Цитаты из книги «Клудж. Книги. Люди. Путешествия»

Кат не только двигатель йеменской экономики, но и отличная социальная смазка.

архитектурная порнография, на которую можно смотреть бесконечно, днем и ночью, когда башни зажигаются изнутри, будто глиняные светильники, и разноцветный свет витражей отражается в золотых рукоятках джамбий у прохожих, – что, впрочем, увидишь не часто, потому как электричество тут отключают без церемоний

ирреальных линиях зданий, в божьем замысле, который здесь чувствуется…

Петербург, Лондон, Стамбул, – то Сана с ее четырнадцатью тысячами красно-коричневых, терракотовых, пряничных, карминных и светло-розовых небоскребов, с горами, замыкающими панораму, с глиняными, на базальтовых фундаментах мечетями, беленые купола которых похожи на планетарии, с минаретами, которые не доминируют в ландшафте, а словно штрихуют пространство между башнями

Соломинкой, сломавшей хребет моему внутреннему верблюду

Разумеется, это не может быть все правдой. Иногда в рассказе достаточно одной пронзительной вещи, которая, будучи прожита человеком, который ее написал, держит на себе, как гвоздь, все остальное. Это такой «гвоздь» правды, который вбивается в общее полотно, и он держит это полотно мертво, никуда оно не денется. Все остальное – повествовательный антураж – может быть выдумано. Но если этот «гвоздь» работает на корневые основы рассказа, то, в общем, вещь состоялась.

«Дорогой пассажир, соблюдая порядок при посадке и выходе, вы продемонстрируете превосходство в воспитании и высокое развитие личности».

Собственно говоря, если жизнь художественно не осмыслена, то ее и не существует. Это мысль, которая гнала Пруста по листу.

«Писатель говорит правду через ложь, тогда как все остальные лгут…»

Голубые, будто подведенные тушью, глаза старого Пьеро светятся ровным блеском; большой рот с очень узкими губами отвешивает слова размеренными, заранее упакованными порциями.