Цитаты из книги «Севастопольские рассказы»

Ведь я уж тринадцатый раз иду на бастион. Ох, тринадцать! скверное число. Непременно убьют, чувствую, что убьют; но надо же было кому-нибудь идти, нельзя с прапорщиком роте идти,

«Наверное, мне быть убитым нынче, – думал штабс-капитан, – я чувствую. И главное, что не мне надо было идти, а я сам вызвался.

он вдруг вспомнил, что ему нынче на целую ночь идти с ротой в ложементы .

Славная девочка эта в красном платочке.

Штабс-капитан Михайлов два раза в нерешительности прошел мимо кружка , в третий раз сделал усилие над собой и подошел к ним.

От воспоминаний штабс-капитан Михайлов невольно перешел к мечтам и надеждам. «Каково будет удивление и радость Наташи, – думал он, шагая на своих стоптанных сапогах по узенькому переулку, – когда она вдруг прочтет в «Инвалиде» описание, как я первый влез на пушку и получил Георгия.

Жена была в таком восторге по этому случаю, что целую ночь, и говорит, что ты, наверное, по ее предчувствию, был в этом деле и отличился… «

Когда приносят нам «Инвалид», то и непременно получит Георгиевский крест, и про него в газетах напишут», и т. д., и т. д., так что я решительно начинаю ревновать к тебе».

А вопрос, не решенный дипломатами, еще меньше решается порохом и кровью. Мне часто приходила странная мысль: что́ ежели бы одна воюющая сторона предложила другой – выслать из каждой армии по одному солдату? Желание могло бы показаться странным, но отчего не исполнить его? Потом выслать другого, с каждой стороны, потом третьего, четвертого и т. д., до тех пор, пока осталось бы по одному солдату в каждой армии (предполагая, что армии равносильны и что количество было бы заменяемо качеством). И тогда, ежели уже действительно сложные политические вопросы между разумными представителями разумных созданий должны решаться дракой, пускай бы подрались эти два солдата – один бы осаждал город, другой бы защищал его.

И эта причина есть чувство, редко проявляющееся, стыдливое в русском, но лежащее в глубине души каждого, – любовь к родине.