Frozen¹

You only see what your eyes want to see

How can life be what you want it to be

You're frozen

When your heart's not open

***

If I could melt your heart

We'd never be apart

Give yourself to me

You hold the key

***

Love is a bird, she needs to fly

Let all the hurt inside of you die

You're frozen

When your heart's not open

If I could melt your heart…

***

Снег, лёд, облизанные ветром до состояния льда скалы – однообразный пейзаж на многие мили вокруг. Над всем этим дует ветер – сутками, с разной интенсивностью. Над всем этим царит холод – сутками, месяцами, годами, с разной интенсивностью.

Я давно уже не чувствую холода. Я стал его частью, и это помогло мне забыть. Забыть, кто я и почему здесь.

Свист ветра успокаивает и помогает уснуть.

1

Снова этот сон. Я проснулась с желанием натянуть пуховое одеяло и проверить работу системы отопления дома.

Все оказалось ещё хуже: кондиционер отключился, а в комнате царила душная летняя Аделаидская ночь. На часах четыре часа ночи или утра.

Пошлёпала на кухню попить и подумать.

Эти сны меня уже не тревожили. Снились примерно раз в месяц, но каждый раз я просыпалась резко, с ощущением замораживающего холода.

Из-за того, что меня ещё потряхивало, я вскипятила чайник и заварила пакетик чая в бокале. Хорошо бы выкурить сигарету, но где они лежат, я не помнила, а начну рыться – разбужу падю.

Зря волновалась, в коридоре раздалось шлёпанье босых ног – он всё равно проснулся.

– Ты чего в такую рань, Огонёк? – спросил папа-Куп и сел напротив меня за барную стойку. – Опять сон? – папа раскурил сигарету и протянул её мне.

Сделала затяжку, теплее мне не стало, но никотин влияет на сосуды, соответственно, на кровообращение, так что я как будто начала расслабляться, оттаивать. Отхлебнула большой глоток чая.

– Что по поводу снов говорят мама и Зиль?

– Мама поит чаем. Папа-Зиль говорит, что это связь с кем-то или с чем-то, пока эта связь не укажет на что-то, сны будут повторяться.

Куп кивнул головой, такой же лохматой и черноволосой как у меня. И ушёл. Вернулся через несколько минут с двумя гитарами. Одну положил на стол, вторую взял в руки и заиграл. Играл медленно, как будто подбирал ноты.

– Знаешь, такую? – спросил, хитро глядя на меня.

– Что-то знакомое, но не помню.

– Frozen – Мадонна. Это же классика! Разучи, как раз для твоего голоса, – и он повторил мелодию от начала до конца.

Я уже допила чай и согрелась, поэтому взяла вторую гитару и, повторяя за папой, проиграла мелодию один раз.

– Согрелась? Теперь спать!

Я, как послушная девочка, пошла в свою комнату.

– Падя, но сёрф не отменяется! Разбуди меня в семь.

– В семь не получится. Уже шесть, – он кивнул на часы. – Даю тебе время до десяти, сонная ты мне там не нужна.

***

Наша семья необычная. У нас с Искрой два папы, причём вполне биологических: Папа-Зиль, муж нашей мамы и наш официальный папа, и папа-Куп, его брат-близнец и биологический папа одной из нас. Но как определить, кого именно? Оба принимали участие в зачатии, оба принимали участие в родах.

Мама предполагает, что я биологическая дочь Зиля, а Искра дочь Купа. Но я черноволосая в Купа, а Искра блондинка – в Зиля. Куп перерезал пуповину Искре, а Зиль – мне. А потом в больничной суматохе меня вручили Купу, а Искру – Зилю². Так и повелось: Искру везде с собой таскал Зиль, а меня – Куп. Купу нравилось выставлять на публику отцовские чувства. Впрочем, он действительно отличный отец. Они с Зилем замечательные отцы.

Правда, когда в четырнадцать лет я выросла до 178 сантиметров, папа-Куп резко перестал брать меня на тусовки и прочие светские мероприятия. Мама со смехом объяснила, что я стала выглядеть как его невеста.

В том же году я сильно простыла зимой. У меня долго болело горло. Врачи ставили кисту с угрозой потери голоса и утратой возможности говорить. Тогда папа-Куп купил в Аделаиде (Австралия) дом. С тех пор зимой, как только в Германии выпадал снег, мы с папой-Купом перебирались жить в Австралию.

Мама с папой-Зилем появлялись раз в неделю. Приносили порцию внимания, ласки и вкусняшек, а также школьные задания. Папа-Куп на это время уходил к Искре и Зи, нашему старшему брату, в Германию.

О простудах я забыла после первой линьки, но привычка сбегать от холодов Германии в тёплую Аделаиду у нас с папой-Купом осталась.

Конечно же, я не сказала главного: мы счастливая семейка драконов. Поэтому переходим из одной точки мира в другую без технических устройств, достаточно знать, куда хотим попасть. Правда, не все в нашей семье обладают этим умением. Искра так и не смогла ходить «неведомыми путями» – так красиво называют это умение в нашем родовом свитке. Мама научилась тоже не сразу, но как только жизнь заставила перемещаться к нам, в Аделаиду, справилась с первого раза. Зи пользуется этим умением легко, но почему-то любит перемещаться на человеческом транспорте.

«Холодные» сны стали мне сниться примерно через полгода после того, как Искра вышла замуж. Мы, конечно, часто с ней виделись, но мама мне аккуратно объяснила, что у Искры теперь своя семья и им нужно привыкнуть жить вдвоем. Я приходила к Искре в любое время, причём точкой выхода я задавала местонахождение Искры, и однажды она намекнула мне, что, прибегая к ней таким образом, я могу застать их с Алексеем в кровати. Искра попросила меня предупреждать о своих появлениях заранее.

С этого момента я почувствовала, что наш континент «АгнияИскра» образовал два материка, которые стали расплываться в разные части мира. Мы общались каждый день по видеосвязи, но единство, которое было раньше, стало пропадать.

Именно тогда мне приснился «холодный» сон. В первый раз я очень испугалась, потому что почувствовала себя огромным существом, вмёрзшим в глыбу льда: без эмоций, ощущений, желаний. Холод и пустота внутри. Я ощутила себя этим существом.

Но раз за разом, сон за сном, я как бы выходила из этого существа. В последних снах я видела территорию вокруг, чувствовала замёрзшего, но отдалялась от него. Эти сны уже не пугали. По совету мамы я старалась осмотреться вокруг, запомнить окружающую обстановку. Но обстановка вокруг существа такова, что глазу зацепиться не за что: лёд, снег, скалы. Даже скалы неприметные, словно вылизанные ледником. Самого существа я тоже не видела, только чувствовала. Сны больше не пугали, и я не кричала при пробуждении, но всё равно после них неспокойно. И холодно.

Как же здорово, что возле меня всегда есть те, кто согреет чай или раскурит сигарету, или потом поиграет на гитаре. Думая про свою семью, я заснула.