Посвящается ветеранам военной разведки и коллегам-востоковедам, живущим и ушедшим, хранимым в памяти пожизненно.
Авторы этой книги представляют два поколения востоковедов, которым довелось стать свидетелями самого продолжительного после Второй мировой войны конфликта ХХ века на Ближнем Востоке. Многие наши коллеги, которым посвящается эта книга, были причастны к его живой истории. Она остается живой до тех пор, пока подкрепляется и подпитывается воспоминаниями участников и свидетелей. Именно так происходит постоянное сопряжение прошлого и настоящего, образуя то, что современные футурологи называют Будущим Прошлого.
Мы решили обратиться к жанру мемуарно-исторического повествования, поскольку стремились основываться не только на официальной или предвзято документированной (а нередко преднамеренно искажаемой) исторической информации, но и на рассказах очевидцев.
Старший из авторов, представитель поколения отцов, – свидетель с большим стажем. Его сын и соавтор уступает отцу как аксакалу право вести повествование от первого лица. Поэтому текст младшего соавтора подписан его инициалами – С.М.
Оба мы считаем своим долгом выразить глубокую благодарность всем нашим коллегам: ученым, ветеранам Вооруженных сил и разведки, журналистам и дипломатам, за то, что они пожелали поделиться своими воспоминаниями, а также собственным видением все еще продолжающегося конфликта на Ближнем Востоке. Прежде всего, мы благодарим наших многолетних друзей: академика РАН Е.М. Примакова и Н.А. Симония, членов-корреспондентов РАН А.М. Васильева, Н.П. Шмелева, Л.А. Грибова, профессоров Г.И. Мирского, В.Э. Шагаля, К.Н. Брутенца, А.И. Медового. Встречи и беседы с ними были источниками приятных эмоций и полезных сведений. Особая признательность – недавно покинувшему нас всемирно известному писателю Чингизу Айтматову за поддержку и одобрение замысла этой книги.
Мемуарно-исторический жанр обязывает нас вспомнить и о других соратниках и друзьях. Многих из них тоже уже не стало. Их жизнь оказалась короче ближневосточного конфликта… За прошедшие десятилетия процесс его урегулирования не столько продвинулся вперед, сколько зашел в тупик. За это время продолжал сужаться круг людей, с которыми, говоря словами Пушкина, можно было бы вспоминать «минувшие дни и битвы, где вместе рубились они».
Ушли из жизни еще в прошлом столетии наши наставники, ученые с мировыми именами: Владимир Гордлевский, Евгений Беляев, Людмила Полонская, Игорь Беляев. Уже в новом веке покинули нас академик Глеб Старушенко, знаток арабского языка Григорий Шарбатов, кладезь знаний по Индии и странам Персидского залива профессор Григорий Бондаревский. По трагическому стечению обстоятельств он и академик Зия Буниятов пали жертвами криминального террора в то время, когда только начиналась «война террора-антитеррора» в Ираке и на близком от нас Ближнем Востоке. В расцвете сил ушел, так и не пережив все еще продолжающийся кризис в Ливане, другой наш учитель и коллега Игорь Тимофеев. Раньше времени оборвалась жизнь яркого дипломата, нашего товарища Виктора Посувалюка, прошедшего славный путь от переводчика-арабиста до замминистра иностранных дел и Специального представителя Президента РФ по ближневосточному урегулированию. Уже в новом столетии мы похоронили автора фундаментальных исследований по Палестине, участника многих переговоров по ближневосточному урегулированию, дипломата и ученого, друга нашей семьи Евгения Пырлина, считавшего себя ровесником палестинской проблемы.
Один за другим, кто безвременно, кто трагически, ушли из жизни наши друзья – писатели, поэты, ученые, дипломаты и журналисты: Константин Симонов, Расул Гамзатов, Давид Кугультинов, Мустай Карим, Радий Фиш, Вадим Румянцев, Томас Колесниченко, Константин Вишневецкий, Александр Смирнов, Александр Ступак, Вадим Щенников, Георгий Шеленков, Михаил Кожевников, Константин Гейвандов, Борис Пенинский, Игорь Ростовцев, Игорь Симантовский, Юрий Романченко. Не остается никаких сомнений, что во времена диктаторского режима в Ираке наш коллега-тассовец Александр Болматов стал жертвой террора. В расцвете творческих сил ушли из жизни арабисты и военные разведчики Юрий Петровский и Владимир Павлов. Ушли ветераны разведки: генералы Петр Ивашутин, Константин Сеськин, Александр Мнацаканов, Вадим Кирпиченко. Безвременно оборвалась жизнь известного ученого-экономиста Рубена Андреасяна и его достойного ученика Александра Примакова. Скоропостижно скончался шеф-редактор «Грифона» Роберт Оганян… С одними нам довелось работать, с другими – дружить.
Во многих жизненных перипетиях (а тем более в работе над книгой) мы постоянно ощущали помощь и поддержку наших друзей: послов РФ Роберта Маркаряна в Сирии, Анатолия Бар-ковского в Ираке, Андрея Захарова в Египте и ОАЭ, Юрия Грядунова в Иордании; корреспондентов РИА «Новости» Дмитрия Осипова и Александра Краснова в Дамаске, Константина Максимова и Петра Давыдова в Бейруте; генералов и офицеров ГРУ Генерального штаба Михаила Иванова, Сергея Крахмалова, Николая Иевлева, Льва Ядрошиникова; востоковедов Юрия Тыссовского, Андрея Германовича, Валерия Яременко.
За помощь при издании книги особо благодарим Председателя Союза ветеранов военной разведки генерал-лейтенанта Юрия Бабаянца и полковника запаса Сергея Трегуба. С ними нам тоже довелось не один год работать в Москве и на Арабском Востоке.
Выражаем глубокую признательность за финансовую поддержку в издании книги президенту НПО «Интеллект-С» профессору Ивану Мазуру и директору Института эколого-технологических проблем профессору Константину Ефимову.
Благодарим за материально-техническое обеспечение при работе над книгой сопредседателей Фонда Евразиатской интеграции Валерия Островского и Петра Суслова, а также научного сотрудника Аналитического центра ФЕАИ Гульнару Устобабаеву.
Не можем не вспомнить и о наших тылах. Большое спасибо верным спутницам и помощницам – Елене Калинниковой-Загрековой, Ольге Медведко, Елене Медведко, вдохновлявшим нас и постоянно укреплявшим в нас веру в успешное завершение этого труда, а также представителям третьего поколения нашей журналистской семьи – Алексею Германовичу и Дмитрию Медведко.
Да простит читатель столь длинный перечень упомянутых нами имен. Все эти люди были и остаются соучастниками и свидетелями нашей общей живой истории, представленной в мемуарной части нашего повествования.
Мчался он бурей, темной, крылатой,
Он заблудился в бездне времен…
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон.
Н.Гумилев «Заблудившийся трамвай»
В каждом селении, как и в каждом Отечестве, есть свои мудрецы под стать пророкам. С одним из них мы столкнулись недалеко от Дамаска во время съемок документального фильма «По стопам пророков и апостолов». Само название этой деревни – Маалюля – в переводе с арамейского означает «Место вхождения». Оно ведет свою историю тоже со времен пророков. Что отличает Маалюлю от всех святых мест – это сами ее жители. Они живые носители «речевой святости» – одного из диалектов мертвого древнеарамейского языка. По сей день здесь не только на нем говорят, но и читают молитвы в местных христианских храмах. Как объяснил настоятель одного из них, на том же языке проповедовал и говорил сам Иисус Христос. В деревне уверены, что и патриарх всех пророков Авраам (Ибрагим) сначала жил в Дамаске (хотя родом был из Ура Халдейского в современном Ираке, а к концу жизни обосновался около Иерусалима в Хевроне). И говорил он тогда не на иврите, а на своем родном арамейском, как Иисус Христос. На земле мало кто теперь говорит на этом языке. А вот в Маалюле он по-прежнему живой. В этом здесь видят одно из доказательств того, что дух Авраама и Иисуса продолжает жить на этой земле. Если, по Евангелию, сначала было Слово от Бога, то это же Слово и осталось здесь в наследство от его Сына.
Участвуя в съемках фильма по библейскому сюжету, авторы стали свидетелями спора между двумя жителями деревни – христианином и мусульманином. Разрешить его попросили старосту деревни. Суть его сводилась к извечной проблеме – что было в начале, Слово или Дело? Христианин, ссылаясь на Библию, утверждал, что в начале было Слово. Мусульманин, исходя из ежедневно совершаемого им ритуала, доказывал, что в начале было все же Деяние или Дело. Ссылался он при этом на Коран и на собственный опыт. Прежде чем произносить молитву, он совершает омовение, становится на колени, бьет поклоны. Спор велся то на арабском, то на арамейском. Разрешил этот спор хозяин дома, где нас принимали, всего несколькими словами. Мы попросили их перевести поточнее. Оказывается, ответ был очень простым: в начале был Смысл. Оба спорщика быстро с этим согласились. Но у нас все же остались сомнения: в чем же все-таки смысл таких злых деяний, как бессмысленные убийства, называемые ныне террором? Об этом теперь здесь тоже много говорят и спорят.
Вечером обоих спорщиков мы встретили на шумном и веселом праздновании Дня Обретения Креста. Такие торжества в Маалюле устраиваются ежегодно дважды: 14 сентября – в День Обретения Креста Господня в Иерусалиме и 24 сентября – в День Святой Феклы (Теклы), первой ученицы и сподвижницы апостола Павла. Праздники эти традиционно отмечаются здесь совместно христианами и мусульманами. Впрочем, как и по соседству в Сейд-Найе; вместе их отмечают и во многих кварталах Дамаска.
В Маалюле настоятель монастыря Святого Сергия (одного из древнейших в мире) отец Виктор на нашу просьбу раскрыть смысл этих празднеств, объяснил, что Святая Фекла основала в Маалюле первый в христианском мире женский монастырь. Кстати, у моего сына, работавшего в Дамаске собкором «Литературной газеты», появился тогда на свет тоже сын Александр (вместо ожидаемой мною внучки). Настоятельница мать Пелагея пригласила окрестить и его, и нас в монастыре Святой Феклы. Так, почти экспромтом, все три поколения нашей семьи крестились в той самой Маалюле, где хранят верность не только пророкам трех религий, но и священному языку, где проповедуют в основе своей общую веру в Высокий Божий Замысел.
После обряда крещения нас пригласили в монастырскую трапезную. Там нас ожидали другие гости настоятельницы. В том числе – представитель местной Антиохийской патриархии. Он сказал, что принятие крещения в храмах Антиохийской церкви, освященных пребыванием в них первых апостолов, означает приобщение не просто к одной из христианских церквей, а к христианству в целом. В те времена, когда основывался этот монастырь, при апостолах Петре и Павле, христианство было единым. Да и местные мусульмане издавна считали себя последователями Ибрагима, патриарха всех пророков – Авраама. Его как евреи, так и арабы признают своим «отцом», общим прародителем иудаизма и ислама. «Так что вы сегодня, – заключил иерарх, – получив благословение здесь, в Маалюле, приобщились к общей древней вере. Здесь до сих пор люди хранят верность языку Авраама и Иисуса, а общаются между собой кто на арамейском, а кто – на арабском, родном языке пророка Мухаммеда».
Через несколько лет я невольно вспомнил эти напутственные слова перед Собором Парижской Богоматери. На его фронтоне среди всех пророков и апостолов первым изображен Авраам. Люди всех вероисповеданий со всего мира останавливались здесь в почтительном молчании. Подумалось мне тогда, что может наступить такой день, когда последователи разных религий и учений, разуверившись в самых разных «единствах» (пролетариев, евреев, мусульман, буддистов, ахмадийцев и др.) рано или поздно объединятся, убедившись, в конце концов, в едином для всех Великом и Высоком Замысле торжества Добра над Злом, Жизни над Смертью, Божественного Смысла над дьявольским умыслом…
Монастырь Святой Феклы с храмом, где мы приняли тогда крещение, расположился у входа в глубокое длинное ущелье, словно расколовшее высокую гору. За ней когда-то Фекла и скрылась от римских воинов-преследователей. Отмечаемый здесь праздник Обретения Креста связан с радостным событием, когда императрица Елена обнаружила в Иерусалиме Крест Господень в 325 году. Тогда эта благая весть передавалась в Константинополь с помощью костров на вершинах самых высоких гор по пути следования императрицы. Проезжала она и мимо Маалюли. В честь этого и повелось с тех пор разводить самый большой костер на горе, где стоит ныне женский монастырь, и озарять разноцветными огнями всю деревню. «Обретение Креста Господня, – пояснил отец Виктор, – празднуется сообща христианами и мусульманами как день торжества Жизни над Смертью, победы Добра над Злом…»
На обратном пути наш коллега-арабист Дмитрий Осипов, один из сценаристов фильма, задал вопрос. Если в начале был Смысл, то это слово может считаться синонимом понятия «Божий Замысел». Но тогда какой же замысел мог быть при свершении Каином первого братоубийства? Оно, по местной традиции, тоже было совершено недалеко от жилища Авраама под Дамаском на горе Касьюн в предгорьях Хермона…
Может быть, отсюда начал свой путь по белу свету затерявшийся в бездне времен современный Ноев ковчег, который, подобно гумилевскому «Заблудившемуся трамваю», не знает, куда он несется и где остановится…
В ту памятную для нас поездку осуществить телепроект до конца по разным причинам не удалось. С тех пор терроризм, шествуя по всему миру, вызвал уже «глобальную антитеррористическую войну». Теперь особенно остро встал давний, мучающий всех вопрос: есть ли у ее участников моральное право освящать терроризм какой-либо религией? Как можно выдавать его за «Замысел» или «Промысел Божий»? Если каинство является «дьявольским умыслом», то какой смысл было вести более 15 тысяч войн за почти шесть тысяч лет, как это считается по еврейскому календарю после сотворения мира?
О проекте
О подписке