Цитаты из книги «Каменные клены»

Как бы я хотел быть рядом с тобой, помочь тебе собрать вещи и собраться с мыслями. Всегда хотел вынести тебя из огня или вытащить из моря, испуганную и беспомощную, но теперь вижу, что был дураком. Удовольствия в чужой беде отыскать невозможно, даже если ты в роли белого рыцаря на боевом коне.

Послушай, Аликс, меня жутко раздражает эта твоя манера ходить с блокнотиком. Со мной-то могла бы не разыгрывать немую хранительницу Грааля!

я, похоже, могу любить только тех, кто знать меня не хочет, видеть не может, пешком готов уйти, уползти с глухими стонами, закрывая голову тогой, как римский полководец на египетском берегу.

Но если я уеду — больше не увижу того, кого обещали мне руны, того, кто заложит свой глаз, как Один.

Видишь, скажу я, сколько твоей смерти у меня в саду, а ты все еще жива.

Без него здесь не стало ни деревьев, ни ветра, хоть целую ночь сиди на подоконнике. Без него и без травника, который теперь живет у него, а где сам он живет — никому не ведомо. Может быть, он нашел свой Бэксфорд, а может быть, прошел сквозь высокие двери, огляделся там немного, да и вернулся. Когда я думаю об этих дверях, то вижу расписные храмовые фусума из маминого альбома. Наверное, на них тоже клен нарисован — или золоченая вишня, уж вишня-то непременно. Мама долго собирала альбомы про Японию, но так и не собралась туда поехать. А я собираю голоса, трескотню, шорохи, гул и шепот, свист и хлоп, но так и не соберусь все как следует записать.

Хотела бы я знать, на какое деревце будет похожа Фенья? И сгодится ли никудышный Брана ей в отцы, если отдать этим троим гостиницу, собрать свои книги, платья, остатки маминого фарфора и уехать куда глаза глядят на каком-нибудь пароме, как, наверное, сделал лондонский умник Луэллин Элдербери?

обрывками мифов, грохотом ночного моря, голосами, с которыми она говорила. Моя голова теперь похожа на мамину, и у меня появилась еще одна причина назвать «Клены» кленами: это дерево мгновенно пустеет от холодного ветра, за один осенний день может осыпаться, даже за один осенний час.

Для Луэллина — которого я больше не увижу, так что можно считать, что он умер, — подошло бы вот это: Он грань хотел стереть меж тем, чем был и чем казался

It’s no use pumping a dry well