Охота эта производится зимой на лыжах и требует негористой и глухой местности, где бы в лесах почти не было проезжих дорог, и зимы с большим, глубоким и рыхлым снегом.
Лыжи необходимо привязывать накрепко к ногам. Для этого в лыжу возле ремня, в который вставляется носок ноги, продевается ремешок в палец ширины; оба конца того ремешка ведутся назад к пятке, там их перекрещивают и завязывают напереди, на подъем ноги. Привязанная таким образом нога не выскакивает из лыж, когда приходится взбираться на коряжины и завалы и приподымать для этого ноги. Нужно также брать с собой длинную палку, чтобы, опираясь на нее, легче было подниматься на неровности. Не мешает еще захватить с собой, кроме надетого на себя полушубка, запасную теплую одежду, тулуп или шубу, потому что случается ночевать в лесу. При охоте вдогонку необходимо иметь теплую, но легкую одежду – полушубок вскоре приходится сбрасывать, так как он стесняет движения и ходить в нем на лыжах очень жарко.
Охота вдогонку производится, большей частью, когда медведь, ранее потревоженный в берлоге, не ложится, а лежит наслуху, поверх снега, то есть преимущественно на так называемых шатунов. В большинстве случаев шатунами делаются медведи, до поздней осени кормившиеся падалью или дравшие скот и не успевшие приготовиться к зимней спячке, требующей совершенно пустого желудка и так н. втулки. Величина зверя при догонке играет большую роль: большого, тяжелого медведя можно загнать гораздо скорее, ибо он скоро утомляется, с маленьким же хлопот несравненно больше.
Охотников должно быть никак не менее трех человек. Собак берут с собой сколько могут: чем больше их будет, тем лучше. Собак привязывают на сворки и подходят к медведю с величайшей осторожностью. Медведя, подпустившего к себе на расстояние выстрела, конечно, убивают, и догонять его, следовательно, не предстоит надобности. Но это уж особенно счастливый случай, чтобы медведь на слуху подпустил к себе близко; обыкновенно же бывает, что он, заслыша малейший шорох, поднимается и бежит. Тогда спускают разом всех собак и начинают кричать и шуметь что есть силы, чтобы заставить медведя бежать во всю мочь. Никогда не следует стараться догонять его, лишь только он тронулся; нужно стараться, напротив, чтобы медведь бежал быстрее, утомлялся и изнемогал скорее; охотник же должен поберечь себя вначале; нечего опасаться не догнать зверя, отстав от него вначале: сохранив силы, его всегда можно нагнать после, когда он уже станет утомляться, а охотник еще бодр, тогда как если охотник сначала усердно изо всех сил припустит за медведем, то наверняка можно сказать, что не догонит его, утомится гораздо раньше. Медведь в своем бегстве глубоко проваливается в снегу, прокладывая таким образом канавку и облегчая путь собакам. Охотники идут по следу гуськом, когда собаки с медведем находятся очень далеко и лай их не слышен; когда же собаки на слуху, то охотники сами себе прокладывают путь, сокращая его по возможности больше.
Лай собак начинает доноситься до охотников без перерывов приблизительно часа через три после поднятия медведя, когда он уже начинает утомляться и уменьшать свой ход. Когда же он совсем выбьется из сил, то кружит на одном месте, подолгу останавливается, переводя дух и отбиваясь от собак, и наконец забирается в чащу. Вот тут‐то охотникам уже нечего жалеть сил, надо припустить во всю мочь, скорее напирать на зверя, не давая ему вздохнуть. Они здесь разделяются: один идет на собачий лай, подоспевает к медведю, а другие мастерят, то есть забегают с противоположных сторон вперед медведя. Идти надо с крайней осторожностью, прячась по возможности за кусты, чтоб не дать себя заметить зверю, и когда достигнешь места, где по предположению он должен скоро показаться, нужно выбрать также укромное убежище, откуда он не мог бы никак увидать охотника. Следящий охотник идет так же осторожно, как и другие. Когда медведь не очень еще утомлен, то, завидя следящего за ним человека, бежит от него дальше; когда же очень утомлен и раздражен неотвязчивыми собаками, то, завидя охотника, бросается прямо на него. Убивает медведя или следящий охотник, когда ему удастся подойти к зверю на расстояние выстрела, или же мастерящие – когда медведь навернется на одного из них.
Она заключается в том, что несколько (2–3) человек с ружьями и поросенком ездят ночью в таких местах, где были замечены волки, и когда последние, привлеченные визгом поросенка, приблизятся на выстрел, стреляют в них. Охота может быть удачной, когда волков много и они голодны, то есть только зимой; всего успешнее бывает она в самом начале периода течки, который обыкновенно начинается около Святок, то есть в конце декабря или в начале января. Всего лучше, когда волки ходят в одиночку, по два, по три, так как тогда можно встретить несколько стаек и сделать несколько залпов. Охота должна быть так приноровлена, чтобы волки принимали охотников за мирно едущих крестьян и смело к ним подбегали. Поэтому всего лучше выезжать вдвоем, много втроем (не считая возницы), на обыкновенных крестьянских розвальнях, запряженных в одну лошадь; в некоторых случаях допускаются другие сани, едущие саженях в трехстах от первых. Все охотники должны быть одеты в крестьянское платье и сидеть как можно спокойнее, не показывая своих ружей. Лошадь же ни в коем случае не должна бояться волков, иначе, вместо того чтобы пойти шагом или приостановиться в критическую минуту, она понесет и вывалит охотников из саней.
Для приманки, имеющей здесь едва ли не самое главное значение, выбирают обыкновенно полугодовалого поросенка, иногда даже сосунка. Обязанность поросенка заключается в том, чтобы визжать чуть не целую ночь; поэтому выбор должен быть сделан с толком: чем голосистее визгун, тем лучше; чтобы поросенок визжал, его теребят за уши, почему рекомендуют поросят с торчащими ушами – на том основании, что они будто гораздо чувствительнее, чем поросята вислоухой породы. Хороший поросенок не должен верещать без умолку (потому что тогда он очень скоро хрипнет) или пищать, а лишь редко и отрывисто взвизгивать, как только его возьмут за ухо, и опять смолкнуть. Слишком часто и слишком сильно теребить его за ухо отнюдь не следует. Для большего удобства поросенок сажается в кулек или мешок (иногда зашивается в войлок) так, чтобы наружу оставалась только голова.
Поросенка можно (а там, где свиней держат мало и волки с ними почти незнакомы, даже необходимо) заменять собакой, преимущественно щенком.
Для того чтобы подзадорить волчий аппетит, необходим так н. потаск, состоящий иногда из клочка сена или соломы, который волочится сзади саней на тонкой веревке, не длиннее 20–25 аршин. Для того чтобы клочок этот имел вид бегущего сзади саней поросенка (или собаки), его зашивают в кулек или мешок и придают ему несколько продолговатую форму. Хорошо также мешок этот класть в свиную закуту или же прямо набивать его свиным навозом. В крайнем случае, когда волки плохо идут, вместо потаска спускают на вожжах самого поросенка.
Охота с поросенком всего лучше удается в тихую лунную ночь. Большей частью ездят по проселочным дорогам или целинам, стараясь держаться на выстреле от опушки и против месяца, т. к. лунный свет обманчив, и если стрелять, стоя лицом к луне, то можно промахнуться. Когда волки бросятся к потаску, кучер останавливает лошадь, и охотники, уговорившись заранее, кому в какую сторону стрелять, дают залп.
Стрельба русаков из засады, на гумнах и близ стогов всего употребительнее в степных местностях, где русаков много, а тропить их редко кто умеет; при многочисленности следов не всегда это бывает и возможно. Большей частью бьют зайцев на засидках в середине зимы, если она снежная, только в светлые лунные ночи. В степях русаки находят себе пищу в стогах сена, но в густонаселенных местностях они по необходимости держатся около гумен, причем во время метелей и сильных морозов ложатся часто в самых гумнах, где‐нибудь под ометом соломы или под амбаром, а иногда даже залезают в теплую ригу. Самое удобное время для охоты на засидках – январь, когда выслеживание становится затруднительным.
Для большей верности весьма нелишне (а иногда необходимо) делать дня за два приваду. С этой целью в наиболее удобном месте ставят в снег один сноп (иногда два) невымолоченного овса, комлем вниз, и окапывают снегом. След свой около привады надо заровнять веткой или соломой. Если русаки ходят жировать к гумну или какому‐нибудь строению, то засада устраивается весьма просто – около стены или, если только охотник не в темной одежде, у омета соломы. В степи прячутся в самый стог сена, к которому повадились бегать русаки, но выбирать лучше початый стог, в котором залечь удобнее; делать же перед охотой свежее углубление в стоге не следует, так как заяц его непременно заметит и близко не подойдет. Чтобы сено или солома не шуршали, кладут под себя полость. Место засидки должно быть выбрано таким образом, чтобы лунный свет приходился сзади. Стреляют только в очень светлые и тихие лунные ночи, когда можно и увидеть, и услышать по морозу приближение русака. Необходимо сидеть как можно спокойнее и не шевелиться, и ружье держать на коленях со взведенным курком. Всего лучше стрелять сидячего, именно в то время, как русак, прислушиваясь, станет на задние лапы, так как тогда выделить его нетрудно. Для того же, чтобы он приподнялся, достаточно потихоньку свистнуть. Так как стрелять приходится очень близко, то заряд дроби (№ 1–2 англ.) можно убавить.
Эта охота производится обыкновенно в середине зимы, в том случае, если зайцы держатся и залегают в опушке. Всего лучше производить ее вдвоем, втроем, при четырех загонщиках, умеющих ходить на лыжах. Все едут к лесу на двух розвальнях. Так как в ветер гона не слышно, а в иней заяц западает и лежит очень крепко, то надо выбирать тихие и ясные морозные дни. Подъехав к назначенному месту, гонцы и стрелки, став на лыжи, отправляются на места: стрелки – на номера, кричане – в загон. Становиться надо или на «дути» – сугробах у опушки, или на тропе. Загонщики должны идти, равняясь, сохраняя интервалы и крича, прямо на стрелков и, заметив гонный след, криком предупреждать о его направлении. Весьма полезно при этом, чтобы один из гонцов шел опушкой, сбоку, ради того, чтобы какой‐либо заяц не ушел в поле или не лег в надуве. Раньше всех, в начале гоньбы, выбегает русак, лежащий в опушке, непременно надувами, которые его хорошо держат. Затем выбегает, не торопясь, почти перед загонщиками, беляк и, если стоять смирно, выходит очень близко от стрелка.
В больших лесах, где русаков не бывает, можно весьма удачно охотиться на беляков по лесным дорогам. Беляки зимою весьма охотно держатся близ лесных дорог, по которым возят сено из пустошей, которое они здесь подбирают. Обыкновенно они и ложатся поблизости, в нескольких шагах от дороги. На этом основана охота с двумя загонщиками, обыкновенно мальчиками. Охотник идет по дороге, а мальчишки в снегу по обеим сторонам и потихоньку постукивают палочкой по деревьям. Взбуженный беляк непременно выбегает на дорогу и здесь часто останавливается и прислушивается, так что обыкновенно попадает под выстрел.
Чтобы не возвращаться к правилам стрельбы зайцев, приведем здесь главнейшие из этих правил.
Если заяц бежит от охотника в угон, надо целиться, смотря по быстроте бега и расстоянию, от ½ до 1½ вершка выше ушей.
Если заяц бежит в ноги, целятся в передние пазанки.
При боковом (поперечном) направлении бега надо брать от ¼ до ½ аршина вперед головы, смотря по быстроте бега.
Если заяц бежит в полупоперечном направлении, наискось – диагональю, надо целиться на 2–4 вершка вперед.
При стрельбе с горы или в гору угонного зайца закрывают его стволами и метятся немного вперед.
В лежачего зайца с прижатыми ушами (на лежке) целят на вершок выше, в переднюю часть тела; в сидящего задом и близко – в крестец; в сидящего боком и близко – в верхнюю часть лопатки, а от 50 шагов надо брать поверх загривка или в голову.
К концу января вследствие глубоких снегов ходьба возможна только на лыжах; лыжи шумят, и русак, если его сходить маликом, соскакивает далеко вне выстрела. Чтобы охотиться по русакам, обыкновенно прибивающимся в это время к жилью, всего лучше действовать следующим образом. Охотник берет с собой трех загонщиков и обходит те места, куда русаки ходят на жировку, как то: озими, крестьянские гумна, огороды
О проекте
О подписке