Цитаты из книг автора «Леопольд Захер-Мазох»

О цикле «Наследие Каина» следует сказать особо. Захер-Мазох задумал его состоящим из шести частей, озаглавленных соответственно каждому из шести элементов проклятия, наложенного на человечество: любви, собственности, труде, войне, государстве и смерти

Влюбленный целиком отдается ее власти – «как собака принадлежит своему господину» и делает в конце концов вывод: «В любви одно лицо – раб, а другое – властелин»

во имя чего же я стану отрешаться от радостей? Принадлежать человеку, которого я не люблю, только потому, что я когда-то его любила? Нет! Я не хочу отречения – я люблю всякого, кто мне нравится, и дам счастье всякому, кто меня любит. Разве это гадко? Нет, это гораздо красивее, во всяком случае, чем если бы я стала жестоко наслаждаться мучениями, которые я причиняю, и добродетельно отворачиваться от бедняги, изнывающего от страсти ко мне. Я молода, хороша и богата – и весело живу для удовольствия, для наслаждения.

Надо воспитывать женщину так, как мужчину, тогда она будет

Неужели я начал с того, что привязался к мужчине, и кончу тем, что полюблю женщину?

Чем более преданной является женщина, тем скорее отрезвляется мужчина и становится властелином

Я думаю, – продолжал я, – что существуют два элемента, которые с первых дней творения непосредственно стоят один возле другого: духовный и чувственный. Там, где они вступают в союз, зарождается то, что мы называем жизнью, и, чем искреннее союз этих двух разнородных элементов, тем возвышеннее жизнь, тем развитее и воспрянувшие из них существа. И в самых существах эти два элемента начинают враждовать и разъединяться, но один из них всегда одерживает перевес над другим, и это будет продолжаться до тех пор, пока духовный элемент не победит чувственный и пока природа окончательно не проникнется духом, – тогда не будет и смерти».

Еще один пинок ногой – и я отпущен на покой.

На страсти мужчины основано могущество женщины, и она отлично умеет воспользоваться этим, если мужчина оказывается недостаточно предусмотрительным.

На ней была изображена прекрасная женщина, с солнечно-яркой улыбкой на нежном лице, с пышной массой волос, собранных в античный узел, и с легким налетом белой пудры на них; опершись на левую руку, она сидела на оттоманке нагая, завернутая в меховой плащ, правая рука ее играла хлыстом, а обнаженная нога небрежно опиралась на мужчину, распростертого перед ней, как раб, как собака.