Глава 5. Воссоединение

Башка болела сильно, что и не удивительно, ведь последние дни я бухал не просыхая. Поднявшись со своей кровати, я быстренько оделся, застегнул свой плащ, и тихонько, чтобы не разбудить еще спавшего Юна, который со своей кровати скинул одеяло и подушку, вышел из комнаты. Спустившись на первый этаж таверны, где кроме трактирщика и его рабыни, никого не было, я заказал себе бутылку пива, и откупорив ее, вышел в город. Было еще ранее утро, и потому на улице, пока еще, было более-менее тихо и спокойно. Но через несколько минут, когда солнце полностью взойдет над Тьюлом, все изменится – опять будут бегать рабы, опять будут кого-то где-то насиловать, опять будут стоять крики, плач, стоны…

Сука, ненавижу этот город! А ведь я еще в столице не был, в Тумуле, где наверняка всего плохого было раза в три больше, в чем я был просто уверен!

Слушай, Така, а при твоей жизни, Ийтмул существовал?

Существовал, чтоб его! Только все было еще хуже, чем сейчас, скажу я тебе!

Куда уж хуже-то?!

А вот… в мое время, здесь вообще все ходили голыми, процветал каннибализм, ни о каких, даже простейших, законах не знали, жили по принципу «кто сильнее, и у кого член больше, тот и прав»… у них даже из оружия были лишь самодельные копья и дубинки, тогда как на континенте, уже давно пользовались железом и сталью! Я уже молчу о гигиене, знаешь ли…

Странно, что они сейчас не пожирают своих покойников… Хотя, кто знает, какое мясо они подают в тавернах, когда заказываешь стейки… Черт, думая об этом, я понимаю, почему Юн решил стать вегетарианцем на то время, пока мы здесь! Да и я, кажется, умно поступаю, отдавая все предпочтения сухарям и пиву… Ну его нахер, так рисковать!

Согласен! Давай ты, как и твой оруженосец, на время станешь веганом, а?

Ты главное, не забудь напомнить мне об этом, а то вдруг забудусь, ладно?

Договорились, Федя!

Немного пошатавшись по городским улицам, я сходил в Гильдию, немного поболтал с гильдмастером и парнем за стойкой регистрации, взял задание на зачистку пещеры от гоблинов, что находилась в лесу, восточнее Тьюла, и покинув Гильдию, пошел шататься дальше по городу. Так как делать было нечего, то можно было прямо сейчас вернуться в комнату, разбудить Юна, и отправиться на выполнение задания, но… парень явно устал за последние дни, ведь мы как одержимые выполняли задания, причем все подряд, что находили на доске заданий. Юн был уже тридцать третьего уровня, что было очень много для того, кому всего двенадцать лет! И хоть он не жаловался, все же… я четко решил дать ему отдохнуть, по крайней мере несколько дней. Да, я хоть и взял задание на убийство гоблинов, но на нем не было пометки «Срочно!», так что его можно было выполнить и через неделю, и даже через две. Главное, на месяц не затягивать, а то награда начнет уменьшатся, ведь на плакаты заданий ставится дата, когда их вывешивают…

– … Вы только гляньте на этих красавиц! Все, как одна, сочные! Или посмотрите на этих парней!

Да уж, началось утречко! Как только я зашел на Рабскую площадь, что стояла в центре города, я тут же услышал голос продавца рабов. Как тут устроена работорговля? Когда мы продавали дядю Юна, то мы просто пришли к этому же мужику, который сейчас кричал, зазывая покупателей, и сказали ему, что хотим продать человека. Он кивнул, и выставил его на торги. Аркстара купил какой-то старик, заплатив двадцать серебряных, пять из которых забрал себе продавец рабов, а пятнадцать мы. Вот так оно работает тут, на Ийтмуле, королевстве разврата и работорговли! Никаких вопросов, вообще! Ах да, и торги работают по принципу аукциона – кто больше предложит, тот раба и покупает!

Веселье, блин! Торгуют живыми существами, как предметами! Вот почему я ненавижу этот мир! Никто никого не уважает, везде одна злость и ненависть, блин!

Эй-эй, Така! «Блин» – это мое слово-паразит!

Мы с тобой уже одно целое, Фёдор! Сплелись наши разумы воедино…

Да иди ты!

Бог Ужаса еще что-то шутил о том, что мы уже чуть ли не одно целое, а я же от нечего делать, встал перед деревянным помостом, на котором продавали рабов, и стал смотреть, кому кого продают. Мне это было неинтересно, но я так бывало стоял часами. По крайней мере, те, кого продавали были одеты, ведь их только потом, когда им на шею одевали рабские ошейники, раздевали, лишая права на одежду…

– Следующей, кого наверняка купит кто-то из вас, дорогие друзья, будет вот эта девушка! – кричал продавец рабов, когда на помост подняли девушку, с закованными в цепи руками и ногами. Она встала рядом с продавцом, и испуганно повертела головой. Шатенка, с грязными растрепанными волосами, которые свисали ей до плеч, грудь примерно третьего размера, ростом может всего на пару сантиметров ниже меня, довольно симпатичная. Из одежды на ней была рваная мини-юбка черного цвета, блузка черного цвета, тоже рваная, из-чего ее левая грудь торчала наружу, серые гольфы до колен, и всего одна черная туфля на правой ноге. Колени были изодраны до крови, несколько синяков и ссадин на лице…

Скажу честно, когда я ее увидел, я едва не выронил бутылку, подавившись пивом и закашлявшись. Ее лицо… Это же была моя знакомая! Причем, я бы даже сказал очень хорошая знакомая, ведь мы до одиннадцатого класса учились с ней вместе, хоть особо и не дружили!

– Девушка говорит, что ее зовут Ульяна, и больше ничего она о себе не помнит! – говорил продавец рабами, пока я пробивался к помосту. – Она уже не девственна, да и ее потеря памяти позволяет скинуть на нее цену, так что начальная цена – десять кумори!

– Даю двенадцать! – проорал какой-то жирдяй, из-за чего Ульянка затряслась еще сильнее. Но пускай, моя знакомая не волнуется, ведь…

– Эй, я даю десять юмори, не торгуясь! – закричал я, протолкнувшись к помосту, доставая на ходу золотые монеты. Надо было видеть лицо Ульянки, когда она взглянула на меня. Узнала, блин!

– Десять… юмори?! – удивленно спросил продавец. – Что ж, дорогой друг, это ваше право!

– Ага, мое! Давайте уже, надевайте ошейник, блин!

Когда на шею Ульяны одели рабский магический ошейник (так было положено, и работал он по такому же принципу, как печать, только его можно было снять) и отдали мне маленький серебряный ключик, я за цепь от ошейника, спустил Ульянку с помоста, и быстро зашагал в сторону таверны, где мы с Юном снимали комнату. Ульянка пыталась что-то сказать мне, но мой приказ, чтобы она молчала, подействовал благодаря магическому рабству. Ну не на улице же болтать-то, в конце концов?!

Приведя ее в таверну, и поднявшись на второй этаж (трактирщик, увидав, что я впервые за месяц, иду с рабыней, кивнул) я вбежал в комнату вместе с Ульянкой, чем испугал Юна, который сидел на своей кровати, чистой тряпкой протирая меч. Парень очень тщательно следил за своим оружием, отдаю ему должное, не то что я!

– Господин, вы что…

– Ничего, Юн, ничего! – достав ключик, я вставил его в замок на ошейнике, и повернул два раза. К моему облегчению, ошейник легко свалился мне в руки, а Ульяна облегченно вздохнув, стала потирать шею. С нее, кстати, сняли цепи, когда одевали ошейник, ведь он, как магическое устройство, полностью предотвращает все желания раба сбежать, причиняя ему сильную колющую боль во всем теле.

– Какая погань, – прошептала Ульяна, поглядев на меня. – Я ведь не ошиблась, да? Ты… Федя Иванов?

– Я это, блин, я! – усмехнулся я, убирая ошейник в карман. – Черт побери, Ульянка Максимова, собственной персоной! Сука, как я рад, что судьба привела меня на сраную Рабскую площадь!

– Господин, что…

– Вот, Юн, познакомься – Ульяна Максимова, моя одноклассница из моего родного мира! Ульяна – это Юн, мой… друг, скажем так!

– Кого-кого, Иванов, но тебя я точно не ожидала увидеть в другом мире, – выдохнула Ульяна, садясь на мою кровать, и начав растирать ноги и запястья в тех местах, где у нее были цепи. – Надеюсь, стоит говорить тебе спасибо, за освобождение или…

– Стоит, Ульянка, стоит! – я сел на кровать Юна. – Да уж, сначала отец, теперь ты… Блин, вот не думал, что ты окажешься в этом поганом мире! Ты, кстати, не сильно изменилась с одиннадцатого класса…

– Зато ты – сильно, Иванов! Фух, какие они тяжелые, эти долбанные цепи! Просто пипец!

– Понимаю! Я тут чуть больше года, и тоже уже успел поносить цепи, – хмыкнул я. – Слушай, Юн, ты можешь сходить вниз и купить что-нибудь поесть? Только без мяса, ладно? И пива побольше!

Юн кивнул, и отложив свой меч, вышел из комнаты. Пока он ходил за едой, я вытащил из шкафа зелье лечения, и протянул его своей бывшей однокласснице. Она недоверчиво посмотрела на него, но ничего не сказала, и откупорив деревянную крышку, одним залпом опустошила пузырек, поморщившись. Ссадины и синяки, а так же содранные коленки, стали тут же на глазах заживать, что немало удивило Ульянку. Пока ее раны заживали, я вытащил из шкафа еще и свою рубашку и штаны и бросив на свою кровать, вышел из комнаты, давая ей возможность спокойно переодеться.

– Прости, женской одежды у меня нету, – развел я руками, вернувшись в комнату, и увидев, что мои штаны и рубашка болтаются на теле Ульянки. А когда я успел так подкачаться, а? Я ведь был задохликом… Ну и ладно, плевать!

– Да ладно, по крайней мере, хоть не голая! Спасибо, Иванов! – улыбнулась Ульяна.

– Ну, думаю, что пока Юна нету, расскажешь, что с тобой случилось, и в каком году ты умерла?

– А ты сам?

– Вопросом на вопрос? Узнаю Ульянку – всегда была крутой, верно?

– А вот тебя, Иванов, просто не узнать! Лишь твое лицо почти нисколько не изменилось, если не считать бородки…

Да уж, она была права: я и правда сильно оброс! Только вот отращивать бороду я не собирался. Просто было лень бриться, ведь с моими женами, которые ныли, что моя щетина колется, мне больше не приходится целоваться, эх…

– Ну так… что с тобой произошло?

– Умерла я, как ты можешь догадаться, раз сам здесь. В квартире сидела, готовясь к очередной вечеринке, но… Бах! – и я в белой комнате! Видишь, даже одежда та же осталась, которая и была на мне! Но стоило мне оказаться в этом мире, в каком-то переулке, как двое мудаков поймали меня, избили и… отправили на продажу…

– Понятно. А они тебя, это самое, не изна…?

– Не-а! Один собирался, но второй сказал что-то вроде того, что товар лучше не портить. Всю ночь, мрази, продержали меня связанной на каком-то складу… Какие же рожи у них были, когда с утра они привели меня к тому херу, который продал меня тебе, и он что-то поколдовав, сказал, что я уже была с мужчиной!

– А ты когда в этот…?

Я не договорил, так как в комнату влетел Юн, вместе с девушкой-рабыней, которая принесла обед. Обед представлял из себя три тарелки с тушенными овощами, шесть кусочков хлеба, две бутылки пива, и одна бутылка сока. Когда рабыня ушла, бросив на нас с Юном странные взгляды, я протянул одну тарелку с овощами и два куска хлеба Ульяне, которая набросилась на еду, как дикая.

– Так ты это… когда сюда попала? – спросил я.

– Вчера вечером… А это… ничего что парнишка узнает о нашей тайне?

– Он в курсе, что я из другого мира, – Ульяна понимающе кивнула, и поставив пустую тарелку, которую опустошила за мгновение, на стол, схватила бутылку с пивом, и приложилась к ней. Кстати, если кому интересно, в своем мире, я вообще пиво пил один раз, и пристрастился к нему только попав в Торунвиль. Так-то я предпочитал «Пепси» всякие, или «Маунтин Дью», но… здесь то не было газировки, верно?

Зато Ульянка, насколько я знаю, пила пиво лет с пятнадцати, ведь она уже с четырнадцати лет встречалась с парнями старше себя. Причем обычно, они были совершеннолетние… Не, я в чужую жизнь не лез, просто в классе она с другими девчонками это обсуждала, причем громко, когда учитель уходил из класса! Да, у всех в моем классе была более интересная жизнь, чем у меня, ведь я ни с кем не встречался, ни с кем почти не общался кроме двух ботанов, третьим из которых был я, только глупый, и вот…

Моя жизнь словно резко перевернулась, вот я к чему!

– Ох, пипец! – опустошив за один присест больше половины бутылки, Ульянка вытерла рот рукавом моей рубашки, и уселась обратно на кровать. – Думала, что пиво уже никогда не буду пить, как подохла! Слушай, Иванов… А ты ведь вроде не пил?

– Ага. В этом мире или сок пей, или пиво, так что… я выбрал второй вариант! И вообще, к спиртному пристрастился!

– Ого! Удивлений все больше и больше! То смерть, то новость о том, что мне уготована стать женой Владыки тьмы какого-то, то теперь…

– Стой, что?! – от ее слов мы с Юном переглянулись. Ульяна захлопала глазами.

– Ну, мне так сказал мужик в той комнате. Ты же был там, верно? Он мне и сказал, что хоть я и не самоубийца, Рай или полное перерождение меня не ждет, ведь мне уготована судьба стать женой Владыки тьмы! Местного какого-то злодея!

– А… мужик в белой комнате, не сказал тебе, нынешнего или следующего Владыки тьмы?

– Вроде бы, он сказал, что время нынешнего уже на исходе, так что я буду женой следующего, который вот-вот взойдёт на престол Гиблых земель!

Мне захотелось захохотать. Серьезно?! Жена следующего Владыки тьмы… Так это же я, по идее, нет?! Не выдержав, я все же расхохотался, причем мой смех был истеричным. Даже Юн прыснул, прикрыв рот рукой.

– Что смешного, Иванов? Ты же тут год, наверняка слышал о Владыке тьмы, верно? Я хоть ничего про этот мир и не знаю, но мужик в комнате сказал, что нынешний Владыка – эльф, а если подумать логически, то его сын – тоже эльф. А эльфы – красивые!

– У него нет сына, – вздохнул я. – У Владыки тьмы две дочери – Ивлена и Тиффани…

– Ну, я девчонка еще молодая, так что наверно выйду замуж за его внуков. У его дочерей же есть мужья и дети?