Глава 2

7 августа 2017 года, 17.45

Первые результаты появились ближе к концу дня. Долгов и Айя находились на пути в Архангельск, Анну поглотили организационные вопросы, которые, казалось, никогда не заканчивались, поэтому в просторной переговорной их собралось только четверо и место во главе стола на правах старшего следователя занял Дементьев. И тут же вопросительно посмотрел на Лилю, поскольку помимо нее за столом сидела еще только Саша, а вот Ваня куда-то запропастился.

– Он сейчас подойдет, – недовольно процедила Лиля, без слов понимая направленный на нее взгляд. – Курьера встречает.

– Курьера? – удивился Дементьев.

– Угу.

Она не стала вдаваться в подробности, но они и не потребовались, поскольку мгновение спустя дверь распахнулась и в помещение переговорной вошел Ваня с двумя объемными пакетами, от которых весьма недвусмысленно пахло едой. Дементьев с тем же недоумением уставился на него.

– Не смотри на меня так! – сразу же заявил Ваня, поймав его взгляд. – Я не жрамши с самого утра! А когда я голодный, у меня производительность падает.

Он плюхнул на стол оба пакета и принялся вытаскивать из них контейнеры с едой. Вместо пиццы или роллов, какие можно было ожидать уже хотя бы по тому, что курьер привез пакеты к офису, в контейнерах обнаружился плов, жареная картошка, несколько видов мяса и даже соленья.

– У нас на соседней улице открылся классный ресторан домашней кухни, – не дожидаясь вопросов, пояснил Ваня. – Рекомендую!

Он тут же открыл один контейнер и воткнул в содержимое пластиковую вилку. Ни Саша, ни Лиля присоединиться к нему не спешили, поэтому он посмотрел на Дементьева.

– Не стесняйся, я на всех брал. Твоя-то в Москве, небось на сухом пайке сидишь.

– Я женат без году неделю, – проворчал Дементьев, который был голоден не меньше Ивана, но по старой привычке предпочитал не смешивать обед с совещанием, если только того не требуют обстоятельства. В СК есть за столом у начальства было как-то не принято, а подобные совещания чаще всего случались с кем-то на ступеньку выше. – До этого как-то справлялся и сейчас не пропаду.

– Ну, дело твое, – не стал настаивать Ваня, приступив к еде.

Дементьев заметил, как Лиля слегка поморщилась, когда до нее добрались ароматы из контейнеров Вани, но не придал этому значения: она никогда не была фанатом подобной еды. Уж если приходилось что-то заказывать в офис, предпочитала паназиатскую кухню.

– Ладно, пока некоторые жуют, расскажу, что удалось узнать, – перешел Дементьев к делу. – У официального следствия зацепок пока не так уж много, но кое-что Олег мне поведал.

Со следователем Олегом Лопуховым Дементьев был знаком еще со времен работы в Следственном комитете. Именно поэтому тот в прошлом году и связался с их Институтом, когда столкнулся с делом, выходящим за рамки его представлений о нормальном: знал, куда ушел бывший коллега. Ряды скептиков он не покинул, но хотя бы при личном общении убедился, что Дементьев не слетел с катушек, ударившись в оккультизм. Поэтому о смерти Нины, сотрудницы ИИН, он, скорее всего, сообщил бы им при любом раскладе, но тут уж и ситуация сама велела.

– Там дверь наглухо была изнутри заперта, на задвижку. Никаких признаков взлома, окна тоже все заперты. Мы рассмотрели все возможные способы проникновения в квартиру и ухода из нее, но ни один из них не подтвердил себя.

– Кто ее нашел?

– Ее парень поднял тревогу. Они должны были встретиться в субботу, потому что в пятницу вечером девушка была занята. Но в оговоренное время она не появилась, на звонки не отвечала. Парень поднял на уши ее родителей, у тех имелся запасной ключ от квартиры. Попытались открыть – оказалось, заперто изнутри. Ну, тогда уже вызвали полицию, те – МЧС. Дверь вынесли… Ну и она там внутри уже мертвая была. Как раз с вечера пятницы.

– Я так понимаю, никаких признаков ограбления?

– Нет, все на месте. Из соседей, как водится, никто ничего не видел и не слышал. В последний раз вашу девушку видели живой в магазине рядом с домом. Она там картой расплатилась, поэтому мы знали, что она туда заходила. Ее кассирша хорошо знает, потому что она там не раз им выносила мозг на тему того, что они возят мало товаров, подходящих вегетарианцам. Жертва была там одна, но выглядела то ли встревоженной, то ли опечаленной.

– Кассирша обратила на это внимание? – удивился Дементьев.

– Готовилась к новой порции ворчанья на тему ассортимента, – пояснил Лопухов. – Но потом ваша Нина на нее так странно посмотрела, уже когда расплатилась, оглянулась, но ничего так и не сказала. Попрощалась и ушла.

– Подозревала за собой слежку?

– Возможно. Вот, взгляни.

И Лопухов показал ему запись с камер наблюдения магазина, которую полиция успела изъять. Одна из камер, наблюдающих за покупателями в проходах, зафиксировала, как Нина, закрывая стеклянную дверцу холодильника, вздрагивает, резко оборачивается, ищет кого-то взглядом, не находит, снова смотрит в стеклянную дверцу, а потом переходит к стеллажу с консервами.

– Либо у нее развилась паранойя, и ей казалось, что за ней следят, либо за ней следил невидимка, отражающийся в стеклянных поверхностях.

Дементьев с вымученной улыбкой посмотрел на бывшего коллегу.

– Не могу поверить, что ты действительно это сказал.

Тот лишь пожал плечами.

– С кем поведешься… Больше нам пока ничего полезного найти не удалось.

– Значит, в пятницу у нее было какое-то важное дело. Судя по оплате с карты, в шесть она пила кофе в центре, но куда отправилась дальше – неизвестно. Я сам поговорил с сотрудниками кофейни и пары лавок рядом с ней, но никто Нину даже не вспомнил. И уж тем более никто не смог сказать, сопровождал ее кто-то или нет. Дальше она поехала, по всей видимости, на метро или поймала частника, ни приложением такси, ни картой не пользовалась. Домой вернулась около девяти, по дороге с тревогой оглядывалась, а потом умерла в запертой квартире, – резюмировал Дементьев.

– Тут я вынуждена тебя поправить, – вставила Саша, – не умерла, ее убили. В запертой квартире, без признаков сопротивления, но это совершенно точно убийство.

– Да, Олег упоминал, что тут без вариантов, – согласился Дементьев. – Это было удушение, так? Удавкой или руками?

– Руками. Причем мужскими, судмедэксперт в этом практически уверен, а я уверена в его квалификации.

С судмедэкспертом, проводившим вскрытие тела Нины, Саше повезло, как и Дементьеву со следователем: из всех врачей бюро судебно-медицинской экспертизы им оказался Антон Куприянович Осипов, с которым Институту уже доводилось сотрудничать, а потому Сашу он принял как родную.

Осипов был маленьким абсолютно лысым мужчиной лет шестидесяти, носил круглые очки, почти все время заискивающе улыбался и суетился, будто сдавал экзамен строгому учителю и боялся не ответить на какой-то вопрос. Саше он нравился своей дотошностью, хоть и немного утомлял болтливостью. Однако она была рада, что на этот раз работать доведется с ним, поскольку, будь это незнакомый эксперт или кто-то из тех, кто в мистику не верит и к Институту относится в лучшем случае с недоверием, а то и вовсе с презрением, ожидать содействия не пришлось бы. Пусть начальство хоть тысячу раз велит предоставить данные ИИН, есть разница: отдать сухой отчет или поделиться мыслями, предположениями и догадками.

– Сашенька, очень рад, что это вы, – радостно раскрыл ей объятия Осипов, выйдя встречать гостью в коридор, где она уже успела прождать его не меньше получаса: до этого эксперт был занят и не мог уделить ей время, а гулять на улице не позволял накрапывающий дождь. – Нет, вы не подумайте, – тут же торопливо продолжил он, – Константин мне очень нравится, он толковый специалист, но, извините, чистоплюй. А вы – совсем другое дело. То есть я не хочу сказать, что вы неопрятная… – Чем больше он говорил, тем больше загонял себя в угол, и Саша наверняка рассмеялась бы, будь обстоятельства другими.

Наконец поток слов иссяк, и Осипов, признав себя старым дураком, пригласил ее в секционную. В просторном помещении было прохладно, и Саша пожалела, что оставила кардиган на стуле в кабинете. Объемный халат, который вручил ей Антон Куприянович, налез бы и на него, не пришлось бы сейчас зябко ежиться, но не возвращаться же теперь. В последнее время она все время мерзла, а поскольку далеко от Санкт-Петербурга не уезжала, то согреться нигде не могла: лето как всегда выдалось прохладным и дождливым.

– Значит, эта девушка у вас работала? Ах, как жалко, такая молодая! – покачал головой Осипов, подводя Сашу к одной из каталок, на которой лежало накрытое простыней тело. – Такая красивая, жить бы да жить еще!

Саша недолюбливала Нину, не могла простить ей того первого дела, во время которого девчонка едва не подставила всю группу, долго не могла понять, зачем и почему Войтех дал ей второй шанс и оставил работать в ИИН, но смерть зачастую стирает все обиды и недопонимания. Вот и сейчас она видела перед собой лишь девушку с бледной кожей и синими губами, жизнь которой оборвалась внезапно и несправедливо. И какая теперь разница, кого и когда она подставила, какими моральными качествами обладала. Если уж начистоту, были в ней и хорошие черты: она была любопытной, догадливой и напористой, умела идти к цели и добиваться желаемого. И точно не заслужила лежать в двадцать пять лет на столе у судмедэксперта.

Если не считать уродливых швов на груди Нины и небольшого синяка на подбородке, тело ее выглядело почти нетронутым: ни ссадин, ни ушибов, но темно-синие отпечатки на шее выдавали причину смерти.

– Ее задушили? – уточнила Саша, указав на них.

– Смерть наступила в пятницу около десяти вечера от механической асфиксии, – тут же отозвался Антон Куприянович. До этого он сочувственно молчал, должно быть, давая ей время самой осмотреть коллегу и начать разговор первой. – Убийца стоял перед ней, видите, – Осипов указал на два темных пятна округлой формы, – это отпечатки больших пальцев, он держал ее вот так, – он приложил руки к шее Нины, как это сделал ее убийца.

– Правша или левша?

– Сложно сказать. Степень нажатия одинакова, что встречается крайне редко. Но знаете, что странно?

Саша покосилась на него. Что странно, она знала: квартира была заперта изнутри, но интуиция подсказывала ей, что Осипов имеет в виду не это. Даже если он и был тем экспертом, который выезжал на вызов вместе с полицией, едва ли стал говорить бы о запертых дверях именно сейчас, когда они рассуждают о травмах.

– Что?

– Девушку нашли сидящей в кресле. Конечно, убийца мог посадить ее туда сразу после смерти, и тогда трупные пятна были бы такими же, но Николай, мой коллега, который ездил на вызов, говорил, на коленях у нее лежал ноутбук. Да я и сам это вижу, – он отвернул простыню больше, обнажая бедра Нины, на передней поверхности которых были едва заметные следы от ножек ноутбука. – Вот зачем, скажите, убийце было еще и компьютер ей ставить, будто и не произошло ничего?

– А другие травмы на теле есть, может, я не вижу чего-то? – спросила Саша, не став отвечать на риторический вопрос. Вполне возможно, какие-то мотивы так поступить у преступника были, но гадать все равно бессмысленно.

– Вот эта гематома на подбородке, – Осипов указал на кровоподтек, который Саша заметила раньше, – и еще одна большая на спине.

Осипов легко перевернул Нину набок, демонстрируя Саше спину с большим синяком вдоль позвоночника.

– Похоже, она ударилась обо что-то сначала подбородком, а потом спиной, – пояснил Антон Куприянович.

– Упала на пол?

– Лицом – может быть, но не спиной, – он покачал головой, опуская тело обратно и прикрывая его простыней. – Тогда гематома была бы шире, а она узкая и длинная, словно девушка ударилась обо что-то вертикальное. Угол, дверной косяк, тонкое дерево. Сложно сказать.

– Как задолго до смерти это произошло?

– Может быть, пара минут, а может, почти одновременно.

– Но при этом она сидела в кресле с ноутбуком на коленях?

Осипов кивнул, и на лице его отразилось неприкрытое воодушевление, словно он был ученым на пороге великого открытия.

– Именно! И никаких следов борьбы! Она просто сидела в кресле и ждала, пока ее задушат.

Саша удивленно приподняла брови, покосилась на Антона Куприяновича, будто хотела убедиться, что он над ней не шутит, а потом снова посмотрела на Нину.

– Анализ крови уже готов?

– Прислали буквально перед вашим приходом. В крови есть немного алкоголя, но количество совсем крохотное. Девушка могла выпить максимум бокал вина.

– То есть она не была ничем одурманена? А этот удар в спину… Не мог он ее обездвижить?

– Нет, – судмедэксперт уверенно качнул головой. – Гематома обширная, но поверхностная. Ей было, конечно, больно, но шевелиться она вполне могла.

– Тогда почему она не сопротивлялась?

– Это уж не ко мне вопрос, – Осипов развел руками. – Я вам больше скажу, Саша. Убийца стоял прямо перед ней. И если предположить, что она в это время сидела в кресле, то он либо стоял перед ней на коленях, что, согласитесь, не самая типичная поза, обычно душат, склонившись над жертвой. Так и физически легче, и морально давит на несчастную жертву…

– Либо он ростом около метра? – подсказала Саша второй вариант.

– Но руки определенно не детские и не карликовые, – добавил Антон Куприянович. – Я бы ставил на взрослого мужчину, даже не женщину.