– Не нарушай традиций, а то охоты не будет, – ворчит отец, набивая рюкзак едой и алкоголем, – водка на охоте спасла больше животных, чем весь Гринпис, вместе взятый.
Я кружилась в этом вихре улыбок и рукопожатий, не задумываясь о завтрашнем дне, пока не прозвенел звонок. Последний школьный. Всё, что происходило дальше, отрезвляло или больно било по лицу.
Нельзя, никогда нельзя играть чувствами живых людей – это вообще не игры, а жестокий эксперимент, направленный на уничтожение самого себя в первую очередь.
Опять спасовал. Мне хотелось рассказать кому-то все. Очень хотелось. Жизненно необходимо поделиться своей болью. Но я не мог. Опять чувствовал себя беспомощным мальчишкой, загнанным в угол, и рука снова неосознанно тянулась к невидимой маске Гая – циничного гуляки, который ничего не чувствует и никого не любит.