Цитаты из книг автора «Лена Сокол»

Одну минуту, – говорит он шокированно, когда мы достигаем противоположного конца улицы, – нельзя было подождать всего одну минуту? Зачем надо было бежать на красный свет? – Мы – русские, – объясняет Дима, дружески хлопая его по плечу, – у нас в крови нарушать законы и не соблюдать любые существующие правила. Ты теперь тоже немножечко русский, поздравляю! – О май гад, о май гад…

Чтобы понять Россию, нужно ее полюбить, – говорит пожилая преподаватель, собирая со стола бумаги и тетради

Не переживай, дочь. – Папа проходит мимо меня и радостно указывает гостю на комнату. – Сделаем из него человека. И не таких перевоспитывали. – Заметив, что парень замешкался, показывает рукой: – Ну, входи, входи. Вэлкам! Правда, здесь всего одно окно и нет отдельной ванной комнаты, зато имеется неплохой компьютер и вид на улицу. Тебе будет не скучно. – Цыкает на меня: – Переводи, переводи!Медленно поворачиваюсь к Джастину и устало произношу:– Папа говорит, что мы хотели поселить тебя в сарае, но, к сожалению, у нас его нет. – Взмахиваю рукой: – Поэтому – вот.

Пожалуйста, – тихо просит Зоуи за моей спиной, – сними обувь.– Это еще зачем? – спрашиваю.– У нас так принято.Оборачиваюсь и опаляю ее злым взглядом.– Ни за что!Девчонка поджимает губы, явно что-то обдумывает, затем смотрит на мать и что-то быстро говорит. Та кажется вполне удовлетворенной ее словами и отходит, пропуская меня в гостиную. Бросаю с размаху сумку на пол, падаю на диван и оглядываю обстановку: стол, два кресла, телевизор на стене. Комната совмещена с кухней, где они, очевидно, обедают. М-да…– Что ты сказала ей? – спрашиваю у Зоуи, которая продолжает вздрагивать при звуке моего голоса.Ее огромные голубые глазищи хитро сужаются.– Сказала, что ты переживаешь… – она снова старательно подбирает слова и аккуратно складывает их в предложения, – что запах твоих носков… напугает ее, – набирает в грудь больше воздуха и гордо вздергивает носик. – И что ты обещаешь ей потом вымыть пол.

Олень. – Теперь он сам водил моим пальцем по своей груди. – Жизненная энергия. Ветвистые рога – древо жизни, обновление человеческой духовности, семья. – Палец отправился ниже. – Крест – возрождение, начало, страдания и судьба. Путь, который должен пройти каждый человек. – Еще ниже к пупку. – Пасть тигра – способность постоять за себя и своих близких.

Это Сокол. – Он выгнул шею так, чтобы в слабом отсвете настольной лампы мне был виден весь рисунок: длинные перья, мощные когти, сильный клюв. – Царь птиц. Олицетворяет восход солнца и начало нового дня, новой эпохи. Считается, что глаз сокола защищает, дает силу. Это победа, благородство, уверенность в своих силах. Сокол – хищник, но по сравнению с другими птицами это скорее мирный, чем агрессивный символ.

, не ругайся, – он крепко расцеловал ее в обе щеки, – лучше смотри, кого я тебе привез! Дима развернул ее в сторону машины и указал рукой. Я поправила прическу и улыбнулась. Интересно, пора уже выходить? Женщина всматривалась, щуря глаза. Волосы, убранные сзади в хвостик, были идеально черными, ни единого седого волоска. Минимум морщин на лице. Пытливый взгляд, гордая осанка. – Козу, что ли? – проворчала она после недолгой паузы. Вот те на! Хорошенькое приветствие… Так меня еще не называли… – Ба… – выдохнул Дима. – А куда ты ее? В багажник, что ли? Показывай давай! Мне твой отец давно козу обещал. Только их, буржуйскую, которая молока много дает. – Да не козу, ба! – Он взял ее за руку и снова указал на меня. – Смотри. – Гусей, что ли?! – обрадовалась вдруг она. – Каких гусей? – задергался Калинин, увлекая ее за собой. – Кроликов? – уперлась бабуля. – Нет, мне кроликов не надо, вези обратно. – Нет, ба, смотри. Вот тут я уже не выдержала. Выскочила из машины, как кролик из шляпы, и направилась к ним. Протянула руку в знак приветствия. – Здравствуйте! Улыбнулась, все честь по чести. Но старушка не торопилась отвечать взаимностью. Смотрела на меня, хмуря брови. Недоверчиво, подозрительно. И теребила в руке шнурки от капюшона. Потом обернулась к Диме и «шепотом» крикнула на ухо: – У тебя что там, в твоей Америке, совсем все мозги скукожились? – Придвинулась еще ближе. – За это, вообще-то, статью дают! – Ба, Маша со мной одного возраста, мы учимся вместе. – Улыбнулся, играя бровями. – Маша, это моя бабушка, Мария Федоровна! Та снова повернулась ко мне. Потом к Диме. Снова ко мне. Подошла ближе и вдруг сгребла в охапку в таком крепком объятии, что затрещали все кости. Решив, что в данном случае это будет вполне уместным, я похлопала ее по спине. Встреча двух Маш. Во дела… – Я знала, что ты есть и слышишь меня! Совсем надежду потеряла, думала – все, оголубел мой внук. А тут на нормальной машине, наконец, да с девчонкой. С живой, настоящей! Мои молитвы услышаны! Слава те господи! Во время всей этой тирады, предназначавшейся явно ни одному из нас, я неотрывно смотрела на Диму. Тот кивал головой. Типа терпи, гляди, как ты понравилась старушке. А то, что она сейчас из тебя все кишки выжмет, это ерунда. Подберем и назад вернем.

Я знала, что ты есть и слышишь меня! Совсем надежду потеряла, думала – все, оголубел мой внук. А тут на нормальной машине, наконец, да с девчонкой. С живой, настоящей! Мои молитвы услышаны! Слава те господи!

Вы когда-нибудь видели, как охотится сокол? Благороднейшая птица. Он никогда не ловит добычу на земле. Пролетая мимо стаи сидящих птиц, сначала спугнет их, давая возможность скрыться, и только после этого атакует. Всегда ловит добычу на лету. Заметив жертву, занимает позицию повыше и, сложив крылья, стремительно падает вниз почти по вертикали. Мне хотелось сейчас также дать пинка спящему Калинину и, когда он встрепенется, напасть и вонзить свои острые когти прямо ему в спину. Да так, чтобы перья фейерверком полетели в разные стороны. Но приходилось терпеливо выжидать. И я сидела, гипнотизируя его взглядом, как скопа, заметившая в реке рыбу.

Единственное, что сейчас ясно, как белый день: я ни черта не разбираюсь в людях. Тот, кто казался самым близким и понятным, кому хотелось довериться и раскрыть все секреты, в одно мгновение стал чужим и далеким. И больше мне не хотелось переживать подобное. Никогда.