Мисс Барнхем! Прошу вас, не считайте меня навязчивой. Когда-нибудь у вас будут дети, и вы поймете, на что способна мать ради своего ребенка, и возможно, не станете осуждать меня. Впрочем, уверена, вы и сейчас не станете, вы слишком добры и великодушны. Вы писали, что у вас денежные затруднения и, я подумала, что может быть вы согласитесь поработать у нас сиделкой хотя бы некоторое время. Мы щедро заплатили бы вам. Может быть при вас он не станет думать о смерти и снова станет прежним Джоном, которого мы все так любили? Вчера вечером я случайно увидела, что он разговаривает с вашей фотографией и мне показалось, что он плачет. Мне кажется, мисс Барнхем, он нашел в вас некую внутреннюю опору, которая помогла ему перенести все испытания в госпитале. Умоляю, примите мое предложение и помогите ему еще раз. Вы пробудете в нашем доме ровно столько, сколько пожелаете. Уверяю вас, вы ни в чем не будете знать отказа.

Прошу вас, напишите мне сразу же ответ, что бы я знала, что могу рассчитывать на ваше великодушие. В конверте я также посылаю визитную карточку и деньги на дорогу.»

Элис прочла письмо и огорчилась. Жалко эту несчастную. По всему видно, что она очень добра и не заслуживает таких страданий. Элис представила в каком страхе живет миссис Кросли и посочувствовала ей. Но еще больше она жалела бедного лейтенанта, который по-видимому не мог смириться со своим новым положением.

Если бы Элис была чуточку опытнее и не показала письмо Грему! Сама она не из чего решительно не умела извлекать выгоду и поэтому не придала письму никакого значения. Она только расстроилась, и поделилась этим огорчением с женихом. Он пробежал письмо глазами и немедленно за него уцепился.

– Слушай, малышка, а ведь это очень кстати! – он уставился под ноги, что-то прикидывая про себя.

– Что кстати?

– Как что? Это предложение. – Разговор происходил на улице, Элис продрогла и хотела поскорее заскочить в теплый подъезд, но Грем удержал ее. – Мы могли бы снять там комнату, ты бы работала у этих…

– Кросли… – подсказала Элис, подпрыгивая на месте, ноги у нее закоченели от прогулки на холоде.

– Вот именно. Кросли. Нет, правда. – сказал Грем, все больше воодушевляясь. – Ты будешь получать хорошую зарплату, я тоже найду себе работу. Ведь на днях мы поженимся и будем жить как мечтали.

– Совсем неудачная идея, – сказала Элис все еще пытаясь согреться в движении.

– Почему же? – улыбка сошла с лица Грема.

– О! Грем, только не злись, пожалуйста. Я тебе все объясню. Лейтенант взрослый, дееспособный человек. Ему вообще не нужна сиделка, понимаешь? Допустим, я пробуду у них месяц. А потом меня рассчитают, и что мы станем делать тогда? Здесь, по крайней мере, у меня есть работа. И я не хочу уезжать в Портсмут. Я должна хотя бы изредка навещать отца…

– Ладно, пойдем. – он сразу стал вялым, как бывало всегда, когда у него что-то не получалось.

Он открыл перед ней дверь, и пропуская ее вперед, заговорил снова:

– Знаешь, я тут подумал: пока ты будешь работать у этих Кросли, я попробую найти тебе какого-нибудь старичка в этом районе или старушку, а когда ты рассчитаешься, и Кросли дадут тебе хорошую рекомендацию, ты легко получишь место. Там хорошо платят, но неохотно берут на работу, понимаешь? И потом ты забываешь, что я в это время тоже не буду сидеть сложа руки. Найду работу, пусть и не очень доходную…

«Что же тебе помешало сделать это до сих пор?» – невольно подумала Элис, слушая его рассуждения.

– Нет-нет, – говорил он не умолкая и увлекаясь этими планами все больше. – Поверь, это очень хорошая идея. Я даже считаю, что нам повезло. Такой случай представляется раз в жизни. – Грем уже прошел в комнату, а Элис все еще стояла у двери. Ей ужасно не хотелось говорить об этом, тем более с Гремом. Она как-то не заметила, но появилось много тем, которые она уже ни за что не стала бы с ним обсуждать.

– Хватит нам торчать в этой дыре. – продожал говорить он, не обращая внимания на то, что она молчит и по-видимому не разделяет его восторгов. – Этот город мне осточертел. Здесь меня преследуют сплошные неудачи! – Поймав ее возмущенный взгляд, он тотчас поправился. – Разумеется, если не считать нашу с тобой встречу, милая. Ну что ты застряла в дверях? Раздевайся!

– Ты не все знаешь. Прочти еще раз письмо миссис Кросли. Неужели ты ничего не понял?

– Зачем мне читать его еще раз? Если тебе есть что сказать – говори.

– Он просто влюблен в меня, понимаешь?

Грем посмотрел на нее очень внимательно и взял из ее рук письмо. Он быстро пробежал его глазами, как и в первый раз, но теперь сказал:

– Похоже ты права, Элис. Что же, между вами что-то было? Он приставал к тебе? – Он стоял рядом, держа в руках письмо, и обшаривал ее лицо цепким взглядом.

– Как тебе не стыдно, Грем! – Элис была возмущена. – Прекрати, пожалуйста! Разве ты забыл при каких обстоятельствах мы с ним познакомились? Он перенес две тяжелейшие операции, во время которых был между жизнью и смертью! Ему два раза отнимали ногу! А знаешь, Грем, что такое ампутация? Я могу рассказать тебе, чтобы ты не вздумал фантазировать на тему приставаний!…

– Хорошо, хорошо! – Грем поднял руки, показывая что сдается. – Ты меня убедила. Не будем больше говорить об этом. Давай пить чай, я ужасно продрог…

Они пили чай с молоком, как любил Грем. Элис он не слишком нравился, но теперь она делала многое из того, что не нравилось ей, но нравилось Грему. Это значит – быть с мужчиной. Так она думала. Раньше она была сама по себе, и могла делать все, что хотела, а теперь у нее есть любимый. Многое нужно будет поменять, ко многому приспособиться. Мужчины лучше разбираются в жизни. Правда, Грема не назовешь практичным человеком. Прежде она была уверена, что у него не пропадет ни шилинг, но теперь вынуждена была признать, что Грем весьма далек от разумной экономии. От ста пятидесяти фунтов, которые казались ей очень крупной суммой, осталось только восемьдесят. А ведь прошло всего две недели. Если так пойдет и дальше, то они останутся на мели. За каторжный труд в госпитале Элис получала всего пять фунтов в неделю, этого явно недостаточно, чтобы Грем оставался в хорошем настроении. А Грем без денег – это нервный, вечно недовольный и раздражительный человек. То, что он может в любой момент бросить ее, она уже поняла. Это было очень неприятное открытие, как впрочем и то, что он любит ее не очень сильно или… не любит вовсе.

Но, странное дело, это открытие вовсе не сделало его менее привлекательным в ее глазах. Напротив, ей теперь стало казаться, что нужно удержать его во что бы то ни стало. Вся беда в том, что они все еще не были женаты. Как только они обвенчаются, он сразу станет более расчетливым, более бережливым. Ведь она будет не просто девушкой, а женой, и он уже не сможет бросить ее из-за пустяковой ссоры. Она постарается приучить его бережно относиться к деньгам и научит ограничивать свои потребности. Так думала Элис.

Они пили чай и ворковали. Грем кормил ее пирожными, которые купил в кондитерской напротив.

– Какая ты сегодня красивая, милая! – восхищенно говорил Грем, глядя ей в глаза и слизывая остатки воздушного крема с ее пальчиков. – У тебя такой жаркий румянец! Ты похожа на фею! Я сегодня заметил, что мужчины с тебя глаз не сводят. А ты выбрала меня! Я так счастлив.

Грем бывал иногда таким романтичным и милым и умел сказать такие приятные слова! Она слышала комплименты много раз, но никто не умел говорить так как он, задевать какие-то особые струны в ее душе… В такие моменты она забывала все: его раздражительность, грубость, его расточительность. Она все ему прощала за несколько ласковых слов и поцелуев.

– Знаешь, дорогая, нам все-таки надо подумать о будущем. Я никак не могу забыть этого письма.

– О! Грем, ведь мы, кажется, решили больше не говорить об этом?

– Как хочешь, но я считаю, что нам надо попробовать. – Грем посадил ее к себе на колени и крепко обнял. – Ты просто примешь это предложение и заработаешь немного денег. Вот и все.

– Но ведь он будет надеяться. Мне будет ужасно неловко, когда он узнает, что я замужем. И это может разбить его сердце.

– Ты могла бы подойти к этому вопросу более деликатно. Не стоит говорить им, что у тебя есть муж. Тебе вообще не нужно говорить им о себе, а тем более обо мне. Снимем комнату и будем жить как настоящие муж и жена. А потом, когда твоя помощь будет ему не нужна, и они рассчитают тебя, мы что-нибудь придумаем. Поработаешь в красивом доме, посмотришь, как живут богатые люди. А потом, если ты и в самом деле такая чувствительная, есть еще одна причина. Что, если этот парень и правда покончит с собой? Что ты на это скажешь? Разве тебе его не жалко? Ты говоришь, он герой войны и все такое… Почему же ты не хочешь помочь ему? И как ты откажешь его матери? Она написала такое хорошее доброе письмо и так умоляла тебя. Что же, напишешь ей, что ты занята?

Грем умел убеждать. Особенно, когда говорил ласково и спокойно, и в конце концов Элис согласилась принять предложение миссис Кросли.

Через несколько дней они обвенчались. Так как у них не было ни друзей, ни знакомых, церемония была очень скромная. Только жених, невеста и священник. Священник обвенчал их, попросил обменяться кольцами и поцеловаться, а потом пожелал им всяческих благ и многочисленного потомства.

Они накупили фруктов и шампанского и поднялись в его комнату, чтобы не выходить оттуда до самого вечера. В этот день Элис была необыкновенно хороша! Особенно глаза, излучающие мягкий нежный свет и улыбка, робкая и немного стыдливая. Грэм так и сказал ей, что никогда в жизни не видел более красивой невесты.

Сам он был теперь необыкновенно бодр и энергичен. В кармане его свадебного костюма уже лежали два билета на поезд, и он говорил своей молоденькой жене, что Портсмут – удивительный город, и что ей там понравится. К тому же, в Портсмуте ему будет легче найти с работу. Не то что здесь, в этом маленьком провинциальном городке, где он уже попросту начал терять надежду.

– Мы заживем на славу! Вот увидишь! Будем работать, накопим денег, снимем дом, заведем друзей. Я уверен, нас ждут счастливые дни, дорогая!

Оставалось одно, последнее дело, которое касалось только Элис и портило общее радостное впечатление. Нужно было забрать свои вещи и попрощаться с отцом. При мысли об этом, у Элис становилось мутно на душе. Попрощаться с отцом было теперь не так-то просто. Когда она приходила домой, он немедленно поднимался из своего кресла и покидал гостиную, давая понять, что не хочет не только говорить с ней, но и видеть ее. Он не здоровался с ней, не отвечал на вопросы и смотрел на нее так презрительно, с таким отвращением, точно она была самой гадкой, самой отвратительной женщиной на свете.

Чтобы не унижаться лишний раз, она решила не прощаться с ним напрямую, а написала письмо, в котором попыталась все объяснить.

Грем поцеловал ее в макушку и вышел прогуляться. Это было очень деликатно с его стороны.

Оставшись в одиночестве, Элис долго думала, и действительно накатала целое послание, в котором извинения и просьбы о прощении сменялись упреками. Письмо вышло очень длинным и путанным. Пробежав его глазами, она вспомнила презрительное лицо отца и подумала, что это послание вообще не имеел смысла. Он наверняка не станет его читать, а если и прочтет, все равно останется при своем мнении. Поэтому она скомкала первый вариант и написала совсем короткое письмо, в котором сообщала, что вышла замуж и уезжает жить в другой город, где ей предложили работу. Она сожалеет что все так получилось и вышлет ему свой новый адрес как только устроится. И подписалась: «Любящая тебя Элис.», чтобы он знал, что она продолжает любить его ни смотря ни на что.

Она оставила листок на столе в гостиной, зная, что вечером мистер Барнхем выйдет пить чай и непременно увидит его. Элис уже собрала вещи и стояла с большим чемоданом в руках, с тоской глядя на дверь в его комнату, откуда не доносилось ни звука. Может так даже лучше. Когда он увидит это письмо, ее уже не будет в городе, и ему некому будет демонстрировать свою неприязнь. Может быть, он прочтет письмо и пожалеет о ней. Она тяжело вздохнула, в последний раз огляделась вокруг и решительно покинула родной дом.

По сравнению с Уилоби, Портсмут показался Элис огромным городом. И вокруг было так много людей, что она затосковала, и с тревогой сжималя руку Грема, теснее жалась к его плечу. А Грем, напротив, был чрезвычайно доволен. Во-первых, сказал он, ему уже приходилось бывать в этом городе и даже жить здесь. Во-вторых, он вообще любил смену обстановки. Перемена места жительства всегда бодрила его. Слушая его, Элис потихоньку вздохнула. В этом они были совсем непохожи. Она любила постоянство и расстаться с родным городом, где она знала каждую улицу, ей было тяжело.

Погода стояла отличная, светило солнце и на душе у Элис было и тревожно и радостно. Она чувствовала себя замужней дамой, которая приехала сюда с мужем начинать новую жизнь.

Дом, в которой Грем снял квартиру, располагался далековато от Риджентс, но зато он был такой чистенький и уютный! И домовладелица, миссис Фарелл, оказалась очень милой и дружелюбной, не то что миссис Фарли в Уилоби. Правда, квартира состояла только из спальни, маленькой кухни и ванной, но ведь больше ничего и не требовалось. К тому же Грем сказал, что они будут реже сидеть дома и чаще выходить в город по вечерам. Ведь ее зарплата, целых двадцать фунтов в неделю! позволяла им теперь жить так, как они и мечтать не могли. Грем тоже был счастлив и доволен. Здесь ему нравилось гораздо больше, чем в Уилоби. Это город больших возможностей. Так он сказал. Он мигом найдет себе работу по душе и постарается зарабатывать не меньше своей милой женушки. Он стал заметно веселее и спокойнее. Ушли мрачное настроение и раздражительность, и Элис убедилась, что Грем часто бывает прав, и надо впредь слушать его более охотно.

Теперь ей предстояло встретиться с супругами Кросли и с их несчастным сыном. Миссис Кросли получила от Элис письмо и ждала ее приезда со дня на день.

В этот знаменательный день, Элис надела саму лучшую блузку, белую с высоким воротничком и пышными рукавами и черную юбку из плотной ткани. Этот наряд должен был показать, что она знает свое место и понимает, чего от нее ждут. Все-таки, она была нанята в качестве сиделки, а не подруги лейтенанта Кросли. Однако, посмотревшись в зеркало платяного шкафа, Элис пришла к выводу, что этот туалет ей черезвычайно к лицу и делает ее похожей на школьную учительницу. Белая блузка оттеняла нежный цвет лица и гармонировала с темными, почти черными волосами. Чтобы не выглядеть слишком строго, она выпустила из аккуратно забранных волос несколько локонов около высокого лба. Теперь отражение показалось ей более живым и волнующим. «Неужели я так тщательно наряжаюсь для Джона Кросли? – спросила она себя и рассмеялась вслух, потому что скорее хотела понравиться его родителям и произвести благоприятное впечатление на них.

У нее было немного времени в запасе, и она решила напиться чаю. Выходя из спальни, Элис бросила взгляд на большую деревянную кровать и слегка покраснела. Грем был таким страстным этой ночью! Они уснули только по утро, обессиленные и счастливые. Став мужем и женой, они могли наслаждаться друг другом в полной мере! Волнующие ощущения пронеслись в ее памяти, и она подумала, что будет с нетерпением ждать следующей ночи.

Элис прошла в маленькую кухню, выпила чашку чая и взглянув на часики (подарок Грема к свадьбе), решила выйти из дому заблаговременно. Чувствуя себя настоящей хозяйкой, она окинула взглядом свои владения и вышла на улицу. Грем вышел раньше, чтобы прогуляться и купить свежие газеты. Он намеревался всерьез заняться поисками работы. Так что они попрощались, еще когда она одевалась. Он пожелал ей удачи и, конечно, стал целовать ее и попытался раздеть, но Элис, смеясь оттолкнула его и велела держать себя в руках. Грем нежно поцеловал ее в висок и прошептал на ухо, что следующая ночь будет еще лучше…

Элис без труда добралась до Риджентс, так как это была самая известная улица в городе, и судя по колоннам и цветникам, здесь жили только богатые или очень состоятельные люди. И особняк Кросли был очень красивым, хотя и не самым большим.

Слегка волнуясь, Элис позвонила в дверь, и почти сразу открыла горничная в униформе, очень вежливая и предупредительная. Она приняла у Элис пальто и хотела проводить ее к миссис Кросли, но не успела этого сделать, потому что в холл вышли сама миссис Кросли и ее муж, и через некоорое время послышался ровный стук костылей и показался Джон Кросли.

Все трое радостно улыбались и жали ей руки. Миссис Кросли, такая же элегантная, в скромном, темном платье из тяжелого шелка, светилась радостью и не переставала благодарить Элис за доброту. Она видимо возлагала на нее самые большие надежды. Не смотря на красивый наряд и элегантность, лицо ее было измождено и было заметно, что улыбаться она стала только сейчас. Мистер Кросли был более сдержан, но тоже весьма дружелюбен. Он спросил, хорошо ли она доехала и быстро ли нашла их дом. Но самым счастливым было лицо лейтенанта Кросли. Он смотрел на Элис не отрываясь и как будто не верил своим глазам. Протянув ей руку для приветствия, он улыбнулся и сказал, заметно волнуясь:

– Как я рад видеть вас, мисс Барнхем! Я был уверен, что больше не увижу вас никогда.

Он был в штатском, которое ему очень шло. Серая куртка, накинутая на плечи и короткие бриджи такого же серого цвета, светлая рубашка без галстука. Все это было достаточно дорогое и элегантное, но не имело для него большого значения. В одежде была заметна легкая небрежность, которая отличает всех богатых людей. Элис мысленно сравнила его с Гремом, который любил все яркое, бросающееся в глаза. Цветные жилеты, брелки, цепочки – все это доставляло ему огромное удовольствие и, увы, наносило существенный урон их скромному бюджету.

И вообще, Элис вынуждена была признать, что если бы не отсутствие ноги, лейтетнант Кросли мог бы считаться настоящим красавцем. Она как-то не замечала этого в госпитале, когда он был болен и потом, когда пошел на поправку, но он был очень симпатичным мужчиной. Русые волосы, немного вьющиеся, чистые карие глаза, короткий, но правильный нос, волевой подбородок, но самое главное в нем была та сдержанная мужественность и сила, которая отличает решительных и прямых людей.

– Мисс Барнхем, – весело сказал мистер Кросли. – позвольте я предложу вам свою руку и провожу вас в гостиную. Давненько я не держал под руку хорошенькую девушку!

– Ах, ты, старый ловелас! – рассмеялась миссис Кросли и шутливо хлопнула его платком по плечу. – Идемте пить чай. Вы уже завтракали, мисс Барнхем? Ничего в вашем возрасте можно кушать все, что захочется. К тому же вы такая худенькая! В наше время были в моде девушки пополнее.