Глава 24

– Вот. Справка! – гражданка зрелого возраста с волосами цвета «спелый баклажан» решительно протянула Андрею Анисимову какую-то бумажку.

– «Справка, дана гражданке Ивановой, что та не состоит на учете в психоневрологическом диспансере. При обследовании у психиатра отклонений не выявлено», – зачитал вслух Анисимов.

– Мне её сегодня дали! – таким тоном, словно это всё объясняет, заявила посетительница.

– Поздравляю, – не удержался от лёгкой иронии следователь. – Но мне-то она зачем?

– А затем, чтобы вы не говорили, что я свихнулась! – объяснила женщина. – Я проживаю на улице Победы, в доме номер семь, квартира пятьдесят четыре. И я хочу написать заявление!

– На кого? И по какому поводу? – сделал внимательное лицо старший следователь.

– На Карлсона! Да-да, на Карлсона! И не смотрите на меня так! Если у вас возникают сомнения по поводу моей вменяемости, – перечитайте справку! – вызывающе парировала она.

– И что этот Карлсон натворил? – с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, уточнил Андрей.

– Пока ничего. Но он пытался! Пытался совершить со мной насильственные действия сексуального характера! – выдала тётушка цитату из Уголовного Кодекса.

– Чего? – уставился на неё следователь, перед этим украдкой кинув взгляд на справку. Может, поддельная?

– Да говорю же вам! Он маньяк! Я зашла в спальню и стала примерять новое нижнее бельё, – пустилась в объяснения женщина, видя недоверие в глазах полицейского. – И вдруг я почувствовала, что за мной кто-то наблюдает! Оборачиваюсь к окну и вижу: к стеклу прилип Карлсон! Да-да, Карлсон и никто другой! Маленький такой, глазёнки чёрные, наглые, и ручища волосатые! И на спине у него был вентилятор!

– Работающий? – не выдержав, всё же рассмеялся следователь.

– Откуда я знаю, работает он где-то или нет? – взвилась не него тётка. – Вот поймаете его – тогда и спрашивайте!

– Я говорю, вентилятор – работающий? – уже хохотал во весь голос Андрей.

– Я не разглядела, – ответила женщина. – И перестаньте, наконец, ржать! – снова перешла она на крик. – Вы что, не понимаете, что его надо остановить! Ведь он не просто прилип к моему окну, этот паразит скинул с себя всю одежду и попытался залезть ко мне в форточку! Вы хоть представляете, как я напугалась?! А вдруг он серийный маньяк-убийца?

– И чем же дело кончилось? – задыхаясь от смеха, поинтересовался Анисимов.

– Он улетел! – без тени сомнения заявила женщина.

– На крышу? – смахивая слезу, предположил следователь.

– Вот уж не знаю! – огрызнулась женщина. – Я побежала на кухню за чугунной сковородкой. Возвращаюсь – а его уже и след простыл! Видно, понял, что рука у меня тяжёлая! Ух, я бы ему вмазала! – с угрозой потрясла она кулаками.

– Ладно, – понимая, что потерпевшая настроена решительно, сдался следователь/ – Берите бумагу и пишите.

– Прямо всё так и писать? – воодушевилась женщина.

– Всё, – изо всех сил натягивая на лицо серьёзное выражение, кивнул Андрей.

***

– Вы вообще слышите, что я вам говорю?! Следователь вы или кто? – голос коротко стриженой толстой женщины бальзаковского возраста перешёл на визг. – Оторвитесь, наконец, от окна и посмотрите на это! – завопила она, вытаскивая из сумки какой-то пакет.

«Нет, две неадекватных дамочки за одно утро – это уже перебор», – мрачно подумал Андрей.

– Значит, вы утверждаете, что проживаете одна по адресу: улица Победы, дом семь, квартира шестьдесят шесть, первый этаж. И по ночам в вашу ванную комнату проникает чернильный спрут больших размеров и занимается порчей вашего нижнего белья, – устало потёр раскалывающиеся от мигрени виски следователь.

– Да! – снова заорала женщина, протягивая вещественное доказательство. – Причём только белого, гад!

– Тише, тише, только не надо так кричать! – взмолился Андрей, с трудом переводя взгляд от раскидистых деревьев за окном на ярко-безвкусно раскрашенную толстушку.

А за окном так красиво цветёт сирень…

– Что это? – поинтересовался он, двумя пальцами вытаскивая из прозрачного полиэтилена какую-то светлую тряпку.

– Мои трусы, – уже почти интимным шёпотом пояснила тётушка.

– Трусы? И для чего вы их принесли? – подозрительно покосился на неё Анисимов.

– Ну как же! Я же вам только что говорила! Он их тоже пометил!

– Пометил? Спрут? – чувствуя себя идиотом, переспросил Андрей и запихнул этот странный вещдок назад в пакет.

– Да! – уверенно затрясла головой женщина. – Утром на них были пятна! Пятна сначала появляются, потом исчезают! А потом на месте пятен появляются дырки! – уточнила она, видя недоумевающий взгляд следователя. – Вы должны… нет, вы просто обязаны, – поправилась она, – провести экспертизу! А ещё – следственный эксперимент и всё такое! – заявила она следователю.

– А этот спрут, случайно, не пытался совершить в отношении вас насильственных действий сексуального характера? – на всякий случай уточнил Анисимов.

– Нет, – так и не поняв, всерьёз ли ей был задан этот вопрос, помотала головой женщина.

– Хорошо, – видя её непреклонность, сдался следователь.

«С психами лучше не связываться», – подумал он. Чуть позже он решит, что с ней делать.

– Берите ручку, бумагу и пишите.

– Всё писать? – с загоревшимися глазами уточнила она.

– Всё, – обречённо выдохнул Анисимов, с тоской поглядев на листок с заявлением на Карлсона. Ну и денёк сегодня выдался…

Глава 25

Когда неуравновешенная дамочка ушла, Андрей обхватил голову руками и глубоко задумался. Улица Победы. Почему во многих ненормальных делах всплывает эта улица? А ведь именно там, по этому адресу, живёт его сестра с племянником. Может, Лёшка и правда видел что-то странное?

Погружённый в свои мысли, Андрей нечаянно задел стакан с томатным соком и уронил его на пол. Стакан из толстого стекла не пострадал, но сок разлился большой красной лужей. У Андрея не было ни желания, ни настроения искать тряпку. Он просто тяжело вздохнул, поднял стакан с пола и убрал его в шкаф.

И тут заметил, что на его столе происходит что-то странное. Сложенные в прозрачный пакет белые трусы истеричной толстушки начали таять на глазах. «Пятна сначала появляются, потом исчезают, а потом на месте пятен появляются дырки» – вспомнил он слова той женщины. А сейчас невидимая глазом кислота разъедала не только этот странный вещдок, но и пакет, в который он был замотан, а потом взялась и за столешницу следователя.

Анисимов сидел, словно в ступоре, наблюдая за происходящим. Громкий стук в дверь вывел его из лёгкого транса, и он быстро кинул на место возникшей дыры пачку белой бумаги, чтобы прикрыть её от посторонних глаз.

– Добрый день, Андрей Витальевич! – непривычно серьёзно поздоровался с ним вошедший коллега. Но за этой вежливостью чувствовалось, что он вот-вот прыснет со смеху. – У нас тут форточник, допросить бы его надо.

– Что, снова Карлсон? – насторожился следователь.

– Почему сразу Карлсон? – громко завозмущался вошедший в кабинет задержанный. – Я не Карлсон! Моя фамилия Кальсонов!

Заносчивость и наглость лезли из него, как зубная паста из тюбика.

– А вентилятор у него был? – на всякий случай решил уточнить Анисимов.

– Это вы опять на Карлсона намекаете?! Да я вас… Я на вас прокурору жалобу напишу! – с трудом подобрал подходящую кару Кальсонов. – Если я рыжий и в меру упитанный – это ещё не повод оскорблять меня!

Услышав последнюю фразу, лейтенант согнулся пополам от хохота.

– По поводу упитанности: он пытался залезть в окно первого этажа и там, представляешь, застрял в решётке! – задыхаясь от смеха, выдавил объяснение лейтенант. – Мы его с МЧС оттуда вытаскивали! До сих пор вспоминаю выражение лица хозяйки квартиры, которая домой с работы вернулась! Никогда бы не подумал, что глаза могут расширяться больше пятирублёвой монеты!

– Да не крал я там ничего, начальник! – протестующе воскликнул задержанный. – Я совершенно случайно увидел в раскрытом окне серого муравьеда, который стоял на задних лапах и обнимался с маленьким роботом, и я просто не мог пройти мимо! Я должен был это рассмотреть! Я бы сфоткал это на телефон, но, как назло, зарядка села! Нет, я был совершенно трезв и не обдолбан, можете хоть щас кровь на анализы взять! – решительно развеял он сомнения следователей. – Я заглянул в это окно, и тут вдруг – бац! – вокруг меня откуда ни возьмись – решётки, и я понял, что внезапно застрял! Совершенно не понимаю как!

– Хватит байки травить, Кальсонов! Мы твои пальчики по базе пробили – ты у нас воришка со стажем! Правда, в последних двух случаях ты проходишь как свидетель, а чтобы засадить тебя по полной, не хватило улик. Но Бог всё видит, Кальсонов! Карма твоя нечистая до добра не доведёт, а отправит с улицы Победы прямиком на нары! – с торжествующей ухмылкой изрёк лейтенант и вышел в коридор ответить на звонок мобильника.

– Улица Победы? – переспросил Анисимов у задержанного, уже ничему не удивляясь.

– Да, Победы, дом семь, квартира тринадцать, будь она неладна! – насупившись, подтвердил Кальсонов. – Это я должен на хозяйку квартиры в суд подавать – за оптическую иллюзию, чуть не приведшую меня к инвалидности! Потерпевший в данной ситуации – только один человек, и это я! – стукнул он себя в грудь.

– Опиши робота! – внимательно посмотрел на задержанного Андрей.

– Ну, небольшой такой, с полметра, железный, маленькие ручки на шарнирах с пальчиками, длинные ноги, два ярких красных глаза на приплюснутом туловище, похожем на консервную банку. Он как только меня увидел – сразу в робота-пылесоса превратился, шельмец, и куда-то слинял. А муравьед и вовсе в воздухе растворился. И сразу после этого я очутился в плену у решётки!

– А что по этому поводу сказала хозяйка квартиры? – уточнил следователь.

– Всё отрицает, коварная женщина! Из-за этого меня все за психа приняли. Вы бы слышали, как надо мной эмчеэсники ржали, гады бесчувственные. Я на них в суд подам, за моральный ущерб!

– Это ваше право, – как-то отстранённо откликнулся Андрей. Мысли о сестре и племяннике не выходили у него из головы.

– А что это у вас?.. – внезапно округлились глаза у воришки, кода он увидел, как белые листы бумаги, лежащие на столе, растворяются на глазах, обнажая внушительную дыру в столешнице.

Загадочная жидкость разъедала свой хрупкий камуфляж.

– Что? Ах это… – будничным тоном произнёс следователь. – Это с последнего допроса осталось. Тут один гражданин в несознанку играл. На контакт идти не хотел. Ну никак! Вот и пришлось спецсредства задействовать, – зловеще-туманно объяснил он.

Анисимов с интересом наблюдал, как у задержанного медленно отвисает челюсть. А когда взгляд Кальсонова упал на пол и он увидел красную, подозрительно похожую на кровь лужицу, то и вовсе побелел.

– Хорошо, начальник, Карлсон так Карлсон! – поспешно согласился задержанный. – Признаюсь: пытался залезть в квартиру с целью ограбления. Ошибся! – скорбно вздохнул Кальсонов. – Но окно на самом деле было открыто нараспашку, а когда я почти очутился в квартире – увидел робота и муравьеда, они обнимались, и это истинная правда! А потом – я внезапно оказался зажат в решётке, не пойми откуда взявшейся. Где изложить чистосердечное? – с готовностью схватил он со стола синюю ручку.

В этот момент из коридора вернулся лейтенант.

– Всё, клиент готов, – обратился к нему Анисимов. – Гражданин полностью осознал противоправность своих деяний и в порыве глубокого раскаяния готов изложить на бумаге все эпизоды с его участием. Со школьной скамьи, – добавил он.

– Готов изложить? – удивился лейтенант. – Когда ж ты успел его расколоть? Меня всего минуту не было! – поразился он.

– Уже излагаю, начальник! – демонстративно взмахнул ручкой в воздухе задержанный. – Где бумага?

– Что у тебя со столом? – в шоке воскликнул лейтенант.

– А что со столом? – выходя из кабинета, Анисимов кинул взгляд на зияющую в столешнице дыру. – Менять его надо… – устало произнёс он.