Лекс
*
Справиться с крокодильской крольчатиной оказалось более сложной задачей, чем я предполагал.
– Чего тебе, гаремник? – недобро зыркнул на меня Михась, когда я подошёл к животному.
– Дайрон сказал мне распрячь Пашу, а потом отвести в стойло и покормить, – стараясь сохранять хладнокровие, ответил я гному.
Один мой щелбан – и эта бородатая мелочь в красной ливрее улетела бы в сторону заката. Но он прекрасно сознавал свою безнаказанность, поэтому с вежливостью не напрягался.
– О-о-о, так ты Пашерона будешь обихаживать. Ну, удачи тебе, гаремник, – хмыкнул Михась. – И не теряй бдительности: не хватало ещё, чтобы кроконь твою красоту попортил в разных местах. Наверное, хозяйка огорчится.
– Буду бдить, – холодно заверил я его.
Махнув мне напоследок рукой, гном куда-то умчался, оставив наедине с животным.
Я смотрел на Пашу, Паша смотрел на меня.
Эта игра в гляделки затянулась надолго, и я не выдержал первым:
– Давай договоримся: никаких фокусов! Не дёргайся, стой спокойно. Позволь мне тебя распрячь. И я дам тебе вкусного мяса.
С мясом животное было согласно. А вот со спокойствием возникли проблемы.
Когда я снимал с него упряжь, бывший крокодил возомнил себя свободной гарпией и брыкался с большим упоением.
Но я оказался крепким парнем, так что победа осталась за мной.
Правда, ненадолго.
Шустрый пацанёнок притащил с кухни ведро с сырым мясом и торжественно вручил его мне – для кормёжки подопечного.
И вот тут возникли непредвиденные трудности.
При виде еды, пусть даже непрожаренной, вспыхнули глаза не только у Паши, но и у меня. Спящий внутри дракон заворочался, желая выпустить огонь и приготовить аппетитный шашлык.
Но кроль воспринял голодный блеск в моих очах на свой счёт.
Учуял во мне пусть дремлющего, но дракона, и пришёл к выводу, что я собираюсь сожрать большого вкусного кролика вместе с закуской из сырой говядины.
Длинные Пашины уши затряслись, как ива на ветру, на морде проступил первобытный ужас, и эта дурная крольчатина ломанулась от меня подальше.
На глазах ошалевшего пацана кроль впечатался в деревянную стену, проломил её, и вдобавок шарахнул по ведру так, что вырвал его из моих рук и нахлобучил себе на голову.
В итоге, когда с громким паническим хрюканьем кроконь вылетел из дыры в стене – с ведром на голове, из-под которого стекали струйки крови и свисали куски мяса, – остолбенели все.
– Он Пашерона скальпировал… – кто-то потрясённо охнул.
– Никого я не скальпировал! – крикнул я, пытаясь догнать паникующего зайца. Тьфу ты, кролика.
– Хочешь сказать, он себе ушами макушку отрезал? – возразили за моей спиной.
У меня возникло сильное желание самолично отрезать ему эту макушку вместе с ушами.
Паша тем временем нёсся диким конём прямо на усадьбу.
Я вспомнил, как он играючи проломил стенку сарая, и с удвоенной скоростью ринулся на перехват.
Но не успел совсем чуть-чуть… Этот дебильный кроль влетел в дом через окно, разбив стекло вдребезги.
Те слова, что донеслись до меня, были мне незнакомы. Но, подозреваю, что цензурных среди них не было.
В доме начался хаос – шум, гвалт, треск. Кто-то вопил, кто-то отбивался от кровавого кролика шваброй.
До Паши дошло, что он выбрал не то место в качестве убежища и вообще ему тут не рады, и рванул на свободу. Разбил другое окно и бешеной ласточкой ломанулся в сад.
Я опять за ним. Кажется, я ему тоже что-то кричал и называл плохими словами.
Кролик чувствовал исходившую от меня агрессию и пару раз оборачивался. Но, видя моё перекошенное в ярости лицо, добавлял скорость.
Поместье было большим и пока ещё зелёным, так что перед Пашей простиралось много места, где можно было бегать и топтать растения.
Поняв, что я не в силах без своей второй ипостаси догнать это неуправляемое существо, мне ничего не оставалось делать, как прибегнуть к радикальной мере – вырубить кролика.
Подобрав с земли камень, я запустил его в кровавую ушастую голову.
Бросок вышел метким: я угодил крольчатине в висок. Сделав в воздухе пару эффектных кульбитов, Паша вырубился расслабленной тушкой. Правда, при этом он попутно снёс колодец и его голова повисла прямо над колодезной шахтой.
А отрикошетивший от его головы камень вдобавок вырубил Михася…
– Ты что творишь, гаремник?! Маньяк недоделанный! – ко мне подскочил взбешённый Дайрон. – Я тебе велел распрячь Пашерона и накормить его, а ты снял с него скальп, погонял по поместью, загнал в дом через окно и попытался утопить несчастное животное в колодце! А Михась тебе чем не угодил, а? – управляющий схватился за голову.
– Так получилось, – пытаясь отдышаться, я просто развёл руками.
Алиса
*
Безмятежный сон в объятиях Лекса сменился тревожным. Наяву это было или в дрёме – не знаю, но помню, что меня куда-то несли.
Симпатичный брюнетистый незнакомец бережно прижимал меня к себе и уложил на кровать. Он посидел рядом несколько минут, с нежностью проведя пальцами по моей щеке.
А потом сон принял причудливые формы. Гигантский окровавленный кролик ворвался в окно. Не знаю, что говорят сонники, но, наверное, это плохая примета.
Дико вращая глазами, он тряс головой, и при этом с его головы отлетали крупные куски мяса. Возможно, мозги.
Раздались крики, вопли.
Сидевший рядом со мной брюнет вскочил и присоединился к суматохе, размахивая руками и крича какие-то ругательства.
Кролик то ли улыбнулся, то ли оскалился пастью с длинными и кривыми крокодильими зубами на молодого раба-уборщика, и парень от страха едва не запрыгнул на стену, а затем вооружился шваброй и стал отчаянно лупить пушистого монстра по голове.
Кровавый кролик был до глубины души возмущён такими нападками в свой адрес и перекусил швабру, как тростинку.
Уборщик сдавленно пискнул: «Ой!» и полез под кровать.
Тут через разбитое окно запрыгнул ещё один мужчина – длинноволосый блондин.
Лекс! Сердце радостно затрепыхалось в груди.
– Сидеть! – гаркнул он на монстра так, что я аж дёрнулась и сама села на кровати, резко выныривая из сна.
Вот только в реальности кошмар продолжался.
Я протёрла глаза. Потом ещё раз. И ещё.
Но наваждение не исчезало: я каждый раз видела одно и то же – хаос, ошмётки кровавого мяса, стекающие вниз по стене, сверкающие оконные осколки на полу. И верещащий уборщик, застрявший под моей кроватью.
Ой, а кровавый кролик – это же тот самый несчастный кроконь, пострадавший от моей магии! Кажется, день у животного не задался…
– Госпожа, только не пугайтесь, я сейчас со всем разберусь! – симпатяга-брюнет из сна подхватил меня на руки и бегом отнёс в соседнюю комнату – пустующую гостевую.
Он выгрузил моё тело там на постель и хотел рвануть на выход, но я задержала его вопросом, который вырвался совершенно нечаянно:
– А ты кто?
– Госпожа… – скорбно вздохнув, мужчина развернулся уже у дверей и снова подскочил ко мне. – У вас снова проблемы с памятью… Я Дайрон, ваш управляющий и главный гаремник. Вы приказали, чтобы я напоминал вам о себе таким вот способом, – он неожиданно склонился надо мной и накрыл мои губы коротким нежным поцелуем.
Я так опешила, что даже не сопротивлялась, когда его язык скользнул мне в рот и ласково прошёлся по моему языку и нёбу.
– Ну как, узнали? – отстранился он от меня.
Я была в таком потрясении, что выдохнула:
– Ага…
Мысли о том, чтобы хорошо поставленным ударом залепить пощёчину – даже не возникло.
– Прошу вас: оставайтесь здесь, в безопасности. Я быстро со всем разберусь! – повторил он ещё раз и выбежал из комнаты.
Но разве я могу спокойно усидеть на месте, когда вокруг меня творятся такие интересные события?
Соскочила с кровати, поискала обувь. Нашла какие-то новые туфли в одном из шкафов, быстро сунула в них ноги и выскочила на улицу.
Представшая передо мной картина была эпичной.
Такое чувство, что по красивому утопающему в цветах, поместью, прошёлся ураган. Растоптанные клумбы, покорёженные деревья, глубокие борозды в газоне.
Разломанный в труху колодец, в котором пытался утопиться кроконь. Он даже голову уже засунул в колодезную шахту.
Гном в красной ливрее, Михась, валялся неподалёку в позе дохлой морской звезды – то ли убитый, то ли контуженный.
И посреди всего этого побоища мой главный гаремник Дайрон сурово отчитывал Лекса.
Блондин стоял – напряжённый, бледный, и пытался выровнять дыхание.
– Что здесь происходит? – строго спросила я.
– Госпожа! – воскликнул Дайрон, увидев меня. – Вы только не волнуйтесь! Ваш новый гаремник снял скальп у Пашерона, загнал его в дом, потом погонял по поместью и попытался утопить. А ещё собрался убить Михася. Гном ещё живой, но сильно контужен.
У меня тихо отвисла челюсть.
– Да? – только и смогла произнести. Никогда бы не подумала, что этот дракон способен на такую жестокость.
– Нет, – нервно отозвался Лекс, сверкая глазами на недобитую кроличью тушу. – Я хотел покормить кроконя, потом пытался его догнать и кинул камень ему в голову. Гнома задело рикошетом.
Он ещё и камнем голову разбил несчастному животному?..
– Что прикажете с ним делать, госпожа? – сдерживая негодование, спросил у меня Дайрон.
Хороший вопрос…
Алиса
*
Нет, я просто не могу поверить, что этот милый блондин с бархатными бордовыми глазами, в которых сейчас плясали искры, – такой беспощадный садист.
Наверняка всё это какое-то недоразумение.
Понимая, что все ждут от меня ответ, я неопределённо махнула рукой:
– Я потом с ним разберусь. А пока что отведите его туда, где он может помыться, и выделите ему новую одежду. Пусть приведёт себя в порядок. Потом покормите. Может, это он от голода такой агрессивный? – пожала я плечами.
Все присутствующие посмотрели на меня с недоумением, пытаясь постичь железную женскую логику. А у Лекса и вовсе вытянулось лицо:
– Я же обедал недавно с вами в таверне.
Среди собравшихся вокруг нас рабов пронеслось изумлённое: «Госпожа водила его в ресторан»!
– Видимо, тех салатов для тебя оказалось мало, – пожала я плечами.
– Значит, ваш приказ – это чтобы он помылся, переоделся и поел? – озадаченно уточнил Дайрон.
– Верно, – кивнула я. Для этого принца достаточно на сегодня потрясений. Пусть немного переведёт дух и отдохнёт.
– И какую работу поручить ему потом? – сдержанно спросил управляющий.
Я видела, что Дайрон старательно гасил в себе ревность. Оно и понятно: хозяйка едва купила нового гаремника, как успела уже в таверну с ним сходить, а в ответ на кровавые злодеяния велела дать новую одежду и покормить. Тут любому ёжику ясно, что я к нему неравнодушна.
Оглянувшись вокруг, я приняла решение:
– Сегодня пускай отдыхает. А завтра днём пускай приступает к садовым работам. Они с кроликом тут всё порушили и вытоптали. Надо навести порядок.
Понимаю, что не королевское это дело – с растениями возиться, но раз уж он такую разруху устроил, пускай всё исправляет.
– Как прикажете, госпожа, – склонил голову Дайрон. – А что делать с Пашероном? Позвольте спросить: он навсегда останется кроликом или вы вернёте ему прежний вид?
И опять сложный вопрос.
Понятия не имею, как размагичить пушистого бедолагу. Точнее, будь я в своём теле – могла бы попробовать. Но тело Авилики для меня вообще кладезь неожиданностей – от спонтанных выбросов магии, до внезапных обмороков и сна на ровном месте.
Шресс! Мне же Лекс что-то о себе рассказывал в карете, а я внезапно вырубилась. Наверное, обиделся на меня ещё и за это.
– Я подумаю, – неопределённо махнула я рукой. – И вообще, кроликом он мне нравится больше. Пусть кто-нибудь окажет ему медицинскую помощь.
– Но у нас в поместье нет целителей, – покачал головой Дайрон. – Прикажете пригласить лекаря из центра «Забота»?
Хм. В таком большом поместье нет лекарей? Это определённо упущение, которое нужно исправить.
– Да, пригласите, – ответила я. – Пусть заодно Михася вылечит.
– Но… он же ветеринар, – изумился моему приказу Дайрон.
Фейская пыльца, ну почему всё так сложно?
Гном сразу начал подавать признаки жизни. Покачиваясь и испепеляя обидчика взглядом, он поднялся на ноги. Видимо, его гномья гордость не позволяла ветеринарного осмотра.
Лекс с присущим ему аристократизмом заявил:
– Примите мои извинения за контузию, Михась. Виноват.
Гном прорычал в ответ что-то нечленораздельное и повернулся ко мне с хриплым:
– Спасибо, госпожа, но мне не нужен звериный целитель. Я в порядке.
Спорить не стала:
– Ладно, тебе виднее. Возьми три дня выходных, чтобы отлежаться.
Гном просиял:
– Спасибо, милостивая госпожа Авилика! Да хранят небеса ваше здоровье!
Да, про здоровье – это очень даже актуально. Мне бы только в своё тело вернуться, там хорошее самочувствие гарантировано. Кстати, ещё и с таблетками нужно разобраться.
– Взаимно, Михась, – улыбнулась я гному.
Итак, нужно составить чёткий план действий.
Во-первых, поговорить с Дайроном – разузнать у него про особенности рабской привязки в этом мире. Мне надо как-то освободить Лекса. И, возможно, всех остальных, если получится.
Во-вторых, я должна внимательно изучить этикетку на бутылочке с таблетками. Если получится, то уже сегодня съезжу в аптеку – поговорю с тем, кто продаёт Авилике это лекарство. Возможно, узнаю что-то важное.
И, в-третьих, нужно расспросить Дайрона, где тут можно найти сильных магов. Или хотя бы артефакты для обмена телами на больших расстояниях. Как вариант – магический Ключ, который умеет поворачивать магию вспять.
Мне очень-очень нужно срочно вернуться домой!
Как же я соскучилась по своей драконице…
– Ой, Паша шевельнулся, – вывел меня из раздумий голос одного из рабов.
Посмотрела на кролика и убедилась, что и правда, несчастный кроконь начал оживать. Пушистая кроличья попа дёрнулась, хвостик задрожал.
– Я его не скальпировал! – решительно внёс ясность мой новый гаремник. – Это он сам себе ведро с мясом на голову надел! А камнем в него кинул – потому что не знал, как ещё его остановить!
Ладно, хотя бы с этим разобрались.
Но проблемы и не думали заканчиваться.
Встрепенувшись, Паша рванул из колодца, продолжая затаптывать всё, что ещё не добито…
– Мне остановить его камнем или сами поймаете? – вскинул идеальную бровь Лекс.
Лекс
*
Всё происходящее напоминало какой-то эпичный, сюрреалистичный сон, в котором натуральный кошмар чередовался цирком.
Я был удивлён, что меня не наказали за то, что Паша разнёс всё поместье. В конце концов, кролик прошёлся тут ураганом по моей вине: я не смог его вовремя остановить. И должен признать, что проявленное в мой адрес милосердие меня приятно поразило. А то я уже успел вообразить себе неделю голодовки, темницу, плети и кандалы. И позорный столб.
Вот только чрезмерно восторгаться добротой госпожи не стоило: наверняка она не наказала меня лишь потому, что видит во мне постельную игрушку – новую и интересную. Я же её гаремник.
Да и то, как она поступила с Михасем – тоже показывает её характер во всей красе. Конечно, этот кучер весьма вредный тип, но он всё-таки гном, а не зверь, чтобы к нему ветеринара вызывать.
Сделал выводы, что Авилика относится к своим рабам как к животным.
Ещё и кроконя в кролика превратила – лишь потому, что таким он ей нравится больше. Мнения самого Паши тут никто не спрашивал.
В общем, нельзя вестись на её красивые глазки, обворожительную улыбку и проявленную в мой адрес доброту. А ревность в её адрес и вовсе нужно затоптать на корню – как Паша ягодные кусты.
Пришедший в себя кролик изволил продолжить свои бешеный скачки.
– Мне остановить его камнем или сами поймаете? – сдержанно уточнил я, в то время как кроль успел нарезать пару кругов вокруг дома.
Ведро с него уже слетело и куски мяса тоже, обнажив окровавленную шерсть на макушке. По крайней мере все убедились, что я не соврал: скальп крольчатины на месте.
Госпожа замешкалась, а Михась ретировался в неизвестном направлении со скоростью ветра – боясь, что его вот-вот догонит мой очередной рикошет.
Пока Авилика колебалась, не зная, какой озвучить приказ, паникующая крольчатина заметила её среди толпы и рванула к ней на бреющем полёте. И эффектно так: пасть открыта, уши развеваются по ветру, жирок с боков ритмично трясётся, кровавые разводы на голове блестят в солнечных лучах.
Не знаю, что планировал в своей голове Паша: то ли прижаться к ногам хозяйки, дабы обрести защиту в её лице, то ли откусить голову крокодильскими зубами. Он же по факту голоден: вместо того, чтобы съесть мясо из ведра, покатал его на своей голове. А тут дамочка – яркая, вкусная и приятно пахнущая ванилью.
Я среагировал рефлекторно, заслонив девушку своим телом.
Увидев мою драконовскую персону перед вожделенной целью, кроконь резко затормозил, оставив в земле глубокие борозды и напрочь снеся пять кусов с розами.
Я мысленно застонал: мало мне проблем – завтра ещё и розарий восстанавливать…
Наверное, в цветах были острые шипы, потому что Паша громко хрюкнул, дёрнулся и высоко подпрыгнул. Видимо, попытался взлететь, но длинные уши помешали аэродинамике и вернули бренную Пашину тушку на землю.
Только получилось неудачно: одна из задних лап неловко подвернулась, и паникующий ушастый рухнул на траву, ударился головой о камень и снова вырубился.
О проекте
О подписке