Цитаты из книги «Разрешите влюбиться»

Она меня не простит, – вздохнул папа и опустил глаза. – Простит, – заверил я. – Один умный человек сказал, что, если любишь, нужно добиваться прощения. – Умный человек? – печально улыбнулся отец. – Да, – кивнул я, – твоя дочь

Я ревную, но умом понимаю каждого из этих юнцов-первокурсников, которые так и норовят случайно коснуться ее. Меня настигает неведомое доселе ощущение: пусть хоть целая вечность пройдет, но я не устану ею любоваться

Жизнь вокруг кипела, а мне было не до этого: искал в толпе Настю. Потому что мне было без нее одиноко. Вообще, это довольно странное чувство, когда ты больше не можешь быть полноценным человеком без кого-то другого. Теперь я начинал понимать, что любить – это быть с человеком единым целым. Ты соглашаешься, что отныне твое «я» уступит общему «мы». И это прекрасно, черт возьми

Ты абсолютно беспомощен перед всей этой фигней. Влюбился – и, считай, пропал. Тебя нет. Себе не принадлежишь

Ежка ведь не может не нравиться. Она такая маленькая, нежная, красивая. Рядом с ней чувствуешь себя большим, сильным, важным

Но она не удостоила меня ответом и поспешила к выходу. Если уж быть подлецом, то для всех сразу. Обожаю бесить и раздражать

Я всю неделю старательно делал вид, что прежний образ Гая не жмет мне в плечах, как старый пиджак. А тут увидел Настю, и все полетело в тартарары. И мысли об одиночестве, которое я испытывал в толпе «друзей» и которое так старательно игнорировал, стали очевиднее очевидного. Ну почему маленькая неуклюжая мышь вызывала во мне столько эмоций? Я злился на нее. Хотел забыть, не думать о ней больше, выкинуть ее глупые слова из своей головы, но не мог. А ведь у меня уже почти получалось. Вот знал же, что не надо приходить сюда! Мне целую неделю удавалось оставаться прежним. И не важно, что развлечения уже не радовали, а вечеринки, кроме скуки и усталости, не приносили ничего. Зато я снова был самим собой… кажется. И пусть для этого нужно было смеяться через силу над чужими шутками и временами даже выдавать свои. Пусть приходилось возвращаться под утро домой, лежать, глядя в потолок, а потом отжиматься до потери сил, чтобы уснуть. Пусть для видимости благополучия нужно было ощущать себя роботом без эмоций и чувств. Но так я мог хотя бы ощущать, что по-прежнему контролирую что-то в своей долбаной жизни.

Необязательно соответствовать принятым стандартам красоты, чтобы ощущать себя привлекательной. Важнее быть полноценной, самодостаточной, сохранять внутреннюю гармонию.

Для меня любой отказ – как вызов

Женя звонко рассмеялся, а я чуть не запнулась и не выронила из рук сумку, потому что увидела Рому. Он стоял в очереди с друзьями и смотрел прямо на меня. Точнее, на руку Исаева, все еще лежавшую на моем плече.