– Думаю, уборщиков попросил это сделать некий человек, который работает у нас и которого они прекрасно знают. Им сказали, что это обычный тест, нечто вроде учений, или какое-то секретное задание, что здесь нет ничего плохого. Объяснили, что произойдет потом: будут смотреть видеозапись, допрашивать их, проверять на детекторе лжи. Думаю, поэтому они так спокойно полиграф и прошли. Были уверены, что ни в чем не виноваты и никаких неприятных последствий не будет. Были уверены, что, наоборот, помогали организации.

– Вы сами с ними говорили?

– Лучше сделайте это вы, – покачал головой Стайвесант. – В допросах я не силен.

Ричер не ответил.

Он исчез так же внезапно, как и появился. Просто встал и вышел из конференц-зала. Дверь захлопнулась, а Ричер, Нигли и Фролих остались сидеть за столом в тишине и при ярком свете.

– Вряд ли вы здесь очень кому-то понравитесь, – проговорила Фролих. – Ведущих внутреннее расследование нигде и никогда особо не жалуют.

– А я и не хочу никому нравиться, – отозвался Ричер.

– У меня есть своя работа, – сказала Нигли.

– Возьми отпуск, – посоветовал Ричер. – Оставайся со мной, вместе не будем никому нравится.

– А мне за это заплатят?

– Не сомневайтесь, вознаграждение будет, – заверила ее Фролих.

– Ладно, думаю, это даже поднимет мою репутацию в глазах партнеров, – пожала плечами Нигли. – Ну знаете, все-таки работа на правительство. Мне бы сейчас вернуться в гостиницу, сделать несколько звонков и посмотреть, смогут ли без меня обойтись хоть какое-то время.

– Может, сначала поужинаем? – предложила Фролих.

– Нет, спасибо, перекушу у себя в номере, – покачала головой Нигли. – Вы уж без меня.

Они проделали по коридорам обратный путь, добрались до кабинета Фролих, и та вызвала для Нигли машину. Потом проводила коллегу Ричера в гараж и вернулась наверх. Ричер спокойно сидел за ее столом.

– Вы в отношениях? – спросила она.

– С кем?

– С Нигли.

– Что за вопрос?

– Странно, что она отказалась с нами ужинать.

– Вы ошиблись, отношений у нас нет, – покачал головой Ричер.

– А были? Мне показалось, вы очень близки.

– Правда?

– Я же вижу, вы нравитесь ей, а она вам. И она симпатичная.

– Да, она мне действительно нравится, – кивнул Ричер. – И она симпатичная. Но отношений у нас никогда не было.

– Почему?

– Почему? Просто не случилось, и все тут. Понимаете, о чем я?

– Наверное.

– А вот я не понимаю, для чего эта информация вам. Вы не моя бывшая, а моего брата. Я даже не знаю, как вас зовут.

– М. Э., – напомнила она.

– Марта Энид? – поинтересовался Ричер. – Милдред Элиза?

– Ладно, пойдемте, – прервала догадки она. – Поужинаем у меня.

– У вас?

– В воскресенье вечером в ресторан здесь не попасть. Да и позволить это я себе не могу. Кстати, у меня остались кое-какие вещи Джо. Может, захотите забрать.

Она жила в симпатичном домике ленточной застройки не сказать чтобы в шикарном районе на другом берегу реки Анакостия, неподалеку от базы военно-воздушных сил Боллинг. Это был один из тех городских домов, попав в который хочется поплотнее закрыть шторы и не выглядывать в окно. Машины владельцы оставляли прямо на улице. За деревянной входной дверью была крохотная прихожая, которая вела прямо в гостиную. Там оказалось уютно. Деревянные полы, ковер, старомодная мебель. Небольшой телевизор с огромной кабельной приставкой. На полках книги, маленький музыкальный центр, много компакт-дисков. Батареи отопления были включены на полную мощность, поэтому Ричер снял черную куртку и повесил ее на спинку стула.

– Не очень хочется, чтобы это оказался кто-то из своих, – заметила Фролих.

– Уж лучше так, чем реальная угроза со стороны.

Фролих кивнула и двинулась в другой конец комнаты, где арочный проем вел на кухню, одновременно служившую столовой. Рассеянно огляделась, словно не вполне понимала, для чего здесь стоят все эти приборы и шкафы.

– Можно заказать китайскую еду, – предложил Ричер.

Фролих сняла пальто, сложила его пополам и пристроила на табурете.

– Наверное, так и сделаем, – отозвалась она.

В белой блузке она выглядела более мягко и женственно. На кухне горели не очень яркие лампы, и теперь ее кожа была еще красивее, чем при бившем по глазам офисном галогене. Ричер смотрел на женщину и видел то, что, должно быть, восемь лет назад видел его брат. Фролих нашла в одном из ящиков меню заведения, где продавали еду навынос, и сделала заказ. Остро-кислый суп и «Курица генерала Цзо», на две персоны.

– Годится? – спросила она.

– Не то слово, – ответил он. – Как раз это очень любил Джо.

– У меня остались кое-какие его вещи, – повторила она. – Пойдем посмотрим.

Он прошел за ней в прихожую, и они поднялись по лестнице. В передней части дома располагалась комната для гостей. В ней стоял большой шкаф с одной дверцей. Фролих открыла ее, и внутри автоматически загорелась лампочка. Дно шкафа было забито разным хламом, а на вешалке висел длинный ряд костюмов и рубашек, все еще в пластиковых пакетах из химчистки. От времени пластик успел слегка пожелтеть и стать ломким.

– Все это его, – сказала Фролих.

– Он оставил костюмы здесь? – удивился Ричер.

– Я думала, он вернется за ними. – Она коснулась плеча одного из костюмов. – Но прошел целый год, а он так и не вернулся. Наверное, они ему были не нужны.

– Может, у него и так было много костюмов.

– Пара дюжин по меньшей мере, – кивнула она.

– Как у одного человека может быть двадцать четыре костюма?

– Он любил хорошо одеваться, – сказала она. – Вы должны помнить об этом.

Ричер стоял неподвижно. Он как раз помнил другое: Джо в теплое время года ходил в одних шортах и футболке. Зимой носил камуфляжные штаны. Когда становилось совсем холодно, надевал потертую летную куртку из кожи. На этом все. На похоронах матери Джо появился в очень строгом черном костюме, который, как догадывался Ричер, брат взял напрокат. Впрочем, возможно, костюм принадлежал ему. Вероятно, работая в Вашингтоне, Джо изменил подход к одежде.

– Вам нужно забрать костюмы, – произнесла Фролих. – Это ведь теперь ваша собственность. Вы его ближайший родственник, как мне кажется.

– Наверное, да, – отозвался он.

– Еще есть коробка, – добавила она. – С вещами, которые он тоже оставил.

Он проследил за ее взглядом и увидел стоящую под костюмами закрытую картонную коробку с клапанами.

– Расскажите мне про Молли Бет Гордон, – попросил он.

– Что вас интересует?

– После того как она и Джо погибли, я, скажем так, пришел к умозаключению, что между ними что-то было.

Фролих покачала головой:

– Да, они были близки. Вне всякого сомнения. Но они работали вместе. Она была его помощницей, а он не встречался с коллегами из своего отдела.

– Почему вы расстались? – спросил Ричер.

Внизу раздался звонок в дверь – оглушительный в воскресной тишине.

– Еду принесли, – сказала Фролих.

Они спустились. Ели молча. Они ощущали странную близость и в то же время отчужденность. Будто долго летишь в самолете рядом с незнакомцем. Вы вроде чем-то связаны, а вроде и нет.

– Можете остаться на ночь, – предложила Фролих. – Если хотите, конечно.

– Я не выписался из гостиницы.

– Выпишетесь завтра, а потом можете пожить у меня.

– А как же Нигли?

– Она тоже, если захочет, – сказала Фролих после паузы. – На третьем этаже есть еще одна спальня.

– Хорошо, – кивнул Ричер.

Они закончили ужин, он выбросил контейнеры в мусорное ведро и ополоснул тарелки. Фролих включила посудомоечную машину. Зазвонил телефон. Фролих долго с кем-то разговаривала в гостиной, потом вернулась на кухню.

– Стайвесант, – сообщила она, – официально дает вам добро.

– Тогда позвоните Нигли и скажите, чтобы была на низком старте, – попросил Ричер.

– Прямо сейчас?

– Есть проблема – надо решать, – кивнул он. – Я так привык. Скажите, чтобы через тридцать минут стояла у входа в гостиницу.

– С чего собираетесь начать?

– С видео, – ответил он. – Хочется еще раз просмотреть записи. И встретиться с человеком, который этим заведует.

Через тридцать минут они подхватили Нигли на тротуаре перед гостиницей. Нигли успела переодеться: она была в короткой куртке и черных брюках в обтяжку. По мнению Ричера, со спины она выглядела особенно хорошо. Видно было, что и Фролих пришла к такому же выводу. Правда, ничего не сказала. Ехали всего пять минут и скоро снова оказались в здании Секретной службы. Фролих сразу направилась в свой кабинет, а Ричера с Нигли оставила с агентом, в ведении которого была работа камер видеонаблюдения. Невысокий, худой и робкий на вид парень в выходном костюме на встречу с ними явился по первому требованию. Лицо его выражало некоторую растерянность. Он провел их в комнату с аппаратурой, заставленную стеллажами с записывающими устройствами. На одном стеллаже от пола до потолка, аккуратно уложенные в черные пластиковые коробки, покоились сотни видеокассет. Сами магнитофоны представляли собой обычные профессиональные агрегаты серого цвета. Крошечное пространство было опутано проводкой, на стенах висели памятки, тихо жужжали моторы магнитофонов, в воздухе висел запах теплых монтажных плат, неустанно тикали зеленые светодиодные цифры.

– Система работает автоматически, – сообщил парень. – К каждой видеокамере подсоединены четыре магнитофона, каждая кассета рассчитана на шесть часов, так что меняем пленку раз в сутки. Кассеты храним три месяца, а потом используем повторно.

– А где записи, сделанные в ту ночь? – спросил Ричер.

– Здесь, – ответил парень.

Он пошарил в кармане и достал связку маленьких латунных ключей. В тесном пространстве кое-как присел на корточки и открыл низкий шкаф. Вынул три коробки.

– Для Фролих я копировал вот эти три, – сказал он, опустившись на колени.

– Где можно их посмотреть?

– От копий они ничем не отличаются.

– Копирование порой приводит к потере важных деталей, – сказал Ричер. – Первое правило – всегда начинай с оригиналов.

– Ладно, – кивнул парень. – Посмотреть, думаю, можно прямо здесь.

Он неуклюже встал, сдвинул на столе какие-то приборы, развернул небольшой монитор и включил автономный плеер. На экране появился серый квадрат.

– Эти штуковины работают без пультов, – сказал он. – Придется пользоваться кнопками на аппарате.

Он сложил все три кассеты в правильной временно́й последовательности.

– Стулья у вас есть? – спросил Ричер.

Парень вышел и вернулся с двумя офисными креслами. В дверном проеме они застряли, но он все-таки втащил их и разместил перед узким столом. Потом огляделся; было видно, что он не очень рад оставлять чужаков одних в своем маленьком царстве.

– Пожалуй, подожду в коридоре, – проговорил он. – Позовете, когда закончите.

– Как вас зовут? – спросила Нигли.

– Нендик, – застенчиво ответил парень.

– Хорошо, Нендик, – сказала она. – Мы обязательно вас позовем.

Он вышел из комнаты, а Ричер вставил в аппарат третью кассету.

– А знаешь что? – произнесла Нигли. – Этот парнишка даже не взглянул на мой зад.

– Правда?

– Обычно, когда я в этих штанах, мужики пялятся.

– Да?

– Говорю же: обычно да.

– Может, гомик? – предположил Ричер, не отрывая взгляда от пустого экрана.

– У него на пальце обручальное кольцо.

– Тогда, может, очень старается не проявлять неуместных эмоций. А может, просто устал.

– Или я старею, – сказала Нигли.

Ричер нажал на быструю перемотку. Мотор зажужжал.

– Третья кассета, – объявил он. – Утро четверга. Будем смотреть в обратном порядке.

Плеер быстро перемотал пленку. Ричер посмотрел на счетчик, нажал кнопку «Пуск», и на экране появился пустой офис и таймкод: соответствующая дата и время – семь пятьдесят пять. Ричер запустил прямой просмотр, а затем, когда ровно в восемь утра в кадре появилась секретарша, остановил показ. Устроился в кресле поудобнее, возобновил видео – секретарша вошла в квадратное помещение перед кабинетом, сняла пальто и повесила его на вешалку. В трех футах от двери Стайвесанта наклонилась около своего стола.

– Кладет сумочку, – поняла Нигли. – Под стол, возле ног.

Секретарше было лет шестьдесят. На мгновение она повернулась лицом к камере. Фигура довольно полная. Лицо серьезное, но доброе. Грузно опустилась в кресло, пододвинула его поближе к столу и открыла лежащую на нем книгу для записей.

– Проверяет журнал, – сказала Нигли.

Секретарша какое-то время занималась журналом. Потом принялась за высокую стопку служебных записок. Одни складывала в ящик, на других ставила штамп и перекладывала с правого конца стола на левый.

– Ну надо же, сколько у них бумаг, – отметил Ричер. – Хуже, чем в армии.

Дважды секретарша отрывалась от служебных записок и отвечала на телефонные звонки. Но с кресла не вставала ни разу. Ричер быстро перемотал вперед, и в десять минут девятого в кадре появился Стайвесант. На нем был темного цвета плащ, возможно черный или темно-серый. В руках тощий портфель. Он снял плащ и повесил его на вешалку. Прошел на середину квадратной приемной, секретарша подняла голову – что-то ему сказала. Он положил портфель ей на стол, поправил его положение. Наклонился к женщине, что-то ей сказал. Кивнул, выпрямился, шагнул к двери без портфеля и скрылся в своем кабинете. Таймер отсчитал ровно четыре секунды, Стайвесант показался на пороге и позвал секретаршу.

– Вот! Он обнаружил бумагу, – проговорил Ричер.

– Странно, почему он оставил портфель, – протянула Нигли. – Зачем?

– Может, у него была назначена встреча? – предположил Ричер. – Оставил, потому что знал, что скоро опять уйдет.

Он быстро перемотал следующий час. Люди входили в кабинет и выходили из него. Два раза прошла Фролих. Потом явилась группа криминалистов и через двадцать минут ушла, забрав с собой письмо в пластиковом пакете для улик. Ричер нажал кнопку обратного просмотра. Утреннее действо стало разворачиваться заново, только в обратную сторону. Уехали, а потом приехали криминалисты, дважды вышла и вошла Фролих, исчез из офиса Стайвесант, то же самое проделала и секретарша.

– А теперь будем смотреть самую скучную часть кино, – сказал Ричер. – Несколько часов, когда ничего не происходит.

На экране застыл кадр пустого помещения, менялись лишь цифры на таймере, отматывающем время назад. Не происходило абсолютно ничего. Четкость изображения оригинальной пленки оказалась лучше, чем копии, но это ничего особенно не меняло. Изображение было серым, мутноватым. Для камеры наблюдения вполне годилось, но никаких операторских наград это кино бы не получило.

– Ты знаешь, – сказал Ричер, – я тринадцать лет проработал копом, просмотрел чертову уйму таких вот пленок и ничего существенного в них не нашел. Ни единого раза.

– Я тоже, – призналась Нигли. – А сколько часов вот так без толку просидела.

В шесть утра кассета закончилась. Ричер извлек ее, быстро перемотал на конец вторую и запустил ее – тоже в обратном направлении. Таймер проскочил пять часов, и время стремительно двинулось к четырем. По-прежнему ничего не происходило. Кабинет оставался неподвижным, серым и пустым.

– Почему мы занимаемся этим сегодня? – спросила Нигли.

– Потому что я нетерпелив, – ответил Ричер.

– Хочешь вспомнить военную службу? Хочешь показать этим штатским, как работают настоящие профи?

– Доказывать больше нечего, – возразил Ричер. – Мы и так уже опережаем их на три с половиной очка.

Он склонился поближе к экрану. Старался не отводить взгляда. Четыре часа утра. Ничего не происходит. Никто никаких писем не доставляет.

– А может, есть и другая причина, почему мы делаем это сегодня? – спросила Нигли. – Может, ты просто хочешь перещеголять брата?

– Нет нужды. Я прекрасно знаю, кто был он, а кто я. И мне плевать, что думают об этом другие.

– Что с ним случилось?

– Он погиб.

– Я это поняла, правда не сразу. Но как?

– Его убили. При исполнении служебных обязанностей. Сразу после того, как я ушел из армии. Это случилось в Джорджии, к югу от Атланты. Во время операции против фальшивомонетчиков у него была тайная встреча с информатором. Но там ждала ловушка. Ему всадили в голову две пули.

– Тех, кто это сделал, поймали?

– Нет.

– Это ужасно.

– Не совсем. Я выловил их сам.

– И что ты с ними сделал?

– А как ты думаешь?

– Ладно, а как?

– Это были отец с сыном. Сына я утопил в бассейне. А отца сжег. Но сначала всадил ему в грудь разрывную пулю.

– Да, дело сделано.

– Мораль: не связывайтесь со мной или с моими близкими. Жаль, что они не знали этого.

– Тебе не пытались мстить?

– Я быстро исчез. Подальше от шума. Но похороны брата пришлось пропустить.

– Это плохо.

– Парню, с которым он встречался, тоже досталось. Истек кровью под ограждением на шоссе. Была еще и женщина. Из офиса Джо. Его помощница, Молли Бет Гордон. Ее зарезали в аэропорту Атланты.

– Да, я видела ее имя. В списке павших на мраморе.

Ричер какое-то время молчал. Видео продолжало крутиться, отматывая время в обратном направлении. Три часа ночи, два пятьдесят. Потом два сорок. Ничего не происходило.

– Да, многих задело, – произнес он. – Но вообще, Джо был сам виноват.

– Жестко.

– Отправился туда, как на прогулку. Я что хочу сказать… Вот ты, например, попала бы в засаду на такой встрече?

– Нет.

– Я тоже.

– Я бы сделала все как всегда, – добавила Нигли. – Явилась бы на три часа раньше, заняла позицию для наблюдения, заблокировала все подходы к месту.

– А Джо никаких мер не принял. Он оказался не в своей стихии. Джо производил впечатление крутого парня. Рост шесть футов шесть дюймов, вес двести пятьдесят фунтов, телосложение – кирпичный дом. Руки как две кувалды, да и лицо соответствующее. Физически мы почти не отличались. А вот думали по-разному. По сути своей он был очень рациональный. Простой, чистый. Даже в чем-то наивный. Грязных мыслей в голове не держал. Жизнь для него была как шахматная партия. Ему звонят, он договаривается о встрече и едет. Точно ходит конем или слоном. Конечно, никак не ждал, что кто-то разнесет вдребезги всю шахматную доску.