– Час, может, два, – произнесла Нина, не оборачиваясь.
Инеж удивленно замерла.
– Ты слышала, как я подошла?
Никто не слышал Призрака, особенно при шуме ветра и волн.
– Не волнуйся. Тебя выдали
– Каз? – позвал Джеспер из танка. – Сейчас самое время сказать, что ты это предвидел.
Бреккер посмотрел на море солдат.
– Я этого не предвидел. – Он покачал головой. – Хельвар, ты сказал, что однажды у меня закончатся трюки. Похоже, ты был прав.
Слова были предназначены Матиасу, но смотрел он на Инеж.
– Я больше не хочу в плен, – сказала она. – Они не возьмут меня живой.
Что они могли увидеть, выглянув в окна и за двери? Группу кричащих юнцов, несущихся вперед на танке, выкрашенном в цвета фьерданского флага, словно какие-то отставшие от парада, заблудившиеся психопаты. Девушка в фиолетовых шелках, парень с рыже-золотыми кудрями, торчащими из-за пушки, и четверо мокрых подростков, крепко держащихся за бока танка, – шуханец
Это был невозможный прыжок, безумный прыжок, но она снова стала папиной дочкой, не поддающейся законам гравитации. Инеж зависла в воздухе на короткий ужасный миг, а потом ее руки схватились за основание фонаря.
Боль в легких была невыносимой. Он должен сказать ей… что? Она чудесная и храбрая, и он ее не заслуживает. Он неправильный, лживый, перекрученный, но не настолько безнадежный, чтобы не суметь собрать из себя некое подобие мужчины, который ей подходит. Сам того не понимая, он начал полагаться на нее, искать ее, нуждаться в ее близости. Нужно поблагодарить ее за новую шляп
Уайлен прикрепил алмазную деталь к самодельному сверлу. Когда инструмент прижали к стеклу, он издал неприятный скрежет. Джеспер повернул ручку. Дело продвигалось до ужаса медленно.
– Оно вообще работает?! – спросила Инеж.
– Стекло очень толстое!
Что-то врезалось в дверь справа от них.
– У них есть таран, – простонал Уайлен.