Цитаты из книги «Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника»

Подойдя к Яффским воротам, лощина Гигонская вдруг поворачивает налево и потом идет в том же северном направлении далее. Тут под горою вправо от верхнего водоема Гигонского и по всей лощине вокруг его разбросано турецкое кладбище. Место это называлось в библейские времена «полем белильным», что видно из IV книги Царств: «и приидоша, – пишется в ней о войске Сеннахариба, осаждавшого Иерусалим при Езекии, – и сташа у водотечи купели вышния, иже есть на пути села белильнаго» (4 Цар 18, 17)

Ктитор-араб, провожая нас по своей церкви, обратил внимание наше на каменную лавицу в виде гроба, которая, по его словам, составляет верхний голубец гробовой пещеры, где погребены телеса неизвестных мучеников; но он пока боится проникнуть в эту пещеру, чтобы не навлечь на себя неприятности от подозрительности турок.

оконечности Никифории между нею и дачею Монтефиоре скромно притаилась подземная церковь Св. Георгия, как сказывают, чудесно открытая в 30-х годах текущего столетия. Участок земли, на которой она находится, принадлежит одному из вифлеемских арабов. Церковь, по предположению, заключает в себе гробы святых иерусалимских мучеников; названа же она церковью Св. Георгия отчасти потому, что в числе найденных в ней образов был образ святого великомученика Георгия (на коне), а более потому, что это единственный из христианских святых, к которому мусульмане имеют почтение и потому принимают под свое покровительство храмы, посвященные его имени, что увидим ниже при описании загородного Георгиевского (беджальского) монастыря. Араб сделался ктитором обретенной им в земле церкви и уже исходатайствовал разрешение правительства и благословение Патриарха на построение и верхней церкви. В пещерной же все бедно, но все дышит глубокою древностью

Противу Вифлеемских ворот внизу, по правую сторону дороги, ведущей к Крестному монастырю, на окраине турецкого кладбища находятся остатки верхнего водоема Гигонского, имеющего около 300 футов в длину и 150 в ширину; глубина была прежде значительнее. Источник Гигонский еще не иссяк, но он наполняется лишь от зимних дождей, а в остальное время года дно его покрыто грязью: полуразрушенный водопровод соединяет его с водоемом Езекии, находящимся внутри города за коптским ханом (гостиницею).

По другую сторону Гигонской долины против нижнего водоема находится дача банкира Монтефиоре, окруженная стеною; за нею выстроена ветряная мельница и начато построение еврейской больницы. Рядом с дачею Монтефиоре – Никифория, место, так называемое по имени своего владельца, греческого архимандрита Никифора. Это большой участок земли, насажденной тутовыми деревьями и виноградом, который щедростью владельца предоставлен общему пользованию. Средина участка прорезана широкою аллеею, обсаженною деревьями, ветви которых похожи на нашу рябину; греки называют это деревцо «Пасхалие», вероятно потому, что оно покрывается зеленью как раз к Пасхе. Место это, быстро разросшееся, составляет украшение Иерусалима и по близости своей к Яффским воротам, а следовательно к Христианскому кварталу, служит любимым местом вечерних прогулок туземцев и поклонников. За час или два до захождения солнца (т. е. до затворения ворот) толпы народа обоего пола спешат в Никифорию подышать чистым воздухом; летом в ней разбиваются палатки и некоторые живут в них постоянно от жара; но подобное кочевье не совсем безопасно от хищничества бедуинов. В саду кофейня, возле которой всегда можно застать неподвижных мусульман, наслаждающихся «благим кейфом». Позади Никифории есть еще несколько подобных дач и в том числе дача английского консула г. Финна. Одним словом, эта сторона обещает со временем сделаться загородным Иерусалимским парком.

К западной стороне стены, окружающей дом Каиафы, прилегает кладбище христиан всех вероисповеданий, ближе – к армянской церкви армянское, а далее к юго-западу греческое, на котором хоронят и русских богомольцев, отошедших ко Господу во Святой Земле. В стене, отделяющей православное кладбище от земли, принадлежащей мечети Неби-Дауд, с запада находится большой древний камень с высеченным на нем крестом (четвероконечным). Здесь погребаются православные епископы и прочее духовенство. У этого камня обычно служат и литии по усопшим. На западной оконечности всей Сионской площади, на особом холмике погребаются русские пришельцы, окончившие дни свои во Святом Граде. Недалеко от этого русского уголка находится устье подземной усыпальницы, в которую, по палестинскому обычаю, складывают кости, оставшиеся по истлении тел, когда потребуется место для новой могилы. Туземные христиане хоронятся без гробов; только русские делают исключение из сего обычая. Члены всех вероисповеданий провожают своих покойников через город с крестами, хоругвями и с пением. Но жаль, что по мусульманскому фанатизму кладбище христианское лишено лучшего своего украшения – крестов. Над некоторыми могилами кладутся каменные плиты с краткими надписями, а иногда с изображением, напоминающим то ремесло, которым занимался покойник. На армянских могилах более плит с надписями, чем на других. Третье здание, находящееся на Сионе, это дом, принадлежащий англопрусской протестантской миссии; он построен на юго-западной покатости Сионской горы, в два этажа уступами; рядом с ним на обделанной красиво площадке устроено протестантское кладбище и разведен садик;

Близ купели Силоамской показывают место, называемое «гробом пророка Исаии». Там растет шелковичное дерево, обложенное вокруг камнями; пень его наполовину раздвоен, что почитают за чудесное знамение образа смерти пророка Исаии. Мусульмане часто отправляют на этом месте свои молитвы, и все народы почитают это место, считая его гробом пророка. Предания еврейские и христианские согласны в том, что Исаия погребен под дубом у «кладезя Рогель». Он понес мученическую смерть за смелые обличительные речи к нечестивым современникам. Его перепилили надвое деревянною пилою по повелению царя Манассии в начале его царствования.

Греки и латины, соединившись на сей раз, повели дело так, что не только не допустили армян занять вершину Елеона, но еще выхлопотали повеление разорить вовсе начатую армянами постройку, что и исполнили с усердием. Ныне на развалинах этого монастыря уже возникло небольшое селение Зейтун, населенное арабами-мусульманами. Идя далее на север по гребню вершины, увидите небольшую часовню, которую мусульмане посвятили памяти каких-то 40 мучеников. Еще далее на север, недалеко от стежки, показывают место, на котором Ангел, возвестив Божией Матери о вознесении на небо Ее Божественного Сына, дал Ей ветку райской пальмы. Тут видны следы разрушенной часовни.

Несколько далее, идя в гору, встретите разоренную систерну, от которой остались лишь стены, выкладенные в земле, и несколько разрушенных арок. Наш паломник XII века игумен Даниил, описывает это место так: «Ту есть церковь вельми создана; исподи-ж, под алтарем, есть печера велика, в той печере научи Христос ученики своя пети: Отче наш, иже еси на небесех. То место так зовется Отче наш». Весьма правдоподобно, что здесь, на пути из Вифании, где жили Мария и Марфа, в Иерусалим, остановился Спаситель для научения апостолов молитве Господней.

Хотя эти гробы, может быть, самые обширные в Иерусалиме, но самой грубой работы, ибо иссечены в скале попросту, без всякого определенного плана; внутри чрезвычайная духота, а неприятное ползание со свечою скоро выгоняет оттуда самого любопытного. Иосиф Флавий, еврейский историк, называет эти пещеры голубятником, потому что здесь в его время размножались дикие голуби.