© Млечин Л. М., 2018

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2018

© «Центрполиграф», 2018

* * *

От автора

29 октября 1918 года в Москве открылся I Всероссийский съезд союзов рабочей и крестьянской молодежи. Кто тогда мог предположить, что через комсомол пройдет вся советская молодежь? И что столетие спустя многие с нескрываемой ностальгией станут вспоминать светлую комсомольскую юность?

Книга, которую вы держите в руках, – не юбилейные заметки. Это рассказ о вождях ВЛКСМ. Некоторые из них потом руководили всей страной.

Сегодня анализируют личности ведущих политиков, чтобы предугадать их поступки. Выясняют их жизненный путь, тайные пристрастия, недуги и стремления… Главное: понять – как лидер принимает решения? С кем он советуется? Или все решает сам? Впрочем, искушенные профессионалы полагают, что психоанализ на расстоянии ненадежен. Психологические портреты на девяносто процентов – предположения. То, что мы видим, – это маска, сооруженная имиджмейкерами. Маска, кстати, необходима. Без нее политик надорвется, не выдержит нагрузки. Искренним в политике делать нечего. И жалостливым тоже. Властители делаются из очень жесткого материала…

В советские годы секретарство в комсомоле было главным карьерным лифтом. В судьбе многих советских руководителей комсомол сыграл решающую роль. Недавние комсомольские секретари занимали большинство руководящих должностей в государственном и идеологическом аппарате, составляли правящий истеблишмент.

Да и в новой России – и на государственной службе, и в большом бизнесе – весьма преуспели те, кто начинал в комсомоле. Поэтому так важно понять – какой школой был комсомол? Чему он учил? Какие качества прививал? И что объединяло выходцев из комсомола, которые шли по жизни сплоченной когортой?

Кто придумал комсомол?

Всего сто семьдесят шесть человек собрались 29 октября 1918 года в Москве, чтобы основать комсомол. Открывая заседание, Ефим Викторович Цетлин, председатель оргбюро по созыву I съезда, выразил твердую надежду, что за российским съездом в самом скором времени последует международный. Кто из молодых большевиков сомневался в ту пору в мировой революции? Зал откликнулся аплодисментами.

«Смуглый, с черной копной волос, невысокого роста, в косоворотке, Ефим Цетлин производил впечатление простецкого парня, – таким он запомнился товарищам по комсомолу. – Глядя прямо в лицо собеседнику светлыми, лучистыми, одобряющими глазами, он слушал внимательно».

Делегаты, представлявшие различные организации, возникшие после революции, проголосовали за создание единого Российского коммунистического союза молодежи. Желающих выступить оказалось немало, и съезд работал до 4 ноября. В тот же день избрали Центральный комитет из семи человек и президиум ЦК – Ефим Цетлин, Оскар Львович Рывкин и Николай Николаевич Пеньков.

В программе РКСМ записали: «Союз молодежи выражает свою полную солидарность с Российской Коммунистической партией (большевиков). Союз ставит себе целью распространение идей коммунизма и вовлечение рабочей и крестьянской молодежи в активное строительство Советской России». Но оговорили организационную самостоятельность комсомола: «Контроль партии над Союзом не должен носить характера опеки, мелочного вмешательства».

Руководителей только что созданного комсомола принял глава советского правительства Ленин и широким жестом разрешил пользоваться его библиотекой.

«Ленин взял листок бумаги и написал Якову Михайловичу Свердлову записку, в которой было подчеркнуто: партия должна поддержать союз молодежи, – вспоминал один из вождей РКСМ. – Из практического вывода Ильича Свердлов сделал еще более практический и выдал нам без всяких разговоров со свойственной ему деловитостью 30 000 рублей, ценных для нас не только большой по тем временам суммой, но и как символ первой помощи партии новорожденному всероссийскому союзу. А записка Ильича у нас долго хранилась, как шутили наши товарищи, в качестве сильнейшего аргумента в повседневных отношениях с ЦК партии».

Ефим Цетлин, родившийся в Могилеве, учился в Высшем техническом училище и руководил московским Союзом рабочей молодежи. Цетлина избрали первым председателем ЦК РКСМ. Но уже в декабре комсомол возглавил Оскар Львович Рывкин.

Цетлин остался товарищем (заместителем) председателя. С ноября 1920 по декабрь 1922 года руководил столичным комсомолом и на IV съезде выступал с отчетным докладом ЦК. Он покинул комсомольскую работу в самом конце 1922 года. Ему было двадцать четыре года.

Тогда это было действительно делом очень молодых. И в секретарях ЦК не засиживались. В ноябре 1918 года секретарем был Николай Пеньков (через год он возглавит Туркестанское краевое бюро ЦК РКСМ, а затем станет руководителем Дальневосточного комсомола). Римму Юровскую избрали секретарем ЦК в октябре 1919 года, ровно через год поручили руководить Юго-Восточным бюро ЦК в Ростове-на-Дону. Фридрих Ютт работал секретарем ЦК всего пару месяцев в конце 1920 года и был командирован в Сибирское бюро ЦК…

Оскар Рывкин родился в Петербурге, образование – два года городского училища. Он присоединился к большевикам в марте 1917 года, в августе создал Петроградский комитет социалистического союза рабочей молодежи. Его соратник Эдуард Леске вспоминал:

«Нужно было снабдить районы программой и уставом, денег же не было ни копейки. Канцелярские принадлежности мы покупали на личные свои средства или «одалживали» у Петроградского комитета большевиков. Ими же и была предоставлена нам одна комната. Но деньги нам «одалживать» никто не соглашался. С большим трудом мы сами наскребли нужную сумму и отпечатали программу и устав. По районам же отпускали за деньги (10 коп.). Отпечатали и членские билеты».

Большевики поддержали союз рабочей молодежи. 4 декабря 1917 года Центральный исполнительный комитет Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов постановил выделить союзу одно депутатское место. «На заседаниях, – рассказывал Эдуард Леске, – мы строго придерживались выработанного регламента, разошедшихся ораторов «удаляли из зала заседания», «лишали слова», «призывали к порядку», «выносили порицание» и т. д. Скоро у нас установилась образцовая дисциплина во время работы».

Оскар Рывкин редактировал журнал «Юный пролетарий», отстаивая интересы молодежи. Он еще до революции решительно выступил против решения Временного правительства позволить голосовать на выборах лишь с двадцати одного года: «Как один из лишенных права голоса, я протестую и прошу товарищей рабочих и солдат своими резолюциями и выступлениями добиться отмены этого постановления. Товарищей же рабочих и работниц 18–20 лет я призываю организоваться в мощный союз защиты избирательных прав, чтобы в нужный момент суметь отстоять свое право».

Второй съезд РКСМ проходил с 5 по 8 октября 1919 года. Новый ЦК избрал президиум – председатель ЦК Оскар Рывкин, товарищ (заместитель) председателя – Ефим Цетлин, секретарь – Римма Юровская).

Под дулом нагана

Партия большевиков решительно поддержала РКСМ, прежде всего материально. Другие союзы молодежи вошли в комсомол или прекратили свое существование.

Многим юным сердцам симпатичны были идеи анархистов. После октября семнадцатого года анархисты пришли в новые органы управления, создаваемые советской властью. Они трудились в аппарате Наркомата иностранных дел, служили в органах госбезопасности.

Надо разделить анархистов на идейных, у которых была программа, и на тех, кто просто наслаждался революционной вольницей. Для идейных анархистов революция – это процесс. Они считали, что недостаточно взять власть. Революция сама по себе не уничтожает пресс давящей человека государственной машины. Главное для анархистов – сознательный отказ от подчинения властям и законам, причем любым властям и законам. Все очень просто: «Если людей можно заставить подчиняться хорошему закону, то их можно заставить подчиняться и плохому закону».

Анархисты считали необходимым создавать децентрализованные коллективы – без вождя и лидера, где у всех равный голос. Свобода – привычка, ее надо вырабатывать. Анархизм – это еще и борьба с мещанством, тупостью, рутиной и мертвечиной в искусстве во имя революционной переделки жизни. Анархизм был рожден стремлением освободиться от давящего государственного аппарата.

Вождя анархистов князя Петра Кропоткина поразил разговор с Лениным в 1918 году: «Я упрекал его, что он за покушение на него допустил убить две с половиной тысячи невинных людей. Но оказалось, что это не произвело на него никакого впечатления. Я понял, что убеждать этого человека в чем бы то ни было совершенно напрасно!»

Анархистов довольно быстро отовсюду вычистили. Быстро продвигавшийся к вершинам власти Иосиф Сталин ненавидел идейных анархистов как людей, которые принципиально не признавали власти государства и вождя. Сталин когда-то написал работу «Анархизм или социализм?». Он писал: «Краеугольный камень анархизма – личность, освобождение которой, по его мнению, является главным условием освобождения массы. Краеугольным же камнем марксизма является масса, освобождение которой, по его мнению, является главным условием освобождения личности».

Сталину, его соратникам, сторонникам и последователям не нравилось, что идеи свободы от государственного аппарата и государственного угнетения вдохновляли пылкие сердца идейных анархистов, готовых до конца стоять за свои идеалы. Советскую власть преследовал страх перед крестьянскими восстаниями, идеологами которых были анархисты, перед восстаниями, гасить которые так же трудно, как тушить загоревшийся торф: только залили пожар в одном месте, огонь полыхнул в другом! Страх перед анархией перерос в страх перед свободой и свободомыслием. Поэтому анархистов стали вычищать из всех учреждений, а потом и начали сажать.

В 1918 году в комсомоле состояло всего двадцать с лишним тысяч молодых людей. Попытка большевиков построить коммунизм разрушила экономику. Заводы закрывались, в городах – безработица. Молодежь устремилась из города в деревню. Помочь с работой комсомол не мог, и большого интереса к нему не было.

Газета «Правда» жаловалась на пассивность молодежи: «В лучшем случае она устраивает «пролетарские танцульки», а в худшем случае – разгуливает голодная, рассуждая с точки зрения голодного желудка… Но союз не хочет, не должен умереть!»

Комсомол рождался в Гражданскую войну. Это было невероятное бедствие, которое не с чем сравнить. Распад нормальной жизни. И никого не миновала чаша сия. Невозможно было отсидеться в стороне, остаться над схваткой, убежать, спастись. В отличие от других войн, когда существовали фронт и тыл, Гражданская охватила всю страну, и воевали все. Число убитых меньше, чем в Великую Отечественную. Но масштабы ущерба, и не только материального, но и морального, пожалуй, еще более значительные.

Война расколола страну и народ. Рассекла семьи. Брат пошел на брата, сын на отца. Невероятное ожесточение и цинизм, хаос и всеобщее ослепление выпустили на волю худшие человеческие инстинкты. Невероятное озлобление и презрение к человеческой жизни, воспитанные затянувшейся Первой мировой войной, умножились на полную безнаказанность, рожденную Великой русской революцией. В Гражданскую все ненавидели всех. Эта война заставила ненавидеть всех и каждого. Приучила повсюду видеть врагов и безжалостно их уничтожать, что считалось благим делом. А вот кто враг, в Гражданскую войну каждый решал сам.

Нам даже трудно представить себе, какой бедой стала эта война даже для невоевавших. Не одичать было невероятно трудно. Пережившие Гражданскую оставили множество свидетельств, рисующих картину российской жизни тех лет, в которой смерть и убийство не казались чем-то невероятным:

«Трамваи не ходят; газет нет; электричество не горит; в животе пусто, а в голове и на душе какая-то серая слякоть… Спасительный картофель все дорожает, а сам он мерзлый, тяжелый, да земли на нем… Всюду надписи «просят не оскорблять швейцаров и курьеров предложением чаевых», но берут так же, как и прежде».

«Когда мы прибыли в Петроград, город уже голодал… Вместо мяса, молока и белого хлеба деревни мы перешли на селедки, воблу и черный хлеб, наполовину смешанный с овсом… Позднее лепешки из очистков картошки, запеканка из тех же очистков с примешанной кофейной гущей, овсяный хлеб с примесью муки только для скрепления, дохлая конина для супа. Есть пшенную кашу было высшей степенью блаженства».

«Карточки на топливо у нас были, но не было топлива. Водоснабжение Петрограда было расстроено, и вода заражена тифом и другими возбудителями опасных болезней. Нельзя было выпить и капли некипяченой воды. Самым ценным подарком в 1919 году стали дрова. В сильные холода в размороженных домах полопались все трубы, не работали сливные бачки в туалетах и краны. Умыться практически невозможно. Прачечные, как буржуазный институт, исчезли. Мыло полагалось по продуктовым карточкам, но никогда не выдавалось. Тяжелее всего было выносить темноту. Электричество включалось вечерами на два-три часа, а часто света не было вовсе».

«Мы понимали, что все идет прахом и цепляться за вещи незачем, надо только стараться сохранить жизнь, не быть убитыми, не умереть с голоду, не замерзнуть… В голове никаких мыслей и никаких желаний, кроме мучительных дум о том, что еще продать и как и где достать хоть немного хлеба, сахара или масла… Не было ни конного, ни трамвайного движения (лошади все были съедены), улицы не чистились, снег не сгребался, по улицам плелись измученные, сгорбившиеся люди. И как горькая насмешка на каждом шагу огромные плакаты: «Мы превратим весь мир в цветущий сад».

Советская власть ввела так называемый «трудовой паек», идея которого – нетрудящимся есть не давать. Для женщин ввели трудовую повинность – с восемнадцати до пятидесяти лет. Женщин отправляли на расчистку железнодорожных путей. Колка дров, топка печек, таскание мешков, попытки раздобыть какую-то еду преждевременно состарили это поколение. Исключая тех, кто прилип к новой власти.

«Все, в ком была душа, ходят как мертвецы. Мы не возмущаемся, не сострадаем, не негодуем, не ожидаем. Ничему не удивляемся. Встречаясь, мы смотрим друг на друга сонными глазами и мало говорим. Душа в той стадии голода (да и тело), когда уже нет острого мученья, а наступает период сонливости. Не все ли равно, отчего мы сделались такими? И оттого, что выболела, высохла душа, и оттого, что иссохло тело, исчез фосфор из организма, обескровлен мозг, исхрупли торчащие кости».

«Обсуждали вопрос, что будет. Единогласно решили, что постепенно должно замереть все, умереть от голода и холода города, стать железные дороги, а в деревнях будут жить гориллоподобные троглодиты, кое-как, по образу первобытных людей каменного века, обрабатывая пашню и тем питаясь. Наносная русская культурность должна погибнуть, ибо «народ», во имя которого «интеллигенция», или, вернее, полуинтеллигенция, принесла в жертву все, что было в России лучшего, не нуждается ни в чем, кроме самого грубого удовлетворения своих первобытных инстинктов».

Масштабы террора в Гражданскую войну трудно установить. Своими подвигами все хвастались, но расстрельно-вешательной статистики не вели. Однако же разница между тем, что творилось при белых и при красных, конечно, была – в масштабе террора и в отношении к нему.

Советская власть декларировала уничтожение врагов как государственную политику. Красный террор стал способом массового уничтожения, когда брали заложников – из враждебных классов, и, если что-то случалось, их расстреливали. Вот в чем было новаторство большевиков: обезличенное уничтожение целых социальных групп и классов. Белый террор был скорее самодеятельностью отдельных военачальников.