13

Макс

Я заехал в дом Зиминых по просьбе Вовки и надеялся уйти ещё до того, как приедет его сестра. Конечно, мне было любопытно, как выглядит теперь эта маленькая заноза, но я не был готов морально к тому, чтобы увидеть её прямо сегодня, чтобы стоять с ней вот здесь – рядом и, тем более, чтобы разговаривать.

И всё же не удержался – едва завидев её узкую спину и заслышав голос, обратился к ней. Сам не знаю зачем.

– Не всё.

Мои слова повисли в воздухе противным скрежетом – я сам не узнал свой голос, обращённый к Карине.

Она замерла, а затем отпустила бабушкину руку и обернулась. И та секунда, которую я провёл, ожидая, что вот-вот встречусь с её глазами, каким-то непостижимым образом растянулась на целую вечность.

– Ты? – Она медленно и небрежно окинула меня взглядом.

Эта простая фраза разбила вдребезги моё чёртово самообладание. Разнесла в пыль всю мою уверенность. Нет, даже не она сама, а то, как она её произнесла – расслабленно, не суетливо. Свысока.

Карина склонила голову на бок, и пряди её волос рассыпались по плечам. Я невольно вдохнул их аромат. Мёд и апельсиновая цедра – сумасшедшее сочетание. Может, мне и не хотелось реагировать на её запах, но мой организм сделал это тут же и помимо моей воли: сердце заколотилось с бешеной скоростью, а кожа на руках и спине покрылась колючими мурашками.

Мой разум всегда помнил запах этой девушки, другие же – забывал сразу. Парадокс.

– Привет, Рапунцель. – Сказал я, оглядывая её аккуратную фигурку с высоты своего роста. Теперь передо мной стояла не угловатая девчонка, а молодая, красивая девушка. Хрупкая, худенькая, но плечи её были развернуты уверенно. Она казалась такой знакомой и такой чужой одновременно. Чёрт… Всё это приводило меня в полнейшую растерянность. – А ты… повзрослела.

– Да? – Карина изящным и выверенным жестом поправила волосы, упавшие на лицо. – И что меня выдало? Грудь? – Усмехнулась она, недвусмысленно поведя плечом.

Это неосторожное движение заставило мой взгляд упасть в указанное место, но я моментально спохватился, и, сглотнув, поднял глаза на неё.

Девушка смотрела на меня с вызовом и улыбалась. А на её щеках проступали те самые ямочки, из-за которых на детских фотографиях она всегда выглядела смешной и милой.

Прежде эта девчонка не умела носить платья, а теперь платья сидели на ней безукоризненно и лишь умело подчёркивали каждый плавный изгиб её тела.

– Привет, Гадов. – Она смело протянула мне свою ладонь.

– Один: один. – Довольно улыбнулся я.

Девчонка опять бросала мне вызов. Совсем, как тогда. Будто ничего и не изменилось. Будто и не было этих лет.

Игра начиналась, и мы с ней снова перекидывали друг другу мяч, стараясь ударить больнее. Надо признать, мне нравилась дерзость, с которой Карина бросилась в бой. Ничего не изменилось, ничего.

Вот только мне не стоило забывать, какими болезненными могут быть её подачи в этой игре. Не стоило забывать, с какой нежностью могут смотреть эти обрывки закатного неба – её глаза, и как безжалостно они могут ранить потом.

– Рад тебя видеть. – Хрипло сказал я, пожимая её маленькую ручку.

Мало кто из присутствующих понимал, что думал я сейчас совершенно обратное. Пожалуй, кроме неё.

– Это так теперь выглядит радость? – Дерзко повела бровью Карина.

Чёрт, да она меня дразнила! Я неохотно отпустил её руку.

– Рапунцель? – Вдруг вмешалась в наш разговор какая-то блондинка. – Я чего-то не знаю? Почему ты её так назвал?

Она встала между нами и уставилась на меня с интересом.

– Не обращай внимания, – бросила ей Карина, поджав губы, – это наше… личное.

– А ты нас не представишь? – Незнакомка продолжала оценивающе глядеть на меня.

И я едва удерживался от того, чтобы не подмигнуть ей.

– Нина это Макс, лучший друг моего брата. Макс, это Нина – моя подруга.

– Привет. – Я пожал её руку.

Надо же, у Зиминой появились подружки. Раньше она общалась исключительно с пацанами.

– А ты… – Нина бросила взгляд на мою руку и отметила отсутствие кольца на безымянном пальце. – Не женат. – Бесцеремонно заключила она вместо того, чтобы задать мне вопрос. – Жениться не собираешься?

Я чуть не рассмеялся.

– Портить жизнь кому-то ещё? Нет, спасибо. – Отрицательно качнул головой. – Пусть какие-нибудь другие идиоты связывают себя узами брака.

За мой спиной нервно хихикнула Наташа. Она реагировала так всякий раз, когда я при Вове говорил о том, что не верю в любовь и ненавижу свадьбы.

– А ты забавный. – Усмехнулась Нина, кивая на подругу. – Ясно, почему она тебя не выносит.

– Не выносит? – Сделал вид, что удивился я.

Кажется, я опять входил во вкус. Раздражать Зимину мне нравилось больше, чем чувствовать боль.

– Что-то вроде. – Кивнула Нина.

– Я что, всё ещё тебя раздражаю? – Спросил я, переводя взгляд на Карину.

– Да. – Уверенно ответила она.

И сложила руки на груди. В её голосе застыл лёд, в глазах же бушевал огонь.

– Ох, как же жаль, что мне всё равно. – Улыбнулся я, весело пожимая плечами.

– Остроумие и слабоумие – разные вещи, Радов. – Холодно ответила она, качая головой. – Жаль, что ты вырос, но не перестал быть тупицей!

Зимина смотрела на меня с презрением и отвращением, а мне нравилось, что она бесится. Я точно пацан радовался, что мне удалось её уколоть, и с жаром снова бросился в бой:

– Хотел бы я говорить по-идиотски, чтобы объясняться с тобой на одном языке, и, может, тогда ты бы начала понимать мои шутки, но пока увы…

Я нарочито развёл руками.

– Прости, что обидела, назвав тебя идиотом, Макс. – Вежливо улыбнулась Карина. – Я просто думала, что ты и так уже знаешь это.

– Во-о-оу… – Выдохнула её подруга, оглядывая нас с ней по очереди.

– Да эти двое вечно как кошка с собакой! Не удивляйся. – Прервал битву взглядов между мной и Кариной Вовка, несущий чемоданы к лестнице. – Мы тут, конечно, уже привыкли к этому… – он протиснулся между нами, ступил на первую ступень и обернулся, – но я надеялся, что они всё-таки повзрослеют.

– Да мы обожаем друг друга! – Ухмыльнулся я.

– Ага. – Поморщилась Карина. – Как же!

Я послал ей воздушный поцелуй и рассмеялся.

– Максим, а ты ведь останешься на ужин? – Крикнула мне Светлана Дмитриевна, Вовкина мать.

– Чёрта с два. – Прошипела сквозь зубы Зимина.

«Ух, прозвучало как угроза».

Вообще-то, оставаться я не собирался, но почему бы и не сыграть сегодня сразу два раунда?

– Конечно! – Отозвался я. – С удовольствием!

– Отлично. – Послышался её голос из-за спины. – Через полчаса накрываю на стол. А ты, Кариша, помоги-ка Нине обустроиться в комнате, нацапаетесь ещё с Максимкой, успеете, у вас вся неделя впереди!

Зимина шумно выдохнула и закатила глаза. И даже этот её жест был до боли знаком мне.

Чёртовы воспоминания!

Хотя, даже хорошо, что хоть что-то в мире не меняется: это я сейчас про нашу неприязнь.

14

– А почему Рапунцель? – Дёргала меня за локоть Нина. Ей не терпелось узнать, почему Радов так назвал меня. – Скажешь, скажешь?

– Это неважно. – Буркнула я, поднимаясь по лестнице.

– Тогда спрошу у него самого. – Шепнула она.

Брат толкнул ногой дверь в мою комнату и внёс чемоданы.

Мы двинулись следом.

– Да у него каждый год было новое гадкое прозвище для меня! – Отмахнулась я, входя за Вовой в свою старую спальню. – Только отбитому на всю башку неудачнику подобное могло доставлять удовольствие!

– Или Радов тебя бесит потому, что он главный свидетель всех твоих неудач. – Вмешался в наш разговор брат, поставив чемоданы на пол.

– Он не просто свидетель, он их виновник! Все мои неудачи из-за него! – Болтнула я и нервно прикусила язык. – И вообще, никогда не понимала, что у вас двоих общего. Ты… ты нормальный парень, вроде. А он… он – шут гороховый!

– Ох, как ты завелась. – С усмешкой оглядел меня брат. – Того и гляди, пар из ноздрей повалит.

– Ты бы, Вова, лучше за своим другом следил, – предупредила я. – Обидит твою Наташу, и не будет у вас с ней никакой свадьбы!

– Макс ничего такого не сделает, я уверен. – Взмахнул руками брат. – Ты его просто совсем не знаешь.

«Или ты», – ухмыльнулась я.

– И он мне как брат. – Добавил Вовка. – Я не мог его не позвать.

– Ах, ну, да, я и забыла.

– И ведь нормальная же девчонка приехала. – Брат посмотрел на меня, затем на Нину. – Не понимаю, чего она так вечно заводится, когда его видит?

– Может, он просто знает, на какие кнопочки нажимать, чтобы её довести? – Улыбнулась она. И тут же получила от меня тычок в бок. – Ой, и как же тут замечательно! – Во избежание новых тычков запела Нина. – Какая комнатка! – Она огляделась. – Всё такое розовенькое, не хватает только постера с Джастином Бибером!

– Он висел здесь. – Решил сдать меня с потрохами Вовка. – Как раз напротив плаката с Селеной Гомес.

– Какая милота! – Протянула Нина, пихая меня локтем. – И кто мне говорил, что ни от кого никогда не фанател?

– Что-то я такого не припоминаю. – Отозвалась я, разглядывая вышедшую из моды обстановку и мелкие цветочки на обоях.

Я часто смотрела на них, засыпая. Эти цветочки помнили и мои радостные дни, и дни моих падений и разочарований. Также они помнили и кое-что ещё, о чём не обязательно было знать этим двоим. Потому, что мне и самой не хотелось об этом вспоминать.

Я присела на кровать и удивилась тому, как сжалась за эти годы моя комнатка: потолки были низкими, окно крохотным, шкаф для одежды не выше полутора метров в высоту. А ведь совсем недавно казалось, что всё это огромное, а я – настоящая кроха.

– В вашем распоряжении кровать и надувной матрас. – Сказал Вова. – Нина, извини, завтра приедут Наташины родственники, их тоже нужно будет где-то размещать, и если бы не это, то мы выделили бы тебе отдельную комнату.

– Охотно верю. Не переживай, нам с твоей сестрой будет тут уютно и весело.

– Хорошо. – Кивнул брат. Посмотрела на меня и улыбнулся: – Рад, что ты приехала меня поддержать.

– Мой несносный братишка женится, разве я могла пропустить такое событие? – Я вернула ему улыбку.

– Ладно, располагайтесь, принимайте душ и спускайтесь к ужину. – Подмигнул он, вышел и закрыл за собой дверь.

Ниночка будто только этого момента и ждала. Напрыгнула на меня:

– Вот это да! Вот это парень твой Радов! Огнище просто! Вы когда с ним обменивались фразами, я такая: «пиу-пиу-пиу, пдыщ, пдыщ», – еле успевала уворачиваться от летящих искр! – И подруга театрально изобразила что-то вроде сцены из «Матрицы», в которой Нео налету уклонялся от пуль.

– Я рада, что он тебе понравился. – Мне всё ещё не удавалось перевести дух после нашей встречи с Максом. – Но он только кажется милым.

– Нет, ну и баттл у вас был! Шикарное противостояние! Прям эпичная битва! – Не унималась Нина. – «Портить жизнь кому-то ещё», «Слабоумие и остроумие» – класс! Ненависть это или любовь это были, не знаю, но вы двое явно не равнодушны друг к другу!

– Да брось. – Я встала и подошла к окну, чтобы она не могла видеть выражения моего лица. – Я… увидела его и ничего не ощутила. Буквально ничего.

Задумчиво дёрнула плечами. Это ведь было почти правдой, так?

– Ну, да, конечно. – Голос Нины утонул в скепсисе. – И нигде даже не ёкнуло?

– Нет. Совершенно.

На самом деле, когда мы с Радовым оказались лицом к лицу друг с другом, мурашки побежали по моему телу даже в тех местах, которые никаким образом не должны были реагировать на этого идиота.

И до сих пор мои нервные окончания продолжали трещать от электричества, стоило только подумать о том, что он сейчас находится где-то там, внизу.

– А что за Рапунцель? Ты мне так и не скажешь?

– Боже, да ничего такого. – Я уставилась через окно на улицу. Мне показалось, что я почти вижу, как двое мальчишек гонят по дороге на старых великах. Когда-то я наблюдала эту картину практически каждый вечер. Кажется, это было так давно, почти в другой жизни. – Просто у меня волосы были длинные, до задницы. И я их отрезала, на спор.

– Что?!

– Да, я проспорила ему, и мне пришлось постричься. Довольно коротко. Мне было лет четырнадцать, или что-то около того.

– И на что вы спорили?

– Это не важно, я всё равно проиграла. Мы… мы делали много странных и сумасшедших вещей в детстве.

– Меня тоже как-то обрили на лысо. Родители. Во втором классе, когда я приехала из лагеря вшивой. – Нина подошла и обняла меня за плечи. – Так что, с кем не бывает, да, подруга?

– Ага.

– Ты – молодец, отлично держалась. – Решила поддержать она. – Видела бы ты его лицо, когда он рассматривал тебя! Он был ошарашен, Карин!

– Да мне всё равно. – Тихо произнесла я.

Нина крепче сжала руки:

– Да ладно. Мне-то можешь не врать. Вы ругались, как чёртова влюблённая парочка, и только слепой не видел энергетики, бурлящей между вами.

– Влюблённость давно позади. – Хрипло сказала я. – Я ненавижу его, Нина. Каждой клеточкой своего тела, каждой частичкой души – ненавижу. – Мои пальцы сжались в кулаки. – И я его проучу.

– Вот такой настрой мне нравится! – Рассмеялась она. – Что бы там между вами не произошло, а оставить с носом такого красавчика – значит испытать настоящий кайф!

– Поверь, он это заслужил.

– Охотно верю. – Нина отошла, наклонилась к сумке и вытянула полотенце. – Я в душ! – Вышла из комнаты и тут же вернулась. – Ой, а куда идти?

– До конца по коридору и направо.

– Отлично.

– Нина!

– Да? – Она заглянула в дверь.

– Что мне надеть, чтобы выглядеть… эффектно?

– А-а, хочешь, чтобы он ослеп от твоей красоты? – Хитро улыбнулась подруга. – Тогда надевай то красное платье на бретелях, что мы купили тебе два дня назад в торговом центре. Уверяю, Макс упадёт.

– Хорошо.

Я приготовила одежду, заколола волосы на затылке и принялась разбирать вещи. Складывая их в шкаф, я размышляла о том, что вообще сейчас делаю? Зачем мне одеваться так, чтобы понравиться ему? Почему мне интересна его реакция? Почему мне вообще не безразлично, как он на меня посмотрит, и что скажет? Зачем я поддаюсь на провокации и так явно реагирую на него?

– Оставила половину шкафа под твои вещи, – сказала я Нине, вернувшейся из душа.

– Пусть валяются пока. – Она распустила влажные волосы и надела короткое жёлтое платье. – Пойду, поищу Пупсика. Что-то я про него забыла.

– Ищи его там, где пахнет едой. – Подсказала я, взяла полотенце и отправилась в ванную.

Прохладная вода погасила накопившуюся во мне за день усталость и привела мои мышцы в тонус. Десять минут назад казалось, что, стоит упасть лицом в подушку, как я тут же усну, но теперь я могла и горы свернуть – столько прибавилось сил.