В кадре стал появляться другой мужчина. Рука, лежащая на плече, тень на стене. Это не было вульгарно. Посыл был другой. Показать через дружбу, через любовь и единение тел – саму суть, ту опору и вдохновение, что дарит людям единение двух душ.

 Он говорил Катьке: не обращай внимания. Это просто проект. Ты же сама мне говорила, что соцсети – это иллюзия, что там всё ненастоящее. Я пишу абстрактные, безотносительные тексты и создаю такие же картинки. Они не адресованы никому конкретно и, в то же время, адресованы каждому.

 Одним из вечеров, который Катька проводила без Павла, она решила впервые, по отметке на его посте, пройти на страничку этого таинственного человека, его друга.

 То, что она там увидела – ей совершенно не понравилось. Это был какой-то Павликов фан-клуб. Каждый пост и через пост – про него и о нём. Вот они в обнимку, вот закутанные, под одной простыней, вот Павел в его постели, вот он – за его спиной. И везде: я так тебя люблю, ты такой замечательный друг, спасибо, что ты у меня есть…

 Катьку порвало. Это выходило уже за любые рамки её понимания. То, что они называли дружбой, было чем угодно, но в само понятие дружбы никак не укладывалось.

– Он же любит тебя, как ты не понимаешь! – вопила Катька.

– Ему кажется, что любит. Но это не так.

– То есть ты все-таки, понимаешь, что ваши отношения – это, когда один любит, а другой просто позволяет себя любить и все делают вид, что этого как бы и не происходит, что вы просто дружите?

– Я еще раз тебе говорю, что ему кажется, что он меня любит. Ты должна доверять мне. По-другому не получится. Для меня он друг. Ты понимаешь?

 И Катька еще какое-то время старательно, скрипя сердцем, старалась всё это понять. Пока, одним поздним одиноким вечером не удержалась от любопытства и не решила опять зайти на ту злополучную страничку. Вот только она не смогла этого сделать. Он заблокировал Катьку, добавил её в «ЧС».

 Её охватило дикое волнение. Сердце заколотилось с удвоенной скоростью, а кровь била в виски и глаза с такой силой, что требовалась опора, чтобы не упасть.

 Блокировать её не было никакого смысла. Профиль был открыт, и она могла зайти к нему с любого другого аккаунта. Значит, он сделал это из других побуждений. Это был щелчок по носу Катьке.

 Ей, которая никогда не была многословна в его адрес, ни разу не сказала о нём ни одного дурного слова, он сейчас дал по носу за то, что она знала о его истинных чувствах к Павлу?

 И ещё, это означало, что Павел делился с ним тем немногим, о чем они говорили, обсуждая всю эту ситуацию, наедине. Он пересказывал ему все её слова, и они обсуждали это. И у его друга также закипала кровь от её, Катькиного присутствия в жизни Павла.

 Она долго не могла заснуть той ночью. Утром Павел не позвонил. До обеда от него прилетела пара сообщений: пожелание хорошего дня и аудио с записью их постельных шепталок. Надев наушники, Катька переслушала их раз десять, каждый раз, помимо воли, широко улыбаясь.

 Её мама всегда говорила, что она безошибочно определяет, когда Катька переписывается с Павлом, по счастливому и глупому выражению её лица.

 После обеда она позвонила ему сама. Разлука затянулась, и возможность провести вместе выходные была для неё выше всех прочих переживаний, которые на утро притупились и отошли на второй план. Она даже не была уверена, что обсудит с ним события вчерашнего вечера. Очень уж ей не хотелось провоцировать лишних ссор. Ей хотелось с ним просто обменяться порцией своей любви.

 Он снял трубку сразу. Катька пыталась пошутить. Потом она даже не могла пересказать что конкретно она ему говорила. Помнила только, с доскональной точностью, что готовил ей он, и какая у него была интонация. Его голос и фразы сразу выдали то состояние, когда тебя припирают к стенке. Он что-то бубнил про дела и что он уехал. Поэтому, и зона пропадает. Слово в Питер он так и не произнес. Она сама спросила его об этом, и он подтвердил, что да.

 Больше ей не хотелось с ним разговаривать. В тот момент ей не хотелось с ним разговаривать больше вообще никогда.

 Ей стало противно от такого к ней отношения и от её собственных на это реакций. И в этот самый момент Катька прямо физически осознала, что всё это время она существовала в каком-то уродливом треугольнике, где Павел был лишь посредником, одним из острых углов. И на самом деле она, Катька, благодаря ему, занималась самым изощренным садо-мазохистским сексом с этим его несчастным смешным другом.

 Катьку внезапно затошнило, а еще через секунду она оказалась на полу, рухнув впервые в своей жизни в обморок.

 Возможно, Павел не понимал, что с ней произошло и, скорее всего, в реальности Павла всё выглядело как-то по-другому. Он просто хотел делать свои фотографии и получать удовольствие от общения с другим человеком, а Катькина болезненная реакция показалась ему абсурдной и обидной.

 Наверное, поэтому он не стал искать с ней встречи, когда она заблокировала его во всех своих мессенджерах. Но неужели его обида не позволила ему взглянуть на всю эту историю глазами и сердцем Катьки? Ведь, когда любишь, такие вещи чувствуешь.

 Его сетевая жизнь нисколько не изменилась. В ней только ещё больше стало чёрно-белых картинок с ещё большим налетом эротики, в которых он неизменно отмечал своего друга. А тот, в свою очередь, также неизменно и недвусмысленно их комментировал. Все это было больше похоже на неприкрытый и отвратительный буллинг, объектом которого чувствовала себя Катька.

 Но любовь убить не так просто, и она не проходит также внезапно, как приходит решение расстаться. Катька ещё долго заходила к нему на страничку, как женщина, которая волей или неволей проходит мимо окон своего бывшего любовника, неизменно поднимая к ним свой затуманенный взгляд.

 И, в то же время, она понимала, что эта история для неё закончилась. То, что ещё вчера казалось вечным и незыблемым, – оказалось очень хрупким, и было уничтожено, как хрустальная ваза, которую они, будто бы, держали кончиками своих пальцев, а потом одновременно отпустили руки за ненадобностью.

 Лишь однажды она позвонила Павлу, спустя месяц, и напросилась привезти ему оставленные у неё дома вещи. Он не сразу, но согласился.

 Наверное, Павел думал, что Катька дала заднюю и это просто повод для выяснения их отношений.

 Он встретил её у подъезда и лицо его, при этом, если и выражало какие-то эмоции, то, скорее, это были еле сдерживаемая злость и раздражение, и в его взгляде не читалось ни капли любви. Потом они поднялись к нему квартиру, и выпили даже по коктельчику из грязных, мутных бокалов. В другой раз Катька отмыла бы их до блеска. Но сейчас она просто смешала водку с соком и со льдом в том, что было.

 У неё не было желания выяснять с ним отношения, вопреки его ожиданиям. Равно, как и желания попытаться всё исправить. Она просто приехала попрощаться с ним, и ей нужна была минутка перемирия перед тем, как она шагнет в чёрную дыру того, что ей еще только предстояло пережить впервые в своей жизни.

 Они поговорили немного о политике, потом об общих знакомых и родственниках. Пока, наконец, у неё не создалось ощущение, что ей пора уходить. Тогда она попросила Павла проводить её до двери, поцеловала любимого человека в его мягкую, теплую щёку и вышла, прикрыв за собой дверь, навсегда.

 Сейчас Катька свободна. Спустя пол года слёз и переживаний, в которых уже не было места метаниям на тему "а, может быть, всё еще наладится", её, наконец, начали отпускать эти отношения.

 Сейчас Катька находится в сером тоннеле. Так я называю стадию расставания, которая наступает после всех этих непринятий, торгов и депрессии.

 Это, когда ты, незаметно для себя, начинаешь выбирать фильмы в своей медиатеке вовсе не для того, чтобы они, ковыряясь в твоих ранах, напоминали тебе о том, что ты не смогла уберечь.  А просто потому, что это хороший фильм, который тебе посоветовали друзья или любимое приложение.

 И ты уже сознательно не включаешь в машине недавно ещё так старательно собираемый тобой плейлист о чьей-то несбывшейся мечте. Музыка начинает играть фоном, ничего не требуя и не давая взамен. Потому что ты больше не кормишь ничьих драконов и не поднимаешь осевшую на дне души серую бесплотную пыль. Ты просто едешь в машине под хорошую музыку и думаешь что бы тебе приготовить сегодня на ужин.

 Еще, у тебя, наконец-то, появляется местами зверский аппетит, а щечки предательски наливаются, стирая с лица агрессивную остроту скул.

 Сон становится крепче и дольше и для того, чтобы заснуть, тебе больше не нужно представлять вас вместе, потому что сам факт того, что у закончившихся отношений больше нет никакого "вместе" уже принят твоим нутром.

 Старые рефлексы потихоньку просыпаются и выводят тебя на курс прежней жизни,  в которой ты начинаешь видеть маленькие радости и даже,  о Боже, ты пьешь вино с друзьями, не для того,  чтобы досаждать всем своим жалким видом и даже не для того, чтобы потом постить это в сториз, в надежде, что твой бывший увидит как ты счастлива без него и всплакнёт, а на вопрос "Как дела? " ты искренне отвечаешь "Хорошо".

 Но всё же, это серый тоннель.

 По утрам у тебя, по-прежнему, нет никакого желания выбираться из-под одеяла. И ты можешь валяться в постели до полудня, хотя раньше если ты и не вставала с петухами, то уж под звон будильника с легкостью спрыгивала с кровати и пела в душе.

 Сейчас ты в душе не поёшь. И вообще пока очень редко поёшь, а душу предпочитаешь ванну. Потому что стоять под потоками горячей воды с утра чтобы себя взбодрить у тебя всё ещё нет никакого желания.

 Впрочем, как и нет его, чтобы делать зарядку.  А встать в планку ты можешь только на спор, на бутылку вина.

 Но во всём этом нет ничего страшного. Лишних килограммов и нависших бочков всё равно никто не увидит в складках бесформенной и такой удобной одежды.

 Возможно, ты даже уже зарегистрировалась в «Тиндере» или в каком-нибудь ещё приложении для знакомств. Но свайпаешь непременно влево.  И тебя совсем не интересует кто же тебя лайкнул. Потом ты его удаляешь. До лучших времен. Когда ты будешь в форме и у тебя появится настроение.

 Вот и закончились твоя сепарация. Теперь ты ничья. Но еще и не своя. Ты всё еще не вернулась к себе самой. Старые мечты отступили, освободив место пустоте.  А новые не спешат войти в твою жизнь.

 Ты ещё не до конца вспомнила как это – любить себя.  Хотя не так давно говорила: "Я достаточно любима собой, чтобы не позволять такого к себе отношения".

 Но вот теперь даже это "любима собой" звучит достаточно серо, чтобы быть правдой. И ты всё еще не знаешь, что же должно произойти, чтобы ты испытала восторг от нового дня и от самой себя в нём.

Всё, что тебе сейчас остаётся, это сублимировать энергию жизни в друзей и работу, чем ты и занимаешься.

 Стоит почитать себе нотации и напомнить, что терять себя не надо было изначально. Да, это сложно, почти невозможно, влюбившись по уши, не раствориться или не пропитаться насквозь другим человеком. Потом тебя выжали досуха или ты сделала это сама, не суть. И теперь ты стоишь, обезвоженная. А точнее, медленно бредешь, сквозь холодную серость пространства.

 Однажды и это закончится.  Жизнь наладится. И этот тоннель – просто расстояние, которое нужно пройти.

– Саш, а в твоей жизни уже случилась та единственная?

– О чем ты, Кать?

– Я про любовь. Однажды ты понимаешь, что с тобой уже случился тот самый, единственный человек. Могут пройти годы, а ты будешь сравнивать всех своих нынешних именно с ним. Будешь искать в других его черты, и собирать его по крупицам. Дарить, например, новому возлюбленному его аромат. Но так как он всё равно не будет пахнуть уже больше никто.

– Катька, бросай курить. У тебя ещё работы выше крыши, а ты опять о своей любви.

– Ты так ответь мне, и мы пойдем.

– А значимость человека можно оценить только, когда он уже превратился в воспоминание?

– Думаю, да.

– Тогда я не знаю.