Часть 1
Теория йоги

Истоки

Истоки йоги нужно искать в далеком прошлом, настолько далеком, что нам практически ничего о нем не известно. Например, мы даже не знаем, на основе какого учения или на основе какой религии возникла йога. Известно только, что йога уже существовала ко времени появления в Индии основных местных религий – индуизма и буддизма, и обычно ее связывают с древнейшей системой религиозного миросозерцания – санкхьей. Точная датировка здесь отсутствует, поскольку труды по йоге связываются с первым обобщающим трудом, написанным мудрецом Патанджали. Датировка этой работы охватывает временной интервал от нескольких столетий до «нулевого года» и нескольких столетий после него. А некоторые исследователи уводят время возникновения йоги на тысячелетия до нашей эры.

Они вполне справедливо замечают, что если какое-то явление было обобщено и записано в виде учебника по практическому применению, то оно должно было существовать в изустной традиции, а проследить хронологию изустной традиции сложно или даже невозможно. Они правы: знания йоги передавались особым образом даже в недалеком прошлом – от учителя к ученику. Причем не существовало каких-то школ йоги в академическом смысле как учебных заведений с определенным количеством часов преподавания, а была практика совместного проживания ученика (учеников) с учителем и система беспрекословного послушания учеников. Знание передавалось не «экспресс-методом», а в течение длительного времени, иногда даже десятилетий. В основном йоге учили в ашрамах при монастырях.

Это только в XX веке стали издаваться многочисленные труды по йоге, а до британской колонизации в качестве учебных пособий использовались разного рода священные индийские тексты, в том числе и очень древние, частично (некоторые – полностью) утраченные к нашим дням. В пользу изустной передачи знания йоги говорит тот факт, что в существующих памятниках древней индийской мысли нередко упоминается йога, но не дается разъяснений. Иными словами, в древности, говоря о йоге, авторы текстов подразумевали, что основные идеи хорошо известны и не стоит тратить время на комментарии. В случае, если бы учение йоги было новым и незнакомым, в текстах проявилась бы гораздо большая заинтересованность: незнакомое и новое описывается более детально.

И мы можем сделать вывод: учение это настолько древнее, что точное время его появления неизвестно. Что же нам известно? Известно, что йога закрепилась как составная часть и в индуизме, и в даосизме, и в буддизме, она распространилась в широком ареале и была усвоена не только в Индии, но и на всем азиатском юго-востоке. Значительная часть знаний йоги легла в основу восточной медицины и воинского искусства.

Йога – это не религия и не физкультура, это учение, которое базируется на общих принципах восточной философии и космогонии. В йоге философия, космогония, религия, питание, физические упражнения, мораль слиты воедино. Поэтому можно рассматривать йогу как некое целостное знание об окружающем мире и о самом человеке, что само по себе показывает, насколько древним оно является: позднее области применения общего знания соотносились с его специализацией (религия занимается вопросами веры, философия – вопросами познания, наука расщеплена до узко специальных отраслей и т. п.). Вот почему в йоге нельзя разделить теорию и практику, и как только люди это делают, йога перестает существовать, остается либо умозрительное знание (философия), либо физкультура.

Теоретик может с утра до вечера рассуждать о моральной составляющей йоги, но это ничему его не научит и ничего ему не даст, поскольку он не применяет свои высокие помыслы на практике. Практик может осваивать все новые и новые движения, но в отрыве от понимания того, зачем это необходимо, он тоже никуда не продвинется. Йогу следует рассматривать как осознанный путь человека к гармонии, к возвращению в состояние, когда единичное сознание достигает уровня высшего совершенства, а высшее совершенство предполагает не только совершенство ума или добродетели, но и совершенство сгущенной в материю энергии, то есть тела.

В йоге физическое неотделимо от духовного, иными словами, больной йог, йог-преступник, умственно отсталый йог, порочный йог не могут существовать, потому что они не следуют пути совершенства. Между прочим, веками разработанная практика йоги – это способ заставить сознание человека через совершенство тела достичь и совершенства духа.

Индия, породившая учение йоги, была страной с очень сложным общественным устройством. Самые древние исторические источники – Веды и Упанишады – упоминали о существовании кастового деления и происхождении каст: богами из Пуруши (мирового тела и духа, первочеловека) были созданы четыре касты: брахманом стали его уста, руки – кшатрием, его бедра стали вайшьей, из ног возник шудра. Население Индии, согласно более поздним законам Ману (I в. до н. э.), было разделено на четко очерченные касты – брахманов (священнослужителей), кшатриев (воинов), вайшиев (ремесленников и торговцев), шудр (слуг), а также группу низших сословий (рожденные от смешанных браков и неприкасаемые, под которыми понимались рабы).

Первой по важности и привилегиям считалась варна жрецов – брахманов. Ко второй принадлежала вся военная знать – кшатрии. Обе варны составляли господствующий класс. Брахманы считались высшими из людей, они занимались изучением священных книг, участием в суде и управлении, выработкой законов и предписаний; им принадлежало все, чего они могли захотеть. Наказания, которые могли быть применены к брахману, – это изгнание и острижение.

Древние индийские законы признавали за брахманами исключительный характер прав в вопросах установления, толкования и защиты дхармы (универсальной нормы поведения индуса, зависящей от его возраста и варны). Переход из одной варны (касты) в другую был запрещен, а место каждой варны строго определено. Перейти из низшей касты в высшую можно было путем перерождения после смерти. По индийским философским воззрениям человек после смерти должен возродиться в согласии с исполнением своей кармы (обязанностей) в прошлой жизни, причем при должном исполнении кармы он может возродиться в теле брахмана или кшатрия, а при плохом – в теле представителя низших каст или даже в теле животного; особое значение уделялось данде – наказанию, которое заставляет людей следовать извечной дхарме.

Нарушителей дхармы помимо данды ожидала загробная кара, то есть плохое возрождение, это был своего рода устрашающий элемент, чтобы (согласно законам Ману) «ревностно побуждать вайшьев и шудр исполнять присущие им дела, так как они, избегая присущих им дел, потрясают этот мир». Кастовая незыблемость, наверное, и стимулировала существование йоги как учения, которое способно вывести человека из порочного круговращения перерождений. Но насколько и среди каких каст была распространена йога – это вопрос открытый.

Во всяком случае в ранней ведической йоге ведущая роль принадлежала аскетам, или тапасвинам (Яджнавалкья, Маричи, Васиштха), но о йоге дравидского периода исторических свидетельств не сохранилось. В классический период наибольшее значение приобрела раджа-йога Махариджи Патанджали, о котором уже упоминалось. Следует учитывать, что Патанджали составлял свой знаменитый труд «Йога-сутры» не для массового читателя, а для аскетов, то есть для людей, удалившихся от соблазнов мира, чтобы следовать путем духовного роста.

Еще позже внимание было обращено на соединение ведической традиции с тантрой и шактизмом (кайя-садхана Гуру Горакшанатха), в результате чего большое значение приобрела практика, которая должна была через совершенство тела привести к совершенству сознания и уподобить ученика богу Шиве. Гуру Горакшанатху йога обязана обобщением известных ему методов работы с телом и сознанием. Самыми древними источниками по йоге считаются Веды и Упанишады. Известно четыре сборника Вед, в которых было изложено известное индийцам знание о мире, причем Веды собирались в своего рода руководства для практического применения и предназначались для определенной категории читателей – Брахманы для брахманов, Араньяки для отшельников, Упанишады для санньяси.

До того как тексты были записаны, они передавались в изустной традиции от учителей ученикам. Считается, что Веды были записаны индийским мудрецом Вьясой, но ученые пришли к выводу, что тексты Вед различаются по стилю изложения и были записаны разными людьми и в разное время. Йоге посвящено одиннадцать известных нам Вед. Упанишады, посвященные вопросам йоги, ученые относят к текстам наттхов и сиддхов, которые расширили и углубили сведения, записанные в Ведах. Упанишады посвящены вопросам жизни и смерти, возникновения жизни, происхождения людей, их отношениям с богами, в них дана концепция реинкарнации – постоянного возрождения людей в новой жизни после физической смерти и зависимости благополучия в новой жизни от деяний человека в его прошлом существовании. В Упанишадах уделено внимание понятию кармы – то есть необходимости выполнить какие-то действия, чтобы получить право на «хорошую» реинкарнацию.

С развитием буддизма, джайнизма, вайшнаизма, ислама, христианства элементы йоги стали использоваться и среди последователей этих религий. И в зависимости от необходимости йогу рассматривали как избранные практики: если упор делался на физическом развитии – то как проверенный временем курс физической подготовки, если на тантрических практиках – то как курс бытовой магии. Но наиболее сильно йога влилась в повседневную практику буддизма, индуизма, тантризма.

Космогония^[1]

В основе всех положений йоги лежат космогонические воззрения древних индийцев, которые известны по текстам Упанишад.

В Айтарея-Упанишаде дается представление о сотворении Вселенной.

Вначале существовал только один Атман – своего рода мировое сознание. Затем Атман решил создать миры: небесные воды, частицы света, смерть, воду. «Небесные воды – над небом, небо – [их] опора, воздушное пространство – частицы света, земля – смерть; что находится внизу, то – вода». Но для существования миров было необходимо создать хранителей миров. Для этого Атман извлек из вод пурушу, то есть мировое тело, придал ему внешний облик и согрел его. «Рот этого согретого раскрылся, словно яйцо; изо рта [вышла] речь, из речи – огонь. Ноздри [его] раскрылись; из ноздрей [вышло] дыхание, из дыхания – ветер. Глаза [его] раскрылись; из глаз [вышло] зрение, из зрения – солнце. Уши [его] раскрылись; из ушей [вышел] слух, из слуха – страны света. Кожа [его] раскрылась; из кожи [вышли] волосы, из волос – травы и деревья. Сердце [его] раскрылось; из сердца [вышел] разум, из разума – луна. Пуп [его] раскрылся; из пупа [вышел] выдох, из выдоха – смерть. Детородный член [его] раскрылся; из детородного члена [вышло] семя, из семени – вода».

Созданные божества миров погрузились в мировой океан, а пурушу Атман подверг голоду и жажде. Божествам голодное существование не понравилось, они стали требовать, чтобы Атман дал им насытиться. Не понравилось им и пребывать в океане, они стали просить создать им пристанище.

Бог думал отделаться от богов коровой, но богам показалось, что этого мало. Тогда Атман привел к ним пурушу. Пуруша удовлетворила богов, каждый нашел там свое место: «Огонь, став речью, вошел в рот. Ветер, став дыханием, вошел в ноздри. Солнце, став зрением, вошло в глаза. Страны света, став слухом, вошли в уши. Травы и деревья, став волосами, вошли в кожу. Луна, став разумом, вошла в сердце. Смерть, став выдохом, вошла в пуп. Вода, став семенем, вошла в детородный член.

Голод и жажда сказали ему [Атману]: “Сотвори [пристанище] и нам”. Он сказал им: “Я доставляю вам долю в этих божествах, я делаю вас соучастниками в них. Поэтому, какому божеству ни приносится подношение, голод и жажда бывают соучастниками в нем”. После этого Атман занялся приготовлением пищи для богов. “Он согрел воду. Из нее, согретой, он произвел воплощенный образ. Поистине воплощенный образ, который он произвел, и есть пища. Будучи созданной, эта [пища] пожелала ускользнуть от него. Он хотел схватить ее речью, он не смог схватить ее речью. Если бы он схватил ее речью, то можно было бы насытиться пищей, уже произнося речь.

Он хотел схватить ее дыханием, он не смог схватить ее дыханием. Если бы он схватил ее дыханием, то можно было бы насытиться пищей, [уже] вдыхая [ее запах].

Он хотел схватить ее глазом, он не смог схватить ее глазом. Если бы он схватил ее глазом, то можно было бы насытиться пищей, уже видя [ее].

Он хотел схватить ее слухом, он не смог схватить ее слухом. Если бы он схватил ее слухом, то можно было бы насытиться пищей, уже слыша [о ней].

Он хотел схватить ее кожей, он не смог схватить ее кожей. Если бы он схватил ее кожей, то можно было бы насытиться пищей, уже касаясь [ее].

Он хотел схватить ее разумом, он не смог схватить ее разумом. Если бы он схватил ее разумом, то можно было бы насытиться пищей, уже размышляя [о ней].

Он хотел схватить ее детородным членом, он не смог схватить ее детородным членом. Если бы он схватил ее детородным членом, то можно было бы насытиться пищей, уже изливая [семя].

Он хотел схватить ее выдохом, он достал ее. Хватающий пищу – ветер; живущий пищей – это поистине ветер.

Он подумал: “Как же это может существовать бел меня?”. Он подумал: “Каким [путем] я войду [в это тело]?”. Он подумал: “Если речью говорят, если дыханием дышат, если глазом видят, если слухом слышат, если кожей касаются, если разумом размышляют, если выдохом выдыхают, если детородным членом изливают [семя], то кто же я?”

И, рассекши [черепной] шов, он вошел через эти врата. Имя этих врат – видрити. Это – блаженство. [Там] у него три пристанища, три [состояния] сна. Вот – пристанище, вот – пристанище, вот – пристанище.

Рожденный, он стал рассматривать существа [с мыслью]: “О чем другом захотели бы здесь говорить?”. Он увидел этого пурушу, всепроникающего Брахмана, [и сказал]: “Я увидел это”.

Поэтому [его] имя Идандра, поистине [его] имя Идандра. И его, Идандру, тайно называют Индрой, ибо боги любят тайное».

Айтарея-Упанишада поясняет, что Атман «сначала становится зародышем в человеке. Это семя – силу, собранную из всех членов тела, – [человек] носит в себе как Атмана. Когда он изливает это в женщину, то он порождает его. Это его первое рождение. Это [семя] становится Атманом женщины – словно частью ее собственного тела; поэтому оно не приносит ей вреда. Она питает этот Атман [мужчины], вошедший туда. Ее, питающую, следует питать. Женщина носит его как зародыш. Он питает дитя до и после рождения. Питая дитя до и после рождения, он питает самого себя ради продолжения этих миров, ибо таким образом бывают продолжены эти миры. Это его второе рождение. Он, его Атман, становится на место [отца] ради [исполнения] добрых дел. Далее другой его Атман, совершив то, что надлежит совершить, достигнув [своего] срока, уходит. Уйдя [из этого мира], он рождается снова. Это его третье рождение».