Через металлическую дверь Ричер вышел на воздух и спустился вниз по ступенькам. Автомобиль, который приготовил для него Гудиэр, ждал на стоянке возле здания суда. Длинный, изящный, немецкой фирмы, черного цвета с металлическим отливом, на утреннем солнце он сиял так, будто только что сошел с конвейера. Строго говоря, это был обыкновенный седан с четырьмя дверцами и багажником, но Ричеру вдруг показалось, что задняя часть автомобиля как-то слишком просела. Словно машина не стоит ровно на всех своих четырех колесах, какой была перед тем, как покинуть фабрику, а пристроилась на асфальте на корточки.
Водитель сразу заметил появление Ричера. Нажал на кнопку, чтобы открыть багажник, выбрался из кабины и неуклюже двинулся к корме автомобиля. «Лет уже под шестьдесят», – подумал Ричер. Серебристые волосы подстрижены коротко, загорелый, кожа обветренная, как и у всякого, кто много времени проводит на воздухе. Роста не очень высокого – самое большее пять футов десять дюймов, одет в светлые хлопчатобумажные штаны и белую рубашку, плотно обтягивающую плечи и живот. Похоже, когда-то он был в хорошей спортивной форме, да и сейчас прилагает большие усилия для ее поддержания, но не готов признаться в том, что получается у него плохо. Он посмотрел на Ричера и ухмыльнулся, ясно давая понять, что не испытывает большого удовольствия перед перспективой посадить в свой чистенький экипаж грязного, нечесаного бродягу.
– Я – Марти. А ты – Джек Ричер?
Ричер кивнул.
– Можешь закрыть свой багажник, Марти. Вещей у меня нет. Только одежда за спиной.
По лицу Марти было незаметно, что это открытие привело его в восторг. Он покачал головой, ткнул пальцем в кнопку с краю крышки багажника: тот медленно стал закрываться, а Марти величаво обошел машину со стороны пассажирского сиденья. Открыл заднюю дверцу и сделал шаг назад, а Ричер, согнувшись пополам, втиснулся в тесное пространство кабины. Водила снова обошел автомобиль и уселся за баранку. Пристегнул ремень безопасности, завел двигатель, тронулся и выехал со стоянки. Повернул и проехал мимо фасада здания, резко свернул налево, потом направо, проезжая по улицам, застроенным частными домами, которые становились чем дальше, тем крупнее и отстояли один от другого на гораздо большем расстоянии, пока не выехали на прямую, широкую дорогу, по обеим сторонам которой раскинулись поля с темно-зеленой невысокой растительностью. По солнцу Ричер определил, что они едут на юг.
– А куда это мы едем, а, Марти? – спросил Ричер, сдвинувшись на середину заднего сиденья.
– К скоростной трассе, – ответил Марти, глянул на отражение Ричера в зеркальце и быстренько перевел взгляд обратно. – Тебе ведь туда надо, верно?
– Я приехал сюда по трассе, – сказал Ричер, перемещаясь дальше. – И она была к северу от города.
– А мы едем к другой трассе.
– К какой другой? И зачем?
– Послушай. Детектив Гудиэр – мой друг. Он попросил меня подбросить человека к трассе. К какой именно, он не сказал. Я выбрал ту, что для меня удобней. Там у меня сегодня есть еще одно дельце. А для тебя какая разница, север или юг? Ишь ты, нищеброд, а еще привередничает. Может, желаешь выйти и пройтись пешком? По такой жаре?
– В общем-то, да, – отозвался Ричер. – Ходить пешком я люблю. А на жару мне наплевать. Выпустите меня прямо здесь.
Марти продолжал ехать вперед.
– Гудиэр хочет, чтобы я точно уехал из города? Он ясно дал это понять?
– Правильно.
– А что, по его словам, я такого сделал, чтобы стать персоной нон-грата?
– Драки устраиваешь. И вообще, от тебя одно беспокойство. Компанию водишь непонятно с кем. И все такое прочее.
– То есть хочет, чтобы впредь я создавал проблемы где-нибудь в другом месте?
– Верно.
– А он не подумал о том, что я могу устроить ему проблему прямо здесь, у тебя в машине?
– Подумал. Сказал, что можешь попробовать. Но я уже двадцать лет работаю в полиции. Он знает, что, если ты настолько тупой, что попытаешься выкинуть номер, я смогу с тобой разобраться.
Марти двинул правым бедром, показав небольшой револьвер и старенькие наручники, прикрепленные к отбортовке его сиденья.
«Пистолет так, для декорации, он вряд ли ему поможет», – подумал Ричер. Воспользоваться им – об этом и речи не может быть. Для этого ему понадобился бы напарник. Причем на заднем сиденье. Который наставил бы пушку на Ричера и лишил бы его пространства за пустым креслом рядом с водителем. А самому Марти проделать такой фокус никак нельзя. Пока он крутит баранку. Разве можно следить за дорогой и в то же время целить в кого-то у себя за спиной. Пришлось бы повернуться. А там еще подголовник мешает. И стрелять наобум, как бог на душу положит. В такой ситуации отобрать у него пистолет Ричеру раз плюнуть.
– Ты сам посуди, – сказал Марти. – Копы выгоняют тебя из города не просто так. И если тебя найдут в придорожной канаве застреленным из пистолета, который зарегистрирован на какого-то гопника, помершего, еще когда президентом был Рейган, думаешь, кто-то станет очень переживать?
– Ну уж радоваться я бы точно не стал.
– Радуйся или нет, это никого не волнует… кому ты вообще нужен?
Ричер сдвинулся еще немного левее.
– Что-то у нас с вами, Марти, с самого начала не заладилось. Давайте-ка начнем по новой. Объявим перемирие. Вы как, согласны? Я не стану устраивать вам проблем в машине. А вы выложите начистоту, куда вы меня везете. Только не говорите, что в сторону трассы, я вам все равно не поверю.
– Ладно. Пусть будет не в сторону трассы. Ты оказался прав.
– Тогда куда?
– Приедем – узнаешь.
– Вы ведь плохо меня знаете, Марти… Я, конечно, не стану выдвигать вам претензий по этому поводу, просто я не из тех, кто любит неясные ответы. Точность для меня – вещь очень важная. Поэтому я дам вам еще один шанс. Куда вы меня везете?
Марти снова приподнял бедро и правой рукой похлопал по пистолету.
– С чего ты взял, что в своем положении ты можешь направо и налево раздавать шансы?
– За эти, как вы говорите, двадцать лет, что вы служите в полиции, вы разве не замечали в патрульных машинах перегородки из плексигласа, между передней частью и задней?
– Конечно замечал. И мне всегда это не нравилось. Они же пуленепробиваемые. Мешают палить в умников, которых приходится развозить туда и сюда.
– Позиция, в общем, понятная… в некоторых обстоятельствах, – сказал Ричер и снова переместился, уже до упора. – Но в данной ситуации вам, наверно, захочется пересмотреть свою точку зрения, – добавил он.
Ричер отстегнул ремень безопасности водилы, левой рукой схватил свободный конец и левым коленом прижал язычком к двери. Вытянув левую руку, положил ладонь Марти на лоб и рывком подтянул его голову назад, прижав ее к подголовнику. Потом осторожно просунул правую руку вокруг сиденья и кулаком зажал Марти горло. Машина вильнула в сторону. С минуту Марти боролся с рулем. Потом схватил пистолет, развернулся и направил ствол назад, пытаясь ткнуть им в Ричера, который тесно прижался к спинке водительского сиденья.
Ричер усилил давление на горло Марти и почувствовал, что еще немного – и трахея сломается.
– Брось пистолет, – сказал он.
Марти еще секунду продолжал бороться, но реальность померкла в его глазах. Револьвер упал на пассажирское кресло, а с него со стуком свалился на пол, в нишу для ног.
Ричер немного ослабил давление:
– Молодчина. А теперь остановите машину.
Марти, наоборот, увеличил скорость.
– Какой вы непонятливый, Марти. Если не остановите, случится непоправимое. Во-первых, я сожму вам шею. У человека в шее много всяких артерий и вен. Они будут пережаты. Прекратится подача кислорода к мозгу. И вы потеряете сознание. Если машина будет еще ехать, мы разобьемся. Правда, с моей точки зрения, это было бы неплохо. Меня защитит спинка вашего кресла. А вот у вас будет проблема. Очень серьезная. Не знаю, насколько глубоко вы знаете законы физики, но тут сработает один из них. Закон инерции. Вы знаете, что такое инерция?
Голова Марти слабо качнулась.
– Инерция – это свойство тела сохранять состояние покоя или движения. Если тело пребывает в покое, то и остается в этом состоянии, если только какая-нибудь сила не сдвинет его с места. А если оно движется, то и продолжает двигаться, пока внешняя сила его не остановит. То же самое относится и к человеческому телу. Как раз для этого в машине и существуют ремни безопасности. Если они отсутствуют, и во время аварии машина резко остановится, то сидящие в ней будут продолжать двигаться. И пробьют собой ветровое стекло. Проткнутся множеством острых предметов. Словом, получат много весьма болезненных ощущений. Возможно, фатальных. А ведь на вас сейчас ремня безопасности больше нет, правда, Марти?
Машина замедлила ход, но продолжала двигаться вперед.
– И у вас есть еще одна проблема. Инерция скажется на вас еще и по-другому. Чувствуете, как крепко я держу вашу голову? И если машина во что-нибудь врежется, голова с места не сдвинется. Останется, где была. А вот остальное тело… увы, нет. Ничто не сможет остановить его движение вперед. Удерживать его будет единственно ваша шея. И не только вены с артериями, которые пронизывают ее, но и нервы.
Марти убрал ногу с педали газа, съехал на обочину и наконец-то остановился. Ричер почувствовал, как обмякло его тело.
– Мне приказали отвезти тебя на заправку. Заброшенную.
– И что дальше?
– Не знаю. Больше мне ничего не сказали, а сам я вопросов не задавал. Как ты только что убедился, жить мне еще не надоело.
– А где находится эта заправка?
– Впереди, в полумиле примерно. С правой стороны. Рядом с автосалоном, тоже заброшенным. Когда-то там продавали «студебеккеры». Как увидишь знак, будешь знать, что уже близко.
– Сколько Гудиэр вам платит?
Марти попытался помотать головой.
– Если тут не деньги, то что у него на вас есть? Надеюсь, что-нибудь крупное.
– Джон тут ни при чем. Он человек порядочный. Он сказал, что хочет, чтоб ты убрался из города, потому что от тебя один геморрой, и я ему верю, как Господу Богу. Он действительно попросил отвезти тебя к трассе. И я согласился, почему не сделать другу одолжение? А что касается заправки, тут дело другое. Он об этом ничего не знает.
– Гудиэр – порядочный человек? Настолько порядочный, что вы могли бы пристрелить меня из своего незаконного пистолета, бросить валяться в канаве и он бы закрыл на это глаза, так что ли?
Марти снова попытался помотать головой.
– Да нет же. Это уже я все придумал. Хотел лапшу на уши навесить. Чтобы ты не дергался. Пистолет даже не заряжен. Пригодился опыт работы. Главное – припугнуть, чтобы преступник поверил, что ты готов в него выстрелить. А потом и делать это не обязательно.
– Хорошо. Отставим Гудиэра. С кем вы договаривались насчет второго варианта?
– Да тут вообще непонятки какие-то. Не могу сказать. Нет, не потому, что не хочу. Просто не знаю. Мы говорили с ним по телефону.
– Значит, это была не женщина?
– Да.
– Что же выходит… ни с того ни с сего тебе звонит незнакомый человек, просит помочь… в чем? В похищении? В убийстве? И ты говоришь: ну конечно помогу, о чем речь?
– Все не так просто. Это началось, когда я еще был полицейским. Однажды я выручил одного парня… Я думал, что он попал в большой переплет. Я многого тогда не замечал или не хотел замечать, и это была моя большая ошибка, потому что, как только его неприятности кончились, он стал требовать от меня новых услуг, грозя рассказать, что я для него тогда сделал. Это продолжалось много лет. Поэтому я и ушел в конце концов из полиции. Я думал, теперь все, он от меня отстанет, мол, от меня больше нет для него никакого толку. Но я ошибался. Он не отстал. То заставит меня передать кому-то какой-то пакет. То забрать какие-то деньги. И все такое. Мне казалось, это никогда не кончится. Но потом этот тип помер. Переходил улицу и попал под машину. За рулем сидел пьяный. Я понимаю, нехорошо радоваться смерти другого, но я был просто на седьмом небе от счастья. С ума сходил от радости. Ну, думаю, теперь я наконец-то свободен. Словно заново родился. Это длилось неделю. А потом как-то вечером зазвонил телефон. И чей-то незнакомый голос сказал, что в наследство от погибшего ему досталось несколько папок и, если я не хочу, чтоб они оказались в руках полиции, все прежние со мной договоренности остаются в силе. Он сказал, что многого от меня не потребует. Так, время от времени оказывать разные мелкие услуги, и все.
– И вы ему поверили?
– Хотите откровенно? Сам не знаю. Он говорил вполне серьезно. Но мне все это так надоело, я был в таком отчаянии, что решил рискнуть. Сказал, что у него это дело не выгорит. Чуть не послал его к черту. Мол, делай что хочешь, я тебя не боюсь. Что он и сделал. На следующее утро ко мне постучали. Я открыл дверь и увидел на пороге два пакета. Одинакового размера. Одинаковой формы. Пронумерованы: номер один и номер два. Я открыл первый. И обнаружил внутри… мужские половые органы. Полностью, понимаете? Два часа я блевал в туалете. Потом открыл второй пакет. Там ничего не было, кроме листка бумаги. А на нем от руки записка. Старомодным гладким почерком. Там было написано: если хочешь, чтоб твое мужское достоинство тоже оказалось в таком пакете, от сотрудничества можешь отказаться. Если нет, то в девять вечера тебе позвонят, ответь и точно следуй всему, что тебе скажут.
– Вы ответили на звонок?
– Черт возьми, конечно. А ты бы не ответил?
– Что вас заставили делать?
– Расчлененку таскать. Четыре чемодана.
– То, что осталось от того типа из пакета?
– Думаю, да. Но внутрь не заглядывал.
– Хорошо. Итак. Вернемся к настоящему. Откуда этот таинственный незнакомец узнал, что вы по просьбе Гудиэра должны вывезти меня из города? Выходит, Гудиэр тоже у него в кармане?
– Нет. Тут я виноват. Тот тип приказал мне докладывать обо всем, что мне станет известно про Резерфорда. Обо всем, что имеет к нему отношение. А Гудиэр рассказывал мне, что Резерфорд как-то связан с потасовками, в которые ты ввязался. Я прикинул, что тут без тебя не обошлось. Осторожность в таком деле не повредит, верно? Я и позвонил ему.
– У него есть кто-то еще, кто следит за Резерфордом?
– Точно не могу сказать. Но мужик это серьезный. Зуб даю, на него работает целая сеть.
– Что ему нужно от Резерфорда?
– Думаешь, я бы стал задавать ему такие вопросы? Нет уж, себе дороже.
– Да, согласен.
– Наверно, поэтому тебя выгоняют из города, а я этим занимаюсь.
– Принимаю как комплимент.
– Принимай как хочешь. Ну и что дальше? Вижу, тебе нужна машина. Отлично. Забирай. Только и у меня есть небольшая просьбишка. Все должно выглядеть так, будто ты от меня удрал. Если он подумает, что я тебя отпустил, я покойник. Даже хуже чем просто покойник. Поэтому сделай со мной что-нибудь. И чтоб убедительно. Я знаю, вчера вечером ты отправил троих в больницу, так что не стесняйся.
– Я вас и пальцем не трону. И машина мне ваша не нужна. Во всяком случае, пока. Сначала схожу прогуляюсь, прозондирую кое-что, а уж потом что-нибудь придумаю.
– Что тут зондировать? Ты сам сказал, трасса на севере. Вот и двигай туда. Главное – жми на газ. И поскорей убирайся из штата, пока меня не нашли.
– Трасса меня мало интересует. Это была идея Гудиэра. А у меня тут есть кое-какие незаконченные дела, и, кажется мне, одно из них ждет меня на заправке. Люди так старались, хотели встретиться, поболтать. Было бы невежливо не пойти им навстречу.
– Это ты зря. Вспомни, что я рассказывал про первый пакет. Они способны не только на это. А чемоданы? Мне бы не хотелось в следующий раз разбрасывать по стране твои кусочки. Чтобы потом разбрасывали мои. Так что мой тебе совет…
– Передайте-ка пистолет.
– Я же сказал, он не заряжен.
– Все равно давайте.
Марти поднял с пола и передал назад маленький, изящный «смит-вессон» двадцать второго калибра. Не смазанный. Магазин без патронов. Марти не соврал.
– И мобильник тоже, – сказал Ричер.
Марти вынул телефон из держателя на приборной доске.
– Теперь одноразовый.
– У меня нет такого.
– Не тратьте мое время попусту. Вряд ли вы связываетесь с типом, организующим убийства, по мобиле, которую можно отследить.
Марти достал из кармана маленький складной аппарат.
– И ключи.
Бывший коп вздохнул и передал Ричеру предмет размером со спичечный коробок с четырьмя кнопками и фирменным клеймом. На нем висели ключи, по большей части вполне обычные. Но один был совсем маленький. Ричер извлек из связки его.
– От наручников?
Марти кивнул.
– Прикрепите к рулю. Одной руки будет достаточно.
Тот послушно исполнил.
– Отлично, – сказал Ричер и открыл дверцу. – Ждите меня здесь. Отдыхайте. Я скоро вернусь.
О проекте
О подписке