой, обзавелась партнером и ожидала появления на свет лисят, Людмила решила взять ее в дом. Теперь можно было не только наблюдать, как лисичка будет приспосабливаться к новому образу жизни, но и посмотреть, как пойдет социализация ее потомства в сравнении с другими лисятами, рожденными на ферме. И вот за десять дней до родов, 28 марта 1974 г., Пушинку поместили на новое место жительства.

Их дом площадью чуть больше 60 кв. м состоял из трех жилых комнат, кухни и ванной. Комната, где Людмила поставила кровать, небольшой диван и письменный стол, служила ей одновременно и спальней, и кабинетом. Во второй комнате соорудили убежище для Пушинки, а третья стала общей. Там стояли несколько стульев и стол, можно было обедать и принимать посетителей. Пушинке позволялось свободно перемещаться по всему дому.

Рано утром, едва попав в дом, Пушинка пришла в возбуждение. Она безостановочно бегала из комнаты в комнату. Это было очень нетипично, ведь беременные лисы обычно проводят большую часть времени, спокойно лежа в своих норах. Наконец, порывшись в стружках, которыми был устлан пол ее убежища, Пушинка успокоилась, но вскоре опять вскочила и принялась кружить по дому. Она то и дело подбегала к Людмиле, чтобы та приласкала ее, но и после этого Пушинка была очень взволнована. Было видно, что непривычная новая обстановка ее чрезвычайно беспокоила. За весь день она ничего не съела, не считая кусочка сыра и яблока, которые Людмила уделила ей от своего завтрака.

Позже к новоселам присоединились дочь Людмилы Марина и ее подруга Ольга, и они вместе провели день великого переезда. Но вот настало одиннадцать вечера, а Пушинка все еще беспокойно бегала из комнаты в комнату. Пора было спать, и девочки, укрывшись одеялами, улеглись на полу возле кровати Людмилы. Когда они задремали, Пушинка беззвучно проскользнула в комнату и легла рядом. Она наконец успокоилась и тоже уснула. Людмила испытала облегчение. Пройдет несколько месяцев, и она окончательно убедится, что эта маленькая лиса не только прекрасно живет рядом с ней, но и стала такой же преданной, как самая преданная из собак.

Глава 1
Смелая идея

В один из осенних дней 1952 г. 35-летний Дмитрий Беляев, в неизменном темном костюме и при галстуке, сел на ночной поезд, отправлявшийся из Москвы в Таллин. Отделенная от Финляндии водами Балтийского моря, столица Эстонии в те годы словно бы оказалась в другом мире – в тени «железного занавеса», разделившего после Второй мировой войны Восточную и Западную Европу. В Эстонии Беляеву предстоял доверительный разговор с коллегой – Ниной Федоровной Сорокиной. Она работала старшим заводчиком одной из многочисленных государственных звероферм, а Дмитрий, начинавший как генетик, являлся ведущим научным сотрудником Центральной научно-исследовательской лаборатории пушного звероводства и помогал сотрудникам лисьих и норковых питомников. Беляев надеялся, что Нина Сорокина согласится помочь в проверке его теории о том, как происходило одомашнивание животных: это была одна из самых интригующих, все еще нерешенных проблем эволюции животных.

В дорогу Беляев запасся несколькими пачками папирос, нехитрой снедью – сваренными вкрутую яйцами и копченой колбасой, а также книгами и оттисками научных cтатей. Ненасытный читатель, отправляясь в частые командировки по зверофермам, разбросанным по просторам Советского Союза, Беляев брал в дорогу еще и роман или сборник стихов. При всем своем увлечении новостями из зарубежных лабораторий, занимавшихся генетикой и поведением животных, он всегда выкраивал время для русской литературы. Особенно его интересовали произведения о смутных временах, выпадавших на долю его соотечественников за долгие века политических неурядиц. Все это было более чем актуально в эпоху великих потрясений, произошедших в СССР после прихода к власти Сталина.

Литературные пристрастия Дмитрия были разнообразны: от очаровательных народных рассказов любимого в России Николая Лескова, в которых простые крестьяне побеждают смекалкой образованных людей, до мистической поэзии Александра Блока, предрекавшего незадолго до революции 1917 г. «неслыханные перемены, невиданные мятежи». Трагедия «Борис Годунов» Александра Пушкина, величайшего русского поэта и драматурга XIX в., была одной из любимых пьес Беляева. Вдохновленная хрониками Шекспира об английских королях, эта поучительная история рассказывает о бурном правлении царя, открывшего торговлю с Западом и проводившего реформы в области образования, но круто обходившегося со своими врагами. В 1605 г. внезапная смерть царя Бориса от удара погрузила страну в кровавую гражданскую распрю, известную как Смутное время. Три с половиной столетия спустя эта жестокая эпоха как в зеркале отразилась в сталинском терроре и разрушениях 1930–1940-х гг., годов взросления Дмитрия Беляева. Волны голода, одна за другой накатывавшие на страну в те времена, были следствием сталинских «чисток» и его непродуманной аграрной политики.

При поддержке Сталина начались гонения на генетиков, и в 1952 г. заниматься этой наукой в России было все еще опасно. Интерес к ее новым достижениям был сопряжен с большим риском для жизни и карьеры. Академик Трофим Лысенко, шарлатан, выдававший себя за ученого, получил огромную власть над советским научным сообществом не в последнюю очередь благодаря организованному им «крестовому походу» против генетики. За спиной Лысенко стоял Сталин. Многие ведущие биологи лишились работы: одни попали в лагеря, другим пришлось заняться неквалифицированным трудом. Некоторые погибли. Среди них и старший брат Дмитрия Николай Беляев, выдающийся генетик. До прихода Лысенко к власти Россия лидировала в этой области биологии. Лучшие западные генетики, такие как американец Герман Мюллер, отправлялись на восток, чтобы иметь возможность поработать с советскими коллегами. Однако сейчас российская генетика лежала в руинах, серьезные исследования в этой области были под запретом.

Но Дмитрий был готов сопротивляться Лысенко и его подручным, чтобы иметь возможность продолжить свои исследования. Работа над разведением норок и лис привела его к некоторым догадкам о том, как произошло это таинственное и важное событие – одомашнивание животных. Было бы непростительно не попытаться проверить свои гипотезы.

Наши предки давно приручили овец, коз, свиней и коров, что сыграло важнейшую роль в становлении цивилизации. Традиционные методы разведения животных были хорошо известны ученым, и Дмитрий использовал их в повседневной работе на лисьих и норковых фермах. Но как именно начался процесс одомашнивания? Это оставалось загадкой. Дикие предки домашних животных должны были нападать на людей или же спасаться бегством при первом приближении человека. Что заставило их изменить поведение, что привело к одомашниванию?

Беляев надеялся дать ответы на эти вопросы. По мнению палеонтологов, первой была одомашнена собака, и биологи-эволюционисты не сомневались, что произошла она от волка. Дмитрия занимал вопрос, как это дикое животное, агрессивное и нисколько не расположенное к контактам с человеком, спустя десятки тысяч лет превратилось в симпатичную и послушную собаку. Работа по селекции лисиц давала важную подсказку, и он хотел проверить свою теорию в самом начале ее разработки. Кажется, он знал, что послужило толчком к доместикации.

В Таллин Беляев поехал, чтобы просить у Нины Сорокиной помощи в реализации смелого и беспрецедентного замысла: он задумал воспроизвести процесс, подобный эволюции от волка к собаке. С точки зрения генетики лисы и волки – двоюродные братья, и резонно было предположить, что серебристо-черные лисицы, которых разводили на многочисленных зверофермах Советского Союза, должны обладать теми же генами, которые некогда участвовали в эволюции собаки[1]. Статус ведущего научного сотрудника научно-исследовательской лаборатории давал Дмитрию идеальные возможности для реализации своего замысла. Советский Союз остро нуждался в иностранной валюте, а работа по разведению лис обещала рост доходов от экспорта пушнины. Эксперимент можно было проводить без опаски, если подать его как попытку улучшить качество получаемого меха.

Но даже в такой замаскированной форме затея оставалась весьма рискованной, и безопаснее было бы работать над ней подальше от Москвы и от недреманного ока лысенковских приспешников. Вот почему Дмитрий решил просить Нину Сорокину начать эксперимент в рамках ее звероводческой программы на лисьей ферме в Эстонии. Ученые уже сотрудничали прежде, и Беляев знал Нину как талантливого работника. Кроме того, Дмитрий считал, что они могут полностью доверять друг другу.