Читать книгу «Дни крови и света» онлайн полностью📖 — Лэен Тейлор — MyBook.
image

17
Дань болью

Боль сближает. Это знает любой, кто утешал страждущего. Беспомощная нежность, шепот, объятия – и двое становятся одной плотью перед лицом общего врага: боли.

Кэроу игнорировала мучения Тьяго и не касалась его больше необходимого. Пусть страдает. И все же… они были одни, трепетало пламя свечей, он – полураздетый и покорный. У Кэроу возникали и другие чувства, не только ненависть.

Она радовалась, что на этот раз не нужно истязать себя, чтобы сотворить очередное тело. И да, она испытывала благодарность.

– Спасибо, – нехотя сказала Кэроу.

– Рад тебе помочь. С удовольствием приду еще.

– С удовольствием? Странный ты.

Он рассмеялся в изнеможении.

– Удовольствие не от боли, а от того, что тебе не нужно мучиться.

– Как благородно с твоей стороны.

Она убирала инструменты. Рука у Тьяго большая, зажимы надевались и снимались с трудом.

– Ой, прости! – Кэроу вздрогнула, нечаянно защемив его трицепс, так что остался рубец. «А он велел отрубить тебе голову», – вспомнила она и передумала извиняться. – А впрочем, нет. Так тебе и надо.

– Ты права, – согласился Тьяго, потирая руку. Губы дрогнули в полуулыбке. – Теперь мы квиты.

Ха.

– Как бы не так.

– Кэроу, я очень надеюсь, что ты меня простишь. Кэроу…

Волк жадно повторял ее имя, как будто пытался его присвоить. Смех замер у нее на губах. Набрав пригоршню зажимов, Кэроу направилась в другой конец комнаты, но его голос заставил ее остановиться.

– Я подумал, если я буду платить дань болью вместо тебя, мне удастся… искупить то, что… я с тобой сделал.

Кэроу в недоумении уставилась на него. Волк признает свою вину?!

Он опустил взгляд.

– Знаю, мне нет прощения.

«Хочешь пострадать – с радостью тебе помогу».

– Странно, что ты признаешь себя в чем-то неправым.

– Ну… не во всем, – мягко заметил он. – Ты не оставила мне выбора, Кэроу, ты же сама знаешь. Да, я мог поступить иначе и понимаю это. Уничтожение души – это чересчур. – Он посмотрел на нее с мольбой. – Кэроу, я был сам не свой. Я любил тебя. А ты… с этим… Ты немного вывела меня из себя.

По взгляду Тьяго было ясно, что ночь в реквиемной роще он запомнил в мельчайших подробностях.

Кэроу вспыхнула, вновь ощутив себя раздетой на глазах у толпы. Радовало только, что ее человеческого тела Волк не видел обнаженным.

Она склонилась к ларцу с инструментами.

– А еще… Я хотел тебе сказать раньше, но боялся, что ты не готова услышать.

«В чем еще ему хочется признаться?»

– Извини, мне нужно закончить…

Он оборвал ее:

– Это про Бримстоуна.

Напоминание о маге, как всегда, перекрыло ей горло. Она задыхалась от горя.

– Мы с ним во многом были не согласны. Об этом все знают. Но когда оказалось, что он тебя спас, не дал твоей душе исчезнуть… Он меня ослушался, однако я нисколько не рассердился. Поверь мне, я каждое утро просыпаюсь с благодарностью за то, что он сделал. – Волк выдержал паузу. – Я благословляю его доброту всякий раз, когда вижу тебя.

«Ага, теперь он сторонник милосердия».

– Еще бы ты не благословлял! Тебе позарез нужен воскреситель.

– Скажу честно, увидев тебя среди развалин, я чуть не пал на колени. Судьба дала нам тебя, наше спасение. Я молился Нитид и просил всего лишь надежду для нашего народа, а когда открыл глаза и увидел тебя – тебя! – ты была словно прекрасное видение, я понял, что Светлая Луна ответила мне. Ты единственная, кого Бримстоун учил своему делу.

На самом деле маг не занимался ее обучением целенаправленно, он вряд ли готовил себе замену, предпочитая нести свое бремя сам, до скончания времен. «Бримстоун, Бримстоун…» — Кэроу подумала о нем с нежностью и тоской. Она почти смирилась с тем, что учителя нет, что ему не удалось спастись, но временами из ниоткуда к ней приходила непоколебимая уверенность: его душа спрятана, она ждет, ее нужно найти.

Эти светлые мгновения быстро убивало раскаяние: конечно, ей будет проще, если Бримстоун вернется и возьмет все заботы на себя. В глубине души Кэроу радовалась, что ему больше не приходится страдать. Пусть теперь мучается Кэроу – она заслуживает и одиночество, и горечь самоистязания, и нескончаемую усталость, и боль.

Бримстоун не обучал ее специально, но полученных знаний ей хватало. Кэроу еле на ногах держалась от изнеможения, но, похоже, во всем разобралась, у нее получилось. Обошлось без помощи богов и лун, незачем приплетать сюда высшие силы.

– Нитид тут ни при чем, – сказала она.

– Может быть. Речь не о том. Я просто хотел сказать спасибо. – Его холодные глаза страдальчески заблестели. Кэроу резко почувствовала нелепость их положения: наедине, при свечах, Тьяго полураздет – и отвращение к нему подступило к горлу, как изжога.

– На здоровье. – Кэроу швырнула ему рубашку. – Одевайся.

Она снова отвернулась, пытаясь скрыть ощущение неловкости. Зазвенела цепь: Кэроу взяла со стола кадильницу и подвесила на крюк над новым телом Амзаллага.

Оно лежало перед ней, огромное и неподвижное. Чудовищное. Вряд ли Бримстоун гордился бы ею за подобное творение, но Тьяго убедительно доказал, что времена настали чудовищные, и раз повстанцев мало, необходимо увеличить мощь каждого солдата.

Тело отдаленно напоминало другие, более привычные оболочки Амзаллага: олень и тигр с торсом человека, – но было намного больше. Доспехи ему ни к чему, плоть защищена железной стружкой из брусьев клетки над Лораменди. Мышцы рельефные, раздувшиеся, кожа сероватого оттенка из-за избытка железа. Голова тигриная, клыки размером с кухонный нож. И еще крылья.

Ох уж эти крылья!

Ради них бойцам теперь приходилось менять тела. Все из-за Кэроу. Это она предложила перебраться сюда. Посмотрев на единственную луну за окном, Кэроу почувствовала страх. Не выжила ли она из ума? И все же в Эреце было слишком тяжело: приходилось скрываться среди развалин, под землей, постоянно ожидая нападения с неба. Она бы совсем свихнулась в тех условиях. Если бы они остались, скорее всего их бы уже нашли. И все-таки она не подумала о некоторых последствиях «переезда».

Главным образом о яме.

Чтобы перемещаться через портал в небе, нужны крылья. В первый раз тех, кто не мог летать, перенесли товарищи. Самых тяжелых пришлось убить, собрать души в кадильницы, переправить их в человеческий мир. Все бескрылые химеры теперь дожидались очереди на переделку – несли стражу в крепости, готовясь вскоре присоединиться к налетам в Эрец.

Лихо закручено. Ага. Кэроу в очередной раз вздрогнула при виде чудовища на полу. Предыдущее тело Амзаллага, последнее из сотворенных для него Бримстоуном, сейчас валяется на свалке. Его выбросили, как ненужное тряпье, – ради того, чтобы Амзаллаг стал таким. На мгновение она посмотрела на него глазами жертвы: огромные крылья затмили небо, от чудовища не уйти. Ее охватили ужас и безнадежность, ладони покрылись липким потом. Что же она делает? Кого?.. Кого она привела в человеческий мир?

Кэроу словно очнулась ото сна, глотнула холодного воздуха реальности – и вновь погрузилась в забытье. Страх отступил. Она приводит солдат в боеготовность – вот что она делает. Кто еще заставит серафимов заплатить за все?

Да, она привела чудищ в человеческий мир, но это отдаленное и всеми забытое место; шансы встретить здесь людей ничтожны. Она привыкла не замечать тоненький голосок, нудящий в голове: «Кэроу, это слишком рискованно».

Она глубоко вздохнула. Нужно проводить душу Амзаллага в новую оболочку, ладан все сделает сам. Кэроу взяла комочек и повернулась к Тьяго. Волк успел надеть рубашку. Веки у него слипались от усталости, но он бодро улыбнулся.

– Все готово? – спросил он.

Она кивнула и зажгла ладан.

– Умница.

Ее снова возмутил его тон. «Что же она делает?» Кэроу встала на колени и приступила к воскрешению мертвого.

18
Восставшие

Невольничий караван подходил к деревне. Никому не показалось странным, что в небе кружат падальщики. Ничего удивительного, к стервятникам быстро привыкаешь. Правда, обычно им достается другая падаль – звери.

На этот раз все было иначе.

Трупы висели на верхних балках акведука. Казалось, восемь серафимов улыбаются, широко распластав крылья. Однако вблизи дурно стало даже надсмотрщикам. Лица убитых…

– Что за изверги сделали это? – выдавил кто-то из себя.

На замковом камне свода краснели размашистые буквы: «Мы восстали из праха».

Ангелы немедленно отправили вестников в Астрэ. Охраны у них было мало, поэтому снимать погибших воинов с акведука не стали и поспешили дальше, погоняя невольников хлыстами. Рабы воспрянули духом: кроме надписи кровью, было еще одно послание – улыбки на лицах ангелов.

Кто-то разрезал ангелам рот до ушей, превратив лица в маску ужаса. Все понимали, что значат эти улыбки, и озирались по сторонам: одни со страхом, другие – с надеждой.

Наступила ночь, караван разбил лагерь и выставил караул. Время от времени тишину нарушали подозрительные звуки: кто-то пронесся в темноте, хрустнул сучок. Надсмотрщики тревожно озирались, сжимая рукояти мечей. Их руки раскалились добела, кровь шумела в ушах, глаза бегали.

И тут невольники запели.

Такого еще не было. Погонщики рабов привыкли к тому, что те скулят, а не поют, и перемена им совсем не понравилась. Звери выли дико – с вызовом и без страха. Хриплые голоса резали слух. Когда серафимы попытались угомонить толпу, чей-то хвост сшиб охранника с ног.

Пламя костра взметнулось и прибилось к земле – пришли они, исчадия зла. Спасители. Они спустились с неба. Ангелы поначалу решили, что подоспело подкрепление, но это были вовсе не серафимы. Крылья, рога, хвосты, медвежьи плечи. Клекот, крик, рычание. Щетина, когти.

Мечи и клыки.

Ни один ангел не выжил.

Освобожденные рабы растворились в окружающих лесах, прихватив с собой мечи, секиры и хлысты своих угнетателей. Теперь их будет сложнее подчинить.

Все затихло.

Здесь тоже осталось кровавое послание. Эти слова обнаружат при сходных обстоятельствах и в других местах.

«Мы восстали из мертвых. Теперь ваш черед подыхать».

19
Рай

Однажды ангел и дьявол полюбили друг друга и придумали новый мир: без резни и вырванных глоток, без погребальных костров, без восставших из мертвых и армий незаконнорожденных, без детей, отнятых у матерей, чтобы пополнить ряды идущих на смерть и убийство.

Однажды влюбленные лежали, обнявшись, в тайном храме луны и мечтали о мире, ждущем, когда они наполнят его своим счастьем.

Этот мир не стал миром их мечты.

20
Страна призраков

Акива, Азаил и Лираз с безмолвным негодованием смотрели на трупы ангелов. Тела, словно растерзанные хищниками, были неузнаваемыми: падальщики сделали свое дело. Однако на лицах погибших остались следы жутких увечий – безобразные улыбки, которые не появлялись уже несколько поколений. Серафимы и химеры помнили этот ужасающий оскал, знак Воителя.

Именно так он разукрасил лица своих хозяев-серафимов, когда тысячу лет назад порвал путы рабства и сотворил новый мир. Кровавый оскал на лицах ангелов был несомненным символом восстания.

– Гармония со зверями, – процедила сквозь зубы Лираз.

Акива напрягся, вспомнив собственные слова. Что тут ответишь? Погибшие воины – не безвинные младенцы, они оставили за собой разоренные деревни. Нет, он не считал, что солдаты заслужили подобную смерть, но и возмущения не испытывал, только безмерную горечь. Бойцы вершили насилие, им отплатили тем же. Таков мир.

В круговороте резни на расправу отвечали расправой, так будет вечно. Однако философствовать некогда: над головой кружили стервятники, ожидали пира. Акива оставил свои мысли при себе.

Солнце появилось на горизонте, озарив поле джессы. Нежно-зеленые колосья отливали золотом, мирно качаясь на ветру. Зерна еще не поспели и уже никогда не поспеют: солдаты подожгли край поля, вскоре огонь пожрет и колосья, и убитых. Пламя упокоит усопших – для воинов похорон не предусмотрено.

Сверху раздался крик:

– Эй! Вы что там делаете?

Акива запрокинул голову. Лучи восходящего солнца упали ему на лицо, янтарные глаза вспыхнули. Парящий в небе серафим побледнел, узнав героя войны.

– Прошу прощения, сэр, я… Мне не сообщили, что вы здесь.

Акива и вслед за ним брат с сестрой поднялись в воздух навстречу воину.

– Прибыло подкрепление с мыса Армазин, – доложил Акива.

В Армазине, крепости химер, располагался самый крупный гарнизон ангелов на территории бывших свободных земель. Этими резервами пополняли контингент войск на юге.

Молодой командир патрульного отряда, Ноам, ошеломленно смотрел на Акиву, не веря, что говорит с легендарным Истребителем Тварей.

– Я рад, что вы с нами, сэр, – сказал он.

Во второй раз: сэр. Лираз хмыкнула. Никакой он не сэр. Да, он прославился, его уважали, но он Незаконнорожденный, его чин низкий и всегда будет таким.

– Что вам удалось узнать? – спросил Акива.

– Столкновение произошло под акведуком, сэр, – с ужасом в глазах ответил командир.

Древнее сооружение высилось совсем рядом, густо поросшее деревьями, и напоминало парящий в воздухе лес. Акведук строили серафимы, еще в те времена, когда здесь обитали примитивные, злобные племена. Ангелы принесли дикарям блага цивилизации: превратили их в рабов, захватили их земли. Теперь, после тысячи лет свободы, южные земли снова в распоряжении завоевателей, и на этот раз захватчиков привел Акива.

– Там была засада, – пояснил Ноам. – Их убили под аркой и подвесили там. – Он указал на самый верхний уровень строения, где виднелись кровавые буквы.

Восстали из мертвых.

Взгляд Акивы застыл. Кто их воскресил?

– А не могли это сделать крестьяне? – спросила Лираз.

– В деревне жили каприны, – мрачно ответил Ноам.

Кроткие полуовцы отличались мирным нравом, им не одолеть серафимов, да и вывешивать трупы на акведуке они не стали бы.

– У противника есть потери? – спросил Акива.

– Нет, сэр. Только с нашей стороны. На мечах погибших нет ни капли крови.

Неужели закаленным в битвах воинам не удалось нанести ни одного ответного удара?

Ноам показал на дорогу, ведущую через холмы на юг.

– Вон там напали на караван с рабами.

Акива посмотрел в ту сторону. Чем не пастораль: тихие долины, цепочки холмов, темнеющие в предрассветной дымке, словно тени друг друга. Тишь и благодать. У горизонта виднелась призрачная луна.

Эллаи не спешила уходить, будто дразнила: «Я знаю, что тут произошло. Мне понравилось».

– А рабы?

– Сбежали, сэр. В лес. Конвоиров накормили цепями.

– Цепями? – Азаил подумал, что ослышался.

Ноам кивнул.

– Оковами освобожденных невольников.

Акива внимательно посмотрел на брата и сестру, но реакции от них не последовало. Ему хотелось спросить: «Как бы вы поступили, если бы в кандалы заковали наш народ?»

Считалось, что рабы необходимы Империи, но Акива придерживался иного мнения. Ему не было жаль конвоиров. Воины – другое дело. К чудовищным потерям добавились еще восемь погибших. В последнюю ночь совершено пять нападений: в Данкрейке, Покрове Духов, Шелесте, болотах Идзими и здесь, у холмов Маразель. Зачистные отряды уничтожены, изуродованные трупы оставлены в качестве грозного предупреждения.

«Такой мир хуже войны, – подумал Акива. – Твои соплеменники веселятся и пьют за победу, а тебе выпала ужасная смерть».

Пламя поглотило половину поля и часть тел. Сквалы парили в восходящих потоках раскаленного воздуха, лениво ныряя за одурманенными дымом сарангами. Насекомые неслись лавиной, спасаясь от жара, но из огня попадали лишь в полымя.

– Сэр, как вы думаете, кто на такое способен?

Акива сразу вспомнил о фантомах на полях сражений. Подобный урон могут нанести только самые чудовищные и противоестественные химеры. Но их больше не осталось.

– Может, выжившие на войне, – ответил он.

– Говорят, что древние монстры уцелели. – Ноам имел в виду Воителя и Бримстоуна.

– Поверь мне, они полностью уничтожены. – Акиве больше всего хотелось, чтобы это было не так… но юный Ноам об этом не узнает.

– А как же надпись? «Мы восстали из мертвых». Разве это не про воскрешение?

– Нас пытаются запугать, – заверил Акива. Воитель и маг не вернутся. Он видел их смерть своими глазами.

Но… смерть Мадригал он тоже видел.

Акива ощутил укол сомнения. Возможно ли это? Сердце забилось чаще, вспомнилась кадильница с именем Кэроу. Если существует воскреситель, то надпись «Кэроу» дарит надежду, а не горький упрек.

Нет, надеяться бесполезно.

– Другого Бримстоуна у них нет, – резко добавил он.

Лираз едва заметно сузила глаза. Почему она так смотрит? Может, поняла, о чем он подумал? О кадильнице она знала, само собой. «Хватит секретов», – потребовала Лираз, и секретов у Акивы больше не было. Или мимолетная надежда тоже считается? Нет, этим он делиться не собирался.

Ноам согласно кивнул.

– Говорят, что это призраки, – добавил он с напускной небрежностью, однако в глазах стоял неподдельный страх.

Впрочем, последние слова Бримстоуна устрашили и Акиву.

Когда все было кончено, над агорой Лораменди гулко звучал голос Иорама. От города остались руины и пепел. Воитель и Бримстоун стояли на коленях. Их казнили после того, как у них на глазах добили всех остальных. Всех.

– Ты сам приговорил их к смерти, – прошипел Иорам на ухо Воителю. – Вы бы никогда не победили. Вы животные. Вы действительно думали, что сможете править миром?

– Мы не об этом мечтали, – с достоинством ответил главнокомандующий химер.

– Мне неинтересно, о чем вы там мечтали. Ты знаешь, о чем мечтаю я? – спросил Иорам, хотя о его желании завоевать Эрец прекрасно знали все.

Оленьи рога Воителя превратились в обломки, но он гордо вскинул голову. Бримстоун едва держался, опираясь о помост раздробленной рукой. Его плечи тяжело вздымались. Жить магу оставалось недолго. Он нашел в себе силы дать императору ответ.

Акива в первый и последний раз слышал голос воскресителя: зычный, как удары крыльев бурелова, он шел из самых глубин древнего существа.

– Мертвые души думают лишь о смерти, – сказал Бримстоун. – Мелкие мечты – для мелких душ. Только жизнь растет, ширится и наполняет миры. У нас один господин: или жизнь, или смерть. Посмотри на себя. Ты – лорд праха и пепла. Ты запачкал себя своей победой. Радуйся ей, Иорам, потому что другой у тебя не будет. Ты – повелитель страны призраков и никем другим не станешь.

Эти слова прозвучали как проклятие. Иорам рассвирепел.

– Я создам страну призраков, страну трупов! Ни одна тварь не ускользнет, всех уничтожим или засечем до полусмерти, чтобы не смели и головы поднять!

Для императора гнев был состоянием покоя. Серафимы – существа огня, а пламя Иорама бушевало, словно жар звезды. Распаляясь от злобы, император становился ненасытной прорвой, неподвластным рассудку чудовищем.

Он убил Бримстоуна на месте, желая обезглавить его одним ударом. Маг рухнул, кровь хлынула рекой. Меч застрял в мощной шее. Иорам с усилием выдернул клинок и замахнулся снова. Воитель с бешеным ревом бросился на императора. Подскочили солдаты. Сбить пленника с ног удалось не сразу, он задел противника рогом, поубавив Иораму спеси в день триумфа.

С тех пор император выполнял свое обещание: свободные земли стали страной призраков.

– Если бы призраки могли убивать, мы бы уже давно стерли друг друга с лица земли, – пояснил Акива.

Молодой командир склонил голову, признавая мудрость этих слов.

– Сэр, есть ли новые распоряжения? – спросил он.

– Не называй его сэром, – возмутилась Лираз. – Ты знаешь, кто мы.

Незаконнорожденные. Бастарды. Никто.

1
...
...
9