Цитаты из книги «Жизнь Василия Фивейского»

Сын покорного и терпеливого отца, захолустного священника,

Словно сам строгий закон причинности не имел власти над этой простой и фантастической жизнью

бесконечно повторяли – глухие оборванные жалобы, не имевшие начала, не приходившие к концу.

И далеко за селом, за много верст от жилья, прозвучал во тьме невидимый голос. Он был надломленный, придушенный и глухой, как стон самой великой бесприютности. Но слова, сказанные им, были ярки, как небесный огонь. – Я – верю, – сказал невидимый голос. Угроза и молитва, предостережение и надежда были в нем.

И случилось это на исповеди: окованный своею неподвижною думой, о. Василий равнодушно предлагал какой-то старухе обычные вопросы, когда внезапно поразила его странность, которой не замечал он раньше: он стоит и спокойно расспрашивает о самых сокровенных помыслах и чувствах, а какой-то человек пугливо смотрит на него и отвечает правду – ту правду, которой не дано знать никому другому. И морщинистое лицо старухи сразу сделалось особенным и ярким, как будто кругом была ночь, а на него на одного падал дневной свет. И неожиданно, на полуслове перебивая ее, он спросил: – А ты правду говоришь, старуха?

И благословил бога, так как верил в него торжественно и просто: как иерей и как человек с незлобивой душою.

овоточащие раны. Среди людей он

черном углу мутно серело что-то длинное, прямое, смутное, как призрак; она наклонялась ближе – на нее смотрело лицо, но смотрело оно не глазами, сокрытыми черною тенью бровей, а белыми пятнами острых скул и лба. И, часто дыша громким дыханием страха, она тихо жаловалась: