Аристократия в упадке и одинокое детство

Предками Конфуция были аристократы из царства Сун^[6]. По свидетельству древних книг, они были потомками иньской знати^[7], а перед самой смертью Конфуций сказал, что он – потомок Инь.

Однако за три – четыре поколения до Конфуция из-за интриг в правящих кругах царства Сун его предки бежали в Лу^[8], и знатный род начал приходить в упадок.

Отца Конфуция звали Хэ, второе имя Шулян. Он был силен от природы и служил военным чиновником невысокого ранга в царстве Лу. Однажды объединенное войско нескольких княжеств напало на небольшое царство Биян^[9]. В этом походе принимало участие и царство Лу. Кун Хэ (отец Конфуция. – Примеч. ред.) находился в стане луских войск. Когда они осаждали столицу Биян, защитники городских стен распахнули ворота. Отряд, ворвавшийся первым в город, оказался заперт во внутреннем дворике ворот. Кун Хэ голыми руками приподнял решетку и все, попавшие в западню, вырвались наружу. Согласно записям «Цзо чжуань» («10-й год правления Сян-гуна») эти события произошли в 563 году до н. э., за двенадцать лет до рождения Конфуция. В том же «Цзо чжуань» («17-й год правления Сян-гуна») отмечается, что как-то Кун Хэ с двумя другими лускими военачальниками, возглавляя отряд в триста воинов, отбили вторжение цисцев. Это было в 556 году до н. э., всего за пять лет до появления Конфуция на свет. Это все, что мы знаем о биографии отца Конфуция.

Мать Конфуция была из рода Янь, ее звали Чжэнцзай. Она вышла замуж за Кун Хэ в очень юном возрасте, когда сам отец Конфуция был уже стар [3, с. 126]. Их брак был заключен не в полном соответствии с ритуалом того времени, и они часто подвергались насмешкам.

Супруги очень надеялись на появление на свет сына и молились духу горы Ницюшань, расположенной к юго-востоку от города Цюйфу. Когда у них родился сын, они назвали его Цю^[10] и дали ему второе имя – Чжунни («Средний Ни»). Это и был мудрец, которого по устоявшейся традиции вежливо называют Кун-цзы^[11]. Иероглиф «Чжун» в имени Конфуция означает «второй, средний», так как у Кун Хэ до свадьбы с Чжэнцзай были жены и был один сын.

Конфуций родился более двух с половиной тысяч лет назад, в 551 году до н. э., на 21-й год правления чжоуского Лин-вана и на 22-й год правления луского Сян-гуна^[12].

Брак родителей Конфуция не совсем отвечал нормам ритуала того времени, которые к тому же сильно ограничивали женщин, поэтому жизнь его матери была не самой счастливой. Уже с детства Конфуций разбирался в людях и чувствовал их настроение, в силу чего взрастил в себе осторожный и осмотрительный характер. Будучи чувствительным, он умел правильно реагировать на разных людей. У него вошло в привычку обдумывать все, что с ним случалось. Словом, он взрослел не по годам, и только благодаря дальнейшей закалке не стал черствым и нелюдимым.

Согласно сочинению «Домашние беседы Конфуция», когда Конфуцию исполнилось три года, умер его отец. Из-за общественного давления мать не говорила сыну, где похоронен отец. Тогда же семья переехала из поселения Цзоуи^[13] в Цюйфу – столицу царства Лу.

Детство Конфуция прошло без игрушек. Единственной забавой стала игра в обряд жертвоприношения предкам: он расставлял на маленьком подносе небольшие чашки, имитируя подношения.

Культура и нравы царства Лу в детские годы Конфуция

Когда Конфуцию было восемь лет (544 г. до н. э.), в царство Лу с миссией приехал уский принц Цзи-чжа, отказавшийся от престола^[14].

Царство Лу было тем местом, где лучше всего сохранилось культурное наследие, а именно чжоуская музыка. Именно ее и довелось услышать Цзи-чжа [4, с. 28]. Все песни по большей части дошли до нас в сборнике «Ши цзин» («Книга песен»).

Цзи-чжа был человеком обширных знаний и обладал тонким художественным вкусом. Услышав песни «Чжоу-нань» и «Шао-нань»^[15], он высказал меткое и глубокое суждение: «Прекрасно! [Эти песни] времен начала основания [государства], когда еще не все [сложилось], но [все люди] были старательными и не роптали» [4, с. 28]. Когда спели песни царства Чжэн^[16] Цзи-чжа сказал: «Они слишком уж утончены и нежны, народ не стерпит их, разве [это не говорит о] преждевременной гибели [Чжэн]^[17]». Ему пришлись по душе песни царства Ци^[18]: «Прекрасно! [Музыка] широкая и пышная. Это нравы великого [царства] и образец для владений на берегу Восточного моря». Когда исполнили песни царства Бинь, Цзи-чжа сказал: «Как прекрасно и как необъятно! [В музыке выражена] радость, но не распутство». Про песни царства Цинь он сказал, что они «построены на мелодиях дома Ся», а в песнях царств Вэй и Тан, по его мнению, отразились «скромность и легкость [исполнения]» и «завещанные нравы рода Тао-тана». Песни царства Гуй ускому принцу не понравились, но будучи отличным дипломатом, он не высказал резкой критики. Он также восхитился дворцовой музыкой – «Малыми» и «Большими одами».

В царстве Лу Цзи-чжа не только услышал музыку, но и увидел танцы предшествующих эпох. По преданию ему очень понравился танец Шао-ху^[19], исполняемый преимущественно под флейту, которым восхищался и сам Конфуций. Когда закончили исполнять все танцы, он сказал: «[Я] заканчиваю смотреть, а если есть и другие музыка [и танцы], я не осмеливаюсь больше их слушать и смотреть» [4, с. 28–30].

Цзи-чжа стал первым вошедшим в анналы истории литературным критиком «Ши цзина». Его критика носила системный характер.

Когда Цзи-чжа приезжал в царство Лу, Конфуций был очень мал, и эта встреча не оказала никакого влияния на будущего мыслителя. Однако повзрослев, Конфуций восхищался своим предшественником. В своей поэтической критике он прибегал к словам Цзи-чжа, сказанным о песнях царства Бинь: «[В музыке выражена] радость, но не распутство». Уже в поздние годы, систематизируя песни «Ши цзина», Конфуций, несомненно, по-прежнему был воодушевлен таким почтением к музыке. И конечно, этому способствовало то обстоятельство, что работал он в царстве Лу.

Царство Лу было маленьким, но с богатым культурным достоянием. Не только уский Цзи-чжа приезжал в Лу. Согласно тексту «Цзо чжуань» («2-й год правления Чжао-гуна») спустя три года (в 540 г. до н. э.) посол Хань Сюань-цзы из царства Цзинь прибыл в Лу, чтобы лично ознакомиться с сохранившимися там книгами – философским сочинением Ицзин («Книга перемен») и историческим трудом Чуньцю («Весны и осени»). Вдруг осознав, он произнес: «Чжоуские ритуалы в полной мере сохранились в царстве Лу. И лишь сейчас я узнал о нравственности Чжоу-гуна и понял причины, почему возвысилась династия Чжоу».

Такова была культурная обстановка в царстве Лу, где родился и рос Конфуций.

Через тернии к звездам

Конфуций постепенно взрослел.

Благодаря жизни, проведенной в бедности, а также унаследованному от отца хорошему телосложению, Конфуций был силен и полон здоровья, а потому смог легко перенести все невзгоды.

Конфуций был целеустремленным юношей. Он говорил о себе, что уже в пятнадцать лет он устремился к изучению разных знаний и умений [2, с. 40].

В возрасте семнадцати лет Конфуций пережил смерть матери. Согласно обычаям того времени отец и мать должны быть похоронены вместе, но Конфуций не знал, где находится могила отца, и временно захоронил мать у перекрестка дорог Уфу («пяти отцов»). Если бы сегодня в Пекине была улица с таким названием, то, вероятно, она называлась бы «Улао хутун» («Хутун^[20] Пяти старейшин»).

Где похоронен отец, Конфуцию показала мать человека по имени Вань-фу. Она сказала: «Я знаю, где похоронен твой отец. Это место называется Фан». Она имела в виду гору Фаншань, которая располагается на востоке современного уезда Цюйфу провинции Шаньдун. Узнав, где находится могила отца, Конфуций перезахоронил мать вместе с ним.

Конфуций хоть и был молод, но был осмотрителен и имел большой опыт человеческих взаимоотношений. Уже чувствуя в себе некоторые способности, он мечтал улучить момент, чтобы проявить себя. Однажды знатный луский род Цзи устроил пир для знаменитых людей, на который пришел семнадцатилетний, еще не снявший траур по матери, Конфуций^[21]. Но привратник дома Цзи Ян Ху резко сказал ему: «Глава клана Цзи, созывая на трапезу видных мужей, не станет приглашать Вас» [3, с. 126]. Конфуций был вынужден уйти^[22].

Однако этот афронт лишь заставил его еще больше укрепиться в своем намерении.

Через три – четыре года, в продолжение которых его нравственное воспитание продолжалось, а таланты совершенствовались, Конфуций, будучи еще молодым человеком, уже приобрел определенную известность. Из сочинения «Домашние беседы Конфуция» известно, что в девятнадцать лет он женился, а когда в двадцать у него родился сын, сам правитель Лу Чжао-гун прислал ему по этому случаю карпа. В память об этом событии Конфуций назвал своего сына Ли (что означает «карп»), и дал прозвище Боюй – «старшая рыба». Это был первый сын Конфуция, и, к сожалению, единственный.

Благодаря прилежной учебе Конфуций стал человеком обширных познаний. Однажды кто-то сказал: «Велик Конфуций! Однако при такой необъятной учености ни в чем не прославился». Услышав это, Конфуций скромно ответил: «Чем же мне заняться? Может заняться управлением колесницей?» [2, с. 170] В то время считалось, что всякий всесторонне развитой человек должен овладеть шестью навыками: знание ритуала, музыка, стрельба из лука, управление колесницей, знание иероглифов и счет. Управление колесницей считалось низшим из этих шести навыков, поэтому скромный Конфуций и упомянул только этот навык.

Позднее Конфуций скажет своим ученикам: «Я не был призван на службу, поэтому освоил многие искусства» [2, с. 174].

В возрасте 26 или 27 лет Конфуций дважды получал должности мелкого чиновника. Должности эти предполагали не административную, а вполне конкретную работу. В первый раз Конфуций служил смотрителем скотного двора. Про это он говорил так: «От меня только требуется, чтобы коровы и овцы были жирны, крепки и размножались». И действительно, разводимый им скот был откормленным. Также он служил распорядителем амбаров – вел бухгалтерский учет. Он говорил: «От меня только требуется, чтобы счета были верны» [5, с. 347]. И действительно, проблем с подсчетом, когда им занимался Конфуций, не было. Такова была его реальная работа – то, за что он нес ответственность.

В 522 году, когда Конфуцию исполнилось тридцать лет, умер сановник Цзы Чань, более двадцати лет находившийся у власти в царстве Чжэн. Он был человеком, который сумел не только стабилизировать внутреннюю ситуацию, но и добиться дипломатических побед для своего царства, расположенного между княжествами Цзинь и Чу. Он был прекрасно образован, хорошо разбирался в стихах, был мастером отбирать талантливых людей. Верша государственные дела, он, как правило, сначала советовался с Гуньсунь Хуэем, который был сведущ в обстановке всех царств. Затем рассматривал вопрос, прогуливаясь в окрестностях города с Би Чэнем, мастером составления планов. Кроме того, он интересовался мнением простого народа, а затем просил искусного в оценке Фэн Цзяньцзы принять решение. Дипломатические же вопросы он поручал решать опытному в этих делах Ю Цзи. Благодаря такой осмотрительности Цзы Чань редко терпел неудачи в политике. Из текста «Цзо-чжуань» («6-й год правления Чжао-гуна») известно, что в 536 году до н. э., когда Конфуцию было 16 лет, в царстве Чжэн отлили медный треножник с текстом Уголовных уложений^[23]. В Китае это был первый официально принятый закон. Таков был вклад Цзы Чаня в историю законотворчества.

Согласно записи в «Цзо-чжуань» («30-й год правления Сян-гуна») в самом начале правления Цзы Чаня в царстве Чжэн была широко известна такая песня: