– Отлично. Вы приедете в гостиницу ровно к семи вечера. Ничего не бойтесь, ведите себя естественно.

– А как мне вести себя с ним? – тревожно спросила она.

– Точно так же, как и с остальными джентльменами, в гости к которым вы иногда ездите, – колко ответил Горский.

Страшкевич сжала зубы, прожигая хама (с ее точки зрения) своими диковинными бледно-зелеными, болотными глазами.

После «Империала» Горский поехал в Европейский город. В его Коммерческой части, на Батумской улице, что пересекает проспект Витте, расположились захолустные «Юго-восточные номера» – скромная гостиница для тех, кому не по карману «Дальний» и «Москва», а также для тех, кто желает провести романтический вечер инкогнито.

Лысый толстый портье со вторым подбородком и хитрыми бегающими поросячьими глазками Антону Федоровичу сразу не понравился. Такой тип людей правду не скажет.

«Плохо дело», – подумал Горский, внимательно разглядывая гостиничного служащего.

– Доброго дня! Чего изволите-с?

– Доброго! – приветливо отозвался Антон Федорович и тотчас перешел на шепот: – Мне бы на вечер комнату…

– Понимаю-с, – заговорщицки кивнул портье.

Кажется, ничего не заподозрил. Горский в последний момент решил сменить стратегию. Сперва он рассчитывал задать вопрос о постояльце номера «7» в лоб. Однако увидев, что перед ним бывалый проходимец, обеспокоился за самый план. Такого человека сложно заставить говорить правду. Он скорее сдаст Горского маньяку и получит за это хорошую сумму.

– Вот, второй нумер свободен, – портье протянул Горскому незамысловатый ключ с цифрой «2» на деревянном брелоке, осторожно наблюдая за реакцией нового постояльца.

– Я у вас впервые, поэтому сперва хотел бы осмотреть комнату… – неуверенно улыбнулся титулярный советник.

– Извольте!

Свиноподобный служащий провел Антона Федоровича к темному коридору. Справа и слева на одинаковых дверях висели цифры, обозначавшие номера комнат. Номер «2», который предложили Горскому, находился в самом начале коридора и ближе всех к конторе служащего. Слишком далеко от номера «7», который располагался в конце противоположной стороны возле уборной.

– Я бы предпочел номер «7» или «8»… – деликатно возразил судебный следователь, указывая на дальние комнаты.

– Извините, заняты-с, – развел руками «Хряк».

– А может быть, хотя бы «6»?

– Простите, могу вам предложить только нумер «2».

– Хорошо, показывайте.

Портье отворил дверь и впустил Антона Федорович в просторную комнату, обставленную дешево и, пожалуй, аскетично. Полуторная железная кровать, грубый стол, керосинка с полинялым салатовым абажуром, рядом венский стул и рукомойник, узенькая беленая голландка в углу, клеенчатый диван, комод и доска с крючками вместо шкафа. Единственное грязное окно выходило во двор. Пройдясь по скрипучему и пыльному полу, Горский выдавил из себя непринужденную улыбку:

– Хорошо. Меня устраивает.

– В таком случае с вас полтора рубля, – нагло заявил портье. Цена была явно завышенная, однако у Антона Федоровича не оставалось выбора.

Получив деньги, портье вручил новому постояльцу ключ. Судебный следователь замер от удивления, чем вызвал непонимание гостиничного служащего.

– Что-нибудь еще? – нетерпеливо осведомился «Хряк».

– А вам разве не нужен мой паспорт?.. – удивился Горский.

Свинячьи глазки портье так и впились в титулярного советника. Он долго молчал, что-то соображая. Наконец, ухмыльнулся:

– А вы, стало быть, сударь, хотите, чтобы я узнал вашу фамилию?

– Нет, простите… – сконфузился Антон Федорович. Вероятно, большинство постояльцев «Юго-восточных номеров» желали сохранить свое пребывание здесь в тайне. В этом была логика. Тем не менее, это являлось прямым нарушения закона.

«Надо будет обратить внимание Васильева на этот клоповник».

Возвращаясь в Административный городок, Горский с тревогой думал о предстоящем вечере. Во-первых, ему очень не понравился портье. От такого можно ожидать чего угодно. Во-вторых, комната номер «2» находилась довольно далеко от комнаты номер «7». Надо было преодолеть расстояние во весь коридор. В-третьих, окно номера «2» выходило во двор, что лишало судебного следователя возможности наблюдать за прибывающими, в отличие от номера «7», окно которого очевидно выходило на Батумскую. В-четвертых, в гостинице очень скрипучие половицы – едва ли удастся бесшумно пробраться к номеру «7». Все эти обстоятельства сильно усложняли предстоящую «охоту», однако нисколько ее не отменяли.

Из положительных моментов можно было выделить слабые замки на дверях. И хотя Горский не рассматривал замки других номеров, но представить, что все остальные комнаты оснащены первоклассными запорам, было трудно. Стало быть, помощь городового не потребуется. Да и какой мог быть городовой, если Антон Федорович в последний момент решил заселиться инкогнито?

Время до вечера прошло быстро. Судебный следователь раньше обычного покинул присутствие, по пути купил коробку конфет и шампанского, дома переоделся в штатское, для большей убедительности уложил волосы вежеталем и надушился одеколоном и попросил Кима отвезти его на Батумскую. Слуга озадаченно поглядел на хозяина. Антон Федорович понял, что без объяснений не обойтись.

– Прежде чем мы поедем, послушай меня внимательно, Ким, – посерьезнел Горский. – Я еду на «охоту».

– И давно вы стали плотолюбцем? – несколько иронично ответил кореец, явно не поверив сказанному.

– Это не то, о чем ты подумал, – усмехнулся судебный следователь, отметив тонкое чувство юмора слуги. – Но сегодня я сыграю эту роль, чтобы попасть в «Юго-восточные номера». Мне предстоит поймать маньяка.

– Я хочу пойти с вами. Это может быть опасно.

– Это невозможно, иначе я себя быстро выдам. Ты приедешь за мной в половину восьмого вечера. Если я не выйду до восьми, то иди за мной в номер «2», а затем в номер «7», запомнил?

– Приезжаю в 7½, жду до восьми. Если вас не будет, иду в номер «2», а затем в «7».

– Ну, с Богом!

– Наган взяли? – заботливо поинтересовался Ким прежде, чем выйти.

Горский отвернул полу утепленного пальто и похлопал себя по поясу с правой стороны. Там под кремовым пиджаком топорщилась рукоятка револьвера.

В гостиницу Антон Федорович приехал в 6¼. Стемнело, однако в большинстве окон свет не горел. Не было его и в окне, принадлежащем номеру «7».

Портье встретил нового постояльца лживой улыбкой и игриво подмигнул. Горский осведомился, нет ли у служащего фужеров. Фужеров, конечно, не оказалось, но вот стаканы имелись в комоде номера, о чем «Хряк» с радостью и сообщил. По пути в коридор титулярный советник уловил голоса, доносившиеся из разных комнат.

В номере «2» с полудня ничего не изменилось. Судебный следователь поставил на стол шампанское и конфеты, снял пальто и шапку, повесил их на крючки, достал из комода стаканы, зажег керосинку и зашторил окно. Проверил голландку – теплая. Стало быть, служащий позаботился и об этом. Очень хорошо!

Умывшись, Антон Федорович завалился на кровать. Кровать, надо отдать должное, совершенно не скрипела и была много удобнее той, на которой спал Горский. «Юго-восточные номера» начинали приятно удивлять.

Лежа на пуховой перине, судебный следователь размышлял над тем, что совсем рядом, в седьмом номере, затаился маньяк, с животной страстью подстерегающий свою жертву. Что он сейчас делает? Должно быть, припал к окну в ожидании госпожи Страшкевич или мечется по комнате не находя себе места.

«Или так же, как я, лежит на кровати».

Из соседнего номера доносился едва заметный храп. Кто-то отдыхал после бурно проведенного дня.

Горский поднялся с кровати, расстегнул пиджак и быстро вышел из комнаты. В коридоре никого не было, однако голоса доносились отовсюду. Антон Федорович уверенной поступью направился в дальний конец, с каждым шагом приближаясь к заветному номеру «7».

Половицы скрипели так, что ни о какой конспирации не могло быть и речи. Подойти незаметно к комнате в дальнем конце представлялось задачей невыполнимой. Но это Горскому и не требовалось.

У седьмого номера он приостановился, вслушиваясь в тишину, а затем быстро скрылся в уборной, которой и заканчивался коридор. Здесь он притаился, по максимуму напрягая слух.

Ничего. Из соседних комнат не доносилось ни звука. К сожалению, звукоизоляция в санузле оказалась на редкость хорошей. Воспользовавшись сливом, Горский подождал, пока ватерклозет перестанет шуметь, и вышел назад в коридор. Вернувшись обратно в номер, он снова завалился на кровать в ожидании семи часов.

Время замедлилось. За окном поднялся ветер, просачивавшийся сквозь неплотно подогнанные рамы. Погода будто предупреждала о скорой опасности, тем не менее Антон Федорович был отчего-то спокоен. Возможно оттого, что все встречавшиеся ему маньяки оказывались на деле физически слабыми и ранимыми людьми, загнанными жизнью в состояние животного аффекта. Будто бешеная кошка, бросающаяся на человека – вред причинить может, но до смертельного исхода едва ли дойдет.

В коридоре начали хлопать дверьми, заскрипели половицы. Постояльцы, очевидно, курсировали до уборной и обратно. Кто-то недовольно вздыхал, где-то запахло жареной рыбой. Интересно, где ее здесь готовят?

Без четверти семь суматоха в коридоре прекратилась. Горский затаил дыхание, прислушиваясь к каждому шороху. Он совершенно не мог определить, заходил ли за это время кто-нибудь в номер «7» или нет.

Встав с кровати, титулярный советник осторожно подошел к двери. Из коридора не доносилось ни звука. Поглядев в замочную скважину, он с сожалением констатировал, что ничего разглядеть не удастся. Оставалось полагаться только на собственный слух, который его никогда не подводил.

Сразу после 7 часов в вестибюле скрипнула дверь. Послышался негромкий женский голос, принадлежавший, должно быть, Терезе Страшкевич. Задержавшись у портье буквально на секунду, она направилась в сторону коридора.

Горский припал к двери, вытащив из-за пояса наган. Постарался успокоить участившееся дыхание, однако удалось ему это слабо.

Антон Федорович с нараставшим волнением вслушивался в отдалявшийся скрип половиц. Сейчас всё решится. Сейчас что-то произойдет…

Госпожа Страшкевич, наконец, остановилась и громко постучала.

Горский взялся за ручку двери, готовый в любую секунду выскочить на помощь.

Тишина. Тереза постучала второй раз, сильнее и увереннее. Казалось, вся гостиница замерла в ожидании развязки.

Но ничего не происходило. Дама постучала в третий раз. Снова тишина.

Горский не выдержал. Его появление в коридоре заставило мадам Ардан-Страшкевич вздрогнуть от страха. Уверенной поступью он пошел к ней навстречу с револьвером в руке. Узнав судебного следователя, Тереза почувствовала облегчение и надежду.

Не говоря ни слова, Горский вышиб с ноги дверь. Дуло нагана уткнулось в безжизненную темноту. В комнате номер «7» никого не оказалось…

Сзади послышался тяжелый топот.

– Что здесь произошло?? – закричал подбежавший и запыхавшийся портье. Его поросячьи глазки удивленно глядели то на Антона Федоровича, то на госпожу Страшкевич, то на сломанный замок и распахнутую дверь седьмого номера. – По какому праву вы выбили дверь???

– А по какому праву вы селите постояльцев без паспортов?? – заорал на него Горский, размахивая револьвером.

Служащий гостиницы затрясся мелкой дрожью, вскинул руки.

– Зажгите лампу! – приказал ему титулярный советник.

«Хряк» тотчас подбежал к керосинке. Спустя мгновение комната наполнилась слабым тусклым светом. Из коридора тем временем повысовывались испуганные постояльцы.

– Полиция! Всем оставаться на своих местах! Закрыть двери! – прокричал им Антон Федорович.

– Вы из полиции?.. – еще больше затрясся портье.

– Нет. Я судебный следователь, – быстро ответил Горский, разглядывая комнату. Ничего не обнаружив, он прикрыл дверь, скорчил злую гримасу и велел портье сесть. Послушно плюхнувшись на венский стул, «Хряк» с мертвенно-бледной физиономий ожидал допроса. Антон Федорович и Тереза остались стоять. Горский порой практиковал подобные допросы, когда подозреваемому приходится смотреть на следователя снизу вверх. Это психологически давит на человека и позволяет добиться больших сведений.

– Кто снял этот номер?

– Э… этот номер, как видите, свободен…

– Вот как?! – оскалился титулярный советник. Портье начинал его раздражать. – Но вы же сами сказали мне днем, что он занят! Что все номера заняты, кроме второго!

– Э… днем он еще был занят… но к вечеру освободился.

– Кто его нанимал?

– Я не знаю…

– Вы не знаете??

– Не знаю, – твердо повторил «Хряк». – Как не знаю и вас.

– А, вы сдали ему номер без паспорта! Прелестно! Полагаю, полицейский надзиратель Васильев будет весьма удивлен, когда узнает, что в «Юго-западных номерах» сдают номера без паспортов!

– Увы, но так делают во многих гостиницах, – безразлично пожал плечами портье, который, вероятно, был еще и владельцем гостиницы. – Хочешь заработать, умей угождать. Иной раз ваш брат чиновник о двух просветах или того выше заедут с барышней – какой уж тут паспорт! Кому охота светиться? За такое и закрыть могут…

– А вы, стало быть, владелец? – чуть умерил пыл Горский. Поведанное «Хряком» исправить невозможно.

– Он самый.

– То, что без документов постояльцев селите, незаконно, и надзиратель Васильев об этом узнает. Меня другое интересует. Эту комнату нанимал человек, который угрожал даме, – Антон Федорович кивнул в сторону Страшкевич. – Весьма вероятно, он психически неуравновешенный. Если вы не знаете его имени (что я допускаю), то его внешность вы должны помнить наверное.

– Вы можете мне не верить, но я его никогда не видел…

Горский глубоко вздохнул, понимая, что с этим типом придется туго. Он почему-то всеми способами выгораживал съехавшего постояльца.

– Кому же вы тогда передали ключ от комнаты? Как это происходило?

– Приезжал рассыльный…

– Вы что, передали ключ от номера рассыльному?.. Вы меня за идиота держите?? – вспыхнул судебный следователь.

– Отнюдь нет… Но, поверьте, такие случаи бывают… Особенно когда важному человеку некогда отлучаться со службы…

– В какую форму был одет рассыльный?

– Признаться, я не запомнил…

– Я почему-то не удивлен, – нервно ухмыльнулся Антон Федорович. – Знаете что, сударь, вижу, пора мне прекращать с вами миндальничать. Передам вас в арестный дом. А там с вами будут разговаривать по-другому…

– Не нужно в арестный дом! – вскинулся «Хряк», но Горский тотчас сильным рывком усадил его обратно. Сам подивился, откуда в нем столько силы собралось.

– В таком случае выкладывайте всё, что знаете и что запомнили.

– Дело так было… – нехотя начал рассказывать портье. – Приезжал рассыльный с неделю тому. Щупленький такой паренек, ну, типичный мальчик на побегушках. Говорит, так, мол, и так, приличный господин велел снять у вас номер. Я ему: «Знаешь ли ты, сынок, что при заселении нужен паспорт?». А он мне: «Само собой, дядя. Оттого к тебе и послали!». Да и «красненькую» сует, гаденыш. Хорошо. Даю ему ключ от седьмого. Он комнату поглядел, остался доволен. Видать, хозяин его велел на что-то внимание обратить. Спрашиваю, на какой срок нумер нужен? Покамест бессрочно, говорит. И еще две «красненькие» сует…

– Богатый шеф у него… – сказала вслух Тереза.

– Сожалеете, что не сумели с ним встретиться? – язвительно заметил Горский.

Страшкевич обиженно отвернулась. Портье продолжил:

– Уж верно богатый, коли по десятке легко отваливает… Заплатил, значит, юнец за комнату и удалился. А хозяин его так ни разу и не явился…

– А рассыльный?

– Приехал тем же вечером с шампанским и конфектами. Ну, как полагается… Оставил всё в нумере и восвояси.

– А потом?

– Только нынче, часа за два до вас приехал, забрал шампанское и конфекты и ключ сдал. Говорит, спасибо, дядя, за всё, сдачи не надо.

Горский задумался. Очевидно, что постоялец решил съехать после того, как в гостинице побывал сам Антон Федорович. Чем-то он его вспугнул…

Дьявол!.. Теперь маньяк уже никогда не сунется в «Юго-восточные номера», а хорошо спланированная диспозиция с треском провалилась.

Антон Федорович потер висок рукояткой от револьвера. Холодная сталь заставила мозг думать.

«Если следили за Терезой, могли следить и за мной, – размышлял Горский. – Особенно если учесть, что у маньяка есть помощник в качестве рассыльного. Тогда мой визит в «Юго-восточные номера» выглядел чрезвычайно опасно, и он решил не рисковать».

Нет, поверить в то, что за ним следили, невозможно. Внимательный Ким непременно бы обратил на это внимание. Да и сам Антон Федорович не лыком шит. Зоркий глаз подмечает самую мелочь. В этот момент в голове судебного следователя возникла интересная мысль.

Оставив портье и Терезу в номере, Горский быстро вышел в коридор, направляясь к выходу.

– Куда вы? – послышалось ему вслед от госпожи Страшкевич, но судебному следователю было не до нее.

Добравшись до вестибюля, Горский бесцеремонно зашел за конторку и принялся рыскать по ящикам. Спустя полминуты перед ним возникла тучная фигура портье и стройный стан этуали.

– Так я и думал! – победоносно воскликнул Антон Федорович, демонстрируя найденный ключ, а точнее его брелок. – Это ключ от седьмого номера!

– Верно. Его сегодня вернул рассыльный, – спокойно ответил «Хряк».

– Вы лжете! – заявил судебный следователь. – Здесь в каждой ячейке по ключу! Это всё запасные ключи, чтобы вы могли в любой момент войти в номер. Например, чтобы растопить голландку, как вы сделали в моей комнате. У постояльцев же свои ключи. Да, вы не солгали мне, когда говорили, что все номера заняты. Но вы обманули меня, сказав, что рассыльный сдал вам ключ! Он по-прежнему у него!

У владельца гостиницы выступили на лице красные пятна. Он попытался было что-то объяснить, но захлебнулся в собственных словах.

– Более того, – наседал Антон Федорович, – из всего вышеизложенного я делаю вывод, что это именно вы предупредили рассыльного, а быть может и самого постояльца, о моем визите…

По лицу «Хряка» Горский понял, что всё именно так и было. Сняв рожок с аппарата, он телефонировал Васильеву.

– Степан Ильич? Добрый вечер!.. Это судебный следователь. Приезжайте немедленно в «Юго-восточные номера» и прихватите с собой городового… Нет, ничего страшного не случилось. Необходимо этапировать владельца гостиницы в арестный дом… На месте объясню. Жду!

«Хряк» затоптался на месте, покрылся испаринами.

– Не отдавайте меня под арест! Богом прошу! – взмолился он. – Всё расскажу! Как есть расскажу!.. Да, это я позвонил постояльцу, предупредил о вас…

– Таак! – нахмурился Горский, но в душе обрадовался, что удалось-таки раскусить подлеца. – Чем же я себя выдал?

– Вы мне сразу показались подозрительными… Сразу видно, что вы, пардон, в этом деле не опытны…

– Это в каком же? – не понял титулярный советник.

– В селадоническом.

– Гм…

– При этом без кольца обручального. А зачем неженатому у нас комнату нанимать? Положительно нет резону. Вот и определил я, что вы за супругой взялись следить, или по заданию чьему-нибудь. Малец-рассыльный меня тогда предупредил, что господин его велел сразу дать знать, коли кто подозрительный в гостинице объявится. Говорит, шеф его с замужней барыней хороводится, боится, что благоверный ее прознает да полицию натравит…

– Ловко придумано! – оценил Горский. – На какой номер телефона вы ему звонили и с кем говорили?

– Вот номер… – владелец гостиницы протянул смятую бумажку, которую вытащил из кармана широченных брюк. На ней карандашом был выведен четырехзначный номер.

– Кто взял трубку?

– Тот самый малец.

– Гм… А как представился?

– Так я первый представился… Он так велел.

– А что еще он велел?? – обозлился судебный следователь.

– Молчать велел…