Глава 3

18 июня, пятница

Медвежье озеро

День начался странно. Они проспали, и Влад отправился на пробежку чуть позже обычного, а Юля готовилась к рабочему дню, пока две горничные торопливо убирались в комнате. Она как раз застегивала замок сережки, стоя у зеркала, когда что-то вдруг грохнулось об пол. Ковровое покрытие смягчило звук, он получился довольно глухой, но все равно оказался настолько неожиданным, что привлек к себе внимание. Юля обернулась и с удивлением уставилась на небольшой камешек, лежащий на полу.

– Откуда это?

Горничные, как раз менявшие постельное белье, переглянулись и дружно пожали плечами.

– Кажется, из кровати выпало, – отозвалась та, что говорила по-русски лучше.

Юля нахмурилась, подошла и подняла камень с пола. Он был плоским, гладким, почти черным. Хотя, скорее, правильнее назвать его цвет антрацитовым. По форме – близок к овалу. Камень прекрасно помещался на ладони и даже в кулаке, и когда Юля сжала пальцы, ощущение что-то смутно ей напомнило. Однако она не смогла вспомнить, что именно.

– Что-то нужное или выбросить? – поинтересовалась все та же горничная.

– Пусть пока здесь полежит, – неожиданно для себя ответила Юля, оставляя находку на комоде.

Может, это Влад притащил с какой-то пробежки? Он, конечно, давно вышел из того возраста, когда мальчики тащат в дом все красивые камушки, но мало ли? Вдруг это что-то нужное?

Дальше все пошло своим чередом. Запланированные на день дела перемежались внезапно возникающими проблемами.

– У меня в последнюю ночь кто-то словно прямо рядом с кроватью бродил! – жаловалась покидающая гостиницу девушка. – Я несколько раз вставала и даже свет включала, чтобы убедиться, что в номере нет посторонних! Это что вообще такое?

Услышав ее слова краем уха, Юля задержалась у стойки администратора, чувствуя легкую тревогу. Первое время, когда гостиница еще не работала, она и сама постоянно слышала здесь чьи-то шаги. То кто-то как будто проходил мимо ее комнаты, хотя вроде как некому, то в номере наверху по полу скрежетала мебель и даже раздавались хлопки дверей. Они тогда проверяли гостиницу сверху донизу, но ни разу никого не нашли. Потом необъяснимые звуки пропали, а Юля успокоилась, но сейчас, услышав жалобы девушки, снова напряглась.

– За такие неудобства вы должны нам хорошую скидку! Или хотя бы оплатить такси до дома.

От сердца сразу отлегло. Похоже, девушка просто решила поторговаться. Есть такая категория клиентов – постоянно чем-то нарочито недовольных в надежде, что им снизят оплату или добавят к проживанию какой-нибудь бонус. Юля понимала, что любые конфликтные ситуации лучше сразу гасить подобными сделками, но знала и то, что поощрять потребительский экстремизм не стоит.

Они с Настей, дневным администратором, проверили: ни в соседних номерах, ни в номере сверху никто не жил, в том числе и минувшей ночью. Гостиница все еще не могла похвастаться полной загрузкой, особенно в будни, поэтому гостей специально селили в шахматном порядке, чтобы избежать лишних неудобств. О чем они и сообщили недовольной девушке.

– А вам тоже мешали звуки из соседних номеров? – с улыбкой уточнила Юля у мужчины, который терпеливо дожидался разрешения ситуации в нескольких шагах от стойки.

Он нехотя приблизился и честно мотнул головой.

– Я спал как убитый. Ничего не слышал. Просыпался, только когда Уля включала свет.

Не получив его поддержки, Ульяна бросила скандалить, гневно развернулась и пошла прочь, ни с кем не попрощавшись. Ее спутник послал им извиняющуюся улыбку, поблагодарил за прекрасный отдых и попрощался за двоих.

Потом пара постояльцев не съехала вовремя, сильно перебрав накануне с алкоголем, и даже после обращения администратора не торопилась покидать номер. Пришлось припугнуть их необходимостью оплатить следующие сутки пребывания, раз они решили остаться. Гости на это, конечно, возмутились и платить отказались, сославшись на то, что бронировали номер до этого дня, а не до какого-то конкретного времени, и с выездом по-прежнему не торопились. Пришлось пригрозить вызовом полиции и взысканием оплаты через суд, после чего ребята ускорились и все-таки согласились доплатить за поздний выезд – половину от стоимости новых суток.

Хватало и других проблем, более или менее крупных, поэтому утренняя находка быстро вылетела у Юли из головы, и она забыла спросить Влада про камень. Сам он тоже ничего не сказал, хотя мог, если бы увидел, что камень нашелся. Но в прошлый раз муж даже исчезновение целой шкатулки заметил только к концу дня, хотя Юля обнаружила это еще утром. А тут какой-то крошечный камешек…

Пообедать она в который раз толком не успела. Они с Владом долго не могли состыковаться, чтобы отправиться в гостиничный ресторан, а едва Юля доела суп, ей позвонила Настя и сообщила, что на собеседование приехал кандидат на должность ночного администратора.

– Да пусть подождет, – нахмурился Влад, когда она подорвалась с места. – Он сам приехал на четверть часа раньше. Ты не обязана к нему бежать. Пусть ему пока нальют кофе.

– Нет уж, мне он нужен больше, чем я ему! – Юля выразительно округлила глаза. – Рома, конечно, нас очень выручает, работая каждую ночь, но с таким графиком он скоро слетит с катушек. Я не должна упустить этого парня, если он хотя бы немного годится!

Влад неодобрительно покачал головой, но спорить не стал. Знал, что с наймом ночного персонала много проблем. Один администратор уволился, когда в его смену неизвестный убил охранника и гостью, разорвав обоим горло, а пришедшую на его место девушку вскоре арестовала полиция за два убийства и одно покушение на убийство. Она потом погибла прямо в допросной комнате при невыясненных пока обстоятельствах. Новые кандидаты на фоне этих историй не выстраивались в очередь, невзирая на зарплату гораздо выше средней для такой работы.

Пришедшему на собеседование парню оказалось двадцать четыре года. По паспорту Даниил, но сразу попросил называть себя Данилой. Крепкий шатен со слегка вьющимися волосами, пухлыми губами и весьма симпатичным лицом, он имел за плечами образование какого-то невнятного колледжа, никак не связанного ни с туризмом, ни с гостиничным бизнесом, ни даже просто со сферой услуг. Зато среди прочих его работ значилась должность администратора в фитнес-клубе. Не совсем то же самое, но достаточно близко, решила для себя Юля. Общался он вполне адекватно, демонстрировал готовность быстро всему научиться. К тому же парень оказался приезжим, а потому, вероятно, ничего не знал о судьбе предшественников.

– Скажите, а вы комнату сотрудникам не предоставляете? – поинтересовался он, когда стало понятно, что они в целом довольны друг другом. – Я еще не смотрел цены на съем в Шелково…

В закрытой части здания, предназначенной для персонала, сейчас пустовала только одна комната, где сотрудники при необходимости могли переночевать или отдохнуть, принять душ или переодеться. Должно было бы быть две, но Влад настаивал на том, чтобы его водитель-телохранитель Игорь, некогда служивший ему еще и поводырем, оставался пока на озере с ними, а потому вторая комната была занята им.

Но Юля все равно не видела проблемы: несколько дней назад Влад заговорил о том, чтобы снять поблизости дом и переехать туда, и она сразу согласилась. Во-первых, чувствовала, что от жизни на работе начинает потихоньку ехать крыша. А во-вторых, вдвоем с мужем в одном номере им было тесно. Все-таки оба привыкли к другому пространству: долгое время прожили в двухуровневой квартире Влада в Москве.

Так что скоро освободится по меньше мере одна, а то и сразу две комнаты, если Влад захочет забрать Игоря с собой.

– Да, конечно, – заверила Юля Даниила. – У нас есть комнаты для персонала и общая кухня, вы также сможете пользоваться услугами прачечной.

– Супер! – обрадовался тот. – Тогда я весь ваш, если подхожу вам. Готов начать хоть сегодня. Только за вещами съезжу.

– Прекрасно! Обрадую Романа, что у него наконец появился сменщик. Но сегодня жду вас на месте к пяти, чтобы показать, как что работает. Плюс понаблюдаете за работой Насти. Ночью нагрузка, конечно, совсем не такая, бывает, что никому ничего не нужно, а вечером я подстрахую.

На том и разошлись. Данила отправился куда-то за вещами, а радостная Юля подошла к Насте: попросила связаться с Романом и предупредила о необходимости помочь сегодня с обучением новенького.

– Конечно, Юлия Андреевна, все сделаем. Вас мужчина ожидает. Сказал, что не срочно, поэтому я не стала отвлекать.

Она деликатно указала рукой на стоящий у стены диванчик, и Юля, одернув жакет, повернулась к нему с дежурной деловой улыбкой, слегка волнуясь. Незапланированные посетители в последнее время вызывали у нее тревогу: слишком уж часто гостем оказывался полицейский с подозрениями и обвинениями в ее адрес.

Однако в этот раз на диванчике дожидался не Карпатский. Стоило предположить это сразу: майор, почему-то отчаянно ее недолюбливающий, не стал бы ждать, пока она освободится.

При виде вставшего ей навстречу мужчины у Юли екнуло сердце. Она заволновалась даже сильнее, чем от возможного визита полиции, пока он, неловко улыбаясь, приближался к ней. Ему не было еще сорока пяти, но выглядел он старше: ему можно было дать все пятьдесят.

– Привет, Юлька, – поздоровался он так же неловко, как и улыбался. – Узнала?

Она кивнула, чувствуя, как в горле встает ком, а глаза заволакивает мутной пеленой, и отозвалась тихо и хрипло:

– Привет, пап. Ты какими судьбами?

Глава 4

18 июня, пятница

г. Шелково

Андрею Соболеву показалось, что запах он почувствовал еще до того, как лифт открылся, выпуская его на этаж. Дверь, обычно закрывающая доступ в общий коридор, была распахнута и чем-то подперта, окно – открыто, но это не очень помогало. В носу сразу защекотало, желудок заволновался.

Ему, конечно, и раньше доводилось сталкиваться с залежавшимися трупами, но к такому просто невозможно привыкнуть.

С запахом разлагающегося тела смешивался сигаретный дым: им тянуло из-за двери на лестницу. Оттуда также доносились приглушенные мужские голоса. В общем коридоре, заставленном велосипедами, самокатами и детскими колясками, топтался молодой участковый весьма нездорового вида, что можно было понять: Соболеву тоже уже было нехорошо, а он здесь меньше минуты. Участковый сразу узнал его, – им уже доводилось пересекаться, – отнял от лица руку со сложенным платком, которым пытался закрывать нос, поздоровался и тихонько сообщил, кивая на распахнутую дверь одной из квартир:

– Ваши уже там.

Едва войдя в квартиру, Соболев сразу столкнулся с Карпатским. Тот стоял в небольшой прихожей, подпирая плечом стенку и заглядывая в единственную комнату. На лице у него красовалась медицинская маска, но он все равно прижимал поверх нее ладонь, пытаясь защититься от тошнотворной вони.

– О, Слав, привет, – весело поздоровался Соболев, протягивая коллеге руку. – С возвращением.

Карпатский обернулся, пожал протянутую руку и проворчал:

– Словами не передать, как я рад снова быть с вами. Ты маску лучше тоже надень. Не спасает, но все ж полегче.

Он кивнул на небольшую тумбу под висящим на стене зеркалом, на которой лежала вскрытая упаковка. Соболев не стал пренебрегать советом.

– И что тут у нас? – поинтересовался он, тоже заглядывая в комнату, но не переступая порог, как будто за этой воображаемой чертой запах становился еще сильнее.

В небольшом помещении на разобранном диване лежало тело, по поводу которого они все здесь собрались. Логинов уже склонился над ним. С их места было видно только вздувшуюся руку, скорее всего, мужскую, и потемневшую кровь, которой было залито светлое постельное белье.

– Дмитрий Кочергин, двадцать четыре года, судя по документам, приезжий. Со слов хозяина квартиры, заселился три месяца назад. Пока не знаем, приехал ли он в Шелково тогда же или просто переехал в новое жилье, – весьма монотонно принялся перечислять известные факты Карпатский. – Работал предположительно в местном фитнес-центре, тренером. Если, конечно, не соврал хозяину при заселении, это надо будет проверить.

– В фитнес-центре? Том, что на проспекте?

– Не, в том, что ближе к новостройкам.

Соболев понимающе кивнул и предположил:

– Жил один, я так понимаю, и на работе сразу не хватились?

– Очевидно. По словам Димыча, он тут дня четыре лежит. Пока соседи почувствовали запах, пока вызвали участкового, пока тот связался с хозяином… Дверь оказалась заперта изнутри на щеколду, хотели вызывать МЧС и срезать с петель, но хозяин оперативно организовал мастера по взлому. Все окна, кстати, были закрыты, да и десятый этаж – не добраться в любом случае.

– Так это естественная смерть? – Соболев нахмурился, снова посмотрел на пятна крови и тут же поправился: – Точнее, самоубийство?

– Весьма маловероятно, – отозвался со своего места Логинов, поднимаясь с корточек и оборачиваясь к коллегам. Лицо его тоже закрывала маска, но куда более серьезная, похожая на респиратор. – Подойдите, взгляните на это.

Соболев с Карпатским страдальчески переглянулись, но в комнату все же вошли, чтобы посмотреть поближе. Теперь, когда они увидели тело полностью, версия самоубийства отвалилась сама собой, но Логинов все же проговорил вслух:

– Видите, как рассечена и раскрыта грудная клетка? Самому так не вскрыться, болевой шок убьет раньше.

– А если под наркотой или чем-то подобным? – все же уточнил Соболев, слегка морщась от малоприятного зрелища.

– Даже если, – выразительно хмыкнул Логинов, – он вряд ли смог бы убрать куда-нибудь инструмент, которым это делал, а рядом ничего такого нет.

– То есть версия самоубийства исключается, – резюмировал Карпатский. – Тогда как убийца покинул квартиру?

– Это уже не ко мне вопрос. Мое дело факты зафиксировать, выводы и версии – дело следствия.

– А где оно, кстати? – поинтересовался Соболев.

– На кухне, – едва заметно кивнул в обозначенном направлении Карпатский.

– Кто?

– Кто-кто… Войтович.

Соболев тихо выругался. После отъезда Велесова толковых, пытливых следователей в Шелково почти и не осталось, но среди тех, кто продолжал работать, Войтович был самым печальным вариантом. Мужику оставалось меньше года до пенсии, а он и прежде особым рвением не отличался. Теперь же и вовсе стремился закрывать дела как можно скорее.

Нелестный комментарий сработал почти как заклинание: прежде закрытая дверь в кухню отворилась, из помещения сначала выскользнул совершенно зеленый мужчина лет сорока с небольшим, вероятно, хозяин квартиры, поспешивший выбежать в общий коридор, а за ним – пожилой следователь. Тот с деловым видом убрал в папку какие-то бумаги и посмотрел на оперативников. Выражение лица, как и у них, скрывалось за медицинской маской, но по глазам казалось, что он улыбается.

– Ну что, ребят, я поехал. Вы тут заканчивайте, вывозите тело. В принципе, все понятно. Оформим как самоубийство, ибо других вариантов я не вижу.

Соболев и Карпатский мрачно переглянулись.

– В смысле? – буркнул последний. – Эксперт утверждает, что самому так не вскрыться, да и инструмента рядом с телом нет.

– Квартира была закрыта? – строго уточнил Войтович. И сам ответил: – Была! Как и все окна. А это значит, что никто отсюда после смерти парня не выходил. Значит, когда умер, он был один. Значит, самоубийство. Какие еще могут быть версии?

– Что же он, себя голыми руками разорвал? – пробормотал Соболев, вопросительно глядя на Логинова и как бы прося его подтвердить или опровергнуть это предположение.

– Это физически невозможно, – отозвался тот ровным тоном, выразительно глядя на следователя. – Да и пальцы его не испачканы в крови. Должен быть инструмент.

– Ну, мало ли… – протянул Войтович, недовольно глядя на них. – Дверь же без нас вскрывали. Еще и какие-то левые взломщики. Здесь куча народу успела побывать: участковый, хозяин, может, кто из соседей проскользнул. Любой мог забрать.

– На хрена? – резковато поинтересовался Карпатский.

– Мало ли среди людей клептоманов, которые тащат все подряд! Так, ребят, я что-то не пойму, вам заняться нечем? – Недовольство Войтовича переросло в откровенное раздражение. – Хотите проверять обстоятельства? Проверяйте. Сможете другую версию обосновать – пожалуйста. А я поехал. У меня дел и так по горло.

Сняв с лица маску, он сунул ее в карман весьма заношенного пиджака и торопливо вышел из квартиры.

– Не думал, что скажу это однажды, но я чертовски скучаю по Велесову, – протянул Соболев. – У парня случались сумасшедшие версии, но в откровенной глупости он ни разу замечен не был.

– Это не глупость, – возразил Карпатский. – Это лень и наплевательское отношение к работе.

– Может, оно и так. Ладно, а что твоя интуиция говорит?

Соболев задал вопрос, стараясь выглядеть серьезным, но заметил, как Логинов под маской улыбнулся. Над тем, как Карпатский доверял своей интуиции, порой идя против фактов, все подшучивали. Правда, чаще за спиной коллеги.

Карпатский хмуро посмотрел на обоих и буркнул:

– Говорит, что мы еще хлебнем дерьма с этим делом.

– И тут я с ней полностью согласен, – хмыкнул Соболев. После чего снова переключил внимание на Логинова: – Димыч, что еще можешь сказать? Зачем его так вскрыли? Убийца взял на память что-то из внутренних органов?

– Самое странное, что ничего подобного. Все на месте, ничего не тронуто. На первый взгляд, ничего не добавлено.

– Не добавлено? – переспросил Карпатский удивленно.

– Ну, я вижу две причины для раскрытия грудной клетки: или что-то забрать, или что-то положить. Для убийства достаточно глубокого ранения в той же области.

– Есть еще один вариант, – мрачно заметил Карпатский после недолгого молчания. – Просто посмотреть. Уж не знаю, что там хотел увидеть убийца.