Читать книгу «Атлантида и карма» онлайн полностью📖 — Лероя Лёва — MyBook.
image
cover

Его жена вовсе не была некрасива, он же был скорее красив – высокий и стройный, с фигурой, почти не изменившейся за двадцать лет, разве что чуть раздавшейся в плечах и в торсе, но без признаков живота. Лицом он походил на французского актера Алена Делона, а ведь Ален Делон был признан одним из самых красивых мужчин в мире, и даже самым красивым, и только глаза у него были другие, совсем не актерские – пронзительные, с ледяным, ненавидящим или обожающим взглядом, но никогда не равнодушные, сколько бы он ни напускал на себя безразличие.

Безразличие и цинизм были его излюбленной оборонительной тактикой, к которой он прибегал всякий раз, когда требовалось время, чтобы обдумать происходящее и принять правильное решение. Быть может, именно поэтому одним из двоих, кто влюбился, оказался не он.

Атлантида была ошарашена не меньше его, однако придя в себя, не метнулась прочь от опасности, и хотя сама не знала еще, что будет делать, предложила обменяться контактами. Номер телефона он дать отказался, сославшись на то, что женат, а адрес электронной почты назвал не основного, а запасного ящика, который можно было не проверять месяцами.

Он твердо решил, что повторять этого нельзя. Он боялся зависимости. Наркомания разрушает личность человека и его жизнь, об этом говорят даже детям.

По существу любовь – это и есть наркотик. Вид любимого человека, его голос, даже мысли о нем вызывают выработку букета гормонов, включая эндорфины, дофамин, окситоцин, фенилэтиламин. Каждое из этих веществ вызывает наркотическую зависимость, а заодно и побочные эффекты. Так фенилэтиламин подавляет выработку серотонина – отсюда депрессия, равно как и бессонница, поскольку серотонин необходим для синтеза мелатонина – гормона сна.

– Откуда у тебя такие познания?– спросила его Атлантида.

– У меня есть друг химик. Он все мне популярно объяснил. Его, как и меня, зовут Павел.

– Но ведь тебя зовут Ипполит.

– Ипполитом Аркадиевичем меня зовут сослуживцы, но если бы кто-нибудь назвал меня Иппа, Поля, или как там в «Двенадцать стульев», Киса, он тут же получил бы прямой в челюсть. Так и повелось, что меня всегда называли Павел. Но не Паша, а именно Павел.

Пусть не любовь, что это меняло? Такой силы оргазм может вызвать зависимость в сто раз превышающую наркотическую зависимость от любви.

Однако даже одного этого раза оказалось достаточно, чтобы возникли серьезные последствия. Прежде всего, он физически не мог больше заниматься сексом ни с какой другой женщиной. То есть они не просто не возбуждали, а вызывали идиосинкразию, так что даже вынужденные улыбки давались ему с трудом и через силу, как если бы он улыбался Гитлеру, с которым ему к тому же предстояло вступить в сексуальные отношения.

С женой было проще, ей можно было не улыбаться, тем более что между ними продолжался затяжной конфликт, начавшийся полгода назад, когда он заявил, что не намерен более дожидаться минета, и либо у них будут нормальные сексуальные отношения, либо не будет никаких. Семь лет он уговаривал, настаивал и снова уговаривал – это может показаться смешным, поскольку обычно мужья сдаются уже после двух-трех лет, но он не сдавался. Она продолжала отказывать. Почему? «Нет, и всё» – без объяснений, таков был ее неизменный ответ.

В результате он объявил ей секс-бойкот. Между ними уже шесть месяцев не было близости. Они спали в разных комнатах, и с каждым разом ее отказ звучал все более агрессивно и категорично. И ее можно понять. Слышать в течение семи лет одну и ту же настойчивую просьбу, от этого могут сдать нервы у какой угодно женщины.

Но и его тоже можно было понять. Семь лет слышать категорический отказ на свою естественную и простую просьбу, терпеть, лишать себя сексуального удовольствия, от этого могут сдать нервы у какого угодно мужчины.

Чем объяснялась ее непримиримая позиция в отношении орального секса, причем не только минета, но и куннилингуса – ответ на это, наверное, мог бы дать квалифицированный психоаналитик, но походы к психоаналитику не было популярны в России начала 21 века.

Впрочем, на форумах в Интернете можно найти на это простые и естественные ответы и столь же простые советы, в которых, впрочем, нет ничего нового и оригинального:

1. Она тебя просто не любит, ничего не поделаешь. Смирись или найди любовницу.

2. Это результат воспитания. Она воспринимает все, что связано с половыми органами и с сексом как грязное, низменное. Этого не изменишь. Скажи спасибо ее родителям и заведи любовницу.

3. Она комплексует по поводу внешнего вида своей вульвы, может быть запаха. Попробуй сделать ей куннилингус в ванной под душем. Если не получится, уходи от нее, а если не можешь уйти, то заведи любовницу.

4. Врежь ей по уху так, чтобы искры из глаз. Если не поумнеет, бросай ее или заведи любовницу.

Последний совет звучал наиболее радикально. Эту формулу он знал еще со студенческих лет: «Если девушка в рот брать стесняется, врежь ей по печени, пусть не кривляется».

Но Ипполит знал упрямство своей жены. Ее можно было забить до смерти, но она не отступилась бы от своего: «Нет, и всё тут!»

Удивительно, как много можно получить дельных советов по самому ерундовому и даже нелепому поводу и как мало оригинальных мыслей по поводу насущных проблем! Если разместить на интернет-форумах запрос «Как вырастить кукурузу в Заполярье», получишь массу подробных инструкций о том, как устроить теплицу, как обеспечить подачу тепла и его экономию, какие сорта следует предпочесть. И никто, ну, может быть, за исключением одного или двух человек, не ответит разумным вопросом: «А зачем это вообще нужно?»

Ну, если не растет кукуруза в Заполярье, так может, и не нужно ее там выращивать?

И если жена не делает тебе минет, то зачем с ней вообще жить? Зачем тратить годы усилий, настойчивости и терпения, которые достойны лучшего применения, на цель ничтожную. Потому что такая женщина – ничтожество, и тратить на нее жизнь – значит тратить ее впустую!

Впрочем, многое зависело от состава участников форумов, и на лучших из них все советы, конечном итоге сводились к одному: «Бросай или заведи любовницу». Проблема минета, вернее его отсутствия в семейной жизни оказалась проблемой чрезвычайно распространенной.

Справка:

Статистика подтверждает: в сорока процентах случаев причиной адюльтера является отказ жены делать минет (данные по Финляндии, цифры по другим странам Западной Европы отличаются незначительно). То есть почти половина супружеских измен со стороны мужа объясняется отказом жены от минета!

Но завести любовницу – значит жить в состоянии раздвоенности, а Ипполит был не меньшей жертвой идиотского воспитания, то есть чуть меньшей, просто потому что он был мужчиной, но воспитания не менее ханжеского и идиотского, поэтому завести любовницу для него значило то же, что завести вторую жену. А как заводить вторую, когда не успел разобраться с первой? Другое дело – «охота на лис», отношения ни к чему не обязывающие и не влекущие за собой никакой моральной ответственности и обязательств.

Конечно, не каждая лиса соглашалась сделать минет, но каждый раз с ними была надежда. А с женой надежды не оставалось никакой.

И, конечно, самым правильным было уйти от нее, но в этом и состояла самая большая проблема. То есть проблемы в том чтобы уйти не было, и он несколько раз уходил от нее. Проблема была в том, что он каждый раз возвращался.

Марк Твен сказал однажды «Нет ничего проще, чем бросить курить. Сотню раз уже бросал».

Нет ничего проще, чем разорвать связь, которую ты разорвать не в силах.

И вот, единственное, что его спасало, было потеряно, неожиданно, внезапно. То же было и с Атлантидой. Они оба потеряли простое решение своих проблем, и оставалось одно – вновь погрузиться в сложность отношений мужчины и женщины на этой планете, отдаленной на 150 миллионов километров от Солнца и на бесконечность от Бога.

После этой встречи их передатчики больше не выходили на связь, и через два месяца, после третьего предупреждения, Атлантида и Ипполит были отчислены из клуба за неуплату членских взносов. До этого случая они не имели штрафных взысканий и дисквалификаций, поэтому за ними сохранили возможность восстановления участия в игре.

Он не хотел никакой любви и держался твердо. Сначала он попытался уйти в работу, и почти две недели ему это удавалось, хотя и с резким снижением производительности труда, что не укрылось от бдительного начальства, так что ему даже мягко намекнули на целесообразность взять отпуск.

Ипполит работал дизайнером сайтов, и от его работоспособности напрямую зависел успех всей рекламной кампании, притом что конкурентная борьба в этой сфере бизнеса была очень жесткой. Для того чтобы поднять его боевой дух, ему даже повысили зарплату, но дело оказалось не в деньгах, а значит, было совсем худо, и тогда ему уже более настоятельно и недвусмысленно было рекомендовано отдохнуть. Он взял отпуск на десять дней, но никуда не уехал из Москвы, хотя мог бы уехать в Турцию, Италию, в Северную или Южную Африку или в Юго-Восточную Азию. Но вместо этого он каждый день ходил на Новодевичье кладбище, где гулял среди памятников и надгробий артистов, писателей, маршалов, ученых и государственных деятелей, после чего бродил по набережным Москвы, избегая Садовнической (как оказалось, не зря!) и прилегающих к ней Овчинниковской, Кадашевской, а также, на всякий случай, Раушской.

Кончилось тем, что он не выдержал и, придя (к недоумению сослуживцев) в офис, проверил почтовый ящик. Он был буквально набит письмами. Каждый день она отправляла ему сообщения, и не по одному, а по несколько. И день ото дня их тон менялся. Прочитав их все разом, одно за другим, можно было увидеть, как исчезала тонкая оболочка ее внешних манер и как нарастало отчаяние, как сдавали ее нервы. Они были наглядным доказательством того тезиса, что лучший способ подчинить себе женщину – это игнорировать ее полностью.

В первых письмах она еще кокетничала, шутливо интересуясь, когда он, наконец, наберется смелости пригласить ее в ресторан, и что он собирается подарить ей на день рождения. Но день рождения прошел, а ответа не было. И тогда ее тон изменился, она спрашивала, помнит ли он ее, не забыл ли он ее вообще. Ответа не последовало. Тогда она стала писать, как она думает о нем, как он ей снится, как ей мерещится, что вот он идет ей навстречу по улице, но каждый раз это оказывается не он, о том, как она каждый день приходит к тому месту на Садовнической набережной и подолгу стоит, глядя на бурую, мутную воду, но он не приходит к ней больше. Она рассказывала ему свои сексуальные фантазии, как он берет ее сзади и спереди, и как она принимает его член в рот, с алчностью и упоением, стоя перед ним на коленях. И только когда он не ответил и на эти письма, в ее сообщениях зазвучали по-настоящему пронзительные ноты тоски и безысходности. Последние два дня писем от нее не было, и Ипполит подумал, что он, возможно, опоздал, и ее уже нет в живых. Он не стал ей звонить, а вместо этого сразу отправился по адресу, который она сообщила еще в двадцать первом своем письме.

Она встретила его в черном домашнем халатике из тонкой вискозы, идеально облегавшем ее фигуру, как если бы ждала его именно сегодня (как призналась она потом, она ждала его каждый день, почти не выходя из дома). Увидев его перед собой воочию, она как будто лишилась воли, окаменела, казалось, что из ее глаз вот-вот хлынут слезы. Он шел на нее, а она молча отступала, и за внешней неподвижностью ее лица угадывалась такая буря смятения, что впору было беспокоиться за ее рассудок.

Он молча шел на нее, и остановившись посреди комнаты, она упала перед ним на колени. Тогда он расстегнул ремень, ширинку и, протянув к нему руки, она неистово присосалась к его члену ртом, вобрав его на всю глубину, без остатка, и он погрузился в жаркое, влажное лоно наслаждения. Ощущение было таким сильным, что он глубоко вздохнул, едва не вскрикнув, а она стала жадно сосать, быстро и ритмично двигая головой с такой энергией, как будто от этого зависела ее жизнь. Наверно, так жадно хватают ртом воздух после долгой, до головокружения и полупотери сознания задержки дыхания под водой.