Цитаты из книг автора «Леонид Тишков»

Потом, уйдя от натуры, Мондриан сам создавал новые формы, уже не оглядываясь на природу, не идя по следам видимых взгляду фигур. Картина «Буги-вуги на Бродвее», составленная из цветных полос, пересекающихся между собой, — это отзвук виденного, слышанного и таит в себе образ будущего города Нью-Йорка.

Художники-абстракционисты видели в мире скрытые возможности первичной гармонии линий, цветовых пятен и даже звук, который можно передать живописью. У Пита Мондриана есть серия картин, где он превращает реальное изображение дерева в набор геометрических формул. И это он увидел в строении ветвей, кроны и ствола дерева. Вы сами можете убедиться, если прикроете глаза и посмотрите на дерево, стоящее против света. Оно превратится в мерцающую абстрактную картину.

Каждый художник обладает уникальным взглядом на мир. «Какая разница между мной и сумасшедшим? — спрашивает Сальвадор Дали и отвечает: — Я не сумасшедший!» Во всем остальном — он безумец. Он видит мир вывернутым наизнанку, парадоксальным, сошедшим с ума. И это тоже умение видеть те вещи, которые скрыты пеленой разумности, сновиденческие, сюрреалистические — над-реальные.

Это даже не сам камыш, тыква или цветок. Это поэзия и красота, изображенная на бумаге. Красота не выше той, что есть в реальности, она параллельна ей. И эта параллельность придает новые смыслы, раскрывает поэзию существования.

Анри Руссо, французский художник-примитивист, работавший скромным чиновником на таможне, никогда не бывал в экзотических странах, но он так изображал джунгли, тропические цветы, орхидеи и лианы, что мы теперь только так представляем себе бразильские или цейлонские леса, полные чудесных и удивительных зверей. Я учился у него воображению. А вот китайский художник Ци Байши, который изображал всегда только реальное: тростник, воробья на веточке дерева или же цветущую вишню… Но это выглядит совершенно не так, как в реальности. Я учился у него рисовать камыш. Разворот кисти, движение снизу вверх, вытянутое пятно головки камыша — и камыш как живой растет на листе бумаги.

Творчество — это расширение сознания за видимые пределы. И чтобы заглянуть за границы видимого мира, мы должны учиться у мастеров. Видеть — как при свете молнии! Это нам предлагает Ван Гог. И он видел именно так. Его солнце — ярче настоящего, его звезды — огромные шары, деревья растут, ввинчиваясь спиралями в небо, лодки, мосты, виноградники раскрашены всеми цветами радуги. Этот взгляд становится нашим взглядом, через свои картины он учит нас видеть скрытую энергию жизни.

Чтобы иметь такой проникающий взгляд, надо смотреть на себя внутри: какой ты есть. И это развитие внутреннего и внешнего взгляда является основным уроком становления художника. Открыться ослепительному совершенству того, что ты видишь и чувствуешь. Как сказал китайский мудрец Чжуан-цзы: «Совершенством видения я называю видение не других, а себя». Будешь ли ты потом мастером жизни, забросишь ли основную свою профессию, станешь ли успешным живописцем или же декоратором, иллюстратором или всемирно известным художником, как Пикассо или Репин, — это неважно. Надо научиться такому взгляду, направленному внутрь самого себя. Тогда ты научишься видеть этот мир в полноцветии

Если бы мне тогда мой учитель рисования объяснил, как прекрасны тот куб и тот шар, сделанные из удивительного ярчайшего белого гипса, что эти предметы вмещают в себя всю вселенную (да-да-да, эти самые — куб, шар и пирамида!), что они полны жизни, а мне остается только увидеть это и нарисовать, у меня не возникло бы страха и скуки, и я не покинул бы с позором наш сергинский Дом пионеров. Но сразу бы начал становиться художником. Потому что художник своим творчеством выявляет поэзию простых вещей.

Речь идет не о том, что ты обязан сотворить что-то такое, чего никогда никто не видывал, что не имеет устойчивой формы в существующем мире. Однако художник, когда даже рисует то, что есть, перерисовывая цветок или дерево или рисуя портрет человека, сидящего перед ним, — он создает его заново. Художник не повторяет предмет, он его сотворяет в новом качестве. Он освещает его другим светом, придает ему совершенно иные грани, которые начинают переливаться. И вид этого предмета, или этого существа, или этого дерева, или этого пейзажа становится совершенно уникальным. Ты как бы достраиваешь этот мир, досоздаешь его, ты множишь прекрасное этого мира.

хотел быть создателем своей маленькой вселенной.