Самсон. Я слышу.

Далила. Это для тебя мой голос сладок, как воркование голубицы, а для него я стану змеею. (Нежно.) Я страшна в гневе, о возлюбленный мой! Я никогда не прощаю, и он знает это, и он боится меня, лжец. Не верь его крику, он трус! Приди же ко мне! Приди! Я жду тебя на душистом ложе моем, я жду. Души во мне не стало с той поры, как ты ушел! Приди!

Молчание.

Самсон. Мне надо хижину и рабыню. Скажи царю Рефаиму: Самсон, сын Маноя из Цоры, на коленях просит…

Появляется Галиал. Глазами и дергающимся лицом спрашивает сестру, но та гневно потупила глаза и не отвечает. Выражение лица Галиала часто не соответствует его словам: речь добродушна и ласкова, а в лице злоба и гнев, глаза страстно бегают и ищут.

Галиал. Я за тобою, сестра, нам надо уже идти. Ну, как, Самсон, поговорил ты с ней? Правда, какая она хорошая? Она очень хорошая, она тебя любит. И я люблю, я твой друг, Самсон, мы все твои друзья. Брат Адорам, ты его помнишь…

Самсон. Что вам нужно от меня? Семь лун я здесь, и семь лун не слышал я вашего голоса. Отчего ты теперь заговорил?

Галиал. Она тебя любит, она все время говорит мне о своей любви. «Галиал!» – говорит она…

Далила (гневно). Галиал!

Галиал (смеется). Разве не правда, Далила? Я не хотел говорить при рабах, но меня послал к тебе милостивый царь Рефаим. «Пойди к Самсону, – сказал он, – пойди к Самсону и спроси, не нужно ли ему чего? Он в темнице, и я уже не гневен, отошло мое сердце», – сказал он. Да, да, семь лун прошло с того несчастного дня…

Самсон. Я слеп!

Галиал. Да, да, это большое несчастье. Но я так рад, что ты все понимаешь, ты все так же мудр, судия израильский! И ты понимаешь, что мы все ошиблись, ужасно ошиблись: ты наш друг, а мы считали тебя врагом. Я слыхал, что иудеи проклинают тебя, зовут предателем, грозят тебя убить, – это правда?

Далила. Я иду, Галиал.

Галиал. Идем, идем. Так ты придешь к нам, Самсон? Приходи. Я и всегда тебя любил тебя, друг Самсон, но если царь приказывает…

Далила. Прощай, Самсон.

Самсон. Прощай.

Галиал. Прощай! Так ты придешь к нам? Но не торопись ответом, я еще зайду к тебе поговорить. (Смеется.) Хочешь много золота, Самсон? Я так, я пока еще шучу, но я приду, я приду.

Самсон. Мне надо хижину и рабыню для услуг. Госпожа моя Далила! И еще я прошу тебя: пришли мне вина сегодня. Нет, сейчас.

Далила. Хорошо.

Галиал. Вина? Все будет, что ты пожелаешь, Самсон. Какой он умный, Далила, правда? Но я еще приду поговорить с ним… (Смеется.) Хижину и рабыню – это для Самсона, для царя… Ах, какой он умный!

На лестнице их встречает Ягаре-Оргим, уходят вместе.

Свети нам. Прощай, друг Самсон! – Это тебя зовут: злой Ягаре-Оргим? Ты у меня не будешь злым…

Самсон один. Ищет места, где бы спрятаться, укрывается за каменный столб.

Самсон (глухо ворчит). А мне нечем ударить!.. Ах, я слеп! Я ударю цепью. Если они бросятся, я ударю цепью. Злые собаки, лживые собаки!.. Друг Самсон… золото… Ах, я слеп! Кто идет?

Ягаре. Это я, Самсон. Что с тобою, господин? Это я, твой добрый Ягаре-Оргим. Очнись.

Самсон. Ты один? Там кто-то дышит. Я чувствую его дыханье. Кто с тобою еще?

Ягаре. Я один, все ушли.

Самсон. А кто там дышит? Там-там!

Ягаре. Клянусь семерыми из бездны – я один! Все ушли, и дверь заперта. Очнись, Самсон, это я, твой добрый Ягаре-Оргим.

Самсон (ворчит). Ну, иди! А с каких пор ты стал добрым, собака? Лжешь ты, все лгут. Они меня напугали! Скажи, это не было во сне, – ты их тоже видел?

Ягаре. Видел, господин.

Самсон. Я слышал только голоса без людей. Как много они говорили, я устал слушать. А что говорил тебе Галиал?

Ягаре. Господин Галиал приказал почитать тебя и исполнять твои приказания, Самсон.

Самсон. И золота тебе дал?

Ягаре. Дал!

Самсон. И много?

Ягаре. Много, Самсон, – столько, что душа моя улыбнулась и я стал добрым. Я добрый Ягаре-Оргим!

Самсон. Если много, то это хорошо: Галиал скуп. Если я лгу больше всех в Иудее, то рыжий Галиал самый большой лжец на свете… но правду золота он знает. Он хитрый! (Угрюмо.) А он не просил тебя, чтобы ты подбросил яду в мою пищу? Или зарезал, когда я усну? Или подвел меня к обрыву и сказал: иди, Самсон, тут прямая дорога?

Ягаре. Нет, нет, клянусь семерыми! Они тебя почитают, иудей.

Самсон. А! Теперь веришь, собака? А тогда не верил. Скажи мне про Далилу, что ты видел.

Ягаре. Теперь я ничего не вижу, как и ты: мои старые глаза ослеплены ее красотою. Она прекраснее всех жен филистимских!

Самсон. А! – ты видел. А ты видел, что она сама пришла сюда? Своими ножками шла, шла и пришла. Как жаль, что здесь негде ходить. Я хотел бы быть в пустыне и прыгать по скалам, – мне здесь тесно, Ягаре! А скажи мне еще раз – она прекрасна?

Ягаре. Прекрасна, Самсон.

Самсон. Скажи еще раз, нарочно я не слыхал. Она прекрасна?

Ягаре. Прекрасна! Ее бледному лицу позавидует сама богиня Иштар.

Самсон. Так, так, Ягаре. А скажи мне, как все они одеты, хорошо?

Ягаре. Как цари! Галиал весь сиял, как золотой. Его виссоновые одежды…

Самсон. Пусть разверзнется земля и возьмет Галиала! Я не хочу о нем слышать. Расскажи, как одета Далила. На ней тонкая шелковая епанча?

Ягаре. Да.

Самсон. Какого цвета ткань?

Ягаре. Цвета яхонта, Самсон! И на ногах ее красивые цепочки, звезды и луночки…

Самсон (радостно хохочет). И серьги, и ожерелья! Я помню. И запястья, и пояс драгоценный! Ты видел у нее сосудцы с духами? От нее так хорошо пахло, как от финикийского корабля, нагруженного благовониями. Теперь как ты скажешь, собака филистимская: пророк я или нет? Говори.

Ягаре. Пророк, я вижу это и кланяюсь тебе, Самсон. Какие люди к тебе приходили!

Самсон (помолчав). Нет, я не пророк. Я раб милостивого царя филистимского. (Угрюмо.) У тебя слишком длинные уши, Ягаре-Оргим: сколько ты получил, чтобы предать меня?

Ягаре. Я твой верный раб, Самсон. Разве ты не знаешь мою доброту? А вон и вино для тебя, господин!

Сафут вносит на голове большую глиняную амфору с вином.

Сюда, сюда ставь, мальчишка. И уходи, тебе здесь нечего делать. Сейчас я дам твою чашу, Самсон, она здесь. Ох, стар я и не сразу нахожу вещи! Вот.

Самсон. Я не стану пить.

Ягаре. Не глупи, Самсон! Отчего ты не станешь пить?

Самсон. Не стану. Оно отравлено. Выпей прежде ты, я посмотрю, как ты сдохнешь, филистимский лжец.

Ягаре (смеется). Вот так и сдохну! (Пьет.) Это царское вино, я никогда не пил такого!

Самсон. Царское? Я знаю вкус царского вина, дай мне попробовать немного. (Пьет.) Знаешь, Ягаре, а это царское вино, я узнал. Налей мне еще! Клянусь богиней Иштар, сегодня я буду пьян, как египтянин. (Пьет.) Оно само льется в горло… Собаки! – не давали мне вина. Выпей, Ягаре, я позволяю.

Ягаре. Благодарю, Самсон, я выпью. Само льется в горло!

Самсон. Само. Пей, я позволяю, но не задерживай чашу. Ягаре! – это чистое фарсисское вино, клянусь богом.

Ягаре. Они тебя боятся. Но какие люди!

Самсон. Они меня боятся. Они знают, что я могу сделать все, что хочу. Что ваши боги? Я скажу только слово, и Единый размечет их капища, развеет по ветру города и камни превратит в легковеющую пыль! Я пророк, я судия израильский, и мне стоит сказать только слово…

Ягаре. Теперь и я боюсь тебя, иудей!

Самсон. Тебя я не трону. Но я буду долго торговаться с ними, они меня не обманут, как молодую женщину на базаре, которую потом бьет муж. Не задерживай чашу, старик! А ты не знаешь, зачем я стал нужен им? Не ведут ли они снова войну с Египтом? Или с Сидоном? Я не люблю египтян.

Ягаре. Я ничего не знаю, Самсон, – откуда мне знать?

Самсон. А финикийцев я люблю, они всегда дарили мне пурпур и душистые трости. И филистимлян я люблю, они богатые и веселые. А иудеи – собаки!

Ягаре. Собаки! Ты скажи Галиалу: дайте мне тысячу сиклей золота, никак не меньше… тридцать перемен одежд…

За окном с пением и плясками проходят филистимские юноши и девы. В окно падает косой луч месяца.

Самсон. Молчи!.. Что это, старик? Как хорошо!

Ягаре. Идут на праздник. Прежде и мы ходили, Самсон, а? (Хихикает.)

Самсон. Молчи! Как хорошо… Нет, это очень хорошо! Я помню, какая бывает луна: дома белые и тени от них черны и теплы. Луна холодит. (Громко кричит.) Далила, ты ждешь меня?

Ягаре смеется. Самсон протягивает руки и громко зовет.

Далила! Ты ждешь меня?

Пение удаляется.

Ягаре. Давай петь и мы. (Поет козлиным голосом.) Возьми цитру, ходи по городу, забытая блудница. Играй складно, пой много песен, чтобы вспомнили о тебе. Играй складно…

Самсон. Молчи, шакал, и давай вина. Я пророк! Я меч господень! Я судия над Израилем! Захочу – и все вы поползете на брюхе к моим ногам. Вина! Ягаре! Светильник горит?

Ягаре. Да. Можно еще зажечь, у меня масла много.

Самсон. Нет. Потуши! Я хочу думать, что я не слеп, пусть здесь будет просто темно. Потушил?

Ягаре (обманывая и кому-то хитро подмаргивая). Потушил.

Самсон. Это ночь. Это просто темная ночь, и это пустыня вокруг меня. Ты слышишь, как воют шакалы? Это они пришли на труп льва, которого я убил. Но почему нет звезд? Ягаре! – почему нет звезд?

Ягаре. Небо в облаках, и звезд не видно. Не надо звезд! (Поет.) Возьми цитру, ходи по городу, забытая блудница. Играй складно…

Самсон. Если ты не замолчишь… собака! Почему нет ветра, я тебя спрашиваю? В пустыне всегда ветер, и лицо мое хочет ветра. Дуй, Ягаре!

Ягаре. Я не ветер. Не задерживай чашу.

Самсон. Дуй, а то я удушу тебя! Где ветер? Зажги светильник.

Ягаре. Горит твой светильник, не глупи.

Самсон. А почему темно? Я хочу видеть. Где свет? Я должен видеть свет – сейчас же!.. Слышишь! Где конец у тьмы? Я хочу схватить и разорвать ее, но у меня нет краев. Давай свет, собака!

Ягаре. Не глупи. Сейчас я зажгу все светильники. Возьми цитру, ходи…

Самсон. Зажигай все! Скорее! Я ничего не вижу. (Зажимает руками глаза.)

Ягаре, пошатываясь и напевая, идет на лестницу.

Занавес