Америка присоединилась к войне свыше года назад^[178] и обещала ее закончить в течение ближайших месяцев. Чего хотела своим вмешательством Америка? Она сперва терпеливо наблюдала, как там, за океаном, Германия боролась против Англии. А потом вмешалась. Почему?

Что нужно Америке? Америке нужно, чтобы Германия истощила Англию, чтобы Англия истощила Германию. И тогда американский капитал явится, как наследник, который будет грабить весь мир.

И когда Америка заметила, что Англия гнется долу, склоняется к земле, а Германия одерживает верх, она сказала: «Нет, нужно поддержать Англию, – вот, как веревка поддерживает повешенного, – так, чтобы они друг дружку истощили в конец, так, чтобы европейский капитал был совершенно лишен возможности снова подняться на ноги».^[179]

И сейчас мы читаем, что в Вашингтоне, согласно новому закону о наборе в армию, будет призвано под ружье миллион пятьсот тысяч человек.

Америка думала сперва, что дело ограничится пустяком, небольшой поддержкой, но когда она вступила на путь войны, лавина захватила ее, и ей тоже нет остановки, и она тоже вынуждена идти до конца. А уже в самом начале войны, в самом начале американского вмешательства – это было в январе или в феврале прошлого года – в Нью-Йорке я сам наблюдал уличное движение, прямое восстание американских женщин-работниц из-за страшной дороговизны. Американская буржуазия нажила миллиарды на крови европейских рабочих. А американская хозяйка, работница, она что получила? Она получила недостаток съестных припасов и страшную дороговизну. Это – во всех странах одно и то же, побеждает ли буржуазия той или иной страны, или терпит поражение. Для рабочих, для трудящихся масс, – для них результат один и тот же: истощение продовольственных запасов, обеднение, увеличение кабалы, гнета, несчастий, ран, калек, – все это обрушивается на народные низы. Буржуазия сама уж не может свободно выбирать свой путь – этим именно и объясняется то, что Германия не додушила нас до конца. Она остановилась на Восточном фронте. Почему остановилась? Потому, что у нее есть незаконченный счет с Англией, с Америкой. Англия взяла Египет, взяла Палестину, Багдад, подчинила себе Португалию, Англия задавила Ирландию, но… Англия «борется за свободу, за мир, за счастье малых и слабых народов». А Германия? Германия ограбила пол-Европы, подавила десятки малых стран, взяла Ригу, Ревель и Псков; а читайте их речи: они заявляют о том, что они «заключили мир на основе самоопределения народов».

Сперва они заставляют народ истекать кровью, превращают его в труп, а потом говорят: теперь он самоопределился для того, чтобы Германия могла наложить на него руку (аплодисменты).

Таково положение русской революции, русской Советской Республики. Ей грозят опасности со всех сторон: с Востока – японская опасность, с Запада – германская опасность и, разумеется, существуют для нас, хотя и на втором плане, и английская опасность и американская опасность.

Все эти сильные, могучие хищники не прочь растерзать Россию на части. И если есть у нас против этого заручка сейчас, сегодня, она состоит в том, что эти страны между собой не поладили, что Япония вынуждена вести скрытую, подпольную борьбу с такою могучею державою, как Соединенные Штаты. А Германия вынуждена вести открытую кровавую борьбу и с Англией и с Соединенными Штатами.

И вот, товарищи, в то время когда мировые разбойники схватились в последней, судорожной схватке, честные люди могут временно отдохнуть, усилиться, окрепнуть, вооружиться, – выжидая того часа, когда этим мировым разбойникам рабочий класс нанесет последний смертельный удар.

С самых первых дней революции мы говорили, что русская революция может победить и освободить русский народ только в том случае, если она превратится в начало революции во всех странах, но что если в Германии останется царство капитала, если в Нью-Йорке останется господство биржи, если в Англии будет господствовать великобританский империализм, то нам не сносить головы, ибо они сильнее нас, они богаче нас, они пока что образованнее нас. Их военные машины крепче наших. И они задушат нас, потому что они сильнее нас – это раз, и потому что они ненавидят нас – это два. Мы восстали, мы низвергли у себя господство буржуазии. Вот откуда ненависть к нам имущих классов всех стран. Там, в Германии, в Англии буржуазия не чета нашей буржуазии. Там она крепкий класс, там у нее было свое прошлое, когда она создавала культурные завоевания, двигала науку вперед и испокон веков думала, что кроме буржуазии никто не может господствовать, никто не может, кроме нее, править государством.

Каждый настоящий буржуа считает, что сама природа предназначила его для того, чтобы господствовать, командовать, ездить верхом на трудящемся народе, а вот рабочий, трудящийся человек живет изо дня в день под ярмом, у него горизонты узкие. Он с молоком матери воспитан в самых рабских предрассудках и думает, что править страной, держать власть в своих руках – это совсем не по нем, что он для этого не создан, что он сделан из неподходящего теста, из негодного материала.

Но вот рабочие и беднейшие крестьяне в России сделали первый шаг, хороший крепкий шаг, но только первый – для того чтобы покончить с имущими классами своей страны и всех других стран. Они показали, что рабочий народ сделан из того же самого материала, из которого вообще люди делаются, и что этот рабочий народ хочет сам держать в своих руках всю власть и управлять всей страной.

И когда буржуазия увидела, что мы эту власть в свои руки берем не для того, чтобы шутки шутить, а для того, чтобы уничтожить господство капитала и создать господство труда, то ненависть буржуазии к нам стала возрастать во всех странах не по дням, а по часам. Сперва они, все имущие и эксплуататоры, думали, что это только временное недоразумение, что это нас шальная волна революции раскачала и случайно подбросила наверх, что рабочие захватили власть в свои руки только на время, и что все это прекратится через неделю, две, три.

Но потом они стали замечать, что рабочие крепко стоят на своих новых местах и хотя и говорят, что время тяжелое, что предстоят еще большие испытания, что придется терпеть еще большую разруху и еще более сильный голод, но что, раз они взяли власть в свои руки, то уже больше никогда ее не выпустят. Никогда! (аплодисменты).

Буржуазия всех стран стала замечать, что страшная зараза идет с Востока, из России. И действительно, после того как русский рабочий, самый темный, самый загнанный, самый затравленный, взял власть в свои руки, то рабочие других стран должны раньше или позже сказать себе: если русские рабочие, более бедные, более слабые, хуже организованные, если они смогли взять власть в свои руки, то мы, передовые рабочие всего мира, если возьмем в свои руки русскую дубину да сбросим свою буржуазию, да организуем общенародное хозяйство, – то будем, поистине, непобедимы и создадим всенародную республику труда.

Да, товарищи, мы страшны им, – мы, которые грозным призраком стоим перед сознанием имущих классов. Английские империалисты борются с немцами и нет-нет озираются на нас с целью схватить за горло русскую революцию. И германский империализм, прикованный к своему врагу, тоже озирается на нас, как бы улучить момент и нанести нам удар в сердце. И империалисты всех других стран думают точно так же. Тут нет разницы национальной, ибо общие интересы грабителей, хищников направлены против нас. И мы вам всегда говорили, товарищи, я вам снова напоминаю, что если не развернется революция в других странах, то мы будем, в конце концов, подавлены европейским капитализмом. Спасения нам не будет никакого, и наша задача сейчас – это протянуть, продержаться до того момента, когда революция начнется во всех европейских странах, протянуть и укрепиться, стать потверже на ноги, ибо сейчас мы ослабели, расшатались, расхлябались, товарищи.

Мы сами знаем свои грехи, и нам не нужна критика со стороны, из среды буржуазии и соглашателей, которые подорвали почву под ногами русского государства и русского хозяйства, их критике – грош цена. Но нам нужна своя собственная критика, чтобы свои собственные грехи оценивать. И тут нужно прежде всего сказать следующее: русскому рабочему классу, русскому трудящемуся народу нужно осознать, что раз он взял власть в свои руки, то он и отвечает за судьбу всей страны, всего хозяйства, всего государства.

Конечно, нам и сейчас еще пытается мешать буржуазия со своими лакеями. И каждый раз, когда она нам будет мешать, мы будем по-прежнему отбрасывать ее в сторону. Под Оренбургом она снова посылает на нас своих Дутовых; Корнилов пытается наступать на Ростов. Там мы будем расправляться с бандами буржуазных белогвардейцев со всей беспощадностью (аплодисменты). Это для всех нас разумеется само собою. Тут никакой перемены курса не будет. Если буржуазия все еще надеется стать у власти, так мы из нее выбьем раз навсегда эту надежду (аплодисменты). Она поднимется, мы снова ее опрокинем, и, если она разобьет при этом себе позвоночник, тем хуже для нее. Она отвечает за это сама. Она предупреждена.

Мы ей предлагаем общий, артельный котел, всеобщую трудовую повинность – трудовой порядок, без угнетенных и угнетателей, а если это ей не нравится, если она будет упираться и восставать, то будут приняты самые суровые, самые беспощадные меры по отношению к ней со стороны Советской власти (аплодисменты).

Но, товарищи, именно потому, что все мы, как один человек, не хотим допустить больше восстановления власти буржуазии, дворян, бюрократии, именно потому, что мы готовы до последней капли крови отстаивать власть рабочего класса и крестьянской бедноты, – мы должны сказать себе, что величайшая задача ложится отныне на нас, и что мы должны в своей стране установить твердый порядок, новый порядок труда. Мы получили в наследие от прошлого: от царизма, от войны, от эпохи Милюкова и Керенского, полное расстройство железных дорог, расстройство заводов и всех отраслей хозяйства и общественной жизни, – мы должны все это наладить и направить, мы отвечаем за все это.

Советы, профессиональные союзы, крестьянские организации – вот кто теперь хозяин в стране. Если прежде, товарищи, над нами была палка капитала, палка бюрократии, то теперь этой палки нет. Есть только организации рабочих, беднейших крестьян, и эти организации должны научить всех нас знать и помнить, что каждый из нас – не сам по себе, а прежде всего сын рабочего класса, часть общей великой артели, которая называется трудовой Россией и которая может быть спасена только общим трудом. Если железнодорожники провозят контрабандой какой-либо груз, если мы наблюдаем расхищение интендантского или вообще государственного имущества отдельными личностями, то это – величайшие преступления перед своим собственным народом, перед революцией. Мы должны неусыпно бодрствовать и каждому такому отщепенцу говорить: «Ты ограбляешь не имущие классы, не буржуазию, а самого себя, свой собственный народ!» Теперь каждый из нас должен себя чувствовать, на заводе ли или на железных дорогах, везде, повсюду, как солдат, который поставлен своей рабочей армией, своим народом на ответственный пост, и каждый из нас должен выполнять на этом посту свой долг до конца (аплодисменты).

Эту, товарищи, новую трудовую дисциплину мы должны создать во что бы то ни стало. Анархия, распад погубит нас – трудовой порядок спасет. Нам на заводах необходимо создать выборные суды, которые карали бы уклоняющихся от работы. Каждый рабочий, раз он стал хозяином своей страны, должен ярко чувствовать свой трудовой долг и свою трудовую честь. Каждый из нас должен выполнять одно и то же обязательство: известное число часов в день я работаю со всей энергией, со всем прилежанием, потому что теперь этот труд идет на общую пользу. Я работаю для того, чтобы вооружить крестьянина необходимыми орудиями труда. Я создаю для него веялки, сеялки, косы, гвозди, подковы, все, что нужно для сельского хозяйства, а крестьянин должен мне дать хлеб.

Здесь, товарищи, мы подходим к вопросу о хлебе. Это ныне самый острый вопрос у нас. Хлеба не хватает. Города живут впроголодь. А между тем крестьянская буржуазия, кулаки где-нибудь в Тульской, Орловской, Курской и других губерниях в своих руках сосредоточили огромные количества хлеба, десятки миллионов пудов, и ни за что не отдают, держат у себя и оказывают сопротивление попыткам реквизиции.