Цитаты из книг автора «Лена Элтанг»

а сам он был генералом песчаных карьеров, идущим в драных штанах по бесконечному пляжу.

Мы созданы из вещества того же, что наши сны

моя нынешняя жизнь – вечное плоскодонное хождение вдоль побережья, без права выхода в открытое море. Вперед-назад с грузом пеньки!

на веранде остались только угловые столики, спрятанные в тени. Радин открыл тетрадь, попросил у подавальщика карандаш и написал на новой странице: ночь на 30 декабря. Запишем сухой речитатив, как в опере Генделя, recitativo secco, разъясняющий мотивы и замыслы под одинокий клавесин. Все произошло довольно быстро. Короткая драка в темноте, австриец падает с лестницы, художник и женщина стоят над его телом и смотрят друг на друга, будто принц и нищий, только что обменявшиеся одеждой. Потом они выходят в сад, тихо переговариваются. Допустим, вдоль берега в ту ночь шла баржа с голубыми пучками света на мачте, похожими на огни святого Эльма, из низких бортов били шумные струи воды. Вот они подходят к обрыву, речная гладь теряется в белесом тумане. Где-то за изгородью топчется свидетель, принимающий убийцу за убитого. Перед тем как перекинуть тело через парапет, Понти обыскивает карманы мертвеца и находит ключи. Вероятно, его одежда испачкана кровью, поэтому он надевает плащ аспиранта, ночь-то была метельная. Я помню эту ночь: в Лиссабоне тоже мело, все газеты писали о таянии льдов, а наутро красные трамваи раскатились по заснеженному городу словно спелые яблоки. Итак, убийца берет ключи и отправляется жить Кристианову жизнь. Ему пришлось топать, петь, ставить пластинки и стучать ножом по столешнице, изображая прежнего жильца. Почему он не позвонил Гараю? Потому что Гарай для него просто сарай. Надежный сарай, где он оставил свои работы. Он не сомневается, что все будет в целости, ведь старый приятель предан ему, как садовник, прождавший двадцать лет, был предан Одиссею, своему хозяину.

Собственно, вся эта история – пьеса о неумении прощать и еще – о зависти. Или

за что же люди деньги отдают, спрашиваю, в чем суть? а суть, говорит, в удивлении, не можешь заставить плакать – тогда удиви!

Жить в чужой истории свежо и просторно. Поэтому мне не хочется садиться в лиссабонский экспресс.

онимая, что плохо рассказанное прошлое отменяет будущее. Хор

во многом похоже на обладание оспой или бубонной чумой, это, кажется, Фолкнер сказал. Вероятно, он имел в виду, что хвастаться тут нечем, к тому же не все выживают

Литература – это умение жить, как человек, никогда не слыхавший о смерти. Умение подтираться гусятами и смеяться густым