9

Радж бежал за автомобилем с Антошкой по улицам, которые словно вымерли. Когда машина скрывалась за углом, не прибавлял темпа, а добегал до угла и на секунду приостанавливался, пытаясь разглядеть в темноте огоньки. Потом срывался и сначала скачками наверстывал расстояние, затем, приблизившись к автомобилю, переходил на размеренный бег. Бывало, приходилось мчаться со всех ног. Это когда машина с Антошкой неслась по ровной дороге как ветер. Дог не привык к длинным дистанциям в беге, заметно уставал и отставал. Наконец потерял из виду автомобили. Радж остановился на перекрестке, вывалил язык, с которого стекала слюна, бока его часто вздымались. Он прислушался, потянул носом воздух. Определив направление, откуда тянуло выхлопными газами, уже не спеша потрусил по дороге, останавливаясь на перекрестках.

Город хорошо был знаком Раджу, он исколесил его с Алексом вдоль и поперек, поэтому, очередной раз принюхавшись и оглядевшись, уверенно потрусил к дому Хачика, у которого часто бывал с хозяином. Услышав голоса, пошел медленно, добрел до решетчатой ограды. Во дворе – а двор такой же огромный, как у Алекса, – из двух машин выходили люди. Радж уже на опыте знал, что люди не всегда добры, кусаются на расстоянии, посему, не выдавая себя, лег у ограды отдышаться. Антошку увел в дом мужчина. Автомобили въехали в гараж, люди ушли в дом, сразу же во двор выпустили двух ротвейлеров. Радж положил на лапы морду, иногда приподнимал голову и смотрел на дом.

Прошло много времени, прежде чем в доме погас свет. Радж выждал еще немного, затем вышел из укрытия, зарычал, обнажая клыки. Мигом ротвейлеры кинулись к ограде, громогласно лая. Радж перебежал на другую сторону узкой улицы, бегал за цветником, издавая рычание. Псы разрывались от лая. Из дома к ограде побежали охранники. Радж лег на живот и затих, изредка тихонько поскуливая, отчего собаки просто бесились. Охранники обошли ограду с пистолетами наготове, один вышел на улицу. Не имея собачьего обоняния и слуха, спрятавшегося за цветником Раджа не обнаружил, вернулся:

– Ложная тревога.

Охрана ушла в дом, псы успокоились, улеглись у ограды. Радж высунул голову из-за распустившихся тюльпанов, нарциссов и ирисов. Пора. Он выпрыгнул на дорогу. Собаки вскочили, разлаялись. Радж – назад, перепрыгнул цветник и до выхода охранников метался из стороны в сторону, издавая грозный рык. Люди вновь побежали к ограде, а Радж замер у забора напротив, слившись с темнотой.

– Может, псов на улицу выпустить? – предложил кто-то из охраны.

– Хачик не разрешает, – отмахнулся охранник. – Раз выпустили, так порвали пьяного мужика. Шума много было. Да из-за котов бесятся, весна же…

Охрана Хачатура вернулась в дом.

Подобные трюки Радж проделывал не однажды, когда хотел стащить со стола что-нибудь особенно понравившееся. Он обманывал сразу несколько человек, отвлекал их, потом пировал под дружный хохот. Только сейчас чувствовал, игра много опасней, вот и был осторожен. Он хотел пробраться во двор и поискать Антошку, а для этого надо сделать так, чтобы злобных ротвейлеров заперли. Выждав минут десять, Радж снова показался псам. Теперь уже щелкали запоры соседей в домах напротив:

– Да что это такое! Уймите псов! Нам на работу завтра!

Охранники, огрызаясь, снова ушли. На четвертый раз разразился настоящий скандал. Радж лежал, слушая, как орут люди, и даже глаза прикрыл. Наконец псов увели в дом, наступила тишина. Радж вышел из укрытия, пробежал несколько раз вдоль ограды. Лаза не нашел, но обнаружил место, куда не доходил асфальт, принялся рыть лапами землю у ограды…

Антоша тоже не спал. Когда его привели в комнату на втором этаже и приказали вести себя смирно, он согласно кивнул: дескать, понял. Его заперли на ключ. Позже охранник заглянул к Антону и велел ложиться спать. Мальчик разделся, аккуратно сложил на спинку стула вещи, лег. Человек выключил свет, ушел, потом еще раз приходил, но Антоша притворился спящим. Ему через полгода восемь лет, и только дураки думают, что он маленький и глупый. Каракуль, например, то пистолет без обоймы давал подержать, то за рулем разрешал посидеть, то играл с ним, считая, что Антоша не понимает настоящих его мотивов. Да подлизывался из-за мамы! В начале Антон здорово струсил, когда его увозили, а потом решил, что приключения не помешают. Вот сбежит да как расскажет одноклассникам, все завидовать будут. В классе он примерный ученик, а так иногда похулиганить тянет – сил нет. Но мама просила вести себя хорошо, каждый день просила, и он ее не огорчал. Дядьки в машине ругали маму, а она не говорила слушаться их, значит, он может действовать сам. «Эх, парочку бы пистолетов! – думал Антон. – Я бы показал им».

Антоша исследовал окно, не включая света. Во дворе горели фонари, так что в комнате не на ощупь действовал. Попробовал открыть фрамугу, не получилось. А форточка большая, рама двойная, запросто пролезет. Вдруг во дворе взбесились собаки. Антон смотрел в окно, видел двух охранников, ходивших вдоль ограды. Как же сбежать, когда во дворе такие страшные собаки? Антоша загрустил. Псы во второй раз разлаялись, мальчик бросился к окну из любопытства. И только с третьего раза заметил…

– Радж? – воскликнул и зажал рот ладошкой. – Радж пришел спасти меня!

Антоша искал, из чего сделать веревочную лестницу. Ну, не лестницу, веревок-то нет, а что-нибудь длинное, по чему можно спуститься, как в кино это делают. Снял наволочку и связал с простыней. Маловато. А занавески? Их не снять – высоко, дергать нельзя, карниз упадет, на шум сбегутся. Антоша вспомнил, что в кармане есть перочинный ножик, подаренный подлизой Каракулем, достал и принялся резать занавеску, встав на подоконник. Взмок. Отрезав занавеску, перерезал ее пополам, связал. Но тут за дверью раздались шаги. Антоша сунул все под кровать, лег. Казалось, стук его сердца слышен в коридоре. Шаги прошли мимо! Мальчик вскочил, привязал к крючку на раме конец, выбросил в форточку «кишку» и посмотрел вниз. Не видно, достала она до земли или нет. Стул не поместился на подоконнике. Антоша рыскал по комнате, ища какой-нибудь предмет, чтобы можно было на него встать, а с него вылезти в форточку…

В это время Каракуль на цыпочках и босиком, держа армейские ботинки в руках, обходил дом. Из комнаты Кизила раздавался храп, значит, спит он крепко. У комнаты Сашко стоял долго, прислушиваясь к звукам. Было тихо. Но вот Сашко заворочался на постели, значит, тоже спит. Васильич одинокий, живет где-то за городом, поэтому часто остается в доме. Ему отвели небольшую комнату на втором этаже. Каракуль и у его двери задержался, прислушиваясь. Не выдержал, приоткрыв дверь, краем глаза обвел комнату. Увидел вещи на спинке стула, на кровати фигуру. Порядок. Два часа ночи. Он поспешил к Лии. Ее комната оказалась закрытой изнутри. Он постучал, на стук никто не ответил. Каракуль предупредил:

– Высажу дверь. В твоих интересах открыть.

Молчание. А шуметь нельзя. Беззвучно чертыхаясь, Каракуль взял в кладовой на кухне инструменты и принялся выламывать замок. Он часто поглядывал на часы, затем продолжал торопливо орудовать стамеской, скрежеща зубами. Выломав замок, ворвался в комнату. Беспорядок царил там редкостный. Лия лежала на кровати лицом к стене. Да жива ли? Каракуль бросился к ней, повернул. Она прижимала к груди нож, глаза были открыты и отведены в сторону. Он с облегчением вздохнул, осторожно вынул из рук нож и бросил на стол, только потом приподнял девушку за плечи:

– Лия, очнись. Прости меня. Так надо было, пойми… Лия, ты должна одеться и пойти со мной, слышишь?

– Зачем? – вяло произнесла она.

– Тебе нельзя здесь оставаться.

– А он убьет Антошку? Нет.

– Пусть попробует! Тогда я его заставлю яйца свои съесть. Одевайся. – Видя, что она не двигается, Каракуль принялся перебирать ее вещи, валявшиеся повсюду. – Держи свитер, надо потеплее одеться, там холодно. Брюки есть? Нет? Ну ничего. Держи еще это… колготки… Сапоги… на каблуках не годятся. Кроссовки бы… да ты не носишь. Ладно. Вот туфли… Лия, одевайся.

– Никуда не пойду, – упала она на кровать.

– Вставай! – прошипел он сквозь зубы и снова усадил ее, стащил халат, натянул один свитер, затем второй. – Другого выхода у тебя нет.

Лия была как тряпка, можно подумать, напилась или травки накурилась. Только она не пьет и уж тем более не курит. Каракуль ударил ее по щекам два раза. Она очнулась, стала махать руками в ответ, не попадая по цели. Он предупредил:

– Если нас услышат, ты останешься здесь. Тогда я ничем уже не помогу. Собирайся… твою маму! Я отвезу тебя в надежное место, потом вернусь и заберу Антошку. Без тебя мне это легче сделать.

– Ты вернешь мне Антошу? – наконец дошло до нее. – Умоляю… если ты…

– Живо! – прервал он. – Мне сюда вернуться надо до рассвета.

Лия закивала головой, надела колготки, узкую и длинную юбку, сверху набросила плащ, обулась. Каракуль взял ее за руку, повел по коридору, из осторожности прикладывая палец к губам. Выкатив из гаража джип, открыл ворота. Чтобы звук мотора не услышали в доме, откатил машину подальше. Затем, скомандовав: «Садись», запрыгнул на сиденье. Взревел мотор, и джип помчался к горам…

Антоша сначала сел на раму, спустив ноги за окно, потом с кряхтеньем повернулся, упираясь локтями в края форточки. Постепенно ослабляя руки, встал на маленький выступ с внешней стороны окна. Вцепившись в жгут из простыни и занавески, посмотрел вниз. Ему вдруг стало страшно, так страшно, что затошнило. Он зажмурился, некоторое время подождал. Но теперь поздно возвращаться назад. Либо закричать надо, чтобы пришли и вытащили, либо спускаться вниз. Представив, какая его ждет трепка, если разбудит дядек, Антоша обхватил ногами жгут, как учили на физкультуре лазать по канату, и, жмурясь от страха, принялся сползать. Это оказалось не так просто. Да и канат в школе недлинный, а здесь… А вдруг упадет и разобьется? Антон от ужаса замер, но провисел так недолго: слабели руки, соскальзывали.

Он не знал, что закрепил свой «канат» на крючке окна плохо. Когда Антоша стал спускаться, крючок повернулся от тяжести, и узел начал сползать с него…

Выехали на проезжую дорогу в лесу. Джип кидало из стороны в сторону, но скорость – это время. Каракуль выкручивал руль, рассуждая вслух:

– Нас было в доме пятеро. Я, ты, Кизил, Сашко и Васильич. Так? Я пошел встречать Хачика, ты что делала?

– Побежала на кухню, открыла сейф… Ты не знаешь, там еще шкатулка была с украшениями. Она тоже пропала.

– А ты чего не взяла ее? – И Каракуль вытаращился на Лию, как на невидаль.

– Мне Александр Юрьевич сказал забрать только деньги.

– М-да-а, – многозначительно протянул Каракуль и покачал неодобрительно головой. – Значит, ты положила папку в сейф, закрыла и ушла к себе? Никого по дороге не встретила?

– Никого… нет, мне показалось, что…

– Ну! Говори все, что тебе показалось.

– Кто-то зашел в комнату для гостей. Да, перед тем, как я пробежала мимо нее, возвращаясь к себе, показалось, щелкнул замок. Да, совершенно точно.

– Но чтобы узнать код, надо стоять у тебя за спиной. Сейф ведь в кладовой.

– Нет, за спиной никто не стоял, я проверяла.

– До сегодняшнего вечера ты сейф открывала?

– Нет.

– Если тот, кто украл бумаги, знал код, почему не забрал их раньше? Не знаешь? А я отвечу. Он не знал код до сегодняшнего вечера. Вот как он подсмотрел за тобой – загадка. Это кто-то из троих: Кизил, Сашко, Васильич. Или ты врешь мне.

Лия возмущенно отвернулась. Собственно, нет причин не доверять Лии, но сейф! Это же не кейс вскрыть. Кто же из троих? В принципе ему чихать на папку, вытащит Антошку, а там – Хачик и его свора увидят от них большой-большой привет.

– Да, забыл сказать, Хачик забрал твои деньги, – вспомнил Каракуль.

– Пусть берет, раз ему мало. Мне нужен только Антоша.

Фары осветили поляну и деревянный двухэтажный домик. Каракуль выключил двигатель, бросил: «Пошли», – и спрыгнул на землю. Ключ нашел в потайном месте. Войдя в холодный и темный дом, с помощью фонарика отыскал канделябры и зажег свечи. Оглянувшись на Лию, жавшуюся к стене и с опаской наблюдавшую за ним – очевидно, ждала подвоха, – сказал подбадривающим тоном:

– Ну, охотничий дом Алекса ты знаешь хорошо, так что располагайся. Тебя здесь искать не будут. Растапливай камин, а я пойду электрогенератор запущу, и будет свет.

– Я с тобой, – вдруг вызвалась Лия.

– Да не бойся. Тут даже зверей не водится, они в глубине леса, далеко. Ну ладно, идем, посмотришь, как запускать, вдруг пригодится.

Вскоре в доме загорелся свет, Лия растапливала камин, а Каракуль давал последние указания:

– Еды полно в погребе. Дрова за домом. Вода в цистерне, а неподалеку течет ручей. Кровати наверху. Следи за камином, чтобы не сгореть самой. Жди, я приеду с Антошкой… – и направился к выходу.

– Мне страшно, – пролепетала Лия.

Он вернулся. Достал пистолет:

– Вот тебе лекарство от страха. Так снимается предохранитель. Дальше все просто: целишься и нажимаешь на курок. Повтори.

Она кое-как справилась с предохранителем, но Каракуль решил, что вряд ли ей пригодится здесь оружие, махнул рукой:

– Сойдет. Да, учти, пистолет держи на предохранителе, так положено. А то нечаянно заденешь курок, он и выстрелит. Поняла?

– Да, – опустила она глаза. – Пожалуйста, быстрее привези…

– Лия, Антона еще надо забрать у Хачика, а это не котлеты жарить.

Он постоял несколько секунд, словно вспоминая, что еще не сказал. Ресницы у нее… а шея… а грудь… Каракуль глубоко вздохнул и рванул к джипу.

Ноги не нащупали «канат», значит, кончилось сползание. Антоша содрал кожу на ладонях, страшно болели руки, хотелось встать на ноги. Он глянул вниз, испугался еще больше. «Канат» действительно закончился, а до земли далеко. Вдруг у ограды заскулил Радж. Антоша решился все-таки спрыгнуть. И только хотел опуститься на самый-самый конец, как почувствовал, что летит вниз вместе с «канатом». Мальчик стиснул зубы, стараясь не закричать, и грохнулся оземь, почувствовав резкую острую боль в ноге. Застонав и покатавшись по земле, попробовал встать. Больно.

За прутьями ограды бегал Радж, скулил. В доме залаяли собаки. Антоша торопливо заковылял к Раджу, хныча от боли. Как дальше быть? Прутья ограды длинные, теперь он ни за что не взберется по ним. У Алекса ночью через ограду пропускали слабый ток, Антошу предупреждали, но он проверил лично, дотронулся, а прутья как укусили. Он тогда долго ревел. Вдруг и тут ток?

Радж подбегал к Антоше и скачками отбегал. Так несколько раз, словно звал за собой. Антон захромал вдоль ограды. Радж обогнал и принялся рыть лапами землю. Подойдя ближе, Антоша заметил довольно большую ямку с внешней стороны. Пес, попытавшись пролезть во двор, не смог этого сделать – мал подкоп. Антон запросто пролезет, осталось только немного выгрести земли с этой стороны. Мальчик заработал руками, не хуже собаки роя землю. Вскоре выбрался. Радж прыгал вокруг, но не лаял. «Умный», – подумал Антон, взял за ошейник пса и побрел, хромая, к маме.