4

Фоторобот получился похожим, но чего-то не хватало. София не могла определить, чего. Потом вежливый интеллигентный мужчина (его привел начальник, Ким Денисович) проводил с ней инструктаж. Запомнить обвал правил, которым она будет обязана неукоснительно следовать, казалось, немыслимо. София внимательно слушала, стараясь запомнить. Инструктор говорил чеканно, не распыляясь:

– Мы должны знать, где вы и куда идете – в кафе во время перерыва, на концерт, в ресторан. Даже если надумали вынести мусорное ведро или выскочить к соседке по лестничной площадке, следует предупреждать по телефону Артема.

– Его? – ужаснулась она. «Бандит» не внушал ей доверия хотя бы потому, что жестокость нельзя оправдать ничем, а с ней он обошелся хуже некуда.

– Да, – сказал мужчина (от волнения София не расслышала его имя). – Артем будет вашей защитой, и не только он. Запомните: преступник потрясающе хитер, чувствует опасность, умеет ее избегать и, главное, изобретателен, как фокусник. Мы не знаем, как он завлекает жертв, наверняка пользуется личным обаянием и доверчивостью людей, просчитать его ходы нельзя. Возможно, он захочет с вами встретиться, и вы не должны отказываться, но нас обязаны информировать. Далее. Старайтесь больше гулять, ну, там… по магазинам, в парках, по улицам. Учтите, он способен напасть даже днем.

– Мужу я могу сказать?

– Не стоит. Не исключено, что преступник вздумает взять вас через мужа.

– Как?! – дернулась София.

– Ему ведь надо подобраться к вам, и он способен использовать вашего мужа, например, подружиться с ним. Не думайте, что он сегодня или завтра объявится. Нет, он обязательно выждет время, чтобы его образ стерся из вашей памяти. Если вы расскажете мужу, он станет осторожно относиться к новым лицам, а это нам не нужно.

– А маньяк не догадается, что вы со мной говорили? – хватило ума у Софии спросить. – Что с моей помощью составили его портрет?

– Не просто догадается, а наверняка уже знает. В этом-то и состоит опасность для вас. Фоторобот не фотография, при сравнении с фотороботом не исключена ошибка, а вот живой человек редко ошибается. До вас его никто не видел, поэтому ему надо убрать вас. Но есть один нюанс: люди такого рода верят в свой успех, особенно когда долго не попадаются. С каждым новым преступлением у них растет азарт, они начинают вести войну уже с нами и в конце концов теряют чувство страха и меры, не оценивают ситуацию правильно. Так что, может быть, и он допустит ошибку.

– Хотелось бы верить, – буркнула она.

– Возьмите телефон, – протянул он трубку.

– Зачем? У меня есть…

– С этой трубки связь идет напрямую с нами. Вдруг по каким-то причинам вы не сможете говорить по телефону, а связаться надо, нажмите вот сюда, и мы получим сигнал. Одновременно определим, где вы находитесь. В трубку внесено несколько номеров, Артем объяснит, кому они принадлежат. Да! Носите ее все время с собой, лучше повесьте на шею – доставать не придется.

София взяла мобильник, повертела – вроде обычный. Сколько нового она узнала за каких-то полдня!

В кабинет вошли три молодых человека. Ким Денисович попросил Софию внимательно посмотреть на них и запомнить, пояснив:

– Ребята будут вести вас, так что не пугайтесь, когда будете постоянно их встречать.

– Неужели все так серьезно?

– Еще как! – хмыкнул Артем. – Имей в виду, у него нет жалости, сочувствия, сострадания. Отблагодарить за спасение он может только одним способом: убить тебя. А теперь поехали.

– Куда?

Ее пугала сама мысль, что еще раз нужно сесть в машину к этому субъекту, который внешне и по манерам и правда мало чем отличался от бандита.

– Отвезу тебя на работу.

Она вышла из кабинета, а Артем задержался, о чем он говорил с Кимом Денисовичем, София не слышала.

Артем вдруг поехал не той дорогой, и она запаниковала:

– Мы не туда едем!

– Знаю, – усмехнулся «бандит». – Сначала еще одно место посетим.

Приехали почему-то к больнице, остановились перед дверью с надписью «морг».

– Зачем мы здесь? – удивилась София.

– Идем, идем, – подтолкнул ее Артем, не соизволив ничего объяснить.

София опасливо перешагнула порог. Отчего-то у нее появилась уверенность, что готовится сюрприз, который ей не понравится. Ее и Артема встретил врач, очевидно, он был предупрежден, потому что, поздоровавшись, сразу повел обоих по коридору. Привел в мрачное помещение, выложенное кафелем, попросил подойти к каталке. Когда он откинул простыню, София вздрогнула и попятилась. Стоявший позади Артем взял ее за плечи и сказал:

– Смотри, внимательно смотри.

На каталке лежала обнаженная женщина, точнее, то, что от нее осталось. Кровоподтеки, изрезанное тело, одна рука так и вовсе… Чувствуя тошноту, София перевела взгляд выше – лицо женщины представляло собой кровавое месиво, волосы спутаны, заскорузли от запекшейся крови. Сквозь шум в голове София слышала голос Артема возле уха:

– Он изнасиловал ее несколько раз, пытал, а расчленять начал, когда она еще была жива.

– Что у нее с лицом? – промямлила София.

– Нос откусил.

– Как?!! – едва выдохнула она.

– Зубами.

– Мне плохо…

– Э-эй. – Артем обхватил ее рукой, София буквально повисла на ней, и повел на воздух. – Держись…

Доктор дал ей целлофановый пакет, София сообразила, для чего. Оттолкнувшись от Артема, она упала боком на стену, и ее вывернуло наизнанку.

К автомобилю она шла на непослушных ногах, Артем поддерживал ее всю дорогу. Потом заботливо усадил в салон и плюхнулся на место водителя.

– Ничего, пройдет, когда привыкнешь, – пошутил он.

– К такому можно привыкнуть? – вымолвила она.

– Ко всему привыкают.

– Зачем вы мне показали ее?

– В воспитательных целях. А то знаю таких, как ты: надоест жить под присмотром, захочется свободы, а в результате мы получим твой труп. Примерно такой, какой ты видела в морге. Но теперь, надеюсь, у тебя в башке засядет: расслабляться нельзя. Ты должна каждую минуту быть на стреме, поняла? На работу или домой доставить?

– Домой. С работы меня уволят за прогул.

– Не уволят, мы договорились. Ладно, везу домой, а то впечатлений у тебя масса. Пока переваришь… Да, и можешь не «выкать», я парень простой.

София вспомнила изуродованный труп, проглотила вновь подкатившую тошноту и спросила:

– Почему он это делает?

– Шизик, я думаю.

– А нос… Почему?

– Кровь пьет вместо водки и пьянеет. Не веришь? – Парень взглянул на нее. Былой ненависти в его глазах уже не было, ну и слава богу. – Наши спецы по психам просветили. Мы и кличку ему дали – Людоед. Примитивно, зато точно.

Дома София улеглась на диван, ее трясло. К вечеру, чтобы не думать о зрелище в морге, она села за компьютер. Нет, не стоит увлекаться мистикой, да и в письмах оснований для нее мизер, а хотелось бы остроты и необычности, иначе как увлечь читателя? А как ее роман будет называться?

Пока без названия

«– Мишель, ты опять пропустил реплику, – надулась Марго. – Это никуда не годится. Вернись на землю.

– Извини, я не услышал, – глядя в листы, где написан текст роли, оправдывался Уваров, не испытывая, впрочем, угрызений совести. Тем более что он еще ни разу вовремя не вступил.

– Господа, начните сначала, – приказала Марго. – С выхода Анфисы.

Уваров вернулся на исходную точку, с ответственным видом уставился в текст, ожидая своей очереди, и… ничего там не увидел. Спал он мало. Из-за Марго утром не выспишься, но Мишель не сердился на деятельную сестру. Ему было немножко неловко перед собой: взрослый мужчина, бывший офицер, поплыл в лодке на голос, как юнец, у которого голова забита романтикой. Впредь такое не должно повториться…

О, он снова пропустил реплику!

Марго рассердилась.

Рассеянность Уварова заметил и Суров, наблюдавший за репетицией. Он подошел к Марго и зашептал ей на ухо:

– Сегодня не идет ваш водевиль. Не мучьте лицедеев, они все же не из императорского театра. А мне удалось кое-что отыскать в газетах…

– Неужели? – У молодой женщины загорелись глаза. Она тут же обратилась к домашним актерам: – Господа, сегодня не будем больше репетировать.

Уваров прищелкнул пальцами в знак одобрения и ушел. Поручик Христич взял гитару, запел романс, Воронин подпевал ему, Анфиса учила роль, а Марго и Суров удалились в библиотеку, где уселись на канапе. Из стопки отобранных газет подполковник взял две.

– В этих газетах за 1825 год монах-францисканец и медиум из Руана утверждают, что вампиры существуют. Один вампир способен заразить до пяти человек в сутки, каждый из тех, в свою очередь, уже через неделю готов заражать такое же количество человек. Таким образом, город с населением десять тысяч человек окажется заражен полностью в течение двух-трех месяцев.

– Вот уж как раз и есть бред! – возмутилась Марго. – Коль посчитать, то за последующие века в той же Европе не должно остаться ни одного человека. Три месяца? Тогда Париж, Рим, Москва пали бы под клыками за год, сейчас во всем мире должны жить одни вампиры.

– Значит, у вас не осталось сомнений, что это выдумки суеверных людей?

– Разумеется, нет.

– Отлично. А раз нет вампиров, то нет и оборотней, которые также жаждут человеческой крови. Тогда нам остается искать подтверждения, что в основу мифов лег некий недуг.

– А я что вам говорила?

– Вы сомневались, сударыня, а сомнения отдаляют истину. Вот что я обнаружил. Употребление свежей крови известно с древности. Медвежью кровь, смешанную с вином, давали людям ослабленным, после тяжелых ранений или изнурительной болезни. Свежей кровью оленей поили больных чахоткой, и предполагаемых оборотней лекари лечили тоже кровью.

– Зачем? – удивилась Марго.

– Лекари не считали тех людей оборотнями, потому что, когда их держали долгое время под замком, ни один не превратился ни в волка, ни в кошку. Потому и стали думать, что дело в недуге. Недуг крайне редок, о нем мало известно. Замечено, что подобные больные получают облегчение, когда им пускают кровь. Но, дабы восстановить силу больных и запас крови, их поили свежей кровью млекопитающих. Помните описание Демида? Оборотень был заросший, со скрюченными пальцами, с красными глазами, с зубами красного цвета, выделялись клыки, и главное – на свету у него появились волдыри. Так вот, у того оборотня тяжелая форма болезни, когда тело деформируется, а рассудок слабеет. Полагаю, его лечили теми же методами, что и в древности, – пускали кровь и поили кровью. А когда у него помутился рассудок, он стал нападать на людей в поисках свежей крови.

– А что за болезнь такая?

– Не могу сказать. Но газет у вашего брата много, надеюсь вскорости отыскать точные сведения.

– Значит, его лечили… – Марго поднялась, заходила в возбуждении по кругу. – И раз он промышлял здесь, то, получается, его лечил… местный доктор?

– Возможно. Но прошло много лет, почти двадцать.

– А что, ежели?.. – мяла пальцы она. – Вдруг он до сих пор жив и живет где-то поблизости? Если в те времена ему не было тридцати, то сейчас он – зрелый мужчина…

– Не думаю, что при таких изменениях в облике и рассудке он остался жив. И в нашем случае убитых не загрызли – им нанесли раны.

– Но раны на горле! – возразила Марго. – И тоже возникли слухи об оборотнях. Изменения, говорите? Допустим, они усугубились, и… Тогда, не имея достаточно сил, чтобы загрызть человека, он взял в руки острый предмет! А что, надежный способ убить и… выпить кровь.

На миг Марго остановилась, очевидно, представив убийцу, сосущего кровь из ран на шее. Следом ее посетила новая мысль.

– Александр Иванович! Тот человек… оборотень… Демид сказал, будто он одет был в барскую одежду. Следовательно, он со средствами… – Молодая графиня продолжила хождение по кругу, передавая на словах то, что рисовало ее воображение. – У него есть дом… имение… Значит, есть слуги, родственники… А родственники заботятся о его здоровье и приглашают доктора… Александр Иванович! – села она рядом с ним. – Коль наш оборотень жив, то его все это время пытались лечить. Едем тотчас в город и расспросим докторов!

Марго вспорхнула с канапе и помчалась к выходу.

– Маргарита Аристарховна! – поднялся Суров. Она обернулась. – Вы же хотели всего лишь удостовериться, что оборотни и вампиры – сказки суеверных людей.

– Всего лишь? – Марго свела брови к переносице, словно припоминая, когда же она такое говорила? И тут же лоб ее разгладился, она вскинула плутоватые глаза на Сурова: – Черта с два!

– Как! Что же вы еще хотите?

– Увидеть убийцу. Вы едете со мной?

– Ну, разумеется, – развел руками Суров.

Выяснить адреса докторов не составило труда, в полицейском участке знали обо всех жителях. Суров и Марго встретили там и «невежу в картузе».

– Как идут поиски? – поинтересовалась у него женщина. – Простите, запамятовала ваше имя с отчеством…

– Ардальон Гаврилович, – склонил голову тот. – Дело весьма сложное, ваше сиятельство, окутано множеством тайн, однако мы имеем надежду раскрыть его.

– Желаю удачи, – одарила его улыбкой Марго.

Суров помог ей сесть на лошадь и вскочил в седло сам с вопросом:

– Вы не считаете нужным рассказать приставу наши выводы?

– Зачем? – пожала плечами Марго. – В оборотней и вампиров Ардальон сам не верит, а коль верит, он тупица. Да и рассказывать ровным счетом нечего.

– Но это будет нечестно по отношению к следствию.

Она остановила лошадь, взглянула на него:

– Что же тут нечестного? У нас покуда нет сведений, одни предположения.

– Как нет? А то, что давнишний оборотень, возможно, жив и лечит его местный доктор? А то, что он барин?

– Тоже предположение, а их пристав не берет в расчет, – схитрила она.

– В любом случае вы… не сказали бы ему все равно, – произнес Суров с сожалением, давая понять, что раскусил Марго.