Быть в единении с людьми это большое благо, но как сделать так, чтобы соединиться со всеми? Ну, я соединяюсь со своими семейными, а с остальными как же? Ну, соединяюсь со своими друзьями, со всеми русскими, со всеми единоверцами. Ну, а как же с теми, кого я не знаю, с другими народами, с иноверцами? Людей так много, и все они такие разные. Как же быть?
Одно только средство: забыть о людях, не думать о том, чтобы соединяться с ними, а думать о том, чтобы соединиться с тем единым духовным существом, которое живет во мне и во всех людях.
7
Когда подумаешь про те миллионы и миллионы людей, которые живут такой же, как и я, жизнью, где-то за десятки тысяч верст, про которых я никогда ничего не узнаю и которые ничего не знают про меня, то невольно спрашиваешь себя: неужели между нами нет никакой связи, и мы так и умрем, не узнав друг друга? Не может этого быть.
И правда, что этого не может быть. Как ни странно это, я чувствую, знаю, что есть связь между мною и всеми людьми мира, и живыми, и умершими.
В чем эта связь, я не могу ни понять, ни высказать, но знаю, что она есть.
8
Кто-то сказал мне, что в каждом человеке есть много и очень хорошего, братского, любовного и много очень дурного, жестокого, небратского, нелюбовного и что потому, как он расположен, один и тот же человек бывает иногда добрым, как ангел, а иногда злым, как черт. И это совершенная правда.
Вид чужих страданий вызывает в одних людях жалость, а в других досаду. Даже один и тот же человек, глядя на страдания людей, иногда жалеет, а иногда как будто радуется.