Часть первая

Забудь… забудь… и откажись…

– Сегодня ты просто бесишь меня, – зло буркнула Клара, откинула одеяло и вскочила с постели. Но ей мало было сказанной фразы, она бросила вторую, пока еще мирную: – В состязаниях по занудству ты стал бы чемпионом.

Шелковый халатик висел на спинке кровати, она резко сдернула его и, не надевая, а держа в руке, прошла в угол к столику, стоявшему у противоположной стены рядом с балконной дверью. Налив в длинный бокал розового шампанского, Клара отпила глоток, после фыркнула:

– Ну и дрянь… Из какой кислятины это делают? Сколько раз говорить – я люблю полусухое? Мне плевать на производителя… Артур, ты слышишь?

А ему плевать на ее требования, упреки, жалобы, стоны, просьбы, слезы, как и на саму Клару наплевать. А посему лучшее, что он мог сделать, – ответить молчанием, тем самым не дать повода ей впасть в истерику. Это она способна на конкурсе самых противных баб не только титул чемпионки хапнуть легко, но и зарабатывать на мастер-классах в данной категории. Однако в заработках она не нуждается, а жаль, занялась бы чем-нибудь полезным вместо пилинга мозгов – чужих, разумеется, конкретно – его.

Клара обернулась и от увиденной картинки горькая усмешка задержалась на ее губах, усмешка обиды и разочарования. Артур полулежал на подушках, скрестив на груди руки, и смотрел в сторону, а там – стена без каких-либо украшательств; выглядел он хмурым, наверное, думал о неприятных вещах. Но какое дело Кларе до его неприятностей, по большей части они надуманны, да и вообще, проблемы есть у каждого, маленькие или большие – они есть всегда, не в спальнях же о них думать. Энергетический посыл исходил от нее мощный, он прочувствовал негативные биотоки и покосился на Клару, бросив вялым тоном:

– Оденься…

– А что тебе не нравится во мне?

Давненько перешагнувшая рубеж молодости Клара повернулась вокруг оси, бесстыдно показывая обнаженное тело со всех сторон. Нет, для тридцати семи выглядит она на все сто, да-да, на все сто тысяч баксов, истраченных на апгрейд экстерьера. Сказать, что деньги сделали ее бесподобной красавицей – это была бы бессовестная ложь, фигура у нее… сойдет, а лисья мордочка заурядненькая, хотя пластический хирург старательно искромсал личико вдоль и поперек. Искусство хирурга плюс дорогая упаковка и – все вместе кое-как смотрится. Только чтоб из-за Клары не спать ночами, а днем сходить по ней с ума… даже слепой вряд ли станет, у слепых видение внутреннее, оно замечает то, что зрячим не всегда доступно.

– Просто не люблю, когда ходят голыми, – пробубнил он после небольшой паузы, переведя взгляд снова на пустую стену, там интересней.

Подумав, Клара решила не злить Артура, накинула халатик, но не завязала поясок на талии. Она раздернула тяжелые шторы, потом прозрачные занавески, открыла балконную дверь, постояла немного. Видимо, ей хотелось вдохнуть свежего воздуха, тем самым охладить голову, иначе гаденыша Артурчика попросту прибьет, последнее время он регулярно напрашивается на взбучку. Да, она распускает руки, он тоже не остается в долгу, вот такая у них битая-разбитая love story.

Клара забрала со столика бокал с шампанским и вальяжной походкой (как придорожная шлюха – краем глаза оценил Артур) подошла к кровати, стала в ногах. М-да, у них что-то не клеится, она это понимала (он тем более). Однако вместо того чтобы искать причину и способ ее устранения, Клара подавляла раздражение, что плохо ей удавалось, а он… Он очень смазливый, моложе на целых восемь лет – фактически между ними пропасть! И как бы дамы бальзаковского возраста ни заверяли, будто разница в годах не имеет значения, она есть, черт ее возьми! И никакая пластика не сотрет границы, недостача юности и света – это внутри, в сердце, в глазах, на губах, отсюда желание взрослой дамы озорничать смотрится со стороны пошло, вульгарно. Клара все понимала. К этой пропасти имеется ядовитая добавка: бабы пачками вешаются на него – от соплячек до старых калош, убила бы их всех вместе с ним.

– Артур, что ты все время пялишься на стену? Там телевизор?

– Закрой балкон, – сухо сказал он. – Холодно.

И то правда, неласковый ветерок надувал тюлевую занавеску, совсем не препятствуя октябрьскому холоду, врывавшемуся в спальню.

– А мне жарко! – огрызнулась она на манер дворовой собаки, живущей за забором на цепи и облаивающей прохожих. – Жарко! И душно.

Взглянув на нее, Артур опустил голову, лишь бы она не заметила, как противна ему, впрочем, он частенько жалел ее, как жалеют убогонькое существо, появившееся на земле по ошибке. Но Клара не тупая, как ее гламурные подружки, она зоркая и успела заметить ледяные иглы в его очах, отчего завелась, перейдя на оскорбления:

– Ты меня не удовлетворяешь!

Нет, все-таки она дура. Думает, таким образом нанесла удар по его мужскому самолюбию? Ха-ха-ха! – рассмеялся Артур про себя, но не вслух, он знал: смехом приведет в бешенство злую фурию, а оставить ее без ответа на этот раз невмоготу, ну, вот никак…

– Ты меня тоже, – вернул он бумеранг индифферентным тоном.

– Секс с тобой скучный! – выпалила она, заводясь.

Еще одно его слово – и начнется извержение, Кларуся предсказуема, как погода для синоптика. Он устал от сотрясений и настраивал себя на безмолвие, хотелось посмотреть, что из этого номера получится: сдуется Клара или все равно накрутит себя до бешенства? Если честно, ему по барабану все ее состояния, если б она сдохла в мучениях здесь и сейчас, ему тоже было бы наплевать, а может, он даже обрадовался бы…

Дзинь!.. Явно бокал разбился. Следом что-то как будто рухнуло на пол – что-то большое… Артур оторвал взгляд от стены и посмотрел прямо перед собой, туда, где стояла Клара – а ее нет. В прятки решила поиграть? «Идиотка», – подумал он. Вздохнув громко, что означало: как ты меня достала, как ты мне надоела, Артур промямлил:

– Клара, прекрати свои игрища, ты выглядишь глупо, не девоч…

Осекся на полуслове и одновременно вздрогнул, так как рядом на тумбочке взорвалась лампа – пах! Осколок стекла врезался в щеку, однако вынимать его было некогда, ведь неизвестно, какая следующая безумная идея стукнет в неадекватную голову Клары. Артур скатился с кровати на пол и замер лицом вниз, гадая: чем это она по лампе? Сама по себе взорваться не могла. Конечно, всякое бывает, но сначала бокал разбился, потом лампа… нет, не случайно.

– Тупая дура, – неслышно процедил Артур, после чего громко крикнул: – Клара, твоими штучками я сыт по горло, ты уже перешла все границы… Клара!..

В спальне стояла тишина. Артур вспомнил о фишках любительницы дурацких приколов: сейчас как выпрыгнет с хохотом ведьмы, чего доброго – плясать станет, у нее точно не все дома. Он повернулся на спину, приподнялся на локтях и вдруг – тюк! Именно такой резкий и странный звук раздался возле уха, одновременно щепки от тумбочки отскочили в разные стороны, парочка мелких попала ему в шею. Артур оглянулся…

Мама дорогая! В дверце из карельской березы четкая дырка!

– Пуля? – выговорил потрясенный Артур и перекатился под кровать, к счастью, места там достаточно. – Клара, ты рехнулась?!

Теперь он услышал шорохи… суетливые… как будто на балконе шла некая возня… Конечно, там Клара готовится к очередному дебильному спектаклю, поэтому и дверь открыла. Ну, все, с него хватит!

Для начала он осторожно выглянул из-под кровати, чтобы определиться в расстановке сил и тактике боя. А то, что сейчас Артур старым воспитательным методом заедет ей и в глаз, и в ухо, и еще куда попадет кулак, – это неизбежно! Глаза пробежались по видимой части спальни – пусто, он перевел взгляд на балкон… вот тут у него реально зашевелились волосы.

На балконе чужак! Правда, видел Артур только плотную тень в темноте снаружи, да и то недолго, но по всем параметрам тень мужская, и она, что называется, линяла! Кто это? Почему? Зачем? В следующий миг четкая мысль обожгла все тело: в Артура ведь стреляли! Но выстрелы… их он не слышал. Из чего стреляли-то? Не из рогатки же!

Мысль быстрее ветра, но и человек на балконе умел действовать с той же скоростью, и пока хозяин дома лихорадочно соображал, что тут произошло, чужак спрыгнул вниз. Следом Артур выполз на волю, на четвереньках быстро-быстро, словно гончая, достиг балкона – там никого не было.

Но ему не показалось, нет, не показалось, что стреляли! Он пока еще в своем уме, чтобы мерещилась чертовщина, к тому же есть подтверждение – пуля в дверце тумбочки, дырка на светлом фоне реальность, а не плод фантазии. И второе доказательство – осколок в скуле все еще торчал, Артур машинально вырвал его, отбросил, не глядя. А бокал? И его, наверно, тоже снесла неслышная пуля. Однако чьи это проделки? Да что тут думать: догадайся с одного раза.

– Клара, я тебя прикончу!

Она, она устроила представление, больше некому, в ней сдохла актриса больших и малых театров. Это же Клара переоделась в мужика, пока Артур лежал и не смотрел в ее сторону, теперь линяет, потом будет ржать, как лошадь, и рассказывать подружкам с глянцевым мировоззрением, как напугала его, а те будут реготать. Они же не смеются, они громко регочут, открыв пасти во всю ширину и показывая разом наличие зубов.

Поднимаясь на ноги, одновременно поворачиваясь лицом к спальне, он собирался кинуться за мерзавкой (но сначала халат взять), догнать и наконец-то выместить всю свою «любовь». Отметелит по полной, чтобы гадина залезла под корягу и месяц носа не высовывала оттуда!

Но Клара… Она никуда не делась, не слиняла. Клара разлеглась на полу спальни, имитируя обморок, будто цирк с бесшумными выстрелами придуман не ею, а исполнил его не сообщник. Артур двинул к телу, осатанев от злости и цедя сквозь зубы:

– Вставай! Знаешь, всему есть предел, твоим выходкам тоже. Вставай! Ты хреновая лицедейка…

Остановился у тела Клары, мучительно преодолевая желание врезать ей, руки водрузил на пояс, чтобы как-то контролировать их – они же чесались! Она валялась на спине… Развалилась… Распласталась… Халат не прикрыл нагое тело, выглядела эта чужая по всем меркам женщина похабно. Артур смотрел в лицо с открытыми глазами и выжидал, когда Клара продаст себя, моргнув.

Прошла минута… вторая… Он присел и только тогда понял, что Клара, отравлявшая ему жизнь каждый божий день одним своим присутствием, редкая стерва, изворотливая хищница… мертва. Тут впору плясать от радости, но! С какого перепугу ей умирать? Да у нее здоровье и аппетиты во всех возможных сферах, как у бессмертных из фильмов фэнтези.

Из-под Клары, со стороны сердца, медленно выползла густая лужица… От увиденного по спине Артура пробежали мурашки, а во рту он ощутил привкус крови. Постепенно доходило: она не сама по себе скончалась, не инфаркт с инсультом ее убил, а кто-то другой… Человек на балконе?!

От ужаса Артур отшатнулся и, не удержавшись, упал на пятую точку. Его бросило сначала в жар, потом реально ощутил в жилах ледяной холод, по виску что-то потекло – это была струя пота, которую он вытер ладонью.

Артур отползал назад, подальше от трупа и от смерти.

– Как?.. Почему?.. Кто?.. – шептал он, с ужасом глядя на Клару. – Пуля… Так ее застрелили? Застрелили… Мы с ней были вдвоем… одни…

«Бежать!!!» – мысль ударила в лоб вопреки всякой логике…

Улицы пестрели огнями и было людно…

…хотя час пик давно прошел. Если свернуть с проспектов и бульваров в переулки, попадешь в глубокую темень, запросто ноги можно переломать, отважившись пройтись по неосвещенной улочке. Но там, где кипит жизнь, в вечернее время все краски мира встречают горожан сверканием, а внутри Артура поселилась чернота, сверкающих красок он не замечал. Да и не понимал – куда идет, зачем. Обнаружил себя на одной из главных улиц города, только когда его несколько раз толкнули пробегавшие мимо прохожие, и остановился в недоумении. Артур не помнил, как здесь очутился, какой-то провал в памяти образовался, словно он больной психически.

– Чего стал посреди дороги? – бросил мужчина, обгоняя его.

Артур отошел к стене здания, с удивлением смотрел на людей – их так много! Поздний вечер, а народ мчится в обе стороны… Кстати! А сколько времени? Около девяти всего лишь, значит, как минимум часа два он «гулял». Но куда идти? Артур огляделся и двинул налево – там скоро будет поворот в сторону пешеходного бульвара, где осенью и зимой никогда не бывает по вечерам много народу, а посередине – длинный, вдоль всего бульвара, сквер. Артур лишний здесь, но и ему сейчас необходимо уединение, люди его пугали.

Действительно, на бульваре было тихо, лишь кое-где целовались на скамейках парочки, туманно светили круглые фонарики… Похожие лампы стоят в его спальне на тумбочках, одна из них сегодня… вдребезги!

Стало душно, словно кислород перестал поступать в легкие, Артур дошел до пустой скамейки и, запахнув длинные полы пальто, уселся, потом и вовсе упал спиной на деревянную спинку, запрокинул голову. Нет, звезд не увидел, лишь черноту в вышине, подсвеченную матовыми фонарями, черноту, похожую на ту, что заполнила и его. Но и здесь сосредоточиться мешала музыка, она едва слышалась, тем не менее мешала.