Глава 2

После окончания занятий пришлось помучиться в ожидании сообщения Кирилла не меньше 4 часов. Всё это время разве что не танцевала вокруг телефона, который раздражающе молчал. Пару раз порывалась написать сама, но, погипнотизировав несколько минут наш чат, отгоняла эту мысль, боясь своей инициативой спугнуть шанс, надежду на который он оставил. А ещё, боялась, что мама, будучи сегодня дома, заметит быстрое уведомление раньше меня, и тогда возникнут ненужные вопросы. Не знала, что он напишет, поэтому телефон не выпускала из рук. И не зря. Первое сообщение гласило:

«Ну, что, Милявская, готова сделать всё, что захочу или пора разнообразить доску с расписанием твоими фотографиями?»

Как и обещал, писал с незнакомого номера. Теперь стало понятно, зачем отложил время переговоров и, что не блефовал. А от фразы "всё, что я захочу" поплыло перед глазами и повело в сторону. Пытаясь не поддаваться панике раньше времени, дрожащей рукой набрала текст:

«Что мне сделать, чтобы ты удалил фотографии?»

«Удалил?», – после этого слова не было смайла, но, кажется, я вживую услышала смех над своей наивностью, – «не припомню, что о таком говорил»

Зависла над экраном. Только сейчас в полную меру осознала, в какую передрягу попала. Дошло – если Аксёнов пообещает удалить фотки, это не будет значить ничего. Если удалит их с телефона и с облака даже при мне, они всегда могут быть сохранены где-то ещё. Подтверждая моё позднее открытие, Кирилл прислал новое сообщение:

«Но пока будешь делать, то, что мне надо – твоими фотками буду любоваться исключительно единолично»

Выглядело как договор на бессрочное рабство.

«Это нечестно», – попыталась, хоть как-то выразить протест.

«Нечестно – это лишать возможности институтских батанов подрачить на твои фотки»

Меня будто ударили по лицу хлёсткой пощёчиной, но Кириллу этого показалось мало и он добавил:

«Только представь, как у них будет вставать просто оттого, что ты пройдёшь мимо»

И ещё:

«А может, ты о таком мечтаешь и я окажу тебе услугу?»

«Нет», – поспешно отправила ответ, потому что всего лишь обсуждая такое, почувствовала себя мерзкой и грязной. Фантазия живо разрисовала внушаемые им картинки, и меня чуть не стошнило.

«Что ты хочешь?», – спросила напрямую, стараясь сбить мысли в голове, которую прятала в песок. В этот раз на вопрос ответил не сразу, вначале прислал, издеваясь, улыбающийся смайлик. Продемонстрировал торжество, отчего настроение упало ещё ниже, а оно в принципе было на ватерлинии.

Затем короткое и унизительное:

«Умная девочка»

И снова оскорбление:

«Не зря тебя сегодня так Ангелинка нахвалила. У меня даже привстал от её слов. Хорошо, вовремя посмотрел на твои фотки, а то пришлось бы со стояком сидеть»

Попыталась проигнорировать, намеренно выдуманное оскорбление, но всё равно стало обидно. И вдвойне за то, что так реагировала на его слова. Хотелось послать. Заблокировать номер телефона. А на следующий день явиться в универ в нижнем белье, и гордо посмотрев в глаза бросить с вызовом:

– Что ты скажешь теперь?

Увидеть, как Аксёнов будет хлопать глазами, а потом ртом пытаться произнести хоть что-то, а всё вокруг смотреть на меня с удивлением, но внутренне с восхищением. Жаль, что всё так было лишь в моей голове. В реальности одногруппники начали бы смеяться и фотографировать ещё и на свои телефоны, и тогда уж мне было бы не избавиться от позора до конца своих дней, а родительское презрительное "мы не так тебя воспитывали" преследовало пожизненно. Поэтому заткнув достоинство в самую глубину, раскрыла прилетевшее следующее сообщение:

«Но у меня появилась классная идея как удовлетворить друг друга…» – я сморгнула, испугавшись читать дальше, но пришлось, – «будешь делать мне домашку по вышке и никто ничего не увидит»

Замерла, перечитав медленно ещё раз вторую часть, оценивая, не выдаю ли желаемое за действительное? И это всё? Словила мысленно смешок, когда осознала, что процитировала Кирилла.

«Хорошо», – ответила сухо, хотя ликовала и улыбалась во весь рот. Да, был один существенный минус, у нас с ним разные варианты, т. е. решать теперь придётся за двоих, но это же сущая мелочь, по сравнению с тем, что он мог попросить.

Ещё никогда в жизни не садилась за уроки с такой радостью, подсознательно блокируя мысли, что попалась на крючок.

Глава 3

На следующий день немного волновалась, ведь не знала, чего ещё ожидать от Кирилла. То и дело бросала на него встревоженные взгляды. Напряжённо посматривала на телефон, а стоило получить сообщение, вздрагивала, и мерзкий холодный склизкий змей проползал по позвоночнику, теряясь в районе поясницы. К счастью, всё это было не от Кирилла, а сам он меня игнорировал, как и раньше. Потому к концу занятий я задышала свободнее и даже смогла улыбаться и отвлечься. Подумала, что легко отделалась. Всего-то и надо пару раз в неделю решать задачки и отсылать их по вацапу. Да, оказалась в заложниках, но об условиях ведь договорилась. И теперь оставалось только их выполнять, пусть и путём свободного времени пока не придумаю что-то ещё…

На самом деле, я была сама дисциплинированность. Решала его вариант вперёд своего и никогда не забывала, каким позором грозит несоблюдение условий. Аксёнов тоже вёл честную игру. Не доставал. Совсем. Иногда даже складывалось впечатление, что шлю решения в пустоту. Несмотря на то, что всегда распаковывал сообщения так быстро, что ещё не успевала закрыть чат, никогда ничего не писал в ответ. Уж на "спасибо" не надеялась, но хоть банально "ок" для понимания, что на том конце никто не сдох. И, хорошо бы, всё так же гладко и длилось дальше, только спустя пару недель, в одно утро Кирилл окликнул меня перед всеми, когда ждали группой у дверей первую пару:

– Эй, Малявка! Сюда подойди.

Я только успела прийти, когда услышала эту дурацкую кличку. Прозвище Малявка приклеилось ко мне с самого первого дня в университете. Просто я оказалась самой младшей в группе. И кто-то увидел странную связь с фамилией, одарив меня детской кличкой. Обычно игнорировала её, но Кирилл, будто дополнительно забавлялся, зная, что в этот раз не смогу.

Покосилась. Он в окружении своей компании стоял чуть в стороне от двери в кабинет. Обычно я старалась держаться вне их поля зрения, иначе был шанс схватить очередной 'комплимент'. Но сегодня пришлось под пытливыми взглядами компании Кирилла медленно подойти. Аксёнов стоял в центре. По правую руку от него, опираясь спиной на стену, стоял Матвей, тот самый друг – перестраховщик из раздевалки. По левую Олег и Влад – два прихвостня.

Мозг активно выдавал в подсознании подсказки, зачем я ему понадобилась.

Забыла отправить решение?

Пропустила задачу?

Не проверила доставку, а сообщение не ушло?

Но все варианты тут же отсекала, ведь отправила, всё решила, и оно было доставлено. Всегда проверяю.

– Телефон давай! – в голосе парня звучало раздражение. Разговор был ему неприятен. Ещё бы, ведь пришлось общаться с недостойной себя. Особенно под заинтересованные и удивлённые взгляды друзей, которые одновременно перевели их с меня на него. Пока что молча. Как по мне, то было ощущение, будто онемела бОльшая часть группы и сейчас озиралась на нас. Я рядом с компанией этих идиотов – это нонсенс.

– Зачем? – тихо спросила, будто надеясь, что, кроме меня и его, никто не услышит.

– За надом! – был мне ответ.

– Я его дома забыла…– мгновенно нашлась. У него и так было на меня предостаточно компромата, чтобы я ещё самолично вручала свой телефон.

– Тогда тетрадь…

Вся компания с любопытством наблюдала за происходящим. А я откровенно ничего не понимала. Во-первых, у нас разные варианты, во-вторых, была уверена, что всё отправила, и вообще, почему нельзя было написать по вацапу?

– У меня только мой вариант с собой, – проблеяла еле слышно.

– Давай тетрадь, – рыкнул Кирилл, и я поняла, что разговор надо завершать, как бы ни стало хуже. Группа вокруг, действительно, заозирались в нашу сторону. Дёргано отыскала тетрадь по матану в рюкзаке и протянула. Выхватил так, что думала разорвёт её на части. Сразу же отошел к скамейке и, согнав щуплого парнишку уселся переписывать.

Влад отмер первым и буквально прокричал на весь коридор:

– Она чё тебе домашку даёт списывать? – и следом: – о, у неё же мой вариант. Дай, я сверю.

Олег тоже накинулся, как голодный на тетрадку. Один Матвей апатично глянул на происходящее и уткнулся снова в телефон, не сдвинувшись с места.

Я стояла, как идиотка, и не знала то ли идти, то ли ждать, когда перепишут. К счастью, Кирилл выдал инструкцию заметив мою заминку:

– Что встала? Потеряйся!

И я мгновенно испарилась, тем более дверь в аудиторию открыли.

– Что они хотели от тебя? – первым делом спросила Маша, когда я вошла в кабинет.

– Домашку списать по матану, – даже не соврала. Она недоумённо скривила лицо, как бы изрекая – "с какого" и я её понимала, поэтому, когда она спросила:

– Я надеюсь, ты не дала?

Враньё с лёгкостью сорвался с губ.

– Конечно, нет.

Высказать своё "фи" по поводу одногруппника она не успела, так как в аудиторию вошла преподавательница, а следом ввалилась та самая мерзкая компания. Проходя мимо нашего ряда, Кирилл, как последний подонок с размаха забросил в мою сторону тетрадь. Её листы раскрылись, затормозив полёт, и она упала прямиком на пол.

Соседка многозначительно на меня посмотрела, а я, как дура покраснела, проклиная себя за тупое враньё, которое в любом случае бы вскрылось. Но признаться, что Аксёнов шантажирует фотографиями в нижнем белье, казалось, ещё унизительнее.

После сдачи домашней работы Кириллом, и слёзного убеждения, что он перепутал варианты, приступили к изучению новой темы. Ангелина Васильевна писала примеры на доске. Сама разбирала. Сама причёсывала. Сама радовалась, как всё ладно выходит. Остальные бездумно списывали с доски. Я не была исключением, потому что мысли все ещё были заняты непонятной ситуацией с утра.

В рюкзаке завибрировал телефон. Уже и забыла, что наврала Кириллу о его отсутствии и разблокировала экран. На дисплее не привычно мигало уведомление о смс сообщении.

– Очередная реклама – подумала я, и открыла, чтобы не раздражало напоминанием. Но оказалось, что это письмо счастья прислал Кирилл.

«Принесёшь завтра, то, что она сейчас задаст»

«Почему ты не пишешь в вацапе?» – отправила ответное сообщение, не уняв любопытство. Аксёнов молчал, и я обречённо приняла, что объяснений не будет, ведь его Высочество не счёл меня достойной.

Впрочем, я все узнала сама на следующей же перемене. Девчонки на соседней парте обсуждали, хихикая, что якобы Аксёнов очень плохо выступил на последних соревнованиях и в наказание у него забрали его навороченный Айфон последней версии, заблокировали все социальные сети, а выход в интернет у него теперь сугубо по учёбе на неопределенный срок. А если еще и по учёбе начнутся косяки, пойдет информацию добывать в библиотеку дедовским методом.

Если бы не трагичность ситуации лично для меня, я бы тоже рассмеялась. Студент-первокурсник, строящий поток перед собой по струнке, у которого папа забрал телефон, и выдает интернет по часам. Разве не смешно?

Оглянулась. Кирилл поймал мой взгляд, окинув холодным презрением, словно именно я во всём виновата, после чего отвернулся к доске. А я заметила в его руках простой кнопочный телефон. Да, на таком сфотографировать качественно не получится, да и в интернет не выйдешь, а значит, теперь я обречена помимо прочего ещё и на постоянный личный контакт с ним. Не смешно. Новые правила игры не нравились, но была не в том состоянии, чтобы спорить, и на первый взгляд даже показалось, что существенной разницы не будет. Глупая. Ведь с этого момента начался настоящий ад.

Каждое утро проходило по одному сценарию.

– Эй, Малявка! – звал Кирилл под смех обожателей. Если в первый день он испытывал дискомфорт от нашего контакта, как и я, то дальше ему стало это определённо доставлять удовольствие. Могла же и без этого клича подойти. Но Кирилл наслаждался властью. Меня первые дни трясло. Замечала каждый косой взгляд с усмешкой за спиной, каждый подкол грел щёки, и хотелось испариться. Да ещё и Машка обиделась за враньё. Что было логично и правильно. Но открыться не могла. Итак барахталась в унижении, осталось только долить помоев, и скрыться с головой.

– Малявка, ты что вкрашилась в Аксёнова?

– Надеется, если будет давать ему списывать, он попросит её ещё чего-нибудь дать.

Так потешались одногруппники. Я упорно делала вид, что не замечаю этого и никак не комментировала, надеясь, что всё сойдёт на нет. Но Кирилл – козлина, забавлялся вместе со всеми, иногда подливая масло в огонь:

– Мечтать не вредно.

– Сейчас договоришься, Милявская потеряет надежду и перестанет давать, – это уже Матвей подбрасывал дров, специально делая паузу в нужном месте, а после, добавляя; – списывать!

На такое Кирилл улыбался. Знал, подонок, что не потеряю. Но честно сказать, больше всего расстраивало, что наврала Машке. Потому что, как и надеялась, новая тема для шуток быстро себя исчерпала и спустя неделю, если и всплывала снова, то вялая, как старый капустный лист. А вот Маша стала держаться со мной холодно, благо не присоединилась к коалиции против меня. Поразмыслив на досуге, пока тратила личное время на очередные задачи Кирилла, решила, что пойду сдаваться. В конце концов, если кого и осудит Машка, то Аксёнова. Я же вообще ни в чём не виновата.

Встретила она недружелюбно, даже войти в квартиру не пригласила. Пришлось раскрывать все карты через порог. Выслушала молча, после чего распахнула дверь, запуская, и прокомментировала:

– Вот, придурок, но ты тоже, блин… – и снова многозначительный взгляд, правда, в этот раз с тенью улыбки и я выдохнула. С появлением горячего чая и вафель на столе поняла, что рассказать нужно было сразу. Доверившись кому-то стало легче, да и Машка положительно удивила с ходу, генерируя идеи, как избавиться от гнёта тирана без последствий.

– Понимаешь, нужно сделать так, чтобы с тебя нечего было взять, – выдвинула подруга предложение.

– Как это? – не очень поняла я гениальный план Машки, отхлёбывая чай и обжигая язык.

– Ну… – задумалась она, – попробуй решать с ошибками. А для правдоподобности и у себя в варианте нашлёпай косяков. Но себе, конечно, одну две, а ему на грани, а лучше чтобы не зачет схватил. Скажешь, плохо тему поняла. И вообще, слишком много задают, не высыпаешься, ничего не успеваешь, жизнь тлен, но ты очень стараешься. Человеческий фактор, в конце концов, никто не отменял. Ты же и себе с ошибками решишь. Пару раз получит зачет на грани, потом решишь нормально, а в конце, чтобы Ангелинка вообще не приняла. Что он сделает?

– Что сделает? Разозлится и покажет фотки, – было страшно идти ему наперекор, ведь решать домашку было несложно, смущало, по сути, только то, что позорилась на весь поток с этим. Но Машка не отставала, кажется, факт моего рабства раздражал её больше чем меня.

– Ты главное лицо сделай максимально виноватым. Он будет угрожать, ты нормально реши, потом снова еле на зачет наскреби. Он фотки покажет твои только со злости. А от безысходности махнёт рукой. Слушай меня – я в людях разбираюсь, у меня чутье!

Доводы выглядели сомнительными. Но Машка говорила так убедительно, и явно уверенная в успехе, что я поверила в идею.

– Главное лицо повиноватей, – повторила про себя и согласилась попробовать.