16

– Направо или налево? – спросил Широкая Кость.

– А какая разница? – ответил вопросом на вопрос Хромоногий.

– Наверное, ее и в самом деле нет. Но все-таки, куда мы свернем?

– Спроси у старшого, он скажет. Кому знать, как не ему?

Проломленный Череп сделал вид, будто ничего не слышит. Он рассматривал огромный, замшелый камень, на котором было выбито: «Направо пойдешь…» На этом надпись обрывалась. Судя по следам на камне, ее кто-то старательно стесал. Правда, значительно ниже была другая, сделанная корявыми буквами, густой, красной краской. «А стоит ли идти хоть куда-то? Не лучше ли вернуться туда, откуда пришел? Спартак – победит, вольфрам и ванадий.»

Что-то эта красная надпись наверняка должна была означать. Вот только – как догадаешься? Загадка, настоящая загадка.

– А если не скажет? – промолвил Широкая Кость. – Откуда ты знаешь? И вообще, почему ты раздаешь за него обещания?

– Ничего я не раздаю. Просто, если он командир, то должен, обязан отвечать на наши вопросы. А иначе, какой из него начальник? Если же на вопросы не отвечать… Таким старшим быть и я. Запросто.

– Неужели? – наконец подал голос Проломленный Череп. – Запросто?

– А что в этом трудного? Не отвечая на вопросы, может каждый.

– Хорошо, – Проломленный Череп взмахнул топором так, что загудел воздух. – Я отвечу на твой вопрос. Мы пойдем направо.

– Почему? – тут же поинтересовался Широкая Кость.

– А вот на такие вопросы я отвечать не обязан. Ни один начальник на такие вопросы отвечать не обязан.

– С чего… – начал было Широкая Кость.

– Он прав, – оборвал его Хромоногий. – Тут он прав. Не должен он тебе это объяснять. Помню, прежде чем стать таким, какой я сейчас, мне как-то пришлось идти в логово черных гусатов, за толстым карадоном для стен. Вот они свою королеву слушают беспрекословно. На это стоит поглядеть. Конечно, и она в достатке оделяет их хмельным молочком…

– Помолчи, – рыкнул на него Проломленный Череп. – Хмельного ему захотелось… Все, отпился хмельного. Больше тебе ничего подобного не обломится.

– Да, это так, – сокрушенно помотал головой Хромоногий. – Не будет.

– Почему? – сказал Широкая Кость. – Вот мне один знакомый говорил, что если искупаться в котле, наполненном известковой водой, то…

– Чушь это, – буркнул Проломленный Череп. – Пробовал я эту штуку. Никакого эффекта. И кстати, пойдем мы дальше или нет? Напоминаю – направо. Марш за мной!

Они свернули направо и даже прошли в молчании шагов двадцать. Нарушил его как обычно – Широкая Кость.

– Так что там произошло с известковой водой? – спросил он.

– Ничего, – буркнул Проломленный Череп. – Совсем ничего.

– А она была качественная?

– Самая что ни на есть.

– По цвету и густоте?

– Лучше некуда. Не вода, а – идеал. Я специально за ней лез в мамонтоподыхальскую пещеру. Ту самую, находящуюся у подножья кукишевой горы. Сталагмиты и сталактиты в этой пещере крепенькие, как только что снятые с грядки, еще не испятнанные вредителями репусы.

– А…

Вопрос так и остался не заданным. Вся троица резко, словно налетев на невидимую преграду, остановилась и уставилась на некое существо, преграждавшее им дорогу. Более всего оно походило на старого, с обвисшей кожей и двумя расположенными рядом хоботами, раскрашенного выцветшими на солнце красными, зелеными и синими полосами слона. Занимая большую часть тропинки, он стоял неподвижно и, тихо фыркая, рассматривал трех приятелей огромными, как сковородки, красными глазами.

– Гм… – пробормотал Хромоногий. – Наверное, это он, тот за кем нас послали. И значит…

– Не думаю, – сказал Проломленный Череп. – Нет, это не он.

– Почему ты так думаешь? – поинтересовался Широкая Кость.

– Он слишком крупный, – сообщил Проломленный Череп. – И выглядит не так, как нужно.

– А как нужно?

– Я знаю. И когда мы увидим того, за кем нас послали – скажу. Обязательно.

– А с этим что будем делать? Он мешает нам пройти.

– Если на твоем пути возникает препятствие, к выполнению полученного приказа, – сообщил Проломленный череп. – Его необходимо убрать и двигаться дальше.

– Это кто сказал? – поинтересовался Хромоногий.

– Никто. Это один из свода законов, по которому я жил там… в общем, по которому я жил. Не помню, говорил ли я вам, но когда-то я был… хм… последователем учения нзочь.

– Самуадом?

– Вот именно.

– О! – с уважением сказал Хромоногий. – Я, кажется, что-то слушал о самуадах. Это те, которые всегда выбирают путь к смерти?

– Да.

– Ты не шутишь? – спросил Широкая Кость. – А зачем они это делают? Точнее, зачем ты это делаешь?

– Объясню как-нибудь потом, – рявкнул Проломленный Череп. – У нас сейчас есть другая забота. Серьезная. Мы должны убрать со своего пути это препятствие.

Он ткнул топором в сторону полосатого «слона».

Как специально, именно в этот момент зверь, видимо решив, что противники ему попались пустяковые, громко заревел. В этом реве явственно слышалась угроза.

– Мы ему не нравимся, – сообщил Хромоногий.

– Еще бы, – промолвил Широкая Кость. – Видел ли ты себя со стороны? Уверяю, красавцем никого из нас, троих, не назовешь.

– При чем тут красота? – поинтересовался Хромоногий. – Какое ему дело до красоты? Нет, я думаю, он просто увидел в нас угрозу. А может, он бешенный?

– Неважно, – сказал Проломленный Череп. – Все это совершенно неважно. Мы должны пройти мимо, и мы это сделаем.

– Как? – спросил Хромоногий.

– Нападем на него. Прежде чем он нападет на нас.

– У него слишком толстая шкура. Думаю, наше оружие ее не пробьет.

– А если мы пустим в ход зубы? – спросил Широкая Кость. – Или просто попытаемся его напугать? Пойдем к нему, размахивая руками и крича «бу-бу-бу»?

– Что мы, зомби, что ли? – удивился Проломленный Череп. – Нет, это неправильно.

– Но как-то его напугать нужно? А этот способ…

– Нам не подходит, – твердо сказал Проломленный Череп. – Мы не зомби, и все эти, так любимые ими штучки, использовать не будем. Попытаемся его взять оружием. Да и чего нам особенно бояться? Думаю, большого вреда он нам причинить не сможет. Скорее всего, вообще никакого. Поэтому – вперед.

– В смысле, нападаем?

– Да, – подтвердил Проломленный Череп. – Нападаем. Прямо сейчас. Кроме всего прочего, мы должны его опередить.

– А если немного подождать…

– Никаких ожиданий! Только вперед! В атаку!

И он снова картинно ткнул в сторону противника топором. Этот жест «слону» не понравился и, издав яростный рык, он кинулся в атаку.

– Ну вот… – сказал Хромоногий, глядя на стремительно приближающегося зверя. – Он начал первым.

– Думаю, мы все равно победим, – заявил Проломленный Череп. – Неизбежно. Как жаль…

– Что именно? – спросил Широкая Кость.

– Как жаль, что я снова не могу выбрать единственный привычный для меня путь.

– Почему?

Монстр был от них уже шагах в двадцати.

Проломленный Череп объяснил:

– Неужели не понимаешь, болван? Это путь смерти. И я его уже однажды выбрал.

17

Предводитель крыс протянул тиранозаврику здоровенного, жирного изподкаменного червя и с отчаянием подумал, что превратился в няньку. В самую настоящую няньку, опекуна, пестуна и добытчика пищи.

Как это с ним произошло? Зачем он в отношении этого зубастого крохи дал слабину? Надо было как-нибудь от него отделаться прямо там, на краю пустыни.

Трудная задача? Ха! Ему случалось выпутываться и из худших положений. Взять хотя бы историю с элементалом воды. Вспоминая ее, крысиный король до сих пор ощущал, как шерсть у него на загривке становится дыбом. И все-таки он сумел уцелеть. Мог поднапрячься и в этом случае…

– Мама! – сказал тиранозаврик. – Я сыт.

Крысиный король не поверил своим ушам. За последние полчаса, глядя на то, как пасти маленького хищника исчезает самая разнообразная еда, он потерял надежду хоть когда-нибудь это услышать.

Но вот же – случилось. Невероятно!

– Я доволен, – заявил тиранозаврик. – Я очень доволен. И скоро захочу спать.

Глаза крысиного короля радостно сверкнули.

Ага, подходящий случай. И грех его не использовать. Как только малыш уснет…

– А как меня зовут? – спросил тиранозаврик.

– М-м-м… зовут?

– Ну да. У каждого живого существа есть имя. У меня оно тоже должно быть. Какое оно, мое имя?

– Я еще не придумал, – признался крысиный король. – Как-нибудь потом… Хотя… Острозуб? Зубастик? Кусака?

– Кусака! – воскликнул тиранозаврик. – Я буду Кусака. Это хорошее имя, не так ли? Оно приносит удачу в охоте?

– Возможно, так и есть. Возможно, и приносит.

– Я уверен в этом. И рад, что получил такое везучее имя.

– Ну, а теперь…

– А теперь мне хочется спать, – промолвил Кусака и сладко зевнул. – Я пожалуй посплю.

– Отлично, – промолвил Крысиный король. – Поспи здесь, вот на этой мягкой травке, под этим деревом. Закрой глазки… Если ты не будешь спать, то никогда не вырастешь. Так и останешься с маленькими лапками, крохотным хвостиком и … гм… детскими клыками… Впрочем, у крысят… Нет, нет, по сравнению с зубами крысят, это даже не клыки, а… как бы поточнее сказать? В общем, они гораздо больше, чем у крысят. Думаю, этого достаточно. И вообще, чего я к клыкам прицепился?

Крысиный король попытался придумать, что еще можно сказать, как заставить кроху уснуть и понял, что более ничего придумать не может. Как-то ему за последнее время с детенышами возиться не приходилось.

Упущение…

Ну да ничего, он обязательно наверстает упущенное. А пока можно потренироваться. Кто знает, в какой еще ситуации ему придется оказаться на дороге домой? Все-таки ему осталось пройти еще столько миров. Не шутка.

И потом, как всякий монарх, он должен рано или поздно обзавестись наследниками?

Кусака медленно присел на задние лапы и закрыл глаза.

Похоже, он и в самом деле собирался уснуть. Учитывая, сколько он слопал, это не удивительно. И как только он окончательно унесется в страну сновидений…

Крысиный король осторожно сделал шаг назад.

Тиранозаврик приоткрыл глаза и спросил:

– Ты уходишь?

– Нет, нет, – поспешно заверил крысиный король. – Ни в коем случае. Ты видишь – я здесь.

– Мне сдается, ты теперь «здесь» немного дальше от меня, чем раньше? Не так ли?

– Уверен?

Сказав это, крысиный король постарался придать своей мордочке по возможности невинное выражение.

– У меня хороший глазомер.

– Это замечательно. Меня радует, что у моего… крошки, такие хорошие, все замечающие глазки.

– Не отходи от меня. Вдруг с тобой что-то случится? Если это произойдет, я приду тебе на помощь. Я им покажу.

– Между прочим, – сказал крысиный король. – В защите я не нуждаюсь. Мне приходилось не раз выкарабкиваться из таких положений, в которых кто-то другой мог запросто погибнуть. И отсюда следует вывод…

– Только тот, что тебе свойственно влипать в разные истории. Ничего, теперь нас двое и я тебя сумею от них уберечь. Если это не получится, то вдвоем сражаться с разными врагами гораздо сподручнее. И конечно, моя мама должна обо мне заботиться, но и я, в свою очередь, обязан его защищать. Понимаешь?

– Но я не…

– Ты опять? Я же тебе уже в прошлый раз довольно доходчиво объяснил все недостатки этой игры. И кажется, мы договорились, что в нее играть мы более не будем, – строго сказал тиранозаврик. – Пойми, если я хотя бы на минуту представлю, что ты не моя мама, то шок от этого заставит меня вести себя крайне неразумно. И мне представляется, что неразумное поведение у меня проявится в том, что я пущу в ход зубы. И будет это до тех пор, пока кто-то из нас не умрет. Правда?

Крысиный король тяжело вздохнул.

Все верно. Причем, лично он великолепно знал, кто из них двоих умрет. Вот только, что он будет делать, убив тиранозаврика? Как спастись от его настоящей мамы, в том случае, если она все-таки идет по их следам? Как известно, нет более мстительного существа, чем тираннозавр. А в таком случае…

Нет, лучше немного потерпеть. Либо представится случай удрать, либо по прошествии некоторого времени он убедится, что мама-тиранозавриха плюнула на судьбу своего малыша. Если этого не случилось, ему придется очень туго, но он как-нибудь смоется. Лишь бы малыш был жив – здоров.

И все-таки удрать… вот просто сейчас взять и удрать, было бы самым лучшим выходом. Может, малыш заснет?

– Правда, правда, – сказал крысиный король. – И более я с тобой играть не намерен. А так же бросать своего малыша. Советую уснуть. Ты знаешь, что во сне клыки растут в два раза быстрее?

– Неужели?

– Вот именно. И если ты хочешь в будущем хвастать по-настоящему большими клыками, то должен немедленно уснуть.