Цитаты из книги «Великие жены великих людей»

Когда Борис понял, что меня все это мало волнует и его доводы бесполезны, он сказал: «Я тебя намного старше и понимаю, что ты совершаешь безумный поступок. Уверен, что ты скоро поймешь свою ошибку. Поэтому давай договоримся – ровно через год я буду ждать тебя на этом месте (мы сидели в ресторане) и, если ты захочешь вернуться, я ни одним словом не упрекну тебя». Борис был искренне убежден, что я не смогу быть счастливой с Андреем и наша связь не продлится больше года. Признаюсь, меня поразило благородство Бориса, но жить без Андрея я уже не могла

ой трубки и молила, чтобы только раздался звонок, чтобы только ничего с ним не случилось… Андрей позвонил. Он сообщил, что, мама излишне паникует и все с ним в порядке. И добавил: «Но это не значит, что я собираюсь стоять за тобой в очередь!» А потом он снова позвонил через два дня (я все это время места себе не находила!) и сказал: «Я передумал. Я буду стоять за тобой в очередь за кем угодно. Только не гони». Наверное, только каменное изваяние могло оставить равнодушным такое проявление чувств. И во мне что-то сломалось. И стало нарастать другое. Но близость у нас наступила не сразу

Я остолбенела. При чем тут миндаль? Он же подводит людей, он же просто черт-те-что творит… Я написала ему сердитый ответ: если он не явится в консерваторию, то я его просто знать не буду! И он прилетел, вечер состоялся, но вот это «не могу приехать, потому что цветет миндаль» стало для меня впоследствии абсолютным доказательством того, что успех, публичность, аплодисменты – для него ничто, по сравнению с мучительным желанием высказаться, осуществиться как личности. Уже потом, много лет спустя, на мое очередное «ты же не можешь людей подвести!», Андрей довольно раздраженно заметил мне: «Вот то, что ты тогда меня вырвала из Ялты и заставила приехать в Большой зал консерватории, – это потерянная глава в поэме «Оза». Потому что она не была написана только потому, что я сорвался и прилетел». То, что для него составляло смысл жизни, мне в тот момент казалось кокетством и издевательством. Многое при

Оставаться самим собой в самых сложных ситуациях, делать не то, что принято, а то, что хочется, что имеет значение и смысл, – удел немногих избранных. И, по-моему, Зоя Богуславская – среди них.

Но главное – я была свободной женщиной! Ни отца, ни матери, ни денег, ни любовника, ни мужа, ни детей – свобода! Полная свобода! Это было здорово! Я была красива, здорова, счастлива, странна, умна, и у меня была сильная личность. Я могла казаться сладкой и доброй, но у меня был некий гнев – я хотела знать и испытать все, и никто меня не мог остановить. У меня не было никакого страха…

Мне было шестнадцать. Мы пошли на маяк, который стоял в конце залива в Портофино. Там очень красивая пешеходная тропа. По ней нужно идти полчаса наверх до того места, где стоит маяк, и это очень высоко. И когда мы дошли до маяка, были уже сильно «под кайфом». И вот я села на этой высокой скале: закат, море подо мной. Я сидела на самом краю. Корабли заходили в порт, много кораблей – яхты и рыбаки. И вместо того, чтобы заходить в порт, они шли в меня, и мне казалось, что я впитываю в себя впечатления и опыт людей, которые находятся на кораблях, на яхтах… И богатые люди рассказывают мне о своих женах, которые их ждут. Это было невероятно – встретить всех этих людей с их историями! Уже потом, когда мы стали вместе с Микеланджело, и он познакомил меня со своими друзьями – художниками, писателями, поэтами и музыкантами, – я поняла, что каждый из них наполнен такого рода историями и все, что они создают в своем искусстве происходит из этого материала – из историй, которые внутри их. Вот это как раз я испытала, когда корабли как бы входили в меня со всеми их людьми, со всеми их историями: чтобы все эти истории и рассказы сделались моими.