В путь Андрей двинулся только через два часа после рассвета. Сначала долго смотрел во все стороны со своего большого камня, выбирая маршрут для движения. В итоге решил двигаться на северо-восток, в этом направлении холмы вроде бы становились ниже, а значит теоретически и шансов натолкнуться на какое-то поселение больше. Не в горы же идти босиком. Еще час он никак не мог решиться покинуть холм, тянул время, надеясь, что вот-вот кто-то все-таки объявится, все объяснит, и ничего предпринимать не придется, пока бурчащий живот не намекнул, что если он не хочет здесь помереть с голоду, то придется что-то делать. Напоследок он наведался к роднику в овраге, вода в котором за ночь очистилась от глины и стала почти прозрачной. Воду он пил с запасом, сколько поместится в животе, ведь фляжки или на худой конец пластиковой бутылки, чтобы набрать ее в дорогу, у него по понятным причинам не было.

Солнце стояло в зените, а Андрей отдыхал в тени кривоватой белой березы. Он успел пройти не торопясь около 5 километров, стараясь двигаться ложбинами между холмами, не отходя далеко от намеченной линии на северо-восток, когда решил переждать самое жаркое время дня. Его мучила неопределенность собственного местонахождения. Если бы кто-то ткнул пальцем в карту и сказал, что он находится там-то, то ему было бы намного легче. Появилась бы цель добраться до географического пункта, где он точно встретит людей. А там разобрался бы. Мысль, что он находится там же где и уснул в гостинице, во Франции, он опять отверг. Окружающий пейзаж напоминал Канаду или Финляндию, но отнюдь не Францию.

Переждав час— двинулся дальше. Рядом время от времени с шумом взлетали довольно крупные птицы, но он даже не пытался подбить их камнем. Менеджер по продажам сомневался, что не имея ни ножа, ни зажигалки, сможет приготовить еду. Андрей пожалел, что не взял с собой плоские камни с острыми краями из пещеры. Распотрошить пернатую добычу в случае крайней нужды таким камнем представлялось вполне себе возможным. Еще через пару часов он вышел из холмистой местности и очутился на равнине.

Кругом была высоченная трава. Местами она напоминала сплошной ковер высотой до 2 метров с метелками на вершине, а иногда образовывала большие пучки с грубыми стеблями. Из-за ее высоты было плохо видно окружающую местность, и Андрей время от времени подпрыгивал, чтобы увидеть хоть что-то. Он все так же упрямо шел на северо-восток, хотя и понимал, что выйти к какому-то городку или деревушке ему вряд ли суждено. Ну не было в современном мире такого пейзажа, да еще расположенного так далеко от людских поселений. Где на родной планете такое пышное северное разнотравье? Если бы он находился на севере Канады или Финляндии, то кругом расстилалась бы тайга, тундра с ягелем, или другим мхом из тех, что едят северные олени в полярную ночь. А здесь была какая-то саванна в умеренном климате. Причем густонаселенная. До него постоянно доносились звуки обитателей этого царства травы. То приглушенное мычание, то какой-то писк, откуда-то издалека ветер донес непонятный рев- этот концерт дополняло чириканье птиц, не замолкающих ни на секунду.

Он чуть не упал в реку с невысокого берега; вот только что повсюду была уже доставшая его трава, сквозь которую он с трудом продирался, а тут откуда-то сразу взялся обрыв. Хорошо успел зацепиться за невысокую иву, которая росла почти у самой воды.

Это была Шаранта. А стоял он на том самом месте, где в будущем будет построен город с уютной гостиницей. Понимание этого пришло к Андрею как-то сразу и окончательно. Если бы кто-то спросил, почему он так решил, то внятного ответа он дать бы не смог. Просто понял и все. Он все-таки во Франции, но не современной. Теперь уж точно не выпить ему горячего вина на рождественском рынке в Ла- Рошели и не полюбоваться елкой на главной площади города из «Трех мушкетеров», поскольку до той Ла- Рошели еще тысячи и тысячи лет. Хотя до того места где он когда-то будет построен можно дойти за неделю- другую, не спеша передвигаясь вдоль реки прогулочным шагом.

Значит все-таки это физики- шизики, а не генетики- садисты. Подсадили его сознание в голову местного жителя. А его самого куда дели? Не мог же он исчезнуть без остатка, никаких следов чужих воспоминаний у себя в голове он обнаружить не смог. Может это и к лучшему— так и до раздвоения личности недалеко. Неужели бедный питекантроп теперь в теле менеджера по продажам, не мог же он исчезнуть без остатка. Природа не терпит пустоты. Андрей ему даже посочувствовал, в случае, если и в самом деле произошел обмен телами. Как бы он не свихнулся от футуршока там, в будущем.

От осознания того, что он все-таки находится там же где и был, во Франции, Андрей, как не странно, испытал чувство облегчения. Появилась хоть какая-то определенность, та точка на карте, к которой он мог себя привязать. Некоторые неувязки, правда, возникли со временем нахождения этой самой точки. В Европе наблюдаемый им ландшафт должен бы приходиться на ледниковый период. В тоже время солнце припекало вполне себе ощутимо— почти июль в Средней полосе России XXI века. Если увидит мамонтов, больших оленей или лохматых носорогов, тогда точно в ледниковый период угодил. Эти животные в другое время и не жили. Это еще ничего— спасибо, что не к динозаврам отправили.

Приободрив себя этой оптимистичной мыслью, Андрей решил начать свою осознанную жизнь в первобытном обществе с обретения орудий труда. А то в каменном веке без дубинки в руках как-то небезопасно. И гарпун бы не помещал, раз уж он у реки стоит, а то он стал уже задумываться, что и сырая птица не так уж и плоха на вкус. Сначала хотел оторвать ровный толстый сук ивы, который планировал использовать в качестве дубинки, но, увы, без топора сделать это оказалось не так легко. Сук гнулся во все стороны, но отрываться от ствола или ломаться не захотел даже тогда, когда он повис на нем всем своим телом. Решив, что от такой мягкой палки никакого толку все равно не будет, Андрей пошел вниз по течению реки, надеясь найти подходящий для его целей топляк.

Что-то похожее на дубинку нашлось на каменистой отмели чуть дальше по течению древней Шаранты. Река здесь делала небольшой поворот, на котором скопилась куча принесенной водой ветвей. Конечно, настоящий человек каменного века вряд ли польстился бы на кривоватую палку, немного утолщающуюся к концу, но Андрею было не до эстетства. А вот с гарпуном возникли проблемы— видимо, ветки местных деревья из принципа отказывались расти прямо. Решил обойтись без него, зайти по колено в реку и попытаться поймать рыбу руками. Рыбы вроде бы здесь водилось много, он чувствовал, как она касается его ног, проскакивая мимо. Но в руки она не хотела идти категорически. Ему повезло, когда он совсем уже отчаялся. Глупая рыба сама влезла к нему в ладони— он не пытался ее поймать, а просто выкинул на отмель. Серебристая добыча сантиметров 80 в длину высоко запрыгала по камням, все ближе подбираясь к воде. С воплем он прыгнул на нее, стал суетливо искать дубинку, чтобы оглушить, и не найдя ее просто стукнул камнем по голове и оттащил подальше от берега.

Судя по куче красной икры из брюха, он поймал лосось, который шел на нерест. Андрей еще раз с сожалением вспомнил острые камни из пещеры— с их помощью он распотрошил бы ее гораздо быстрее. А так пришлось использовать небольшой серый камень с отмели, расколовшийся в виде треугольника, который он заточил узким концом об небольшой булыжник. Икру он проглотил сразу же, а есть рыбу сырой не хотелось. Необходим костер, тем более скоро вечер, а искать убежище уже поздно. С костром оно как-то безопаснее и уютнее.

Вроде делал все правильно, так, как показывали в реалити- шоу по телевизору, где всякие известные личности пытались выжить на необитаемом острове или других непригодных для жизни местах— собрал сухую траву, положил ее на кору с топляка, нашел сухую палочку и начал быстро ее вертеть в ладонях. Первая попытка добыть огонь не удалась. Прошло полчаса— дымок иногда появлялся, пару раз даже углядел красные точки угольков на траве, а костер все никак не хотел разгораться. Может трава была недостаточно сухой, или кора не та. Хорошо, что руки «питекантропа» были настолько грубые— на своих настоящих он бы давно содрал кожу с ладоней. Немного передохнув снова начал крутить палочку как можно быстрее. Наконец дымок стал вроде как погуще— Андрей встал на колени и стал дуть на красные точки со всей силы. Получилось— появился маленький язычок пламени, который он бережно подпитывал тоненькими сухими палочками, а когда разгорелся, то в дело пошел толстый топляк.

Глава вторая: Дыр- Быр

Блаженство. Рыба оказалась удивительно вкусной даже без соли и приправ. Андрей обмазал ее толстым слоем глины и завалил углями. Через полчаса выкатил из костра и теперь ел, ел и ел. Пока от тушки не остались только хребет и очищенная от мяса голова. Живот округлился, и совершенно не хотелось двигаться. С трудом заставил себя собрать большую кучу дров на ночь, благо река после весенних паводков оставила их на отмели достаточное количество.

Ночь прошла спокойно. Ложе, которое он соорудил из сорванной высокой травы с метелками, вышло вполне себе уютным. А уж если сравнить с предыдущей ночью, которую он провел на валуне, то нынешнее его положение было не в пример лучше.

Прогрессируем потихоньку. Второй день здесь, а уже и костер без зажигалки разжег, и добычу поймал, скоро начнет цивилизацию строить, поерничал Андрей над собой, перед тем как окончательно уснуть.

Утро вышло спокойным. Проснулся он от птичьего концерта. Птахи, кажется, торопились сообщить ему, что солнце вот-вот покажется из-за горизонта и пора вставать. От костра остались только теплые угли. На всякий случай раздул его снова, очень уж тяжело он ему вчера дался, не хотелось снова вертеть эту проклятую палочку.Эх, еще бы чашку кофе и сигарету, и можно быть готовым к новым подвигам. Мамонта там поймать или на худой конец мохнатого носорога.

По утренней привычке он сначала умылся, а затем попытался на речной глади увидеть, наконец, свой облик. Видно было плохо – в грязноватой воде выделялась борода, нос с горбинкой да глаза. Надо будет найти чистый ручей, чтобы разглядеть себя лучше, а перед тем сбрить эту надоевшую бороду. На первый взгляд выглядел он вполне себе человек человеком. Не красавец, конечно, но и не обезьяноподобное существо, какие он видел по телевизору, когда в новостях, рассказывая о сенсационной находке учеными костей очередного самого древнего человека в Африке, для удобства зрителей демонстрировали иллюстрации, на которых отображался примерный облик откопанного Адама или Евы. Те походили скорее на небольших горилл.

С сожалением посмотрев на еще красные угли костра, кровать из травы, взвалив на плечо свою дубинку, Андрей двинулся дальше вдоль реки. Жалко было оставлять нажитое хозяйство, даже такое убогое. Но не оставаться же вечно на отмели, чтобы ловить рыбу и запекать ее в углях. Рано или поздно он привлечет внимание проходящего мимо по своим делам пещерного мишки и все— был Андрей и нет его. Кривой палкой от такого противника он не отобьется.

Трава у берега была не такой высокой— идти стало легче. Единственное, что мешало, так это отсутствие обуви. Вытянув очередную колючку из пятки Андрей пообещал себе, что как только представится возможность, так сразу изобретет лапти.

– Анддррй Кзннцццав Анддррй Кзннцццаааав Анддррй Кзннцццаааааав,– напевал он на ходу.

Может, после такой тренировки язык научится артикулировать звуки как положено. Поскольку торопиться было некуда он вертел во все стороны своей рыжей головой. Кажется, в этом теле он видел лучше, чем раньше. Не зря у него такие большие глаза. Нюх вроде как остался какой и был, во всяком случае, ничего необычного он не почувствовал, обычные запахи летней степи. Солнце начало припекать, захотелось полежать в тени дерева, но кругом была одна трава. Даже ивняк у берега исчез. Это было странно, вроде бы при таком теплом климате здесь должны были вырасти густые леса. Может зимы здесь очень суровые?

Ветер донес издалека рев, похожий на слоновий. Андрей остановился, пытаясь определить, откуда идет звук. Затем пошел в том направлении. Наверное, это было не совсем благоразумно, но очень уж хотелось увидеть, кто его издает. Далеко идти не пришлось. Прямо к нему направлялся где-то с десяток живых мохнатых холмиков. Андрея охватил восторг. Вот они—мамонты, а он единственный человек за последние 10 тысяч лет, который видит вживую могучих зверей. Их было целое стадо. Огромные самцы и самки поменьше, возле которых крутились мамонтята. Судя по всему, они направлялись к реке на водопой.

Когда до гигантов осталось метров триста, его охватила паника. Надо убираться с их дороги, еще заподозрят, что этот мелкий двуногий хочет нанести вред мамонтенку, потом мокрого места не останется— затопчут или на бивень нанижут. Андрей со всех ног бежал прочь от реки. Несся он удивительно быстро, это тело было телом спринтера, не всякий чемпион XXI века смог бы его догнать. А может это впрыск адреналина от страха? Так он бежал, постепенно снижая скорость по мере отдаления от так и не заметивших его мамонтов, пока не уперся в овраг, густо поросший самым настоящим лесом. Понятно теперь, кто деревьям не дает расти в степи— их пожирают вместе с травой огромные северные слоны. А в овраг они спуститься не могут, поэтому тут и вырос нормальный лес.

Цепляясь за стволы деревьев, он спустился по почти отвесному склону. Овраг оказался вовсе даже не оврагом, а скорее частью долины с крутыми скальными стенами высотой до тридцати метров. Видимо ее сотворил ледник, когда то слизнувший своей тяжестью мягкие породы, спускаясь к морю с Центрального массива— остались только крепкие скалы. По дну тек большой ручей, который, судя по всему, направлялся в сторону реки. Куда еще? Андрей отдышался прямо у воды на небольшой поляне поросшей травой.

Это место было лучшим за два дня его пребывания в этом мире. Поляна была прикрыта со всех сторон скалами— получился небольшой каньон с полкилометра в длину и примерно метров двести в ширину. Крупный зверь сюда не пролезет, разве что сорвется по неосторожности с крутого склона. Судя по разбросанным костякам животных это было не таким уж и редким событием. Плюс еще чистая вода и много деревьев. Найти бы здесь неглубокую пещерку, на которую никто не претендует, и можно остановиться надолго. Уж до того момента, пока он снова не попадет в свое тело, уж точно. Не могла же сила, которая сюда его забросила, совсем забыть о нем. Выходит, сомое разумное это сидеть здесь и ждать обратного обмена. А лишние приключения могут привести к тому, что до момента, когда его сознание решат вернуть в настоящее тело, он не доживет.

Решено— он обоснуется здесь, а за едой будет спускаться к большой реке, где много рыбы. Только надо сделать корзину из прутьев, а то руками много не наловишь. Второй раз такой глупый лосось, который сам лезет в руки, может и не попасться. Правда, чтобы дойти до большой реки придется пролезть через скалу, перекрывающую движение ручья. Вода исчезала у основания, по всей видимости, найдя себе дорогу прямо под ней.

Чтобы сделать корзину он потратил весь оставшийся световой день. Очень помогла растущая у самого ручья небольшая ива, с которой он обрубил кое-как острием разломанного камня большую кучу ветвей. Получилось нечто некрасивое и ненадежное на вид, несмотря на то, что для крепости конструкции несколько раз обмотал корзину гибкими ветвями. Ничего, главное чтобы сразу не развалилась под напором течения реки, а там видно будет. Костер разжечь не успел— так и уснул на оставшихся от очищенных ветвей листьях ивы.

Утро привычно началось с птичьего концерта. Все,